Зверь

       В доме Бельчонка было непривычно шумно. Генеральная уборка была в самом разгаре. Рейх, потому что он мужик и потому что отговорка «У меня же лапки» не работала, стоял раком посреди комнаты и мыл пол. Беларусь протирала пыль на книжных полках.        А произошло всё как раз из-за того, что Белка пыталась одеть Наци. Тот явно был не согласен с таким положением вещей, и поэтому решил воспользоваться своими знаниями планировки и попытался спрятаться от этой экзикуции. Простыми словами, он попытался сбежать, но сначала нужно было создать план действий. Может квартирка и небольшая, но спрятаться на время получится.        На данный момент они находятся в комнате Белки, конретней — возле комода, на котором лежала одежда, а возле него стояла Беларусь, которая пыталась вразумить Рейха и одеть эту одежду. Но он её не слушал, а продумывал дальнейший план действий. Единственный выход — это дверь, но нужно как-то обойти препятствие в лице «хозяйки». Она находилась ближе к двери, чем он. «Нужен отвлекающий манёвр, но какой?» — задумался Третий. «— Попробуй скинуть одежду, она тебя, правда, отчитает за это, но время выиграешь» — предложил идею Адик. «— Слушай, я не хочу отхватить за это, но затея, конечно, хорошая.» «— Ну так давай, всё равно многого не теряешь.» «— Агрх. Была не была. Но знай—» «— Просто. Действуй. Тебя тут никто не убьёт, не при Веймарской Республике же.» «— Давай без этого» «— Ну так давай.» — Тихо выдохнув, нацист приступил к выполнению. Встав на задние конечности и облокотившись на комод, он, как бы нечайно, задел лапой стопку одежды, тем самым повалив её на пол, а потом уставился на дочку коммуниста наигранно виноватым взглядом. — Ты издеваишься? — саркастично спросила девушка, уставившись в ответ на Фрица. — Ich не виноват, что вставать на лапы неудобно, und не надо было так близко класть одежду. — Спокойным голосом ответил «виновник» — Мог бы попросить помощи, а не САМОСТОЯТЕЛЬНО действовать.— поучительно начала она, тихо добавив — Она же дорогая, а ты так пофигистично относишься к этому.        Пока девушка спустилась на корточки, чтобы собрать немного раскиданную одежду, Рейх бесшумно встал на четвереньки и начал аккуратно отходить, а после, ускорив шаг, направился в сторону двери. Когда он вышел, начал думать, куда спрятаться. «— Адик, идеек не подкинешь? У нас времени не так много, надо хотя б найти место, где можно будет придумать более хорошее убежище.» — спросил Рейх, паралельно оглядываясь по сторонам в поисках временного тайника. «— А ты не мог заранее придумать?» — насмешливо ответил на обращение. «— …Я этот дом не так хорошо знаю — это во первых. А во вторых, у нас остаётся всё меньше времени, поэтому давай без твоих «приколов».» «— Конечно, конечно. Не пробовал зайти в кладовку? Постараться конечно прийдется, чтобы её открыть, но ничего.» «— Гениально. А ты не подумал, что это будет первое место, которое она проверит?» — Иронично ответил Рейх. «— Ладно, 1:1, предлагай» «— М-м. Может, в гостиной? Там есть уголок из подушек и кресл-груш, если постараться, то это будет довольно-таки хорошее место.» — размышлял Рейх. Это место он уже давно заприметил, и не раз там дремал. Удобное место, да и скрытное. «— Действуй, она уже наверное—» глагольствования Адика прервал недовольный голос Беларуси. —Фриц, ты куда свалил?! Если ты думаешь, что у тебя получится избежать этого, то ты ошибаешься! — послышался несильно грозный, но явно не дружелюбный восклик. «— Беги.»  