VI. Карн Дум
27 января 2021 г. в 01:58
Есть в этом мире места, настолько пропитанные ненавистью к живому, что само существование рядом с ними несет непоправимый вред. Неважно какой ты расы, исход для всех один, а затягивать его равносильно мучительному и долгому самоубийству. Такие места на карте Средиземья появлялись по желанию великих темных сил, что одним касанием могут извратить привычный уклад жизни. Благодаря такому слиянию и появился Карн Дум, высокая горная цитадель и сердце Ангмара, первое пристанище Короля-Чародея.
В этих залах способны находиться только подвергшиеся максимальному воздействию тьмы существа, олог-хаи в стальных панцирях, морэдайн, что похожи на изъеденных язвами мертвецов, но представляющих наибольшую опасность. Извечные противники дунэдайн, предатели нуменорского рода. Большинство помещений отведены под пыточные комнаты, стенания пленников слышны на многие мили Ангмарского плато.
Здесь вечный холод, камень крепостных стен стянули ледяные покровы, а темница расположена в самом нижнем и самом темном месте Карн Дума. Здесь даже время шло иначе, всё замирало в обители Чародея. Голодир не мог ответить на поставленные вопросы, сидя на каменном полу своей камеры. Здесь была раскидана влажная солома на месте былого подобия кровати и по центру каменный постамент со стальными кольцами, по всей видимости, сюда приковывают пленников. Который день заточения следопыт прозябает в этой норе — неизвестно, сколько он провалялся в беспамятстве — тоже открытый вопрос. Судя по разбитой голове, его несколько раз хорошенько приложили камнем, а потом волокли и не особо заботились о сохранности. Грязные и пропитанные кровью повязки не менялись и представляли угрозу, всё снаряжение снято, это действительно тотальный крах его следопытской жизни. Голодир старался отгонять прочь воспоминания последнего боя, крики пойманных врасплох собратьев и хрипы растерзанных. Судя по тому, что он тут один, а из соседних камер звуков жизнедеятельности не доносится, выжить никому не удалось.
Мертвый зеленый свет бликами отражался от каменных стен за решеткой. Там нет жизни, никто не проходил мимо, не заходил к нему, не намеревался пытать, но и кормить забыли. Вероятно, такова плата за блаженное безделье на холодных камнях. Хорошо хоть Корунира отправил добираться к союзникам, может он погиб в ходе своего похода, но это лучше, чем остаться распотрошенным умертвиями. А ведь их предупреждали, на собраниях несколько раз поднималась тема восставших мертвецов и чаще всех ею задавался Кандайт, знающий о прошлом больше, чем о настоящем, застрявший в стремлении докопаться до всех истин этого мира. Голодир тихо посмеивался в Аннуминасе, обсуждая россказни о целых армиях в Минхириате, когда как в самом Ангмаре, эпицентре северного зла, единичные путешественники заикались об умертвиях или призраках. Весь скептицизм куда-то подевался, вместе со снаряжением и свободой передвижения.
Голодир то проваливался в сон, то бодрствовал, вечный полумрак служил отличным поводом выспаться. Холод одолевал, конечно, но ничего, бывают смерти куда ужаснее. Отсыревшая солома заменила провиант, а если постараться, то из каждого стебля можно было выдавить несколько капель воды, но на долго этого не хватит. Ходят слухи, что могущественные прихвостни Саурона легко читают мысли и способны путать их, дергая за ниточки сознания. Видимо, как раз мысли привлекли в камеру посетителя, которого Голодир и не заметил бы, если не заскрежетала сталь рукавиц. На невысоком помосте, явно задуманного для лежанки, сидел Мордирит, вперив алые свечения мертвых глаз на обезвоженного дунадана. Каргулами звали подобных ему, призраки, чьи жизни оборвал моргульский клинок, оставляя душу в вечном служении кольценосцам. И таких тварей было много, но вот этот явно выделялся, занимая почетное первое место в северных провинциях. Мордирит облачался исключительно в алые и бордовые одеяния, клепая поверх тяжелую кирасу и венчая пустоту капюшона высокой железной короной. Недостаточно высокой, чтобы не посягать на единоличного властителя этой земли, но быть его официальным наместником. Раздался слабый, но искренний смех узника, отрывающего затылок от каменного постамента и улавливающего носом нечто приятное, хоть и позабытое. Латные перчатки каргула сжимали плошку с чем-то горячим, долгожданным и аппетитным, Голодир еле сдерживался, чтобы не наброситься из последних сил на этого призрака, но терпел, проявлял рудаурскую гордость перед глазами врага. И плошка рухнула на пол.
— А я всё гадал, когда же ты заявишься? — Слабо пробубнил следопыт, глядя вниз на рваную рубашку и тихо посмеиваясь собственному голосу.
— Ждал. — Голос Мордирита звучал сплошным шипением, преобразовывающимся в подобие слова. Красные отблески под капюшоном сверкнули, прожигая улыбающегося дунадана, разводящего руками в стороны, но не продолжающего диалог.
