Пусть везде след войны, Пусть равнина позади. Где любовь, где-то кровь, Но есть всему здесь срок. Мир жесток, но где-то бродит злой пророк. И каждый день всё ближе твой горизонт…©.
🌑 🌑 🌑
Всю ночь, толком не сомкнув глаз, Чонгук пролежал в своей постели, в своей роскошной постели, от которой не было никакой радости, потому что рядом не было Тэхёна. Он задремал лишь под утро, но сон был очень поверхностным и бестолковым, а затем его и вовсе разбудил стук в дверь. Чонгук подскочил с кровати, он уже соскучился по Тэхёну, хотя и не видел его всего несколько часов. Обув отельные тапочки и накинув халат, Чон подбежал к двери и, с распростёртыми объятиями, накинулся… Чуть было не накинулся на какого-то парня. Лицо его Чону показалось знакомым и он понял, что перед ним лесничий…? Он встретил этого парня в свой первый день в Элдерморе, вот только выглядел он совсем иначе, в прошлый раз на нём были непонятные лохмотья вместо одежды, а теперь… Теперь же он одет по последнему писку моды. На парне белоснежная рубашка с высоким, волнистым воротом, чёрный костюм с вышитым белым пером на пиджаке и сверкающая, крупная серьга в левом ухе, в виде ромба и полумесяца на цепочке. Чонгук никогда в жизни не видел бриллиантов, но готов поклясться, что это они самые — в его серёжке. — Одевайся и быстро завтракай, — Сокджин, не здороваясь, протягивает Чону бумажный пакет, из которого доносится запах пищи. — А где, — Чонгук ошарашено забирает пакет и наблюдает за Сокджином, внаглую вошедшем в номер, — Где Тэхён? — Я за него, — кратко бросает Джин и усаживается в чёрное, бархатное кресло, — Ты чего застыл? Быстро завтракай, сегодня четвёртый день посвящения, я провожу тебя на место. — Я не отправлюсь ни на какое посвящение, пока ты мне не объяснишь где Тэхён и что с ним случилось! — выкрикивает Чон, оставляя пакет на тумбочке. — А ты кто такой, чтобы тебе что-то объяснять? — усмехается незваный гость, — Ты пока ещё даже не официальный призрак Элдермора, так что поубавь свой пыл, мой дорогой. Чонгук усаживается на краешек кровати, скрестив руки на груди, смотрит хмуро и молчит, всем своим видом показывая, что делать ничего не будет, пока не дождётся разъяснений. Джин фыркает и закидывает ногу на ногу. — У Тэхёна появились неотложные дела, — Джин рассматривает свои наманикюренные ногти, покрытые прозрачным лаком, — Остальные кураторы заняты, поэтому к месту сегодняшних испытаний тебя проведу я, встречу в конце пути тоже я, если, конечно, ты его пройдёшь. — Я не верю тебе! — выпаливает Гук, — Он не говорил ни о каких делах и он, он бы не бросил меня в мой последний день. — В любом случае, у тебя нет выбора и нет выхода, — безэмоционально выдыхает Джин, — Тебе необходимо отправиться на посвящение и ты туда отправишься. По доброй воле или же силой — решение за тобой. Чонгук стискивает зубы, понимая, что Сокджин всё верно говорит, у него нет выхода, в этом мире свои законы и нарушать их у него, при всём желании, не получится. Он берёт свою вчерашнюю одежду и направляется в ванную. Облачившись в джинсы, футболку и кожаную куртку, Чон, не притрагиваясь к еде, сообщает, что готов. — Даже не позавтракаешь? — удивляется Джин, — Сегодня не простой день, если ты забыл. Хотя… Мне без разницы, можешь не есть. Джин поднимается с кресла и вышагивает вперёд Чона, они спускаются в холл отеля, а затем, оказавшись на лесенке посередине озера, «куратор» грубо подхватывает Чона за локоть и взлетает, быстро перемещаясь в нужное место. Даже не ступив на земли долины Флатхольд — так гласит указатель, ощущается ледяной ветер, он завывает, обжигает щёки и гонит миллиарды крошечных снежинок. — Снимай куртку, — командует Джин, одновременно с этим щёлкая пальцами и в его руках тут же появляется тёплый полушубок, который он спешно натягивает на себя, — Откуда ты вообще её взял? Тэхён добренькая душа подогнал? У нас так