Окончательно собравшись, да и потому что выбора другого не было, он в пять скачков преодолел расстояние до своего укрытия. Занырнув туда, как лиса в снег, он выжидал Беларусь из небольшого навеса созданного кофейным пледиком. Она же, долго себя ждать не заставила. Уже через минуту она находилась в гостиной и что-то бубнила себе под нос. «— Как думаешь, она там тебя проклинает? Или что делает.?» — обратил на себя любимого внимание Адик. «— Сейчас это не столь важно, нам нужно придумать, что мы будем дальше делать.» «— Херней страдать и убегать. Она тебя безоговорочно найдет, осталось просто ждать, а потом убегать пока она не устанет.» «— М-да.» «— Другого выбора нету. Здесь не так много мест, в которых можно спрятаться. Ты лучше бы прислушивался, тут не такой хороший кругообзор, а то врасплох тебя застанет — не убежишь.» «— И без тебя понятно…» «— Вот-вот»       Осталось только ждать, а сколько — известно только шестому чувству девушки, которое неприменно ей поможет. Пока «Фриц» вёл беседу про себя для себя, Беларусь успела обойти практически всю квартиру: свой кабинет, спальню, кухню и, в особенности, кладовку. Но нигде этого животного не было. Другим словом она его назвать не смогла. Постоянно убегает, сопротивляется, бастует. Она всё больше думает что в сыворотке превосходил не волк, а кот. Домашний, ленивый, жирный кот, который только и делает что спит да ест.* «-Где этого черта носит?! Квартира не особняк — тут мест толком то нет!» — негодовала про себя «ищейка». Из всех возможных комнат, неизведанной осталась только гостиная, она решила оставить её напоследок, да и не сильно думала что в таком очевидном месте он спрячется. «Вынырнув» из-под ванной, при этом от резкого движения ударившись об неё и проронив парочку ругательств, она умылась, дабы привести мысли в порядок и просто освежиться. Эти прятки её порядком достали. Закончив с процедурой, она вышла из комнаты, предварительно закрыв дверь, и направилась в сторону гостиной. Её только сейчас осенило — её мини-домашний-уголок. Это прекраснейшее место для отдыха, а соответственно и убежища. Уверенным шагом, она начала приближаться к Фрицу, который уже понял, ему надо валить, и желательно поскорей. «— Ты чего тормозишь?!» — возмутился Адик — «— Хочешь чтоб она тебя поймала?» «— Нет, пусть ближе подойдёт, как только это случится, я выбегу, тем самым напугав её. Мы выиграем немного времени пока она будет в шоке» — спокойно ответил Рейх, всё лучше прислушиваясь. Шаги ставили громче и отчётливее. «— Она и так в шоке от твоих действий. Ты — фюррер Германии, бегаешь как малая скотина, играясь с хозяином. У Геринга и то животные умнее были.» «— Не отвлекай, твой голос гараздо громче чем её шаги» — проигнорировав намёк, шикнул на Адика Рейх, второй фыркнул. Как только шаги прекратились, он понял — она прямо тут и думает напугать его. Что ж, этот план обречён на провал, так как он был провёрнут в её сторону. Приготовившись, он «выпрыгнул» чётко возле Белки, буквально в нескольких сантиметров от неё. Та же, неожидав такого поворота событий, испугалась и не сохранив равновесие упала на прошлое убежище Фрица. Тот, не теряя ни минуты, ринулся куда подальше, а именно на кухню. Как только Беларусь вышла из краткого шокового состояния, она ринулась за волкособом. — Ты куда собрался, окоянный?! — этот крик сопроводил её до самой кухни, где в уголке возле столешниц стоял «окоянный» и смотрел на ту глазами полного не понимая, пока Адик где-то в сознании тихонько ржал. — Вот ты где! — Взглядом найдя Третьего, выкрикнула Беларусь. Она слишком эмоциональна. Рейха, от резкого звука, передёрнуло, но быстро собравшись он нырнул под стол и выскочил, минуя страну. — Куда?! — Выкрикнула девушка и побежала за бывшим фюрером, пока тот всё быстрее отдалялся. Такие бега наперегонки длились ещё минут сорок и сопровождались регулярными комментариями белоруски и сшибанием всего подряд с места.

