Заклинание возбуждения, или история одной Слизеринки.

Я очнулась в своей комнате, перед глазами всё плыло. Около минуты я не могла понять, что же тут произошло. Наконец, я сумела сфокусировать зрение на домовом эльфе, стоявшем передо мной, и испуганно глядевшем на меня своими огромными глазами. —Какого чёрта…? —прохрипела я. Память начала медленно вбрасывать в мозг картинку за картинкой. Я попыталась вскочить с кровати, но моя вторая, стоявшая рядом домовуха, Альни, робко, но всё же ощутимо толкнула назад. В голове эти движения отдались сильной болью, и я схватилась за виски, морщась, и сдавливая их с силой пальцами. —Мама… Папа… —в этот раз дёрнуться не получилось, потому что ручка эльфихи надёжно пригвоздила меня к кровати. Я с ужасом вспоминала произошедшее, а на краю сознания маячила мысль, которую я задевала лишь чуть-чуть — видимо, я упала в обморок, и ударилась затылком о край лестницы, получив сотрясение В этот момент в окно стукнуло что-то тяжёлое, и я чуть-ли не подпрыгнула, что сопровождалось очередным всполохом головной боли, к которой сейчас примешивалась и тошнота, подстёгиваемая удушающим страхом за себя и родителей, который расползался по клеточкам тела, задеревеневшим мышцам и венам, смертельным ядом. Оказалось, что в окно врезалась лишь сова. —Открой. —выдохнула я одно слово. Сказать что-то связное у меня не получалось — мне было плохо, и паника начинала захлёстывать меня, будто огромные волны цунами смывают в океан отчаяния беззащитную, маленькую девочку, случайно оказавшуюся на пляже. Альни сразу же щёлкнула пальцами, распахивая окно, и сова уронила на меня письмо, больно ударившее меня по щеке острым краем — на что я даже не обратила сейчас внимания, и развернувшись также вылетела обратно. Поток свежего воздуха, который ворвался в комнату вместе с совой и капельками дождя, вновь начинающего моросить, чуть-чуть отрезвил меня, и я с радостью глубоко вздохнула, забирая в лёгкие прохладу и сырость октября. Потом, кряхтя, приподнялась на локтях, и полусидя на подушках, которых мне в обилии подложили под голову, я дрожащими и не слушающимися пальцами —на письме стояла печать министерства —разорвала влажную бумагу, и начала читать. «Уважаемая мисс Дэйвидсон, Министерство Магии уведомляет вас о том, что ваши родители — миссис Патриция Дэйвидсон и мистер Александр Дэйвидсон заключены в здании Министерства, перед судом, который состоится завтра, в 18:00. Вы можете присутствовать на заседании суда, в Малом зале судебных заседаний, куда вас сопроводят по прибытии в Министерство, если вы решите присутствовать там. С пожеланиями всего наилучшего, Руфус Скримджер, глава отдела Мракоборцев…» Не став дочитывать что-то там о Скримджере, я задумчиво и бесцельно приподняла конверт. Из него выпала бумажка, которую я не заметила ранее за большим свитком. «Дорогая Дженни, мы с папой заключены под стражу по обвинению в зверском убийстве людей. Ни я, ни он понятия не имеем, кто хотя-бы один человек из длинного списка убитых. Естественно, мы никого не убивали, и если на суде соизволят использовать сыворотку правды или легиллеменцию, то откроются другие наши, больно это признавать, грехи и не очень хорошие поступки. Мы не трогали и пальцем этих несчастных грязнокровок и магглов, но если вскроется остальное, то мы всё равно отправимся в Азкабан (не на такой срок, конечно-же, но лет на 5 там хватит), за шантаж, подкуп, мошенничество и хранение тёмно-магических артефактов, всё наше имущество будет изъято, а ты окажешься на улице без средств к существованию, не имея возможности купить себе даже еды. Мы признаем вину — адвокат нашей семьи был против этого, но он согласился, что если мы не хотим оставить тебя бездомной нищей, с родителями в тюрьме, то это единственных выход, ибо доказательства, и даже не косвенные у этих упырей есть. Не пытайся помешать нам, мы это всё равно сделаем, по причинам, которые уже сказали. Ты взрослая и умная девочка, с помощью нашего помощника ты разберёшься с бизнесом, и сумеешь подчистить нашу теневую часть дел, а после этого, спустя несколько месяцев мы попросим пересмотреть дело с сывороткой правды. Мы тебя очень любим, и обязательно вновь станем целой семьёй. Удачи тебе…» Послание закончилось, и дочитав его, я медленно опустила его на колени себе, и уставившись в одну точку на стене, зарыдала. Меня одолевали смешанные, но все без исключения —отвратительные, чувства. Мне было страшно. Я осталась одна, и впервые в жизни мне показалось, точнее, я поняла, что я — всего лишь пятнадцатилетняя, не окончившая школу, девочка, которая слишком слаба для того, чтобы выдержать всё это. Я всего лишь грёбанная букашка во всей вселенной, которая либо утонет, не удержавшись на плаву, либо будет раздавлена системой и врагами. Мне было больно и одиноко, ведь самые близкие люди, чью поддержку я всегда ощущала, хоть не всегда и осознано, за своей спиной, теперь больше никогда не обнимут