не принято. Чонгук молча снимает кожанку и отдаёт Джину, оставшись в одной лишь футболке, парень ёжится, ощущая, мягко говоря, охлаждающий ветер. — То ли дело, — Джин прячет вещь за пазухой, — А то ишь ты, куртка у него, этот наглец поди и шубейку бы тебе наколдовал, если бы мы вовремя не прочухали. — Что с Тэхёном? — Чонгук в негодовании, раз Джин сказал это своё «прочухали», значит они узнали про них с Тэхёном и теперь ему, скорее всего, грозит опасность, вот только какая — Чон даже представления не имеет, — Что вы ему сделаете? — На усмотрение правителя, — ехидно скалится Сокджин, — Может сжалится и в ад отправит, а может и испепелит, так возни меньше, да и остальным неповадно будет. Чонгук срывается и хватает Джина за грудки, впечатывается в него всем телом и сотрясает, от чего тот теряется, явно не ожидав такого поведения призрака. — Вы не имеете права так поступать, — цедит Чон, — Вы звери, ясно? Вы сами с этим вашим правителем состоите в отношениях, а от других, значит, избавляться нужно? Что он вам сделал, как он навредил? Кто, если не вы, должны его понять, понять его чувства! — Угомонись, — Джин шипит и отталкивает от себя разгневанного парня, — Ты кем себя возомнил, падаль? Ты — никто и зовут тебя — никак, дак какое право ты имеешь поднимать на меня руку и высказывать своё, никому не нужное, мнение? — Ким приближается и теперь сам хватает Чона за ворот футболки, — Запомни, ты, ничтожество, тебя никто никогда не спросит, никто не поинтересуется, что тебе нравится, а что нет. Не в тот мир ты попал, малыш. Хотя, если желаешь, можем устроить тебе перевод в иной, как раз составишь компанию своему новому дружку. Джин мерзко смеётся и Чонгук щурится от этого звука, он знает его считанные минуты, но уже всей своей душой ненавидит. Разве можно быть таким жестоким, таким железобетонным и главное, таким подлым?! Почему то, что разрешено одним, запрещено остальным, почему такое чувство, как любовь, несёт за собой последствия?! Такие страшные последствия. Чонгук ошибался вчера, когда, после слов Хосока, потерял всё желание к прохождению испытания, потерял он его сейчас. Чон всматривается в леденящее пространство, он слышит смешок Джина позади, он горит желанием набить тому морду, но сдерживается, понимая, что этим Тэхёну точно не поможет, понимает, что должен пройти это грёбанное посвящение хотя бы ради своего куратора, ради своего любимого альфы. — Смотри там, зад не отморозь, а то как тебя в него твой мужик ебать будет! — кричит в спину Сокджин, а затем снова смеётся гадко, — Ах да, он и не будет, он же в заточении с последующим решением судьбы! Чонгук старается держаться и пропускает слова мерзкого мужа правителя мимо ушей. Он делает первые шаги навстречу зиме, ступает на обледеневшую землю, кругом пустырь, нет ни единой души, нет никаких существ, пугающих или пытающихся напасть, здесь совсем нет жизни, лишь мёрзлые глыбы льда да кривая дорога. Осмотревшись, Чон решает двигаться вперёд, сегодня ему никто не подскажет, никто не поможет, не подбросит меч, не подаст воды напиться, не спасёт из пожара. Ему жутко, не столько от холода, сколько от ужаса и страха за Тэхёна, от незнания. Не зря говорят — нет ничего хуже незнания. Что сейчас с ним? Где он? Что если его уже сослали в преисподнюю или же, как вещал Джин, превратили в прах… У Чонгука глаза слезятся, то ли от осознания происходящего, то ли от бешеного ветра, продувающего насквозь. У парня в миг замерзают конечности, он не чувствует собственного лица и растирает побелевший нос каменными ладошками. Чон теряет счёт времени, он уже сам не понимает сколько времени бредёт по льдистому пустырю, он чувствует лишь морозный воздух, который отзывается болезненными покалываниями во всём теле. Он бредёт навстречу ветру, тот кружит, желает сбить с пути, унести за собой, закрутив в снежном вихре… Сквозь белую пыль, парящую