***

— Слушай, а почему именно Ich должен мыть полы? — Потому что Адик вчера весь день тебя замещал. Он тоже отдохнуть должен. — Ich habe в виду, почему именно я? — Ну не я же. Кто срач устроил? — А почему собственно и не du? Я же führer, в конце концов. — В данный момент ты никем не являшься. Должность «Фюрер Германии» упразднена семьдесят пять лет назад. — И что? Ich в любом случае истинный ариец и nicht verpflichtet(нем. не должен) заниматься работой слуг. — Это сейчас абсолютно не имеет значения. Так что просто мой пол и всё. — Но… — Просто. Мой. Пол. Со слезами на глазах Наци вынужден был вернуться к своему занятию. Но, слава богу, в скором времени эта каторга завершилась. Хотя нет. Немец поскользнулся на ковровой дорожке, выбил из неё всю пыль и сворочал кучу мебели. Пришлось убираться по новой. Great Britain(Velick) Здравствуйте, ув. Беларусь. Напоминаю вам о том, что сегодня последний день приёма документов. Прошу вас отправить необходимые документы сегодня, до 22:00 — Ой бля… — Белка ругалась матом крайне редко и только в крайней степени отчаяния. — Was такое? — Да мне документы нужно было заполнить, а сегодня последний день… — Ну давай, Mach's gut. (нем. удачи.) Страна умчалась заполнять стопку девственно чистых бумаг, а «Фриц» так и остался сидеть. «— Ну ты, конечно, молодец. Браво, блять» «— Ну чё ты завёлся? Чё я опять не так сделал?» «— Она вообще-то женщина! Одна целой страной управляет, а ты мужик сидишь, жопу протираешь.» «— Да шо не так-то?» «— Помог бы. Ей одной целую стопку документов заполнять, ты-то не заполнял. За тебя-то я всё делал, а она одна» «— Ну и что теперь? Идти к ней, спрашивать «Не нужна ли помощь»?» «— А почему бы и нет?» «— Я не пойду. Потом, в следующий раз, возможно» «— Ой кажется мне, что не будет «следующего раза» «— Чего это? Германия пацифист, насколько я знаю» «— Не знаю, просто чувствую» «— Чувствует он. А если ты почувствуешь, что нужно в крематорий прыгать? Я что, должен за тобой повторять?» «— Ты в любом случае не сможешь повторить за мной. Ты шизофреник, а я плод твоего воображения.» «— И шо? Какая разница?» — Рейх всё больше напоминал Адольфу смесь белоруса, украинца и русского. Нужно было срочно что-то с этим делать. «— Аргх… Просто забудь» — Это было последнее, что услышал Наци. Далее его место занял Адик. «Так. Нужно подумать, как этому «эксперименту» мозги на место вправить, а то Герман вместо отца получит себе новую породу псины: «говорящую русско-украинскую овчарку.» Этого допустить никак нельзя. Нужно поговорить с Беларусью.» Деликатно постучав в дверь, закрытого Белкиного кабинета, немец на задних лапах, уже в спортивных штанах и майке, зашёл в комнату. За столом сидела сама обладательница недвижимости. Её лицо закрывала массивная стопка документов. — Я… Могу помочь? — Что? Нет, уходи. — Я Адольф. — А, тогда ладно. Что случилось? — Ты… Тебе нужна помощь? — Нет. Я уже почти закончила. — Тогда… Можно с тобой поговорить? — О чём? О! Вижу, ты всё же надел одежду? — Эм. Да. Я как раз на счёт этого. — Ладно рассказывай, я буду заполнять и слушать. — Ты собьёшься. — Ничего. Всё нормально будет. — Я тогда лучше попозже спрошу. — Не, не, давай. Всё нормально. — Ну ладно. Смотри. У сыворотки, как оказалось, есть побочное действие. Человек, во-первых, приобретает большинство животных инстинктов, а во-вторых, при длительном воздействии сыворотки на мозг, если в самом начале не принимать некоторые обязательные препараты, животное и человек