Лавочка разврата

      Закатное солнце уже давно опустилось за горизонт. Холодная и непроглядная ночь полностью поглотила маленький городок-Сентфор. Если бы не фонари, стоящие по обе стороны от каждой дороги, вряд ли бы Сара решилась прокатиться по ночному городу на мотоцикле, который недавно позаимствовала у своего Дракона. Тело периодически содрогается от холода, ведь кожаную куртку, что подарили ей Черные Драконы, она не снимает и не расстается с ней ни на минуту. Ветер, по-осеннему холодный, треплет распущенные шелковистые волосы, обжигает нежную кожу лица и рук. Прикрывая веки, О’нил заливается смехом, таким звонким, по-девичьи прекрасным, подставляя, практически морозному потоку воздуха милое личико. Маленькие, хрупкие ладошки крепче сжимают руль железного коня, прибавляя газу. В крови бушует большое количество адреналина. Легкость. Азарт. Свобода.

Снова забираю байк... Люблю я скорость, но ты гораздо лучше.... И волосы все по ветру вьются... Кричу я громко, лицо моё в морозе, Казалось бы, что может быть и лучше... Но ты кричишь, кому на это дело?       Сара знает, как будет недоволен ее поступком Аарон, поэтому сегодня она не станет кружить по родным улочкам до рассвета. Ей достаточно было всего-навсего выпустить пар, успокоиться после очередного скандала с матерью. В последнее время они вели себя будто чужие друг другу люди, которые, словно сожители, жили в одном доме, переговариваясь лишь по делу. Хотя на самом деле так и было. Сегодняшний конфликт расставил все точки над "i".       Сворачивая на знакомую улицу, Сара невольно поежилась, ведь она продрогла до костей. Еще бы. В холодную осеннюю погоду любой другой бы стал натягивать на себя теплую шубу, но только не О’нил. Эта оторва уже давно не маленькая девочка, хотя это казалось только ей одной. Подъезжая к своему дому, она глушит мотоцикл и ловко спрыгивает с сидения, сразу направляясь к дому, представляя, как будет закутываться в теплый плед, сидя у телевизора с любимой книгой и чашкой ароматного зернового кофе.       Девушка тихонько приоткрывает входную дверь, робко заходит внутрь, боясь почувствовать чувство одиночества. Несмотря на все ругани и истерики с матерью, она не хочет, чтобы родной человек оставлял ее в трудную минуту. Но реальность была суровой, и, Сара, горько вздохнув, упрямо мотает головой, прогоняя прочь ненужные печальные мысли, попутно снимая куртку, обхватывая свои плечи ладонями, слегка растирая их.       — Кофе. Срочно…       — Ну наконец — то ты пришла, девочка моя. Думал не дождусь…       Сара вздрагивает всем телом. Нежная кожа покрывается тысячами мурашек, заставляя хрупкое тело брюнетки бить мелкой дрожью. Втянув воздух сквозь плотно сомкнутые зубы, она, большой силой воли, пытается не заорать на весь дом. Девушка медленно поворачивается на знакомый голос и злобно шипит:        — Хилл! Что ты тут делаешь? Как ты…       — Ты, наверное, забыла, кто я. И сколько раз я тебе повторял, чтобы не брала мой мотоцикл без спроса, - мужчина спокойно сидел в кожаном кресле, и только руки, что с силой, до побеления костяшек, впивались в подлокотники, выдавали его злость и смятение. — Я не могу больше терпеть твои выходки. То ты тайком пробираешься на собрание драконов, то с Вишней распиваешь коктейли, пока я мучаюсь с поставщиками и разгребаю всю нашу бухгалтерию. А сейчас я узнаю, что моя девочка, не спросив меня, взяла мой мотоцикл и довольная катается по городу. Думаешь, ты выросла? Веселья захотелось?       Мужчина начинает закипать, ведь он очень волнуется за Сару. Он не простит себе, если с ней что-то случится, а эта взбалмошная девчушка просто подставляет свою жизнь опасностям изо дня в день. Он боится не уберечь, не оказаться рядом вовремя. Аарон не видит дальнейшей жизни без нее. Она-самый дорогой для него человек, который меняет его жизнь кардинально в лучшую сторону. И сейчас брюнет срывается на ней, потому что Сара вновь ослушалась его, а он не любит непослушание.