— Аннуминас пал, сопротивление пресечено, все защитники и жители мертвы. — Прошипел Мордирит, вновь сверкая глазами на неуместный смех следопыта, стучащего ладонью по собственному бедру.
— Это последние новости? Аннуминас пал пару тысяч лет назад. Я тебя удивлю еще раз, только не вставай резко, Арнор тоже пал. — Продолжая надсмехаться над призраком, отвечал Голодир.
— Дерзко, но неразумно. Посмотрим, как ты запоёшь, когда сюда явится король. — Грозно звучали эти слова, эхом отраженные от стен камеры и на долю секунды в глазах дунадана можно было уловить страх. Первая деталь механизма сдвинулась и это чувствовал Мордирит. — Король-Чародей уже в пути. Тебе решать, встретить его в зловонной яме, стать его кратковременной игрушкой, или же в рядах морэдайн приветствовать первого из достойнейших. — А это уже звучало слишком хвалебно. Голодир лишь мотнул головой, недовольно фыркнув и отворачиваясь от перевернутой плошки с едой, манящей и притягательной.
— Ты-то свой выбор сделал, Эарнур. — Тихо прорычал дунадан, чувствуя подступающую волну негодования. — Встретить короля кратковременной игрушкой или стать вечной игрушкой, как ты, гондорская тварь? Или моргульская? Как к тебе обращаться? — Голодир вновь коснулся затылком холодного камня, самодовольно наблюдая за горящим пламенем мертвых глаз. Даже воздух дребезжал от ненависти каргула, забавляя следопыта.
— Тебе ли рот раскрывать? Потомок предателей, перебежчиков, грязного отродья Рудаура. В твоей крови только смрад безуспешных интриг, смерть и безвременное небытие. Ты падешь к моим коленям, когда я того пожелаю. — Прошипел Мордирит, наблюдая за жестикуляцией дунадана, показывающего указательные пальцы, намекая на счет их личного противостояния оскорблениями.
— Ответственен ли я за грехи отцов и дедов? Я не предавал Арнор, да и Рудаур не предавал. Кровь у меня обычная, не смердит. В отличии от тебя, конечно. Когда там наследники будут, Эарнур? Как там Гондор поживает? — С очередным смешком парировал Голодир, махнув рукой в сторону каргула, сжимающего латные рукавицы.
Через мгновения дунадан окажется лицом на каменном полу, тяжело восстанавливая дыхание и отплевываясь кровью после тяжелого удара, но такая мелочь ничего не поменяет, он вновь поднимет голову, слабой улыбкой награждая врага.
— Смерть - слишком великий дар для тебя, но скоро ты будешь умолять меня об избавлении. — Нависая над пленником шипел Мордирит, медленно отступая к каменному возвышению.
— А я уж надеялся на королевский приём, даже смерти мне пожалел. — Сплюнув кровавую массу, отвечал Голодир, выдавливая из себя улыбку. — Хотя, какая смерть? Трюк с мертвецами очень ловкий вы придумали.
— И это лишь капля могущества моего господина, я вас познакомлю, а пока будем надеяться, что твои друзья вскоре явятся за спасением своего капитана, тогда тебе не будет одиноко. — Скрежетал каргул, продолжая терпеть усмешки дунадана.
— Ждать придется долго, они не рискнут делом всей жизни ради меня! — Развел руки в стороны Голодир, разочарованно качая головой. — Тут ты просчитался.
— Сомневаюсь. — Каргул медленно и бесшумно подбирался к железной решетке камеры. — Какая оплошность. Кажется, кто-то потерял ключ от этой двери. — Тихо шептал Мордирит, вытягивая из бесконечных складок своего плаща кусок металла и роняя его на пол.
Больше призрак ничего не говорил. Следопыт проводил взглядом Мордирита, резким рывком подбегая к перевернутой плошке и жадно набрасываясь на остывшее жесткое мясо. Скорее всего, это предназначалось собакам, но будучи в плену выбирать не приходится. Только после грязной трапезы Голодир поднял взгляд на раскрытую решетку камеры и лежащий на полу ключ. Конечно, верить истине происходящего в этом месте, в этом регионе, в это паршивое время нельзя. Лучше и безопаснее было остаться преспокойно сидеть, но авантюризм из рудаурской души так просто пленом не выжечь. Голодир схватился за ключ, холодный и грубый, совершенно обычный, но куда важнее, что настоящий. Хотя он был бесполезен, ведь решетка раскрыта настежь и никого за ней нет.