сливаются в одно. Причём в сторону зверя. Подопытный медленно принимает то, что он псина и, собственно, сначала пародирует, а потом уже и всерьёз ведёт себя как собака. Он медленно деградирует, убивая таким образом разум и плоть. И я боюсь, что Рейх попал под негативное действие препарата. Всё, конечно, можно вернуть, как бы «отмотать время назад», но для этого требуется… эм… как это по-русски… э-э… антидот, вроде, верно? — Ну, можно назвать и так. Как антидот-то называется? — Я сомневаюсь, что ты сможешь это достать. — Как называется-то? — Да там метамфетамин нужен… — Наркота что ли? — Не совсем. Первитин нужен только если уже пошла реакция. Всего одна таблеточка из пайка танкиста. Потом он больше не употребляется. Это, так сказать, чтобы в обратную сторону запустить. — А потом что? — А потом по ситуации… Иногда ничего не нужно. Если до этого были какие-то хронические заболевания, то лечить их нужно, если же не было ничего, то можно чего-нибудь успокоительного попить, чтобы наверняка. Я, правда, сомневаюсь, что метамфетамин не потребуется снова. — То есть — Белка наконец-то оторвалась от бумажек — ты предлагаешь мне хранить у себя дома наркотики? — Нет. Можешь просто у наркоманов таблеточку попросить. Только уточни, какая она должна быть. — Но я воплощение страны. Меня может узнать каждый белорус. — Тебя давно по телеку показывали? — Ну да. — Не бойся, не узнают. — Эм… А как мне тогда оставить тебя тут с Рейхом? Он же может в любой момент разнести квартиру. — Я постараюсь удержать его. Сбегай за таблеточкой, а потом, когда его штырить будет, сбегай в аптеку и купи одну вещь. «Fluimutsil» или «Pulmicort». Что найдёшь. Это от астмы. Он ему реально нужен. Просто, когда эффект от первитина сойдёт, у него скорее всего приступ будет. — Хорошо. Сейчас. Мне ещё немного осталось. — Тебе только подписать нужно? — Да, осталось только подписать. Всё остальное я уже заполнила. — Ну так ты наркоманов-то сколько по времени искать будешь? — Не знаю. С часочек, наверно. — Распишись на какой-нибудь бумажке и иди. Документы будут подписаны. — Эм… Ладно… У меня всё равно есть копии… Девушка, расписавшись на бумаге и, одев на лапу Адика крепление с ручкой, пошла шастать по подворотням. Ей Рейх был нужен в нормальном, адекватном состоянии хотя бы для того, чтобы он не разнёс её скромное жилище. Адольф же тем временем усердно подписывал документы Белкиной подписью. Что-что, а это у него всегда неплохо получалось.

***

       Проснулся Союз ближе к обеду, точнее в 11:13. По билету, который он заказал ещё вчера, надо быть на перроне уже в 12:30, вдруг поезд соизволит явиться раньше, хоть это и маловероятно. Приняв сидячее положение и свесив ноги с кровати, он понял, что не переоделся, а просто завалился спать. Вчерашний день его знатно помотал, да и сегодняшний будет не лучше. По предположениям коммуниста, поездка займёт минимум полдня, а в худшем случае и целый. Конечно, такого развития событий не хотелось, но кто его будет спрашивать? Правильно, никто.        Встряхнув головой, тем самым избавившись от лишних, на данный момент, мыслей, он встал. Соприкосновение с прохладным полом, отдалось неприятным холодом по позвоночнику и потемнением в глазах, поэтому он сел. Когда он смог нормально видеть, славянин направился на кухню. Неплохо было бы перекусить перед длительной поездкой, ведь еда там и на остановках будет не самой лучшей. «Надо с собой взять» — подумала страна. Да, он так и поступит.        