меня. Я не верила, что мы когда-либо ещё встретимся. Меня одолевала… ярость? Эта эмоция, примешавшаяся к общему коктейлю, имя которого — отчаяние, вырвалась из моего груди криком отчаяния, который заставил домовиком испуганно пригнуться. Вспышка магии, которая была спровоцирована моим психологическим всплеском, разбила стёкла в шкафах, стоящих тут, и в окне, через которое всё ещё задувал в комнату холодный ветер. Ну какого чёрта они решили, блять, сдаться?! Нахера блять? Они же могли попытаться выкарабкаться, мы же всегда выживаем! Почему вы уже полностью решили принять это глупое обвинение. Я прекратила материться в мыслях, и громко заорала все нецензурные слова, которые приходили в голову. Злость придала мне сил, и я вскочила на ноги, не замечая слабости. Я сносила всё на своем пути, била и крушила вещи, разорвала подушку, из которой посыпались белые перья. Я роняла свечи, зашвырнула в стену графин, и стакан, а затем ударила кулаками в стену, сбивая костяшки, и оставляя красные следы на камне. Обессилев, я осела на землю, и с новой силой, а точнее их последними остатками, разрыдалась. Я вцепилась пальцами в порванный плед, и прижала к себе, в попытке обнять кого-то. Потихоньку, истерика уступала место безысходности и тупой сплошной боли. Слёзы медленно катились по щекам, утихая, и потом я тупо сидела на холодном полу, всё сильнее замерзая. Я проснулась на своей кровати, голодная, с ледяными конечностями, и слёзы мгновенно подкатили к глазам. Я решительно тряхнула головой, и сейчас, мой мозг был готова к умственной работе. Я достала пачку маггловских сигарет, и подпалив их от горящей рядом, на подсвечнике свечи, затянулась. Я не могла решиться и спуститься вниз, в кабинет отца, пока не выкурила, нахрен сжигая лёгкие, целую пачку, и потянулась за второй. Потом, забросила ноги в тапки, и всё же зашла туда, где всегда работал Александр Дэйвидсон. Нерешительно усевшись в кресло, я проглядела содержимое одной папки, но, так и не сумев сосредоточиться, продолжила курить, уйдя к себе. Там уже навели порядок эльфы, и на тумбочке у кровати стоял поднос с завтраком. Голода уже не было, и я буквально насильно запихнула в себя тост, намазанный мёдом, как я любила, и с наслаждением опустошила половину восстановленного магией графина. Близились шесть часов. Внутренности скручивало паникой всё сильнее с каждой минутой. Взглянув в зеркало, я пассивно ужаснулась, и начала орудовать палочкой. На нашем доме была куча защитных заклинаний, и я могла спокойно колдовать тут, и не достигнув 17 лет. Я напялила на себя водолазку и брюки, и набросила сверху строгую, но стильную мантию. В 17:40 я вошла в камин, и отчеканила «Министерство магии». Немного неприятного подобия маггловских «аттракционов», и вот, я уже стою и регистрирую свою палочку как посетительница. Строго говоря, я должна была прибыть через вход для посетителей, но сейчас я не была готова к долгому путешествию на не волшебном транспорте, и никто не обратил внимания на то, как я прибыла, а встретивший меня сопровождающий и адвокат, сочувственно задержали взгляды на моём мертвенно-бледном лице и кругах под глазами, которые я так и не сумела устранить, пребывая в диком стрессе. —Мисс Дэйвидсон, здравствуйте. —в зале уже многие собрались, и одним из свидетелей защиты была миссис Забини. Она никогда особо не одобряла нашу с Блейзом дружбу, но увидев мою, видимо крайне жалкую физиономию, смягчилась во взгляде. Посередине зала сидели мои отец и мать. Они были идеально спокойны внешне, и от них буквально расходились в стороны волны холода. Увидев их, я еле сдержала очередную истерику. Оба завидев меня печально приулыбнулись. Я, из последних сил улыбнулась в ответ, но улыбка вышла кривоватой. Когда они отвернулись, я запрокинула голову, и аккуратно протёрла глаза костяшками пальцев. Суд начался. Я так сжала пальцы на спинке стула спереди пальцы, что сломала ногти. Мать Блейза, увидев мои побелевшие, сбитые, ещё незажившие руки, и чуть-чуть качнув головой тихонько направила на них палочку, заставляя их исцелиться. Я шепнула что-то в благодарность, но не упускала ничего, сказанного. Окончилось заседание быстро. Когда двум Дэйвидсонам предложили сыворотку правды, они без колебаний отказались. Я вскочила с места, и хотела закричать, но опять-же миссис Забини удержала меня от этого, силой усадив обратно. Услышав приговор — пожизненный срок в Азкабане, я побежала к уводившим моих родителей дементорам, крича что-то, умоляя, рыдая. Меня оттеснили от испуганных Патриции и Александра, которые одними губами произносили «Люблю тебя, Дженни». Когда их увели, я поняла, что успела сорвать голос, и все мои слова больно царапали связки и горло. Давясь рыданиями, я повисла на руках мракоборцев, схвативших меня. Один из них неуклюже погладил меня по плечу, а я всё ещё пыталась вырваться из их цепкой хватки. Со скамеек сошла Забини, и шепнула что-то одному из них. Я не