О боги, Аарон Хилл, да ты прекрасен! Чужой для всех, но для меня ты ясен... Ты снова зол, Прости, что не послушала тебя...       Голос девушки практически срывается на крик. Да, она знает, что не права, но ни за что не признает это.        — Аарон, прекрати на меня орать! Хватит, успокойся. Я поругалась с матерью и мне нужно было успокоиться.        Хилл запускает пятерню в свои черные, словно смоль, волосы и устало прикрывает глаза, затем протягивает руку к девушке, ловко хватая ее под локоть. Она вздрагивает, но не отстраняется, отворачивая голову к окну, еле держа слезы. Второй раз за этот вечер ей приходится быть на грани, держаться изо всех сил, стараясь не показывать своих слез.        — Ты обязана слушать меня во всем, всегда и везде. Ты поняла меня?       Мужчина сильнее сжимает локоть своей возлюбленной, резко разворачивая ее к себе лицом. Его крепкая рука ложится на хрупкий подбородок, поднимая милое личико к себе. Взгляд Аарона, неимоверным ураганом, мечется по ее лицу: от глаз к губам и обратно. Он хмурит брови и в глубине своей души восхищается этой девушкой. Такая непоколебимая, такая любимая.        — Ты много на себя берешь, Хилл. Я ничем тебе не обязана.       Еще с минуту они прожигают друг друга испепеляющими взглядами, затем сливаются в жарком поцелуе, жадно покусывая губы. Сара не отстраняется, нет. Обвивает крепкую шею тоненькими ручками, сильнее прижимаясь к мужскому телу, попутно снимая с мужчины черную кожаную куртку и поднимая футболку, чтобы скорее прикоснуться к излюбленному телу. Его кожа горяча, но Сара не боится обжечься. Она исчерчивает спину брюнета незамысловатыми узорами своими остренькими ноготками-показатель того, что это ее мужчина.       Аарон, не медля, выпускает из своего плена истерзанные губы девушки, опускается к такой манящей, гладкой коже шеи, касаясь ее влажным языком, ведя мокрую дорожку до самого подбородка, зарываясь в копну бархатистых волос и оттягивая голову до сильной, сладостной боли. Ладони скользят по стройному телу, очерчивая идеальную фигуру, спускаются к упругим ягодицам, слегка сжимая, пока девушка, не сдерживаясь, тихонько стонет от нахлынувшего разом возбуждения.

Любовь бывает разной... Больной или прекрасной... Она бывает чистой, или до жути грязной. Но всё это-любовь... Она одна на всех. Ты просто любишь, вспоминая, думая о тех, Кто ценит, ночами укрывая от забот и кто, Сжимает круглое бедро, Закусывая губы в кровь. Я знаю, ты моя любовь.        — Прошу, только не останавливайся.        Горячий шёпот обдает мужскую шею, на что она покрывается мурашками. Мужчина тяжело выдыхает, чувствуя, как тесно становится в штанах, когда его девочка так томно шепчет ему слова о том, чтобы он не останавливался ни на секунду.        — Ты была очень непослушной. Мне придется тебя наказать.        Сара отступает от Аарона на шаг, на что мужчина в изумлении поднимает бровь. Девушка откидывает волосы назад, сексуально расстегивая рубашку, медленно оголяя плечи, а затем аккуратную грудь. Не выдерживая такой пытки, мужчина в нетерпении подхватывает брюнетку на руки, усаживая ее на стол, широко разводя ноги.        — Как же ты удобно сидишь, девочка моя.        — Тогда возьми же меня. Чего ты медлишь?       Ее возбуждающий шепот проникает глубоко, в самую душу, натягивая каждую нервную клеточку до предела, срывая Аарона с последних предохранителей. Ее слово-закон. Мужчина, не медля, приникает к возбужденным соскам, нежно обводя языком миниатюрные ореолы, покусывая. Вторую руку медленно ведет вниз: по нежной коже шеи, выступающим ключицам, касаясь лишь кончиками шершавых пальцев, оголяя невинную женскую душу. Тихий стон срывается с пухлых, искусанных губ.        — Ах…       Аарон отстраняется от груди и зарывается в волосы девушки, сильно сжимая их на затылке. Его голос низок от возбуждения, дрожит, граничит на грани с рыком.        — Ты меня ослушалась, а значит должна вести себя предельно тихо . Ни единого звука. Ты поняла меня?       Девушка кивает головой, словно кукла-марионетка, которой управляет строгий хозяин, хотя так и было, почти не вслушиваясь в слова своего возлюбленного. Кровь шумит в ушах, глаза застилает пелена возбуждения, тело охватывает дрожь, когда мужчина касается края кружевных трусиков, дразня. В нетерпении Сара кладет свою ладонь поверх его, ведя вниз, расплываясь в пошлой улыбке, когда мужская рука касается клитора, нежно лаская через тонкую ткань кружева.       Девушка до крови кусает губы, стараясь не стонать, когда Аарон отодвигает ткань трусиков, прикасаясь к разгоряченному, жаждущему его умелых касаний, лону, вводя два пальца, медленно двигаясь внутри. Брюнет опаляет жаркими, нетерпеливыми поцелуями щеки, выступающие скулы девушки, приникая страстным поцелуем к припухшим губам, ловя тихие стоны.        Движения пальцами ускоряются, а Сара, не сдерживаясь, громко начинает стонать, немного приподнимая таз, насаживаясь на длинные пальцы мужчины. Аарон хмурит брови, замедляя свои сладостные движения, слыша, как его слуха касаются нотки женского разочарованного вздоха. Он медленно ведёт свои ладони вдоль стройных бедер, доходя до трусиков. Одно мгновение… Слышится рваный, характерный звук, и порванное кружево отлетает в сторону, находя свое пристанище где-то в глубине комнаты.        — Это были мои любимые…        — К черту их. Я куплю тебе лучше…       Аарон в нетерпении снимает с себя футболку, одаряя любимую сладким поцелуем. Сара опускает свою ладошку к напряженному паху, касаясь возбужденного члена, водя рукой снизу вверх, на что мужчина тяжело выдыхает в поцелуй, чувствуя, как все внутри закипает и рвется наружу. Несколько движений и Хилл перехватывает стройные ноги под коленями, резко входя в девушку до предела, останавливаясь, чтобы дать привыкнуть.       Сара кусает губы, кладёт свою ладонь на грудь, играя с сосками, оттягивая их и прокручивая между пальцами, закатывает глаза, приходя в восторг от чувства заполненности. Пухлые губки слегка приоткрываются, издавая беззвучный стон, когда мужчина совершает первые медленные, но очень глубокие толчки, входя полностью и задевая такие эрогенные точки, о которых Сара и не знала, двигает бёдрами навстречу, насаживаясь глубже, хотя, казалось бы, куда ещё глубже.        Свет приглушен. В комнате царит романтическая обстановка, в воздухе витает запах страстного секса, а пошлые шлепки обнаженных тел раздаются эхом, кажется, на весь дом. Сбитое дыхание пары смешивается с короткими поцелуями. Перекладывая ноги девушки на свои плечи, Аарон меняет угол проникновения, что для Сары становится одновременно и пыткой и крышесносным удовольствием. Стоны рвутся наружу и девушка поднимает жалобный взгляд на брюнета.        — Стони. Я хочу слышать тебя.        Громкие стоны раздаются по всей кухне, отчего Аарон ускоряется, кладя руку на шею девушки, слегка сжимая, закатывая глаза от того, какая она узкая и мокрая внутри.        — Ещё… Быстрее        Мужчина поднимает брюнетку на руки, опуская на пол, поворачивает к себе спиной и укладывает дрожащее тело на стол, расставляя шире ноги, хватает за волосы, наматывая на кулак.        — Моя похотливая девочка хочет, чтобы ее имели жёстко?       Девушка не отвечает, попросту не слышит его вопроса из-за шума в ушах от перевозбуждения. Она в нетерпении трётся о пах мужчины, протягивает руки, обхватывая ладонью член.        — Я не услышал ответа.        — Боже. Да, Аарон, трахай меня жёстко. Прямо тут. Прямо на кухонном столе.       Мужчине не нужно повторять несколько раз, он входит вновь грубо, жёстко, так глубоко, так ахриненно. Сара хватается за руку, которая не отпускает ее горло, чувствуя, как темп становится ещё жёстче и если бы не деревянная поверхность, вряд-ли бы ноги удержали ее дрожащее тело…