На кухне, поставив чайник на плиту, Советы занялся готовкой. А именно нарезки ингредиентов на бутерброды. Когда же он почти заканчивал, раздался режущий слух свист. Отложив перекус, СССР выключил подачу газа и залил кипяток в чашку с чайным пакетиком и сахаром. Жидкость стала приобретать рыжеватый оттенок и становиться всё темнее. Поставив чашку, из которой шёл незаметный пар, на стол, он начал думать, что можно взять с собой. Выбор остановился на нескольких бутербродах, пачке печенек, что купит по дороге, и пол-литровой бутылке воды, чтоб можно было заварить свой чай. Не доверяет он тому, что раздаётся в поезде. Да, на момент поездки этого хватит. Когда он наконец определился, чай уже подостыл, а бутеры слегка нагрелись. Вкусно и сытно.        На улице уже во всю жарило солнце. Воздух был душный и водянистый, как в парилке и даже еле ощущаемый ветерок не спасал ситуации. Он, как и всё остальное, был горячим. От асфальта также исходил жар, казалось будто ещё немного и он расплавиться. Даже в такое время, попадаются прохожие. Им не жарко? Пока он задумался над этим, он не сразу заметил «Пятёрочку», что была буквально в нескольких шагах. Обрадовавшись, что он сможет охладится, Союз немного ускорил шаг и уже через несколько минут был в магазине. Он ходил по разделам в поисках печенья и бутылки негазированной воды.        Управившись за пятнадцать минут, славянин уже стоял в очереди длинной в два человека. Откуда они берутся в такое пекло?! Наконец-то выйдя из «Пятёрочки», он направился на ЖД Вокзал. Предстоит долгая и не факт что комфортная поездка.        Уже стоя на перроне, Нерушимый ожидал поезд. Нервно поглядывая на таблицу с расписанием, он в который раз убеждался, что у всех поездов в России есть такая фишка - опаздывать. Но это ещё не столь сильно раздражало, как люди, заполнявшие перрон и делавшие, и без того невыносимое пекло, ещё горячее. Нет бы в помещении постоять. Им же нужно обязательно самыми первыми в вагон пролезть. Бесит, очень бесит.        Оторвавшись от занимательного разглядывания таблицы, русский перевёл взор на людей, что бегали по вокзалу: одни куда-то спешили, другие почему-то негодовали. Наверное, билеты закончились или остался только плацкарт. Иногда, покупать заранее действительно удобней, и Союз в этом лишний раз убедился. Но от столь интересного занятия его прервал голос из громкоговорителя: — Поезд 50409 следующий по маршруту Москва — Смоленск прибывает к третьей платформе. «И года не прошло!» — подумал революционер и направился к нужной платформе. Осталось только дождаться его приезда, предъявить билет, найти купе, оценить его состояние, узнать, есть ли попутчики и просто ожидать пока поезд не начнёт свой путь.        Уже через пять минут виднелся поезд, тот лишний раз огласил о себе гудком; через ещё пять, СССР ходил в поисках своего купе, периодически сталкиваясь с другими людьми, что так же как и он, отправлялись в Смоленск, ну или на другие остановки; через ещё столько же времени — он уже раскладывал свои вещи, паралельно ознакомливаясь со своим соседом — Михаилом, тот держит свой путь до Минска, к своей сестре. Закончив со всеми прелюдиями, Союз облегчённо выдохнул и открыл форточку, благо на этот раз, она исправна. Уже через двадцать минут Советы пил чай и разговаривал с своим попутчиком. Приятный человек. Поезд ехал, а небольшие шторки от порывов ветра колыхались, пейзаж регулярно сменялся, а славянин просто отдыхал. Редко можно выделить минутку на себя.

