В первых числах каждого месяца команда номер десять обязательно пододвигала все дела, утрясала расписание и полным составом собиралась для своего особенного обряда. Шикамару, непосредственно участвующий в распределении миссий для джоунинов, играл в «утрясании расписания» самую большую роль. Благодаря его помощи ребята за последние три года ни разу не отодвинули это важное событие. Как только лист календаря переворачивался, ИноШикаЧо начинали подготовку.
В день «икс» они встречались у дома Ино и, перекинувшись сухими приветствиями, почти всегда проходили дорогу до места назначения молча. Не говоря ни слова, прибирались вокруг, разжигали благовония, совершали поклоны. Если вспомнить, первые полгода Ино безостановочно плакала во время таких походов, а парни старались держаться изо всех сил. Однако эмоции подруги подчистую срывали планы не давать волю слезам. Спустя полгода традиция стала привычной рутиной. Конечно, выворачивающей наизнанку рутиной, из-за которой молча совершались все действия, а после обязательно на троих открывалась бутылочка саке или по одиночке они отправлялись смердить депрессивным настроением дома, где-то ещё. Смотреть в стену, перебирать старые фото, вдруг резко и с напором заниматься работой, заканчивая обмороком.
— В этом году азалии, — вполголоса произносит Яманака, осторожно кладя тяжёлый пышный красивый букет из белых цветов в шуршащей обёрточной бумаге на основание перед могильным камнем.
— Разве они не означают «женственность»? — спрашивает Нара.
— Не только! Азалии также передают нашу преданность. Ты за кого меня принимаешь? — шипит недовольно подруга, отступая и отворачиваясь, поправляет пышное светло-розовое платье. Чоуджи недовольно мотает головой, опускаясь взамен девушки. — И когда ты вообще в цветах начал разбираться?
— Темари интересно, — зардеваясь, бурчит Шикамару.
— Сенсей, тут жареное мясо! Самое вкусное, что есть в Конохе, поэтому ешьте на здоровье!
— Романтик, — вздыхает Ино карикатурно, имея в виду, конечно, молодого цветочника. Нара делает вид, что не замечает. Сам опускается, достаёт из кармана белую коробочку, поджигает одну сигарету и кладёт к остальным подношениям.
— Эй, опять всё будет вонять! — взвивается Яманака. — Прощаю только потому, что Асума действительно их любил, — почти сразу примирительно сдаётся, делая шаг назад. — Эх, мои цветочки… — Шикамару проводит ладонью по имени на плите, застывает на пару минут, прикрывает глаза. Когда поднимается, поджигает ещё одну сигарету под неодобрительный взгляд подруги. — Тебе стоит прекратить курить. Женишься ведь скоро, — прикрывая нос, девушка вовсе отходит в сторону.
— А ты почему так усердно сбегаешь-то? — спрашивает Акимичи, замечая, как куноичи в действительности чересчур резво пытается отдалиться от сигаретного дыма. Раньше она ограничивалась ворчанием. — Тебе нехорошо? Выглядишь уставшей, — замечает парень некоторую бледность во внешности подруги.
— Беременным нель… — подруга почти отвечает на первый вопрос с высокомерным видом, осекается и отворачивается, принимаясь себя проклинать. Ребята слышат что-то вроде «дура, язык без костей, полнейшая идиотка!» Когда к Ино возвращается самообладание, друзья всё ещё, не проронив ни слова, смотрят на неё во все глаза, только Чоуджи слегка прикрывает улыбку, а Нара сводит брови близко к друг другу — те почти превратились в одну. Что бы она сейчас ни сказала, вылетевшего слова не вернуть, глупо отнекиваться. Девушка обречённо выдыхает. — Да, я беременна! — парни продолжают смотреть на неё с сомнением, будто Яманака полную чушь несёт. Не верят. Слишком неожиданная новость, чтобы сразу принять. — Такое с девушками бывает, не поверите. Это когда после полового акта…
— Окей, ладно, можешь не объяснять, пожалуйста, механизм? — прерывает её Шикамару, кладя свою сигарету к другой у плиты.
— На случай, если ты не в курсе, а то скоро понадобится, — с улыбкой подшучивает Яманака. — Ну, и чего встали? Где поздравления? — куноичи честна, не собирается рассмеяться, да и бледность и пышное платье на ней не просто так. Ино же предпочитает что-то более облегающее и элегантное, а то, что на ней сейчас, выдаёт — девушка в смятении быстро искала подходящую одежду, которая скроет её положение. Минутная заминка подходит к концу, теперь она видит в глазах шиноби настоящее осознание. Ей хотелось подождать, пока срок не станет больше, но что поделать? Будет удобнее попросить отпуск, не надо придумывать отговорки, обманывать. Да и кто, если не они, должны были узнать первыми после мужа и матери? Они ей словно родные братья.