расслышала, второй раз за два дня падая в бессознательную тьму. Яркий белый свет кабинета дежурной целительнцы в Министерстве ослепил меня, и я несколько раз моргнула, чтобы привыкнуть. —Дженнифер пришла в себя, миссис Джонс. —голос миссис Забини раздался где-то рядом со мной. Я приподняла голову, замечая симпатичную, уже не очень молодую даму в белой мантии, которая встала из-за стола, и подошла к шкафчику, вытаскивая оттуда несколько флаконов с зельями. —Отлично. —улыбнулась она, и склонилась надо мной. Я попыталась подняться, но женщина мягко толкнула меня назад, в объятия мягкой подушки на койке. —Мисс Дэйвидсон, с вами всё в порядке, не считая сильного нервного перенапряжения и истощения. Мне жаль, что с вашими родителями так получилось, но вам стоит выпить эти зелья, чтобы избежать ещё одного обморока. Зайдите потом в Косой переулок, в аптеку, купите вот эти зелья. Они не смогут подавить эмоции, но облегчат ситуацию. —говорила она, подавая мне несколько флаконов и пергамент, на котором был список зелий. Он включал зелья для сна без сновидений, зелье для повышения аппетита, и ещё несколько из той-же оперы. Я осушила сначала флакон с нежно-сиреневым содержимым. Он заставил голову и вновь появившуюся лёгкую тошноту пройти. Второй заставил эмоции уступить трезвому рассудку. Оно ничуть не заглушало их, но позволяло соображать, и не бросаться в очередную истерику. Третье же было, видимо, укрепляющим, ибо дикая слабость прошла. —Я бы советовала вам сходить на обследование в Святого Мунго, где смогут выписать более серьёзные антидепрессанты, но это не обязательно. Вы можете возвращаться домой, хотя я бы предложила полежать тут ещё минут пять. —Спасибо. —выдавила я. Миссис Джонс мягко улыбнулась, и уселась за свой стол, на котором лежали бумаги, разбираемые ей видимо во время, свободное от пациентов. —И вам спасибо, миссис Забини. —кивнула я, и присела на кровати, стараясь понять, что мне делать. —Не за что, мисс Дэйвидсон. Если что-то нужно будет, обращайтесь. —ответила она с достоинством, и удалилась. У меня не было сил и желания идти по министерскому Атриуму, по этой огромной толпе, а мне ещё надо купить эти зелья. Выход нашёлся быстро: —Альни! —позвала я, и с характерным щелчком в воздухе материализовалась домовуха. Она была главной из всех наших домовых дома, и выглядела опрятнее всех. —Да, госпожа? —пропищала она. —Отнеси меня в Косой переулок. В Дырявый котёл, если быть точнее. —эльфиха взяла меня за руку, и, улыбнувшись, насколько это позволяло моё состояние сделать, я завертелась в неприятном круговороте красок, а в следующую секунду я уже стояла посреди бара. Все посетители обернулись, и удивлённо, а кто осуждающе или испуганно провожали меня. В воцарившейся тишине побежал шёпоток, а одна женщина выронила стакан. Я, недоумевая, но не краснея — по статусу не положено, прошла вперёд, чуть покачиваясь, после неприятной трансгрессии. Все проводили меня взглядом. Мои глаза выхватили на столе рядом со мной газету, с которой… улыбалась я с родителями, перед нашим домом? Я схватила её, не обращая на слова хозяина ровно никакого внимания, и с растущей злостью, которая сменяла непонимание, образовавшееся, когда я зашла сюда, прочла статью на первой полосе. «Убийцы магглов и магглорождённых обнаружены! Вчера утром были арестованы два члена небольшой, но вполне уважаемой в своих кругах семьи чистокровных волшебников! Какого было удивление, когда обнаружилось что это мистер и миссис Дэйвидсон, бизнесмен, и целительница в больнице Св.Мунго. Расследование, котороё вёл сам господин Главный Мракоборец, Руфус Скримджер, приняло крутой оборот, когда человек, пожелавший сохранить свою анонимность дал наводку нашему Министерству. Волшебные палочки этих двоих были проверены, и мракоборцы обнаружили все заклятия в том порядке, в котором, как выяснили специалисты Св.Мунго, были использованы на бедных волшебниках и магглах. Сегодняшний суд признал их виновными. Пятнадцатилетняя дочь этих чокнутых садистов теперь становится управляющей семейным бизнесом. Но подумайте: может ли у больных на голову родителей быть адекватный, психически здоровый ребёнок?! Полагаю, новые жертвы появятся совсем скоро, а пока, нам остаётся лишь в ужасе ждать — кто знает, может, войдя во вкус, и последовав за отцом с матерью, юная Дженнифер убьёт полукровку, или, не дай Мерлин — чистокровного волшебника.» Статья была написана Ритой Скитер. Газета была Вечерним Пророком, выходившим с 19:00 до 19:30. Часы показывали 19:42. Мои пальцы задрожали, и я выхватила палочку. Все сразу охнули, но я лишь скомкала газету, с диким наслаждением ощущая, как тонкие страницы хрустят под пальцами, подбросила, и сожгла одним Инсендио. —Что уставились? —выкрикнула я. Голос завибрировал от злости, и я не могла больше сдерживаться. —Ждёте, пока я начну убивать вас?! —ещё громче заорала я, но потом прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, досчитала