***

       Небо было словно окрашено чёрной акварелью, а по всей его площади аккуратными капельками были разбрызганы белые звёзды. Природа всегда рисует лучше человека, как бы второй не старался улучшить своё мастерство. Лучше оригинала не будет.       Тёмные оттенки лишь начинали потихоньку терять свою насыщенность. Где-то вдалеке занималась заря, пусть до полноценного восхода ещё далеко, но его малые задатки уже присутствуют. Живописно. Любой художник бы вдохновился такой картиной и с радостью подарил свои впечатления другим в виде новой работы. Молодые писатели тоже не отстают, описывая со всей своей душой работу для большего погружения читателя в неё. Это всё так красиво. Не передать словами…        Ветер, сопровождавший русского на всём протяжении его пути, развевал сиреневые занавески. Пересадка в Смоленске прошла успешно и он, вместе со своим попутчиком был уже на подступах к Беларуси. Пейзаж за окном довольно часто менялся: с очертаний города на лес; с него на пустошь, с одной лишь травой и редкими деревцами; потом же на картофельные, пшеничные, ржаные поля. Изредка попадались даже подсолнечники, опустившие свои шляпки вниз; а бывало необычные поляны, где протекают небольшие речки или расположились озёрца. Красиво, ничего не скажешь, да и слов не надо, отсутствие эмоций и некая опустошенность внутри говорят сами за себя. Спокойно, свободно.        Славянин встал уже как тридцать минут. Всё это время он наблюдал за сменяющимся пейзажем, словно за картинками из старого диапроектора. Эх… Ностальгия. Из форточки дул уже привычный ветерок. Наверное, только благодаря ему русский смог выжить в этой духоте. Хоть на улице и лето, а ночью слегка прохладно. Сейчас вот на ощущение не больше двадцати — двадцати двух градусов. Благодать. Всё-таки есть какая-то романтика в таких путешествиях. Ритмичный стук колёс, ветер, иногда попадавший прямо в лицо. Чувствуется какая-то особенная атмосфера.        Вздохнув, Союз решил встать с постели и выйти в конец поезда покурить. Вредная привычка. Но, как бы он не хотел, отказаться от верного друга-сигареты сложно. Тихо выйдя из купе, что удалось с трудом из-за довольно скрипящей двери, коммунист пошёл по пошатывающемуся коридору в конец. Этот небольшой путь занял от силы пять минут и вот он, уже облокотившись на перила, пускает светло-серый дым, исходящий от зажжённой сигареты, иногда затягиваясь, пропуская в лёгкие приятное тепло… Спокойно. А так ещё больше.        Через десять минут Советы потушил её об перила и выкинул, а потом пошёл назад в купе. Вероятно, в скором времени они наконец доедут до станции. Прошло минимум часов одиннадцать, а может даже больше. Вернувшись в своё временное место жительства, он принял решение о перекусе. Сейчас в его роли выступят полупустая пачка печенья и холодный чай без сахара.        Когда с приготовлением напитка было покончено, он приступил к небольшой трапезе. Минут через десять, пачка печенья опустела, а в кружке осталось жидкости от силы на один глоток, который сразу был воспроизведён. По коридору слышались шаги. «Кто-то также рано просыпается или мы уже почти доехали?» — сгенерировался вопрос в, ранее пустой, голове коммуниста. Но он сразу был развеян громким открыванием двери соседнего купе и резким голосом проводницы, сообщавшим о близости Минска. Нерушимый же, радовался тому, что с мозгами у этой дамы в порядке и будит она приемлемым способом, а не криками на весь вагон…        Отогнав лишние воспоминания с участием одной дамы, он принялся застилать постель. Не помешало б немного прибраться после себя. Закончив с тем, что запланировал, при этом немного удивив девушку своим ранним пробуждением, а также согласием на её просьбу разбудить попутчика. Оправдалась она тем, что судя по его храпу сделать ей это будет весьма проблемно, но Советам было не столь принципиально, поэтому он согласился, на что получил благодарный кивок.        Поскольку сосед отказывался пробуждаться, славянин был вынужден применить не самый приятный, но весьма рабочий метод.** Его гимн. Гимн Союза Советских Социалистических Республик. Вооружившись нокией и непроизвольной коварной улыбкой, он включил музыку, подозревая, что дополнительно поможет проводнице разбудит весь остальной вагон.        