Вместо слов Акимичи сгребает подругу в охапку и аккуратно сжимает в объятиях. Его примеру следует и второй друг, когда первый отпускает. Они молча, как можно деликатнее, слегка касаясь в один момент ставшую хрупкой и ломкой девушку, обнимают её. На глаза Чоуджи набегают слёзы, которые тут же срываются большими градинками на волосы Яманака.
— Ну, вы чего? — а у самой голос дрожит. — Ммм? — никто ей не отвечает, Ино сильнее сжимает молодого человека.
«Вот ведь придурки. Заставляют расчувствоваться! Два дурачка».
Её самая лучшая, верная команда. Они страдают и радуются вместе с ней. Сегодня в который раз доказывают, насколько их дружба драгоценна.
— Какой срок? — отстраняясь, спрашивает Нара. — По тебе совсем не скажешь, что…
— Потому что только первый триместр. Он и проходит совсем незаметно, почти никаких недомоганий, — Ино, слегка смущаясь, улыбается. — Небольшой токсикоз, но всё под контролем!
— Что ж, сегодня у нас много новостей. Асума бы не поверил, что ты решилась испортить свою фигуру, — задирает её Шикамару.
— Скорее, он бы с трудом поверил, что наш известный женоненавистник и противник семьи женится, так ещё тебе даже за сорок не перевалило. Разве не чудо свершилось? Темари невероятная, — быстро парирует подруга.
— И не он один, — хлюпая, проговаривает Акимичи, вытирая огромным кулаком сырые щёки. — Я тоже женюсь через два месяца, — девушка прикрывает рот рукой. — Как раз хотел вам сказать, — Чоуджи робко улыбается.
— Уже? — единственное, что в удивлении может произнести друг.
— Не всем обязательно нужно сто лет, чтобы принять это решение! — пихает Шикамару локтем Ино, поворачиваясь к Акимичи с широкой улыбкой и хлопая. — Каруи согласилась переехать? — Чоуджи кивнул в ответ. — Поздравляю! — совсем не с силой беременной женщины подруга ударяет друга по плечу.
— Жаль, Асума-сенсей не сможет присутствовать, — реакцией на слова Акимичи становится вмиг слетевшая с лица девушки улыбка. Они разом тяжело вздыхают. Ведь чувствуют одно то же.
Они все хотели, чтобы Асума присутствовал на их свадьбах, стоял бы в сторонке, не сдерживая выражения радости и гордости на лице, в неподходящем ему чёрном костюме под руку с Куренай, держал бы на руках Мирай, может, даже обронил бы пару слёз. Ино желала бы увидеть, как учитель возьмёт в руки её малыша, Чоуджи обязательно бы хотел сводить хоть раз Сарутоби в ресторан, отплатить за все те вкусные обеды, а Шикамару был бы рад и обычной партии в шоги.
Яманака сжимает кулаки, вздёргивая подбородок.
Всё, что у них сейчас было, являлось результатом жертв шиноби, которые так и не вернулись с войны. Войн. Сарутоби в том числе. Шикамару и Ино потеряли отцов, однако они вместе с Чоуджи лишились и своего второго отца. Джоунин команды номер десять в течение четырёх лет был им намного ближе, чем родные семьи. Это с ним они проводили подавляющее количество времени, это он их безбожно поучал, отчитывал, понимал, принимал и всегда. Всегда прощал.
Яманака и Нара одновременно кладут по руке на широкие плечи друга.
— Знаете, что бы ни случилось дальше… — начинает девушка.
— Мы со всем справимся, да? — продолжает Шикамару.
— Определённо, — она кивает. — Мы же ИноШикаЧо! — напрягает мышцы на руке девушка, демонстрируя бицепсы, задорно рассмеиваясь. — Мы же ученики Асумы, — заканчивает уже не настолько задорно.
«Мы ведь ученики своих учителей, в конце концов. Нам ничего не остаётся кроме как закончить дело, врученное старшими. Мы уважаем их, а потому точно постараемся, сделаем всё возможное и невозможное, не пожалеем времени и сил. И ещё… мы на самом-то деле просто ученики своих учителей. В нас уже есть частица того, кто сделал из маленьких капризных детишек нас сегодняшних. Тех, кто точно знает, что значит — работа в команде. Что значит само слово «команда». Такое пафосное, суть которого можно распробовать далеко не сразу, а мощь его ощутить, когда силы на исходе и исключительно спина товарища не позволяет упасть и сдаться. Благодаря частице учителя в сердцах мы не отступаем быстро и не страдаем слишком долго, он бы последнее никак не одобрил. Даже если учителя не будет рядом, тот навечно поселился в наших сердцах. Из-за проведённых вместе тысяч часов, из-за его опустошённого кошелька и наших набитых желудков, из-за столь своевременных советов, из-за доброты и безбожной наивности. Если мы хотим, чтобы память об этом человеке жила как можно дольше, нам придётся жить, выживать и стать значимыми для мира, так мы позволим учителю дольше задержаться в людских головах и сердцах.