в тишине до десяти, и ледяным тоном продолжила, обретая контроль над собой —А я ведь не стану, хоть мне бы сейчас и хотелось запытать до смерти автора этой гнусной статейки. —ещё один коллективный испуганный вздох, который, к удивлению, принёс мне какое-то злобное удовлетворение. —Ведь я просто пятнадцатилетняя девочка, родителей которой бесчестно подставили. Просто девочка, которую пытается сломить этот мир. Но я не сдамся, чёрт возьми, нет. Я не доставлю никому такого удовольствия. Я выживу, и на осколках разбитой, полностью уничтоженной семьи построю целую империю. И спустя несколько лет каждый из вас захочет вылизать мне задницу, лишь бы заполучить заветные связи и дружбу, жалкое вы стадо баранов. А сейчас прошу меня простить, мне нужно в аптеку, купить страшные яды для того, чтобы уничтожить всю магическую Британию. —выдав эту тираду, я быстро вышла на задний двор, вместе с Альни, и сдерживая слёзы горечи и обиды, которые наложились на остальное отчаяние, чуть-ли не бегом направляясь в аптеку. Продавец, завидев меня отбросил в сторону газету, и со страхом оглядел меня. Я лишь горько вздохнула, и протянула список, ломким голосом попросив ещё зелье заживления ран, антипохмельное, и несколько закончившихся дома пузырьков. Я полезла в карман за наличкой… и там её не обнаружила. Матернувшись, я выдохнула: —Подождите пару минут, я деньги дома забыла. —не слушая сварливого продавца, я обратилась к домовому эльфу. —Альни, принеси мне из дома 30 галлеонов, пожалуйста. —та кивнула, и уже через минуту я отдала 24 галлеона продавцу, который, как только получил деньги, закрыл створку на кассе. Я стараясь не всхлипнуть, вышла из магазина и пошла к дальнему, довольно дорогому ресторану, где в основном обитала элита магического общества. Я заказала чай, мороженое и салат с мясом, и отдав 3 галлеона принялась за еду, стараясь не думать о происходящем. В зал ресторана зашли Люциус Малфой с Драко. Я заметила их, и они заметили меня, меняя курс, и подходя ко мне. Вдруг, я поняла, что не могу с ними разговаривать, и схватившись за Альни потребовала: —Срочно домой. Та исполнила мигом мой приказ, и вскоре я уже упала в кресло дома. Мне было стыдно за своё позорное бегство от Драко, который стал мне дорог за последние месяцы, но что-то во мне воспротивилось острому желанию с ним поговорить, и не имея смысла больше сдерживаться, я спрятала лицо за ладони, и вновь заплакала, ругая себя за вытворенную глупость. Способность к логическому мышлению покинула меня, и в скором времени поднимаясь наверх, я выпила не то зелье что купила, а посильнее —то, которое сразу же отрубало, и давало проспать часов пятнадцать-двадцать. Проснулась я на следующий день, уже вечером. У меня подскочила температура, я сразу почувствовала это. Вчера я не обращала на это внимания, но у меня уже болело горло, и я немного кашляла, но списывала это на две пачки сигарет, выкурить которые было бы реально сложно в обычные дни. Видимо, позавчерашние посиделки на полу с открытым окном дали о себе знать. Я притянула магией носовой платок, и высморкалась, шумно втягивая после этого воздух заложенным носом. Шмыгнув, и грозя снова разреветься, я позвала Альни, и попросила её дать мне зелье. Бодроперцовой настойки дома не оказалось, за ней нужно было бы идти в аптеку, и я не пожелала этого делать, и попросила эльфиху принести мне чашку чая, вместо этого. Её я почему-то в Косой переулок послать не захотела, видимо, задним умом вспомнив, как я ненавижу побочные эффекты от этого снадобья. У меня вновь сильно разболелась голова, и я решила попытаться уснуть. Мне это сделать удалось, но я проснулась спустя два часа, напуганная диким кошмаром. Мне снились родители, которых лишают души дементоры, и я, стоящая на коленях перед ними, ожидающая смертной, почему-то маггловской казни путём отсечения головы. С криком я очнулась в тот момент, когда моей шеи во сне коснулось лезвие топора, и сразу же закашлялась. Я просидела очень долго, пялясь на стену, и ощупывая каждые пять минут шею. Мне стало ещё хуже, но засыпать я боялась, поэтому всё же выпила Бодроперцовое зелье, которое купила одна из домовух. Я уселась с сигаретой и крепким виски в кабинете отца, читая новую газету. Там упоминалась моя выходка в Дырявом Котле, что меня озаботило и мрачно повеселило одновременно. Потом, наливая себе уже второй бокал виски, я нашла на углу стола несколько новых писем. Все они требовали срочного ответа, и я, взяв перо, и игнорируя подступившую истерику, начала мужественно царапать пером по бумаге. Слава Мерлину, всё, что я должна была сделать на данном моменте было максимально прозрачно. Пока я вникала в суть, обложившись кучей папок бумаг, со спутанными от алкоголя мыслями, Альни с остальными эльфами по которому разу успели буквально вылизать каждую поверхность в доме, убираясь снова и снова — делать им было нечего, и вот, все они сейчас нерешительно стояли