На весь вагон, а может даже на всё пространство, прозвучал Гимн СССР. Невероятно громкий, да такой, что сначала даже уши заложило. Сосед, на котором применялась секретная тактика пробуждения, вздрогнул и неизвестно как подпрыгнул, и уставился на причину сие действий не самым благоприятным взглядом, а потом начал настырно опускаться с верхней койки. Союз же, поняв что его план сработал и его скоро убьют, в чём будут причастен не только человек проснувшийся явно не самым приятным способом, а и весь остальной «экипаж». Но, насколько же ему повезло, что в этот момент поезд приехал в город, но, увы, не на станцию. «Будем выживать!» — промелькнула мысль у русского и он, схватив свои вещи, стремительно направлялся ближе к выходу из поезда, может пока он дойдёт — они приедут, действительность маловероятная, но будем надеятся на лучшее. Пока он шёл по коридору он слышал довольно громкие возмущения по этому поводу, даже увидел немного испуганную проводницу, что стояла облокотившись на одну из дверей купе и с характерной частотой дышала. «Это в мои планы не входило… Неловко получилось.» — подумал Советы и без прежнего энтузиазма продвигался к своей цели. Он чувствовал себя той дамой из его поездки Воронеж — Москва, которая будила не менее приятным способом, действительно не очень хорошо получилось… Единственное что радует — с этими людьми он больше не встретиться, наверное. Уже когда он был возле выхода, он видел за окном вывески магазинов и разные здания, а впереди виднелась станция. Они всё же приехали.

***

       Союз шёл по пустующему тротуару, людей почти не было, постоянно оглядываясь, останавливая свой взгляд на разных вещах: рекламных или магазинных вывесках, что заинтересовали его; деревьях и редко встречающихся кустиках. Сейчас особенно красиво. Из-за столь раннего времени, почти четырёх часах утра, было довольно темно, поэтому дорогу освещали фонарные столбы. До дома дочери осталось всего ничего. Её он так и не оповестил, желания сделать сюрприз было больше. Уже через десять минут виднелось многоэтажное здание, в котором проживала Беларусь. Решив, что сейчас слишком рано для неожиданного появления, он решил насладиться ночью, переходящей со временем в раннее утро; красотой природы в парке, что был неподалёку. Прогулявшись немного, страна присела на одну из немногочисленных лавочек.        Советы размышлял о разном, как пример вышеупомянутое, за этим, он не заметил как тело начало расслабляться, веки тяжелеть, а сознание теряться, будто проходя среди разных тропинок сквера, ведущих в по-своему особенные места. Через десять минут, на лавочке в сидячем положении, сопело воплощение СССР. Зорька уже пробивалась по небу, скоро полноправно рассветёт.        Верхушки деревьев освещает мягкое солнце, проходя своими лучами через их листву, тем самым создавая тень. Небольшой, но ещё освежающий своей утренней прохладой, ветерок проносится меж кронами деревьев и между тропинок сквера. На одной из деревянных лавочек, расположенных по всему парку, спокойным сном спал человек, а точнее страна. Наверно, он бы ещё долго дремал если бы не настойчиво-яркое солнце, что так и хотело объявить о своём существовании Союзу, тем самым пробудив его.        А Советы, находясь в числе очень удачливых лиц, несмотря на тень, отдающую сзади стоящий дуб, а точнее его листва, яркие лучи смогли пробиться даже сквозь неё, чётко попадая на лицо страны, тем самым пробуждая. Нахмурившись и повертев из стороны в сторону головой, славянин открыл сонные глаза, что, практически сразу, закрыл обратно. Слишком резко посветлело. Недовольно рыкнув, Нерушимый сел менее раскрепощённо и протерев тыльной ладони глаза, дабы лучше снять накатившую сонливость после непродолжительной дрёмы. Окончательно проснувшись и проморгавшись, СССР огляделся. Находился он в том же парке, в который пришёл после выхода вокзала. Недавно прерванный солнцем сон, не давал мозгу достаточно здраво размышлять, а поэтому до него не сразу дошло что он заснул. Но когда до расслабленного сознания дошёл весь смысл ситуации, он немного встрепенулся. «Заснуть в пользующемуся популярностью парке. Ну ты молодец, Союз, конечно!» — корил себя про себя коммунист. Ну а правда. Сколько ненормальных, в какой бы приличной стране ты не был, живёт? И убить, и украсть могли… Слишком пофигистично он отнёсся к этому. Слишком. Но понимая, что сделанное — не воротить, он решил наконец пойти к дочери.