В конце концов, мы только лишь ученики своих учителей…»
Ребята совершают ещё раз поклоны и с горьким взглядом, то и дело оборачиваясь, двигаются к деревне.
— Но тебе правда стоит бросить курить, — гнёт своё Ино.
— Не с подобной нервотрёпкой, — усмехается друг.
— Да что за у тебя нервотрёпка-то?! — прищуривается куноичи.
— Свадьба с сестрой Казекаге — дело нешуточное, — поддерживает Шикамару Чоуджи; первый согласно кивает.
— Как ты можешь нервничать?! Разве не должен быть ты счастлив? Или всё ещё не уверен в своих чувствах и необходимости женитьбы? — её тон и нотации нагоняют воспоминаний. Словно им опять по двенадцать, Ино ворчит, что Нара был слишком ленив на тренировке. Она бурчит безостановочно прямо до своего дома. Ностальгия.
Есть вещи, которые никогда не меняются.
— Да нет же, — Нара машет рукой, не собираясь продолжать разговор.
— Просвети уж, по какому поводу наша светлая голова столь сильно тревожится. Ведение дипломатических переговоров, войн, разработка стратегий для битв должна быть более сложным заданием, чем планирование свадьбы, нет? — в глазах черноволосого она уже видит ответ на свой вопрос. Там — усталость, страх и боль. Однако девушка не отступает, потому Советнику Хокаге приходится использовать язык, дабы объясниться. То, что ему не нравится больше всего. Ино же думает — ему стоит начать привыкать. С девушками по-другому никак, а с одной он совсем скоро будет вместе жить, находиться в самых близких из возможных отношений. Это не похоже на жизнь с матерью. Жена лезет к тебе в кровать, бельё и голову. Как бы странно это ни звучало.
— Я чувствую ответственность перед Темари, — парень вертит в руках зажигалку. — Вдруг она разочаруется? Пожалеет о своём решении? — на лице куноичи появляется просветление.
— Всё-таки ты тот ещё трус, — усмехается. — Гений, пораскинь своими крутыми мозгами и скажи-ка мне. Темари из тех, кто, не учтя все риски и последствия, согласится на что-либо вообще в жизни? Или для неё настолько легко покинуть деревню и свой пост? Оставить карьеру? — язвит, кривя лицо. — Или она необъективно тебя оценивает? Темари? — заливается мягким смехом. — Да она знает твои слабости лучше всех! Поэтому подумай над ответом сам, а мне пора, — подмигивает, заворачивая в улочку.
На самом деле после ответа парня Яманака уверилась, что тот справится. Ему нужно время, нужно обдумать всё, до Шикамару вечно долго доходит. Однако гений уже давно не тот трус, он не сбежит, ни за что не отпустит руку дорогого человека.
— Ты куда? — интересуется Акимичи.
— Мне нужно в больницу. Дальше без меня, мальчики. И, — останавливается, вспомнив ещё что-то, — вам стоит поторопиться, иначе как мы продолжим традицию ИноШикаЧо? — на возмущённые взгляды и шипение Яманака смеётся себе под нос, уходя.
Дальше шиноби идут молча, каждый думает о своём. В принципе, они никогда не были из того типа друзей, что при встрече не умолкают ни на секунду. Им очень комфортно друг с другом молчать.
— Мне нужно к Какаши, — через пару метров заявляет Шикамару, готовясь повернуть. — Увидимся.
— Угу, — Акимичи хочет ещё что-то спросить или сказать, но позволяет другу уйти. Не сегодня. Сегодня они все немного не в себе. В другой раз. Ведь, должно быть, и Нара хотел поинтересоваться по поводу свадьбы Чоуджи.
У них ещё куча дней впереди. А сегодняшний они подумают о своём учителе, об ушедших. В их жизни происходит много хорошего, действительно счастливого, они живут дальше. Сегодня этим счастьем очень тихо они поделятся с теми, кого уже не встретить. После — шумно с живыми.