Дунадан неуверенно поднялся на ноги, крепко держась за стальные прутья и высовывая голову в общий коридор, освещенный зеленым пламенем десятка факелов. Ладонь потянулась к ближайшему, в тщетной попытке уловить тепло в подземельях Карн Дума. Здесь всё источало холод, даже пламя этих факелов не согревало, а лишь давало мертвый свет на черные камни. Значит, согреваться придется иными способами и Голодир не сомневался, что найдет их. Коридор полнился камерами, но проверять их на наличие узников не хотелось, потому следопыт сразу повернулся к массивной двери из темницы, наваливаясь на нее и дергая засов в разные стороны. Глупая надежда на двойную удачу. Значит, следовало изучить этот коридор и найти хоть какие-то способы улучшения положения. Не обращая внимания на кровоподтеки и плачевное физическое состояние, Голодир схватился за факел, выставляя его перед собой и освещая каждую камеру пустынной темницы. Где-то виднелись забитые стоки, куда не уходила вода; где-то неотесанные камни в зеленом свете преображались в причудливые фигуры; где-то и вовсе голые стены крытым коробом могли прятать содержимое. Свыкшись с мыслью, что ничего толкового тут нет, Голодир беспардонно ткнул в решетку очередной камеры, на секунду замирая и судорожно пытаясь попасть ключом в замочную скважину, роняя при этом факел себе под ноги. По ту сторону решетки сидел Хальбарад, потухшим и безразличным взглядом сопровождая действия лучшего друга.
— Сейчас, сейчас, брат, ключ не подходит, здесь должен быть хранитель. — Засуетился Голодир, забыв об усталости и всех перенесенных лишениях, оглядываясь по сторонам и намереваясь штурмом брать массивную центральную дверь коридора, но его окликнули. Хальбарад, старший капитан дунэдайн, ближайший соратник Арагорна и хранитель земель Северного нагорья лениво махнул рукой, призывая остановиться и слушать.
— Ты ничем не поможешь. Наш мир уже пал. — Раздался голос из камеры, но Голодир и слушать не собирался, дергая на себя решетку.
— Что ты несешь? Мир падет, когда нас не станет, а пока ещё все на своих местах. — Надрывисто и громко отвечал дунадан, заворожённо наблюдая за поднимающимся на ноги Хальбарадом.
Собрат медленно приближался, но с каждым шагом всё меньше был похож на себя. Волосы поседели, лицо осунулось и острые скулы торчали, а кожа постепенно сползала вниз, оголяя кровоточащее мясо. Голодир все равно продолжал попытки выдернуть решетку, но Хальбарад резко схватился за руки друга, в зеленом свете факела являя голый череп с красными свечениями на месте глаз.
— Нас уже нет! — Рявкнул скелет, от чего Голодира буквально откинуло назад.
Следопыт пытался отползать, уткнувшись в итоге спиной в решетку камеры напротив, но и оттуда раздался скрежет, а следом показались гниющие руки, пытающиеся ухватиться за еще живое тело. Голодир поднялся, удивленно оглядываясь вокруг. Отовсюду лезли мертвецы, все лица были известны ему, но кто-то умер давным-давно, а кто-то был настоящим сюрпризом, как Корунир, хрипящий с разодранной глоткой и давящий на замок своего пристанища.
— Обман! — Нервно усмехаясь сотрясал указательным пальцем Голодир, пятясь назад к своей раскрытой камере. — Исчезните! — Продолжал кричать следопыт, ускоряясь в своих шагах.
И ведь он прекрасно сопоставлял факты, большинства из явленных мертвецов тут быть не может, да и все они в доспехах, с оружием, слишком легкомысленно и непохоже на ангмарцев, сдирающих вещи с трупов, но тревога продолжала закрадываться, а когда скелет Хальбарада неведомым усилием отворил свою клетку, то и вовсе паника схватила в железные объятия живого дунадана.
Влетая в собственную камеру, захлопывая решетку и торопясь закрыть замок Голодир осознал, что собственный ключ оставил у той злополучной обители нежити, вместе с факелом, чье отсутствие на стене погрузило в сумрак окружающее пространство. От нелепости ситуации рудаурец рассмеялся, упираясь в стену спиной и безвольно слушая, как открываются все тюремные помещения вокруг. Мертвецы черными тенями выстраивались за решеткой, светящимися угольками глаз прожигая единственного живого дунадана в Карн Думе, дожидаясь какого-то особенного момента или просто наслаждаясь сочащимся страхом. Всё закончилось быстро. Скрип ржавеющей стали ознаменовал прорыв нежити и все эти трупы окружили Голодира, пропуская вперед Хальбарада.
— Нас нет! Наш мир пал! — Орал он прямо в лицо пленнику, хватая того за плечи и поднимая над полом.
Острые ногти твари впились в тело Голодира, раздирая рубашку, грязную повязку на уязвленном участке тела, но, когда костлявый палец умертвия разодрал гноящуюся рану под ключицей и вошел в нее на целую фалангу, тогда и раздался громкий крик следопыта, эхом отражающийся по катакомбам и подземельям Карн Дума. Через некоторое время стражники крепости зайдут в темницу, найдя Голодира в бессознательном состоянии с открытой раной, одиноко лежащего в своей камере.