передо мной. Я задумалась, чем их можно занять, и идея нашлась. За нашим небольшим поместьем есть огромный сад, уходящий в лес. Набросив на себя мантию, я вышла из дома, со своеобразной свитой из четырёх эльфов, и направилась в наш сад. Зрелище он представлял внушительное и пугающее. Я, словно бы попала в какую-то мрачную сказку. Тёмно-алые розы склонялись к земле под тяжестью своих же веток, усыпанных роскошными цветами и бутонами, которые не перестали быть хуже даже в таком запустении. Их плети обвивали небольшую арку, которая и служила входом. Глаза у эльфов засветились, видимо, от предвкушения кучи работы, и я, отдав распоряжение, вернулась в дом. Зайти в комнату, принадлежащую раньше отцу, мне просто не удалось. Я поднялась наверх, и обнаружила, что соседняя от моей комнаты, которую я раньше просто игнорировала, можно превратить в свой личный кабинет, не такой мрачный как у папы. Возможно, даже, нанять маггловского дизайнера. Последняя мысль показалась мне уж слишком эксцентричной, поэтому я просто решила разобрать сваленный там хлам, и устроить свой кабине, выбрав из мебели в этой же комнаты подходящую, и переделать её. Альни я не стала звать, хоть и знала, что она обидится, на то, что я сама работала, и исполняла её прямые обязанности. Просто я увидела во всём этом хорошую возможность сильно отвлечься. У меня это и вправду получилось сделать. Рассортировывая весь хлам, мусор, и вполне нужные вещи я перестала думать о произошедшем, и даже посмеялась над найденным детским рисунком, где я, с длинной косой в рыцарских доспехах, с довольно-таки кривым мечом бьюсь с чудищем. Я и позабыла, как тащилась с этой тематики, и сейчас, вдохновлённая находкой пообещала себе научиться прилично орудовать мечом и стрелами, скакать на лошади, или как минимум в идеале владеть кинжалом. К тому-же, это физический труд, а он, как правило избавляет от тяжких мыслей. Наконец, я сумела выбрать подходящие диван, стол, шкафы и пару стульев. Теперь мне нужна была помощь домовухи, ибо я никогда не умела нормально пользоваться бытовыми заклинаниями, хотя Заклинания у меня шли просто замечательно. Альни и вправду дико обиделась, но сделала всё, что я просила. Потом я уже сама перекрасила магией стены в белый, стол сделала темнее, обивку дивана сделала белой, кожаной, и вообще в корне поменяла всё, что было. С помощью уже двух домовиков мы втроём сумели сделать стену, которая отделяла мою комнату от нового кабинета, выезжающей, когда по ней постучишь палочкой, на манер той, что в Дырявом Котле. Магией эльфы перенесли все вещи в новый кабинет, и я их всё-же отослала обратно на улицу, решив, что расставлю всё только и только так, как пожелаю. На стол легла громадная гора папок, пергаментов, и всей остальной бумаги. Но наткнувшись на фотку, где я с родителями весело отмечаю свой тринадцатый день рождения, я разрыдалась, и села на пол, прямо на новый, пушистый белый ковёр, мягкий словно облако. Я притянула палочкой виски, и плеснув себе в стакан до краёв, отпила лишь один раз, а потом уже просто ревела, роняя горькие слёзы в дорогой алкоголь. Боль снова одолела меня, и я захлёбывалась в налетевшем на меня бессилии и одиночестве, пытаясь выпить виски, и много-много раз ударяя краем толстого стекла о зубы, ибо руки била крупная дрожь, а тело сотрясали рыдания… Несколько дней прошли будто в густом тумане безнадёжности, глухой тоски. Я много пила, почти ничего не ела, и потеряла, по-видимому, ещё тройку килограммов. Я стояла в одном кружевом белье в ванной, перед зеркалом во всю стену. Я не плакала, лишь апатично разглядывала себя в зеркале. Стройная фигура за эту неделю стала еще тоньше, и я казалась слишком худой, можно даже сказать — почти скелетом. Выглядела я совсем не так блистательно, как обычно. Мои волосы были также пышны, как и всегда, но плечи, на которых они лежали стали гораздо острее, и слегка ссутулились, рёбра выпирали. Лицо приобрело серость, и вены под кожей просвечивали ещё сильнее, чем обычно. Под глазами были синяки от стресса. Я, не замечая своих действий, оттягивала и отпускала бретельку бюстгальтера. Тонкая лямка была туго затянута, и за несколько минут заставила кожу под ней сильно покраснеть, но и этого я не ощущала. Я устала от слёз. Сердце было выжжено болью, но тлеющий уголёк продолжал саднить в левом лёгком. Есть не хотелось. Драко я уже несколько раз проигнорировала, не в состоянии сейчас принимать гостей. Я стала несовершеннолетней владелицей огромных счетов, но это не имело значения. Я не высыпалась — стоило мне сомкнуть глаза, как организм погружал меня в тревожные сны — водоворот картинок, несвязанных сцен, родителей, просящих о помощи. Срок был пожизненный, без возможности посещения. С каждым последующим визитом в царство Морфея я просыпалась всё более разбитой, не имея желания даже позвать домовика, дабы тот принёс антипохмельное зелье. Я всё также, без интереса к происходящему, вытащила