в воздухе, Чонгук видит впереди себя обрыв, по обеим сторонам которого, чёрные, сверху заснеженные скалы разместились. Через пропасть перекинут мост, он огромный, похожий на гигантскую, металлическую цепь, состоящую из крупных звеньев. Мост, не смотря на свою кажущуюся тяжесть, устрашающе раскачивается на ветру, на всю округу раздаётся противный скрежет и лязг металла. Чонгук глядит по сторонам и приходит к выводу, что мост — единственный выход переправы на тот «берег». Он аккуратно ступает на скользкую поверхность, покрытую льдом, он не спешит, двигается медленно, у моста нет перил, держаться не за что, потому нужно быть особо осторожным. Чонгук чувствует себя канатоходцем, преодолевая шаг за шагом и стараясь не глядеть вниз, потому что там, внизу, бездна, огромная и непроглядная и кто знает, быть может это путь в саму преисподнюю… Во всяком случае, оттуда точно не выбраться — понимает Чон, а двигаться с каждым шагом становится труднее и труднее, он несколько раз поскальзывается и чуть не теряет равновесие, дыхание замирает в эти мгновения, а в груди бешено стучит. Видимость вокруг практически отсутствует, с небес валит снег, вызывая дополнительные трудности в обозрении окружающего пространства. Чонгук, с трудом, всматривается и видит перед собой каменную арку, она установлена в самом конце моста, до которого остаются считанные метры. — Давай-ка, крошка, соберись, — Чон слышит в своей голове слова звучащие голосом Тэхёна, — Я верю в тебя, верю. — Да, — утвердительно кивает Гук, — Да, я справлюсь ради тебя, я пройду, доберусь до самого конца, я смогу, я точно смо… Чонгук в очередной раз поскальзывается и падает, он уже практически срывается в моста в чёрную бездну, но в последнюю секунду хватается озябшими руками за нижнюю часть моста, за одно из звеньев. «Чёрт, чёрт!!!» — ругается Чонгук и старается подтянуться. Ветер усиливается и мешает жутко, он раскачивает висящее «тело» в воздухе, но Гук крепко вцепился, он изо всех сил держится, а затем, поймав момент, когда порыв ветра немного стих, подтягивается и взбирается на поверхность моста. Чон не рискует подниматься на ноги и оставшиеся метры преодолевает ползком, заледеневшее железо режет руки, обжигает холодом, но Чонгук стискивает зубы, шипит от боли и добирается наконец до самого конца моста, оказываясь у высокой, фигуристой арки. — Спасибо тебе, — проговаривает Чонгук в пустоту, оборачиваясь назад и рассматривая преодолённый путь, — Спасибо, что веришь в меня. Навсегда покинув долину Флатхольд, Чонгук видит ещё одну деревянную дощечку-указатель, на котором красуется надпись «Река Сильверхорн. Хазелхилл.» — Хазелхилл? — удивляется Чонгук и это придаёт ему сил, ведь возможно где-то здесь, в столице Элдермора, сейчас находится Тэхён, возможно он заперт и не имеет возможности свободно перемещаться, а возможно… Нет, Чонгук не должен думать о плохом, он должен достойно закончить свой путь, закончить своё посвящение и попасть в столицу, чтобы узнать о своей дальнейшей судьбе и постараться отыскать Тэхёна. Впереди раскинулась голубая, местами заледеневшая река, по одному берегу высокие скалы взгромоздились, а по другому, на небольшом взгорье, расположены маленькие домики, с тёплым, манящим светом в окошке. Вдалеке, на высокой горе, стоит величественный замок и Чон понимает, что это и есть сердце Элдермора — замок правителя, в котором живёт Тэхён, остальные кураторы и прочие прислужники. Чонгук растирает руки, которые уже практически не чувствует, он прыгает на месте, в попытках немного согреться, чтобы продолжить свой путь и осматривается — ему необходимо каким-то образом перебраться через реку. Можно, конечно, пойти вдоль берега, добраться до одного из домов и попытаться попросить подмоги в переправе у местных жителей, но это займёт слишком много времени, а Чонгук уже совсем околел, его густые, чёрные ресницы