Север — это покой

      В небольшом помещении, отведённом для занятия рукоделием, было светло и тихо. Возня во дворе замка, вроде скрипа телег, переговоров прислуги, смеха детей, звучной ругани кузнеца, в очередной раз поучавшего нерасторопного подмастерье, и собачьего лая, была практически не слышна здесь. Ничто не должно было отвлекать благородных леди от их занятий.       — Ты ведь понимаешь, что сама виновата? — раздался тихий голос, равно полный осуждения и назидательности.       Элли, не оборачиваясь к говорящей, устало закатила глаза и призвала всё своё самообладание. Порой её младшая сестра, Санса, бывала просто невыносимой занудой, с каким-то особым, садистским наслаждением стыдя окружающих. Наверное, таким образом её собственное безупречное, неизменно получавшее одобрение старших поведение казалось старшей Старк ещё более ценным.       И поэтому сейчас вместо того, чтобы и дальше строчить образцовые стежки на своих глупых платочках для воображаемых рыцарей, Санса решила поучать своенравную сестру.       — Септа Мордейн никогда не наказывает просто так, — не унималась она, отложив вышивку. — Ты ведь сама вынудила ее, понимаешь? — нахмурившись, Санса умолкла, подыскивая нужные и весомые для своей «проповеди» слова: — Ведь ты сказала ужасную вещь…       — А вот Арья так не думала, — наконец снизошла до ответа Элли и тут же улыбнулась.       Громкий и несдержанный хохот самой младшей сестры до сих пор стоял у нее в ушах.       — У Арьи вообще очень странное чувство юмора, — ворчливо пробурчала Санса и поджала губы, обретая просто жуткое сходство с их воспитательницей. Несколько мгновений она молчала, но затем всё-таки не выдержала: — Тебе что, ни капельки не стыдно?       Элли тяжело вздохнула. Ей было стыдно, но отнюдь не за крепкое словцо. Все в Винтерфелле, от лорда Старка до мальчика на конюшне, знали, что Элли люто ненавидит все эти нудные занятия для леди. Удавалось ей немногое, что особой любви к подобному времяпровождению тоже не прибавляло. Да, она могла красиво петь и вполне изящно танцевать, а ещё вполне неплохо рисовала углем. Но… на этом всё. Рукоделие и, в частности, вышивка дались ей не сразу, да так и не покорились окончательно — практически все её работы пестрели неаккуратными стежками и торчащими петлями, заставлявшими тяжело и безнадёжно вздыхать септу Мордейн. И те муки, что Элли испытывала, занимаясь всем вышеперечисленным, сводили все, даже мало-мальски успешные результаты на нет. Ей элементарно не хватало такой необходимой усидчивости и скрупулёзности, тяги к прекрасному и изящному. Она никак не могла понять, каковы польза и смысл в таком времяпровождении, каждый раз чувствуя лишь скуку и тяготящее уныние от подобной деятельности.       Вот и сейчас, в самый «разгар» вышивки, Элли в очередной раз укололась непослушной иглой, что и переполнило шаткую чашу терпения. Поэтому, швырнув наполовину расшитый платок в угол комнаты, она сердито и довольно громко бросила: «Девчачье дерьмо!». Это крепкое словцо она услышала во дворе, когда один из местных воинов уронил себе на ногу бочонок с элем.       Септа Мордейн и Санса, осознав, что именно было сказано, оскорбленно ахнули, картинно прикрыв рты ладонями, и этим окончательно добили Элли. Зато Арья, что придерживалась схожих взглядов, безуспешно попыталась зажать рот рукой, но в итоге, неизящно хрюкнув, расхохоталась в голос.       — Юная леди! — строго, буквально пылая праведным гневом, начала септа, медленно поднимаясь со стула и нависая над провинившейся подопечной отвесной скалой осуждения. — Мало того, что ваша вышивка, как и всегда, не в пример хуже, чем у леди Сансы, — две пары глаз синхронно закатились к потолку, но воспитательница, в этот момент поощрительно улыбавшаяся Сансе, этого не заметила, — Так вы еще и выражаетесь как последний пьяница! Я немедленно иду к лорду Старку!       Элли досадливо поджала губы и нахмурилась, враз остудив свой праведный гнев. Порой ей и правда не хватало элементарной сдержанности и должного благоразумия. Вот же ж ляпнула…       — Леди Элеонора! Встаньте лицом к стене и опуститесь на колени. Только сперва, — септа наклонилась к полу, — я подготовлю вам почву для раздумий.       