из платяного шкафа чёрную футболку и рваные джинсы, потом направилась в свой кабинет, и уселась за стол. Вытащив сигарету из валяющейся пачки, я сделала затяжку. Крепкие сигареты обжигали мою грудь, и не могли ослабить горя. Я докурила первую, и отбросила пачку в сторону, с досадой понимая, что сейчас не помогает даже это. Рука протянулась к алкоголю, но я себя одёрнула —меня мутило от слишком сильного похмелья и дичайшего стресса, поэтому я всё-таки решила позвать эльфиху. —Альни! — устало прикрикнула я. Домовуха мигом очутилась передо мной. Она испуганно воззрилась на хозяйку. Она любила меня — я к ней относилась очень спокойно, редко кричала и наказывала, и поэтому её очень тревожило моё кошмарное состояние. —Юная госпожа? — пискнула она, склонившись в поклоне. — Принеси мне антипохмельное и бокал воды, похолоднее. И кинь туда льда. — негромко попросила я, задумчиво покусывая резинку на конце карандаша. — Конечно, юная госпожа– —вскоре эльфиха уже вновь очутилась около меня. Она принесла с парой других эльфов огромный поднос с разнообразной едой, начиная фруктами и десертами, заканчивая супом и мясом, и маленький подносик с зельем и водой. Рядом стояла вазочка с щипцами и кубиками льда. —Спасибо, Альни. —я слабо улыбнулась домовикам, и те с поклоном растворились в воздухе. Антипохмельное зелье сработало чётко. Тошнота и головная боль прекратились, уступив место отсутствию сил и изнеможению, как моральному, так и физическому. Выпив содержимое бокала, я отправилась обратно в ванную, плеснув себе в лицо холодной воды. Я вдруг поняла, что не могу стоять на ногах, и схватилась ледяными, синеватыми кистями за края раковины. Хотелось заплакать, закричать, зарыдать, но истощение не позволяло мне даже этого. Я закрыла глаза, приоткрывая рот в беззвучном крике страдания. Ноги подкосились, и я рухнула на плитку, упав на плитку, на колени. Руки прикрыли лицо. Слов не было. Я просто сидела на полу, беззвучно и без слёз рыдая. Через несколько минут губы сомкнулись, но мышцы лица продолжала саднить та боль, которая обычно возникает у людей, когда им хочется заплакать. Дыхание сбилось. Я задыхалась от накатившего так внезапно очередного крика обезумевшей от муки души. Но вновь, спустя какое-то время я перестала рвано хватать частицы кислорода, и дыхание продолжило мучить меня жизнью. Вдруг, крепко, но мягко, меня подхватили мужские руки поднимая с пола, и подхватывая. Я даже не отреагировала, позволяя отнести себя гостиную, и усадить на удобный диван. Драко молча смотрел на меня, присев на корточки перед девушкой. —Дженн, ты игнорировала меня. —тихо произнёс парень, глядя прямо в мои глаза. —Прости. —слетело с потрескавшихся губ почти неслышное слово. Настроенный более твёрдо, блондин не выдержал. —Дженн, иди сюда. —он встал, и сев рядом коснулся моего лба губами, в нежном поцелуе. Он кинул очередной взгляд на меня, мучавшуюся в молчаливой агонии, и заключил меня в тёплые, уже такие родные объятия. Мне было легче. Он отстранился, и уже куда более пристально осмотрел меня с головы до ног. —Ты должна поесть. — мягко сказал он, поведя волшебной палочкой так, что поднос приземлился на журнальный столик. —Не хочу. —я выдавила из себя, и покачала головой. Драко снова подался ко мне, и крепко сжал в объятиях, гладя по спине. Я также безучастно смотрела в стену напротив себя. Наконец, он притянул меня к себе сильнее, и я, сухо всхлипнув, прижалась к его сильной груди. —Поплачь, Дженн, поплачь: тебе это нужно. —тепло прошептал Слизеринец, продолжая душить меня в плену своих приятных, сильных, холодных рук. Наконец, вдохнув такой родной аромат его дорогих духов, я осознала, что мои напряжённые до предела нервы сдали окончательно и тихо зарыдала. Я не знала, сколько времени я провела, поливая мягкую ткань рубашки Малфоя своими слезами, но в итоге, когда отстранилась от него, стало чуть легче. Будто с каждой слезой весь тот яд потихоньку выходил из организма и замученного мозга. Напряжение схлынуло, и я поняла, что, если сейчас начну есть, мой организм будет в состоянии принять пищу, хоть и неохотно. —А теперь ты поешь. —произнёс он твёрдо, и увидев, как я хочу устало возразить, «перешёл в режим Доминанта». —Это приказ, Дженн. —и хоть мой мозг, выжатый словно лимон, еще не успел обработать слова, я подсознанием почувствовала эту властность, исходящую от Слизеринца, и покорно кивнула. Малфой оглядел разнообразие блюд, и взяв бокал с холодной водой и соком лимона вложил его в мою руку. Следующей на очереди оказалась большая плитка молочного шоколада. Он разломил ее на большие куски, и протянул мне. Я, почти машинально прожевывала шоколад, запивая его водой, но с каждым кусочком мне становилось проще есть дальше. К концу плитки мой желудок жалобно заныл, прося о чём-то более насущном. Десерты Драко отложил к лучшим временам, а вот горячий чай и овсянка с фруктами показалась ему достойным вариантом. И не смотря