побелели, на волосах налёт инея образовался, а всё тело ломит до костей от дикого холода. — Эй, Чонгук, — парень слышит своё имя и свист, — Я здесь. Чон вертит головой и замечает у берега Хосока, тот призывно машет ему рукой и снова свистит. — Хосок, Господи! — Чон подбегает к уже знакомому куратору. — Я, конечно, не «Господи», но тоже кое-что умею, — мягко улыбается Хосок, он снимает с себя тёплую дублёнку и протягивает Чону, — Вот, возьми-ка, ты что-то совсем уже побелел, бедный. — Хосок, что с Тэхёном? — спрашивает Чон, укутываясь в тёплую вещь, он уверен, что этому куратору можно доверять, потому и задаёт ему самый волнующий вопрос, — Где он? Он в порядке? — Я не могу тебе сказать, — качает головой куратор, — Тебе нужно пройти посвящение и попасть в наш замок для встречи с правителем. Больше сказать мне тебе, к сожалению, нечего. — Но как мне добраться до замка? Я же не смогу вплавь переплыть реку. — Не сможешь, река ледяная и у неё соляные берега, это убьёт твою душу, — соглашается Хосок, — Вот поэтому я здесь, я помогу тебе. Хосок щёлкает пальцами и прямо перед ними, на воде появляется небольшая лодка, в которой зажжен фонарь, освящающий мрачную местность. — Разве разрешено помогать призракам в посвящении? — сомневается Чон, — Сокджин сказал… — Не слушай слова этого проходимца, — куратор хлопает Чона по плечу, — Он всего 80 лет в Хазелхилле, а возомнил себя и Богом и Царём, думает, что раз он замужем за правителем — всё ему можно. Надо же какой падла, даже вещи тебе тёплые не дал. — А что, можно было? — По прописанным правилам посвящения — да. Тебе должны были выдать куртку перед началом сегодняшнего этапа, тёплую зимнюю куртку, а этот наглец тебя без всего оставил и даже всё, что было отобрал, — ворчит Хосок, ему, как и всем проживающим в замке, давно надоели выходки этого выскочки, — Лодка тоже предусмотрена правилами, я не делаю ничего противозаконного. Главное испытание холодом ты уже прошёл, остаётся только добраться туда, — куратор рукой указывает на гору, где возвышается замок. — И Тэхён должен был мне предоставить сегодня лодку? — Да, он должен был, — Хосок вышагивает по прибрежным, крупным камням и запрыгивает в судно, — Но так как он не смог, это делаю я. — Спасибо, Хосок, — искренне благодарит Чон и тоже забирается в лодку. — Вот, держи-ка, — куратор протягивает Чону термос с горячим чаем, — Ромашковый, чтобы не простудился сильно после сегодняшних похождений. Чон усаживается на деревянное сидение и откручивает крышку термоса. Горячий напиток согревает внутренности, растекаясь приятным теплом по всему организму, жаль только, что душу не согревает… Хосок усаживается напротив и вновь щёлкает пальцами, лодка сама потихоньку начинает своё движение, что вновь удивляет Чонгука, но ненадолго, его голова сейчас полностью забита мыслями о Тэхёне, у него сжимается всё нутро, стоит ему только представить, что он больше никогда не увидит любимого альфу, никогда не почувствует запах чёрных орхидей, не заглянет в янтарные глаза… — Думаешь о нём? — задаёт вопрос Хосок, будто считывая мысли. — Да, — Чонгук утирает выступившую слезу и теребит в руках подол бежевой дублёнки, — Самое страшное — не знать как он там, где он. Что если ему сейчас плохо или же больно, что если, — у Чона перехватывает дыхание, — Что если его уже сослали «туда» или же… — Не сослали, — бросает Хосок, — Но больше ничего утешительного я тебе не скажу. Дела плохи, честно. Тебе обо всём сообщит наш правитель. Чонгук не знает радоваться ему или нет, его, конечно, немного успокоил тот факт, что Тэхёна не отправили в ад, но Хосоково «дела плохи» теперь не даёт ему покоя, он не знает куда себя деть, кусает губы до крови и сидит, раскачиваясь со стороны в сторону. — Я ведь предупреждал вас, — вздыхает Хосок, — Просил быть аккуратнее, ведь правитель уже узнал о вас, но вы только продолжили