На пол с тихим стуком опустились личные деревянные четки септы. Тридцать восемь крупных круглых бусин на тонкой, но прочной черной веревке. Арья, увидев это, сердито нахмурилась, обращаясь к воспитательнице:       — Тогда накажите и меня! Я же засмеялась!       — Вы пойдете со мной, леди Арья. Леди Санса, дорогая, проследите, чтобы ваша сестра не сходила с места.       Септа Мордейн открыла дверь, впуская в комнату приятную прохладу хуже обогретого коридора, и требовательно протянула руку не сдвинувшейся с места Арье:       — Идемте же!       Младшая Старк, все еще хмурясь, посмотрела на послушно опускающуюся на колени Элли и нехотя поплелась за септой.       — Я скоро вернусь, — пропустив Арью вперёд, остановилась в дверях воспитательница. — Размышляйте над своим поведением, леди Элеонора!       И вот Элли уже десять минут изо всех сил старалась думать над своим непростительным поступком, но выходило у нее из рук вон плохо. Нет, колени уже прилично ныли, а вмятины от бусин обещали отпечататься россыпью синяков, но на этом серьёзные последствия данных самокопаний заканчивались.       Да, возможно стоило своё недовольство выразить как-то иначе, элегантнее, так, как это сделала бы истинная леди, вот только… Элли отчаянно пыталась вспомнить, как высказывают претензии леди Кейтилин и другие известные ей благородные дамы, но довольно скоро поняла, что ей никогда не приходилось быть свидетельницей подобного. Неужели они всем всегда довольны? Это казалось странным. И, в таком случае, Элли всё ещё невероятно далека от титула «леди», ибо недовольство и возмущение были неотъемлемой частью её эмоциональной и взрывной натуры.       Нет, за несоответствие неким стандартам и за очередное разрушение собственного образа «леди» постыдиться по-настоящему не выходило совсем. Стыдно было, но по другому поводу.       Лорд Старк ещё за завтраком сообщил ей, что Бенджен, её отец, должен приехать сегодня к ужину, чтобы лично поприветствовать прибывающего к ним завтра утром короля. И даже прибытие самого Роберта Баратеона со всей его семьей и многочисленной свитой не волновало девушку так, как предстоящая долгожданная встреча с отцом.       Элли любила Бенджена так сильно и преданно, как только вообще может дочь любить собственного отца. Новость о том, что её мать умерла при родах, оставив малютку на руках у нарушившего обет Разведчика, в своё время ужасно опечалила маленькую Элли, но при этом заставила привязаться к не бросившему её отцу ещё сильнее.       Их невыносимо редкие и несправедливо краткие встречи были для нее самыми драгоценными и значимыми воспоминаниями, часто перебираемыми в голове перед сном. В детстве такое положение вещей казалось девочке невероятно странным и, в какой-то степени, обидным. Элли искренне пыталась понять и принять эту неприятную истину, но порой всё же не могла перебороть себя и закатывала истерики, срывалась на окружающих, а иногда и вовсе, «выходила из берегов».       Когда Элли только-только исполнилось восемь лет, она с помощью сына конюха Винтерфелла под покровом ночи самовольно сбежала в Ночной Дозор. Она просто поставила бедному осоловевшему со сна парню бескомпромиссный ультиматум. Маленькая, хрупкая, закутанная в великоватый ей плащ, она сидела на спине своей лошади, готовясь немедленно пустить ее в галоп, и твёрдо заявила растерянному бедняге, что-либо он едет с ней, либо она отправляется одна. Ему просто ничего не оставалось, как последовать за ней, помогая обойти стражу и других нежеланных свидетелей их побега, — мальчишку бы просто убили, отпусти он её в одиночестве.       Бенджен тогда был настолько обескуражен внезапным появлением продрогшей, но невероятно довольной собой дочери, что даже не мог решить, что стоит сделать сначала: хорошенько ее отшлепать или расцеловать. За несчастного, до смерти напуганного сына конюха, который уже был готов быть оставленным в Дозоре до конца своей жизни за такие фокусы, он Элли всё-таки отругал, объяснив, что нельзя подвергать других людей опасности, какой бы значимой и благородной не была цель.       Но затем, глядя в небесно-голубые полные любви к нему глаза, Бенджен крепко обнял свою девочку и настойчиво попросил никогда так больше его не пугать и не подвергать себя опасности. И Элли без колебаний сдержала обещание. Она не хотела огорчать отца, не хотела тратить их быстротечные встречи на нудные, но порой необходимые разговоры о правилах приличия и манерах.       