на всю свою нелюбовь к этой крупе, я довольно быстро очистила тарелку. —Больше не хочу. –покачала я головой, чувствуя, как тело потихоньку наполняется силой, голос становится твёрже, а все плохие эмоции как-бы смягчаются, скругляют свои углы от компании того человека, который, сам того не зная, стал мне, если не возлюбленным, но в целом невероятно близким человеком. —Мерлин, детка, как-же ты себя измучила. —Парень вновь подхватил меня на руки, словно пушинку, и с большой осторожностью уложил на кровать. —Я не хотела. —слабо проговорила я, не имея сил спорить с кем-то, и Драко вновь помог мне, едва касаясь стянув с меня кофту и джинсы, помогая надеть свободную, широкую футболку и шортики. Он снял ботинки, и уселся на кровать ко мне, притянув к себе за плечи. Я тихо всхлипнула, и положила голову на плечо Драко. Тот накрыл меня одеялом, и через несколько минут я отключилась, измученная тем «недосном», которым довольствовалась несколько дней. Проснулась я отдохнувшей. Желудок жалобно просил поесть, голова болела не так сильно, а похмелья и вовсе не было. Я приходила в себя. Малфой куда-то ушёл. Спрыгнув с кровати в тапочки, я пошла искать его по дому. Нашла я его в библиотеке, увлечённым одной из книг, взятых с полки. Я залюбовалась картиной Драко, который закинул ноги на стол, и подложил под голову свою руку, покоившуюся на подлокотнике —Привет. — негромко поздоровалась я, заходя в помещение. —Здравствуй. — ответил Малфой, вставая на ноги, и подходя ко мне. Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. Ты меня вчера сильно напугала. —приулыбнулся он, однако фраза прозвучала неукоризненно —Прости, Драко. —узнав, что я заставила парня испугаться за себя, я ощутила стыд, и будучи в крайне неуравновешенном состоянии, заплакала. –Ну всё, всё, успокойся. Мы со всем разберёмся по порядку, но сначала —ужин. — спустя 5 минут, чуть улыбнулся он. Наконец, девушка отстранилась, вытирая с лица ручейки слёз. —И да, за твоим питанием теперь будет следить твой личный диетолог. —усмехнулся Драко, ведя меня в столовую. —Кто? —я удивлённо воззрилась на него, надеясь, что эта шутка, и меня не ждёт незнакомая физиономия какого-то врача из Мунго. —Я, сучка, я. —Я ахнула, не веря своим глазам. Передо мной стояла моя старинная подруга детства, с которой я встречалась в начале позапрошлых каникул. Лесли Смолл училась в Дурмстранге, и мы редко общались, в последнее время, однако её присутствие стало крайне приятным сюрпризом для меня, и я бросилась к ней на шею, чуть не сбивая с ног. —Лесли, мать твою за ногу, как я соскучилась. —воскликнула я, чуть ли не ломая шею бедную Смолл. —И я рада тебя видеть, подруга. —протянула она, радостно улыбаясь, а я отвечала ей не менее счастливой улыбкой. —А ты изменилась. Стала настоящей секс-бомбой, хотя и раньше не была дурнушкой. —я отстранилась, и осмотрела подругу с головы до ног. Роскошные, светлые волосы, высокий рост, широкие бёдра, тонкая талия, стройные ноги и большая для её возраста грудь. Я ничуть не преувеличивала, и не льстила. —Да ладно тебе, Дэйвидсон. На себя посмотри. —чуть краснея отмахнулась Лесли. —А что я? А я ходячий скелет, с плоской задницей. —покачала головой я, но та уже готовилась разразиться тирадой, уверяющей меня в своей красоте, поэтому я успела приостановить её — Даже не начинай, прошу. —А насчёт ходячего скелета — откормим. —заявила решительно Лесл, и я внутри содрогнулась, зная, что если та загорелась идеей, то пока она это самое не сделает, не успокоится. —Ага. И буду я толстая, и ненавидящая себя за лишний вес. —проворчала я, закатывая глаза. —Нет, спасибо, уж лучше ходячим скелетом останусь. —Ага, прямо сейчас. Тебе до отметки «избыточный вес» как до Эвереста пиздовать. —насмешливо заявила она. За нашими спинами тихо посмеивался Драко. —Чёрт, как-же я тебя давно не видела. —я вновь бросилась обнимать её —Только не смей плакать, ясно? Я не умею тебя успокаивать, а твой ненаглядный Малфой и так уже весь мокрый — ты его всего слезами залила. —улыбнулась она, и я сдавленно хихикнула. —Блять, простите меня. —я уселась за стол, и опустила голову на руки, зарывшись пальцами в волосы. —Ещё один мат, и я сорву с тебя эти шортики, и отшлёпаю на этом дорогом столе, не обратив внимание на твою Смолл. —пригрозил Малфой. Лесли и я тут-же прыснули, переглядываясь, а Драко, плюнув на манеры, закатил глаза на это девчачье хихиканье. Ситуацию разрядили эльфы, принёсшие завтрак. —А теперь, Дэйвидсон, слушай сюда. Если ты, сучка, будешь отказываться есть, я тебя привяжу в подземелье к стулу, и силой буду кормить. —решительно сказала Лесли, прогоняя эльфов, и самостоятельно расставляя тарелки. —Видимо, не только у тебя, Драко, фетиш на связывание. — тихо пошутила я, и Малфой хмыкнул, а Смолл хохотнула. —Кстати, как вы попали в запертый и заколдованный дом? —поинтересовалась я, с ужасанием глядя на обилие тарелок. —Я сумел пробраться в твой сад, и ухватиться