сближаться… Эххх, молодёжь. — Прости, — Чонгуку стыдно, он ведь обещал Хосоку прислушаться к его словам, он совсем не хотел подставлять Тэхёна, — Погоди, а почему молодёжь? Ладно я, но Тэхёну то уже несколько веков! — Несколько, несколько, — вторит куратор, — Ему пять веков от смерти, а мне 17, чуешь разницу? — Ох, а по тебе и не скажешь, — удивляется Чон, с изумлением рассматривая Хосока. — Здесь ни по кому не скажешь, думаешь по правителю скажешь? А ему то уж огого сколько веков, никто точно и не знает, мы все, в сравнении с ним, малыши, — отвечает Хосок, — Так что не суди по внешности, ты тоже ни капельки не изменишься, каким пришёл в наш мир — таким и останешься, — куратор задумывается, — Ну, если останешься, конечно. — Думаешь, могут сослать в ад? — закусывает губу Чон. — Не могу знать, — пожимает плечами куратор, — Всё на усмотрение правителя. Лодка уже подплывает к берегу и парни, быстро выпрыгнув, оказываются у подножия высокой горы, на которой стоит замок. Его вершина утопает где-то в небесах и отсюда, снизу, её совсем не видать. — Готов? — Хосок протягивает Чону руку, — Давай-ка, цепляйся покрепче. Чон выдыхает, ещё раз окидывает взглядом округу, кивает и крепко цепляется за куратора. Впереди быстрый полёт на вершину и встреча с самим правителем. Судьбоносная встреча, которая ещё неизвестно чем закончится и где, после неё, окажется заблудшая душа Чон Чонгука.🌑 🌑 🌑
~Прошлым вечером~
— Тэхён, — зовёт позади грозный голос и Ким оборачивается, — Подойди. Тэхён видит Намджуна, только что вошедшего в холл отеля, он шагает навстречу и по взгляду понимает, что ему не стоит ожидать ничего хорошего. Ким приближается к правителю и смотрит в упор, он знает о чём пойдёт речь, но он ни о чём не жалеет, его глаза не бегают, он «не поджимает хвост», как провинившийся щенок, он, с гордым видом, стоит, держит спину и голову прямо и молчит, выжидая. — У тебя есть отдельный номер? — задаёт вопрос Намджун, — Нам необходимо поговорить в приватной обстановке. — Да, я снял для себя отдельный номер, — отвечает Ким, — Прошу за мной. Мужчины поднимаются на лифте, не используя свою способность левитации, Тэхён открывает дверь и пропускает Намджуна вперёд. Номер мало отличается от того, в котором остался Чонгук, разве что убранство здесь чуть менее роскошное. — Присядь, Тэхён, — командует Намджун, сам усаживаясь в кресло, обитое чёрным бархатом. Куратор выполняет просьбу и усаживается на кровать, он по-прежнему выглядит невозмутимым. — Думаю, ты уже догадываешься, о чём пойдёт речь, — заводит опасный разговор правитель. — О моём новом подопечном, полагаю. — Верно. — Намджун вдруг поднимается со своего кресла и подходит к мини-бару, расположенному в номере, он открывает бутылку виски и отпивает прямо с горла, возвращаясь на место, — Знаешь, Тэхён, ты — моя правая рука. Ты — мой лучший куратор. Ты — тот, в кого я поверил несколько веков назад, тот, кому я дал шанс. Ты тот, от которого я меньше всего ожидал ножа, вонзённого в спину. — Я не вонзал тебе никакой нож, — отвечает Тэхён строго, — Лично тебе — я не сделал ни единой подлости и служил все эти годы верой и правдой. — Ты нарушил главный закон Элдермора! — повышает голос Намджун, — Ты наплевал на мой указ и позволил себе такую наглость! Позволил себе влюбиться в этого мальчишку! Тэхён молчит, лишь немного поморщившись от слов правителя. Он всю свою жизнь в этом мире был верен своему правителю, он всегда бесконечно его уважал, он был для него примером, но теперь, конкретно сейчас, Тэхён совсем не понимает Намджуна. О каком ноже в спину можно говорить, если это всего лишь такое прекрасное чувство, как любовь? — Я узнал об этом ещё вчера, — продолжает свой монолог правитель, — Возможно ты не в курсе, но я вижу каждый шаг своих кураторов, вижу каждое ваше действие, но обычно не отслеживаю ваши передвижения, потому что безгранично