***

Почти все документы, что остались, были заполнены, остались только отдельные экземпляры, с чем закончить надо будет Беларуси, так как они более конфиденциального характера. «— Нет, Адик, потому что ты не знаешь, что в них надо делать» — вставил свои пять копеек в размышления Адольфа Рейх, они лежали на своём прошлом убежище. «— А ты что забыл в моих мыслях?» — спросил тот. «— Тоже самое, что и ты в моих» — он услышал отстранённый ответ. «— Или ты нормальный ответ найти не можешь, или та фраза была риторической» — немного раздражённо произнёс Адик. «— Ну- » — уже захотевшегося расскрывать все свои карты Рейха, прервал звонок в дверь. «— Это ещё кого припёрло?!» «— Ну не знаю, может пойдешь откроешь? Мало ли важное.» «— Ты понимаешь удивление того человека, который пришёл к Беларуси, когда ему дверь открыла собака?» — ещё больше раздражаясь спросил у Рейха Адик. Ему это вообще не нравится, а чувство чего-то плохого всё больше напоминает о себе. «— Ну… Он, конечно, будет в шоке, но ничего такого не случится. Да просто открой эту дверь, ты же можешь посмотреть в глазок, кто там.»— «— Ай, какой умный. Ладно… Но только потому что этот звонок уже бесит.» «— Ага, да. Давай иди.»        Встав с насиженного места, немец начал подходить к двери, где за этот момент уже три раза прозвенел звонок. Аккуратно встав на задние лапы, чудом не навернувшись назад и не сделав сальто, волкособ посмотрел в глазок, благо, рост вытянутого тела позволял. По ту сторону двери стоял сам СССР. «— А он что тут забыл?!» — возмутился в мыслях Рейх. «— Блять, будто я знаю. Но надо открыть, мало ли. Да и Беларусь посвящала его в свои планы, так что всё нормально должно пройти» — постарался заверить того Адик. «— Ну удачи заниматься, а я отдохну. Сам будешь отчитываться Беларуси.» «— Ага. Конечно» — ответа не последовало. Благо, дверь была более удобна для использования лапками, поэтому открыть её не составило труда. «— Интересно, он настолько тупой, что не решил поверить закрыта ли дверь?» — спросил сам у себя Адик. Однако, неприятно знать что тебя не слушают, даже если это у тебя в мыслях. Как только двери отворились, предстояла такая картина: Союз с изумлённым взглядом смотрел на «Фрица», в глазах которого читалось раздражение. Постояв так несколько секунд и обменявшись несколькими взглядами, ариец просто ушёл назад на своё место, всё что будет происходить дальше его не парит. Союз же, простояв ещё так с минуту, смотря на пустующее место Чернобыльской овчарки, прошёл в квартиру предварительно закрыв дверь. Разувшись, сняв свою ветровку и оставив вещи в коридоре, он прошёл в гостиную, где на своём убежище лежал с закрытыми глазами Адик, всем своим видом показывая безразличие ко всему миру, а в особенности пришедшему. Немного огорчившись, Союз прошёл на кухню, где перекусил горячим чаем и тройкой бутербродов.        Через полчасика Союз сидел на диване и смотрел боевик, что показывали по телевизору, а в уголке лежал задремавший Фриц. Но всю эту идиллию прервал звук открывающейся, а вскоре и закрывающейся, двери и восклика Белки. — Фриц! Я нашла первитин, дуй сюда! — Радостно и энергично произнесла вошедшая, заходя в гостиную и замерев на проходе. — Оу… — Ну, здравствуй. Дочь. — ошарашенным голосом сказал отец Беларуси. «Вот блять» — Это была одна из немногих мыслей, что сейчас роились по всей черепной коробке девушки. А Ади это не заботило, похоже он уснул и в ближайшем времени не намеривается просыпаться…