за домовика, а твоя чокнутая подруга схватила меня. —ответил Малфой, косясь в сторону орудующей ножом Лесли. —Ну, цель оправдывает средства. Тем более я же тебя не за член схватила, а за руку. —невозмутимо проговорила блондинка, а я не выдержала, и заржала в голос. Нервы у меня были ни к чёрту, поэтому истерика продолжалась долго, а Драко с Лесл сидели и слегка так угарали. Когда я успокоилась, Смолл пошла в атаку: —Для начала: до какого веса ты умудрилась себя загнать? —спросила Лесли, переходя к деловому тону —Чёрт знает. —ответила я —Ладно, окей. —Лесли произвела палочкой какое-то заклинание, и слегка ужаснулась. —При твоём росте в метр семьдесят, 45 килограмм это анорексия, девушка. —покачала она головой. —Ладно, мы с твоим возлюбленным проследим за тобой. –О Мерлин, дай мне сил это пережить. –закатила я глаза, усмехаясь, и взяла с тарелки кусок поджаренного хлеба, потихоньку пережёвывая его. Таким образом, завтрак проходил вполне оживлённо. Встреча с двумя одновременно близкими людьми заставила меня забыться, повеселеть, и отбросить к чёрту мрачные мысли. Доев, мы направились наверх, на второй этаж. Лесли нужна была комната, ибо она решила остаться у меня на несколько дней. Кроме той гостевой, что выбрал Малфой себе, у нас была ещё одна такая-же. Надо сказать, что обе эти комнаты были довольно хороши, но уж очень мрачны. Но если Драко это устроило, то Смолл упёрла руки в бока, и вытащила из кармана волшебную палочку. —Я перекрашу всю эту твою любимую нуарную хрень во все цвета радуги. —заявила она, и направила палочку на стену из тёмно-серого камня. По итогу стена превратилась в огромное буйство красок, как она и сказала, всех цветов радуги. Я тоже выхватила палочку, и начала перекрашивать всё подряд в яркие пятна. Малфой, зашедшие в комнату сначала округлил глаза, как говорится — прифигев, а потом только и закатил глаза, махнув рукой. В конце нашего маленького беспредела, я огляделась, и поняла, что не смогла бы и дня прожить в такой обстановке. —А ты не свихнёшься тут? —поинтересовался блондин, оглядывание творение рук наших. —Куда уж дальше. Она же из палаты для поехавших в Мунго сбежала. —ответила за неё я, хихикая, и в следующий момент ойкнула, получив удар локтем под ребро. Я недовольно выдохнула, и потёрла место удара. —Сучка. —вполне беззлобно фыркнула я, а та лишь широко улыбнулась, и улыбка эта напоминала оскал Чеширского кота, который хотел поработить землю, не меньше. —Если бы мне давали галлеон каждый раз, когда ты меня называешь сучкой или стервой… —мечтательно протянула она —А если бы мне давали галлеон, за каждый раз, когда ты меня называешь тварью… —в тон ей ухмыльнулась я. —Думаю, мы обе были бы богатейшими волшебницами на планете. —ответила Лесли, и мы обе расхохотались, а я плюхнулась на ярко-оранжево-жёлтую кровать, блаженно потягиваясь и зевая. —Эй, подними свою задницу с моей кровати. —возмущённо потребовала Смолл —Ну, по факту, она всё ещё моя… —протянула я, и понимая, что сейчас на мою голову прилетит тяжеленный том из шкафа, всё-же поднялась опасливо задирая голову вверх, и проверяя пространство над моей головой на предмет зависшей книги. —Ну, я, пожалуй, пойду. —попытался смыться Драко —Стоять. —протянула я командирским тоном. Тот выгнул бровь, в одном из своих типичных жестов: —Обычно приказы отдаю я. —проговорил он —Но сейчас мы вместе пойдём играть в «Я никогда не» в гостиной. —заявила я, и предупредила любое противостояние этому —Это не обсуждается. Лесли пожала плечами, и вышла вслед за мной, а Драко шутливо пожаловался: —Ты портишь мне Дженн. Обычно она меня слушается. —проворчал он, плетясь за нами. —Ну, вообще, изначально эту даму испортила я, а ты просто никогда не видел нас рядом. Потому-что, когда она находится в радиусе километра от меня, или я от неё — не суть важно, мы становимся взрывоопасным дуэтом, в прямом смысле слова. —задумчиво ответила я, а Лесл хихикнула: —Это правда. Мы уютно расположились в малой гостиной, у камина. Я с боем захватила плед и диван, а Смолл и Малфой оккупировали мягкие кресла. На невысоком столике перед нами зависли парящие стопки, в которые мы разлили смешанные 50/50 газировку и виски, посчитав, что все мы люди не слишком часто пьющие, и если мы будем пить чистый виски, то слишком быстро опьянеем, а это не особо интересно. —Кто начнёт? —спросила Лесли —Давай я. —я задумалась, пытаясь вспомнить, чего я никогда не делала. —Хорошо, я никогда не спала с девушкой. Начнём с банальщины. —Драко с Лесли дружно заставили опустеть две стопки. —Лесли, я жду подробностей. Кто эта красотка? —не сильно удивившись — я слишком хорошо знала Смолл, широко улыбнулась я. —Я никогда… —Драко не успел договорить, ибо нас прервал громкий шум — то ли треск, то ли звон, то ли падение. Доносился он с первого этажа. —Я так понимаю, дома кроме нас никого нет, а домовики такой шум не создали бы? —нервно заключила Лесли. —Ага. —подтвердила я.