доверяю. Я случайно, Тэхён, только представь себе, я совершенно случайно узнал о тебе и этом паршивце! Тэхён слушает внимательно и глаз не отводит, он не знал, что находится на постоянной мушке у Намджуна и это неприятно осознавать. — Вчера вечером пришли вести из рая, — Намджун растирает переносицу и делает глоток виски, — Вести по поводу заблудшего твоего. Сегодня утром Чимин встречался с посланником, он требует вернуть духа в рай, настроен агрессивно, желает личной встречи, как минимум. А ты знаешь, Тэхён, что мы не можем ему отказать, раз мирно договориться не получилось. Тэхён встаёт с кровати и расхаживает взад-вперёд по номеру, слова Намджуна его озадачили, с этими посланниками шутки плохи, они являются в этот мир редко, но если уж явятся за каким духом — вцепятся в него всеми клешнями. — Собственно поэтому мне и пришлось отследить вчера твои передвижения с этим мальчонкой, — продолжает правитель, — Мне нужно было лишь узнать побольше о духе, а тут такиииие подробности! — Ким делает несколько глотков виски, хоть и понимает, что его давно не пробирает алкоголь, — Чудесным образом попал как раз на ваш высокодуховный разговор под луной и поцелуй. Сказать, что я был шокирован, Тэхён, — не сказать ничего! Тэхён не прекращает ходить по номеру, чем действует на нервы правителю. — Да сядь ты уже! — грубо выкрикивает Намджун, — Лучше скажи, как давно ты крутишь шашни с духами за моей спиной?! Тэхён бросает недоброжелательный взгляд на правителя, он не намерен оправдываться и рассказывать, что за всю его многовековую жизнь в Элдерморе, такое случилось впервые, он не хочет сейчас приводить в пример самого Намджуна с Сокджином, его куда больше сейчас заботит судьба Чонгука, его четвёртый день посвящения и этот посланник из рая… — Вчера я решил дать тебе ещё один шанс, — продолжает правитель, — Чтобы понаблюдать за сладкой парочкой ещё один день… И что я увидел? Ваши прекрасные страстные поцелуи в ванной, которые каким-то чудом не закончились сексом, спасибо Хосоку! — Это ты его наслал с разговорами? — Нет, это он по доброй воле. Только не шибко, смотрю, помогло. — Намджун осушает бутылку до дна, — В общем так, Ким Тэхён, ты знаешь, что любое нарушение должно понести за собой наказание и ты знаешь чем это грозит конкретно для тебя. У нас есть лишь два варианта. Тэхён молчаливо кивает, он признаёт, что нарушил закон, признаёт, что пошёл против воли правителя. — Я уже всё решил, — Намджун поднимается с кресла, — Для начала мне необходимо разобраться с заблудшим, нужно, чтобы он до конца прошёл посвящение, а затем мы устроим ему встречу с посланником. Если он выберет отправиться в рай — ты, соответственно, отправишься в ад. Если же он решит остаться в Элдерморе — твоему существованию придёт конец, а затем мы что-нибудь придумаем и сошлём его в ад, чтобы не повадно было, чтобы не вздумал соблазнить нам здесь ещё какого-нибудь альфу. Всё станет известно завтра и от решения мальчонки будет зависеть твоя дальнейшая участь. Тэхён склоняет голову, он больше не в силах сидеть с гордым и непоколебимым видом, ему не страшно за себя, ему страшно за Чона. Ему теперь только одна дорога — в рай, но выберет ли он именно этот путь? — Касаемо тебя, — Намджун подходит ближе, — Знаешь, я верил тебе, Тэхён, ты был нашим лучшим куратором, но всё когда-то заканчивается. Ну, а пока, тебе придётся посидеть в нашей темнице, мой дорогой. Так будет безопаснее. Намджун достаёт из кармана небольшой флакон с фиолетовой жидкостью и протягивает её Тэхёну, а тот прекрасно знает, что это за напиток. Он покорно забирает флакон из рук и выпивает жидкость одним глотком. — Так то, — удовлетворённо качает головой Намджун, — Теперь ты лишён своей способности левитации, ослаблен и с трудом сможешь передвигаться. Хотя… Передвигаться тебе и не придётся. Сперва темница, а там… А там уж как решит твой мальчонка.