Ведь в этот же момент, все моё тело тянется к тебе... Руки твои, хочу я ощущать везде... Твой громкий шёпот, горячее дыхание, Люблю до помутнения сознания, Тебя, любимого дракона...       Ещё несколько толчков и мужчина заканчивает Саре на спину, облакачиваясь руками на стол, приводя дыхание в норму, оставляя невесомые поцелуи между лопатками девушки, затем покрывая поцелуями ее оголенные плечи и шею, доходя до искусанных губ.        — Прости, малышка, если я сделал тебе больно.       Он разворачивает ее к себе, проводя рукой по щеке, увлекая Сару в нежный поцелуй.        — Я люблю тебя, Хилл. Хоть ты иногда такой мудак…       Аарон отстраняется от нее, заливаясь смехом и качая головой, в который раз восхищаясь этой маленькой девочкой. Его девочкой.

И мне плевать, что скажут люди, Пусть даже нас двоих засудят... Но будем вместе мы с тобой, до конца дней... Иди сюда, ко мне, скорей.       Характерный звук замочной скважины проносится, казалось бы, на все помещение. В дом заходит счастливая миссис О’нил, таща в руках огромные пакеты и большущий торт.        — Цветочек, я тут подумала…       Ее быстрый взгляд мечется по комнате, замечая два обнаженных тела, прижимающихся друг к другу…

Упс…

Любовь бывает разной... Больной или прекрасной... Она бывает чистой, или до жути грязной. Но всё это-любовь... Она одна на всех. Ты просто любишь, вспоминая, думая о тех, Кто ценит, ночами укрывая от забот и кто, Сжимает круглое бедро, Закусывая губы в кровь, Я знаю, ты моя любовь. О боги, Аарон Хилл, да ты прекрасен! Чужой для всех, но для меня ты ясен... Ты снова зол, Прости, что не послушала тебя... Но не могу я. Снова забираю байк... Люблю я скорость, но ты гораздо лучше.... И волосы все по ветру вьются... Кричу я громко, лицо моё в морозе, Казалось бы, что может быть и лучше... Но ты кричишь... Кому на это дело? Ведь в этот же момент, все моё тело тянется к тебе... Руки твои, хочу я ощущать везде... Твой громкий шёпот, горячее дыхание, Люблю до помутнения сознания, Тебя, любимого дракона... И мне плевать, что скажут люди, Пусть даже нас двоих засудят... Но будем вместе мы с тобой, до конца дней... Иди сюда, ко мне, скорей.