Мысли Чоуджи наполовину были забиты новыми чипсами, которые как раз должны были завезти в магазин, ещё на три четверти Каруи и предстоящей организацией свадьбы, ну, и на одну четвёртую переживающим Шикамару и беременностью Ино. Сам Акимичи ни чуточки не сомневался и не переживал, он был уверен, что всё так и должно быть в его жизни. Именно такая женщина должна была появиться, и таким образом они обязаны были незаметно для всех, спокойно, мирно сблизиться. Яманака тоже невозмутимо принимает изменения в своей жизни, да и Ино сильная, друг не беспокоится за девушку. Нет того, с чем подруга бы не справилась.
Среди ИноШикаЧо всегда самым тугодумным был Нара из-за переизбытка мозгов. Один он всё по жизни усложняет. Акимичи это никогда до конца не понять. Но совсем необязательно понимать друга, чтобы поддерживать его. Чоуджи не сомневается в Шикамару.
Почему-то сейчас перед глазами встала сцена, случившаяся сразу после ссоры друга с Темари, самой большой, пожалуй, ссоры. Нара в тот день весь избитый заявился к нему домой и попросил прогуляться.
***
— Ты уверен, что это хорошая идея? — озираясь, пытается переубедить друга Чоуджи.
— Вот скажи мне, я совсем идиот, да? — не слушая, вопрошает Шикамару, наливая себе полную рюмку саке и тут же её опустошая. — Я всегда совершаю глупые ошибки! Ну почему?! Я же вроде стратег, нет? — очередная рюмка. — И самое важное вечно от меня ускользает. Никогда мне не достичь уровня отца, — самобичевание на самом пике Шикамару выглядит именно так. Он смешивает все самые проблемные и болезненные части своей жизни в одну и принимается себя наказывать.
— Да нет же, ты очень сообразительный, Шикамару, — пытается переубедить его Акимичи, почти плача, суёт в рот закуски, которые им принесли. — Что случилось с тобой? — друг ничего не объяснил, просто привёл его в бар и вот уже час себя вслух ненавидит. И Чоуджи уговорил выпить, алкоголь сказывался и пробивает теперь на слёзы.
— Ты не прав! — Нара быстро охмелел; он начинает говорить громче в пару раз. — Почему, если я «очень сообразительный», я опять умудрился её обидеть? — волосы Шикамару выглядят как гнездо. Колючки смотрят в разные стороны, делая из Нара подобие ежа. Тоже фырчащий, слезливый, колющийся.
— Ты про Темари… — наконец, всё встаёт на свои места. Вот из-за чего друг не в себе. Однако в таком состоянии Чоуджи Шикамару видит впервые после смерти Асумы. Нара никогда не лишается разума, никогда не уходит в эмоциональность с головой, всегда держит руку на пульсе. Похоже, парень действительно не знает, что делать.
— Я никчёмный, — Нара бьёт головой о стол. — Она больше никогда со мной не заговорит, — голова продолжает биться о стол, тогда Акимичи подкладывает под неё свою большую руку, смягчая ей удары. — Всё кончено. Ничего ещё даже не началось, но теперь кончено. Я бесполезный глупец, дурак и трус, — друг стойко принимает голову Шикамару, он тихонечко отодвигает бутылку с саке, однако Нара хватает ту рукой и глотает прямо из бутылки.
— Она тебе так нравится? — спрашивает Чоуджи. — Вы же даже не встречались, значит, ничего страшного, — звучит практически наивно.
— Ничего страшного? — Шикамару поднимается со стула, но друг его силой усаживает обратно. — Да как же я? Без Темари? — силится что-то добавить, задыхаясь, отмахивается, продолжая опустошать бутылку. — Ещё саке, пожалуйста! — кричит. Акимичи же кивает, показывая, что не надо. Сам расплачивается и выводит друга из заведения, радуясь, что то почти пустое. — Я отправляюсь в Суну! Прямо сейчас! Веди меня! — всё же три бутылки для него было слишком.
— Да-да, пойдём в Суну, — домой он того доводит уже почти без сознания и передаёт, извиняясь, Йошино.
***
Пусть Нара и переживает, но вот друг за него спокоен. Акимичи уверен, что друг со всем справится. Ведь он давно всё для себя понял. Не осознал, однако понял. Уже в тот далёкий вечер Акимичи убедился, насколько Песчаная Принцесса важна для Шикамару. Она уже тогда прочно поселилась в его сердце и разуме. Это должна была быть она. Гордая, дерзкая, неукротимая, единственная в своём роде, чтобы его испугала, заставила работать мозг на полную, выдернула из зоны комфорта, лишила точки опоры, а потом подала руку помощи, спасла. Стала его бескрайним небом, бесконечным лабиринтом, нерешаемой загадкой. Теперь парень всё ещё и осознал. Дело за малым. Можно подумать побольше о чипсах.