Но вот сейчас она стояла на четках септы, отбывая вполне заслуженное наказание за неподобающее поведение. И скорее всего, это будет первое, о чем расскажут Бенджену по прибытии в Винтерфелл. От этой совсем не радужной мысли Элли огорченно нахмурилась. В этот раз они не виделись с отцом почти полгода, и вот какой «сюрприз» его непокорная дочь приготовила к их встрече.       Ей не было стыдно за поведение, что не пристало истинной леди. Но было стыдно за свою невоспитанность, что не пристало послушной дочери.       — Вот чёрт, — на выдохе пробормотала Элли, прикрывая глаза.       — Ты что-то сказала? — непонимающе переспросила Санса, уже вернувшаяся к вышивке.       Испугавшись, что добросовестная сестра передаст септе и это, Элли спешно затараторила:       — Четки! Я говорю, четки, кажется, работают. Мне теперь и правда очень стыдно.       — О, это просто замечательно, Элли! Леди должна следить за собой и уметь признавать свою неправоту, — восторженно и с чувством процитировала Санса любимые слова септы, воспринимаемые ею как непреложное правило, и ободряюще улыбнулась сестре.       — О, я так глубоко раскаиваюсь, что вот-вот буквально захлебнусь чувством вины, — всё же не удержалась от сарказма Элли, но младшая, казалось, ничего не заметила.       В этот же момент на пороге комнаты появилась септа:       — Леди Элеонора, я надеюсь, вы уже достаточно поразмышляли над своим поведением?       Элли утвердительно и серьёзно кивнула — она ведь и правда погорячилась и готова была это признать.       — Отлично, поднимайтесь, — сдержанно улыбнулась женщина и, протянув руку, подобрала свои чётки. — Пойдемте же и поделимся вашими соображениями на сей счет с лордом Старком.       Элли лишь послушно засеменила вслед за септой Мордейн, решив, что и так уже вполне достаточно продемонстрировала свой дурной характер на сегодня.

***

      — Давай, Бран, попробуй еще раз!       Шагая за септой по крытому переходу, Элли издалека увидела толпящихся во дворе мальчишек. О нет. Хотелось застонать в голос и, подхватив юбки, рвануть в обратную сторону. Ее позорно отчитают на глазах у всей семьи! Ребята ей этого не забудут…       Лорд Старк стоял вместе с леди Кейтилин на небольшом балконе, опёршись на перила, и с лёгкой улыбкой смотрел, как во дворе, под присмотром мастера над оружием, сира Родрика, упражняются мальчики. Бран сосредоточенно целился из громоздкого лука в мишень, а Робб, Джон и Теон беззлобно, но при этом довольно активно его подначивали.       — Лорд и леди Старк, — уважительно кланяясь, обратилась к супругам септа, остановившись на почтительном расстоянии от своих господ.       Элли, последовав ее примеру, склонила голову, присев в реверансе, и выжидательно замерла.       — Благодарю, септа Мордейн, что привели к нам Элеонору. Теперь вы свободны, — спокойно проговорил хозяин замка, оборачиваясь и слегка кивая пришедшим.       — Но… — начала было воспитательница.       — Мы сами поговорим с Элеонорой. Ступайте, — вежливо улыбнувшись, прервала ее леди Кейтилин.       — Милорд, миледи… — ещё раз поклонившись и бросив выразительный взгляд на подопечную, септа ушла.       Наверняка лично хотела убедиться, что Элли не уйдёт от справедливого наказания за своё возмутительное поведение. Что ж, одним свидетелем её позора меньше. Всё лучше, чем ничего.       Элли, так и не дождавшись к себе обращения, медленно подняла голову и тут же наткнулась на две пары глаз, внимательно изучавших её в ответ. Серые смотрели покровительственно и серьезно, однако в глубине виднелись отчетливые искорки смеха. Синие, в свою очередь, таили легкое осуждение, но при этом источали сочувствие и нежность. Элли невольно воспрянула духом — что ж, возможно, ей всё же удастся уговорить чету Старков не рассказывать о произошедшем отцу. Пусть поставят на горох на всю ночь, отправят помогать на кухню, что угодно! Только бы не огорчать Бенджена…       — Милорд, миледи! Мне, правда, очень жаль! Я…       — Вышивка совсем не твое, да, Элеонора? — тихо спросил Эддард, снова поворачиваясь к мальчишкам.       Бран успел запустить еще одну стрелу, но снова безнадёжно промахнулся, вызвав сдавленные смешки своих братьев.       — Вспомните себя в его возрасте, — тут же бросил лорд Старк, многозначительно приподнимая брови, — будто вы стреляли лучше.       Парни хотели было заспорить, но тактичный кашель сира Родрика, неизменного свидетеля всех их проколов и неудач, заставил благоразумно умолкнуть и вернуться к созерцанию тренировки брата.       — Вышивка не то чтобы не мое. Да, она даётся мне непросто, это верно. Но, ко всему прочему… — виновато начала объяснения Элли, пытаясь подобрать точные и приличные слова.       — Ты, видимо, считаешь, что есть занятия и поинтересней? — как всегда мягко улыбаясь, проницательно уточнила Кейтилин.       — Возможно… — уклончиво ответила Элли, но, не сдержавшись, с завистью посмотрела на ребят.       Ох, она бы все отдала, чтобы быть на их месте! Чтобы ей разрешали стрелять из лука, учиться фехтованию, охотиться с гончими, несясь на лошади во весь опор… В мире мужчин было столько прекрасных и по-настоящему увлекательных занятий! И это была не обычная, рожденная запретом и недоступностью прихоть, рассыпавшаяся бы при первом же столкновении с реальностью. Элли успела, пусть и совсем немного, распробовать эту сторону жизни, когда гостила у отца в Чёрном замке. Умилённые храбростью маленькой северянки суровые дозорные (в тайне от не разделяющего их взгляды и энтузиазм Бенджена) учили девочку сражаться на мечах, самостоятельно седлать лошадь, определять время по положению солнца и погоду — по полёту птиц. Стрельба из лука на охоте, чистка оружия перед тренировками, готовка жаркого из оленины… Элли, до тех пор все свободное время посвящавшая плетению кружев и разучиванию любовных баллад в компании Сансы и Джейни Пуль, была поражена подобным контрастом. Почему-то казалось, что подобные навыки могут быть полезнее фигур танца и собственных инициалов, вышитых на надушенных платочках.       Вернувшись в Винтерфелл, Элли смогла уговорить мальчишек брать её в свои игры и показывать ей все приёмы, которым их учил мастер над оружием. Они строили крепости, устраивали турниры, охотились на кроликов и куропаток, соревновались в искусстве чтения следов и выслеживания добычи. Делалось это всё в тайне, в ближайшей роще, куда они сбегали от глаз назойливых нянек и родителей. Конечно же, ребята чаще хвастались и дурачились, чем по-настоящему обучали Элли, но она была рада и такой возможности.       Правда, в последние годы такое случалось всё реже — они взрослели, и всё становилось сложнее.       В этот же момент мишень пробила с силой пущенная стрела, обратившая внимание на маленького лучника, прятавшегося в тени амбара. С озорной улыбкой и наглым блеском в глазах там стояла Арья, медленно опустившая лук и чрезвычайно довольная собой. Её стрела угодила точно в центр мишени. Старшие мальчишки громко захохотали, а возмущенный Бран тут же погнался за унизившей его сестрой.       Чета Старков добродушно рассмеялась, наблюдая за беготнёй младших детей, а затем, обернувшись и бросив взгляд на озадаченную Элли, Эддард понимающе спросил:       — Наверняка думаешь, почему ей можно так себя вести, а тебе нет?       Та, немного помедлив, неуверенно кивнула.       — Арья ещё совсем дитя, — вкрадчиво начала Кейтилин, — а ты — взрослая девушка четырнадцати лет, которой уже стоит всерьёз подумать о замужестве.       Элли, совсем неизящно фыркнув, возмущенно мотнула головой:       — Я не собираюсь выходить замуж. Ерунда какая! Да и к тому же… Кто возьмёт себе в жёны девушку с фамилией Сноу без приданного?       Старки мельком переглянулись.       — Милая, — начала Кейтилин, подходя ближе к Элли и ласково беря ее за руку, — ты, конечно, не можешь составить особо выгодной партии. Бенджен, как брат Ночного Дозора, не может официально признать тебя, дав свое имя, и не может предложить за тебя щедрое вознаграждение — все братья отказываются от земных благ. Но я уверена, что какой-нибудь добропорядочный лорд со скромным достатком или достойный рыцарь сочтет за честь породниться с домом Старков, пусть и без бумажных подтверждений.       — Но для этого, — назидательно вставил хозяин замка, — ты должна иметь безупречную репутацию и поведение, достойное леди, не давая поводов для пересудов и сплетен.       Элли лишь вздохнула, прекрасно понимая, как оплошала сегодня, и, стыдясь смотреть на родных, невольно бросила взгляд во двор. Оттуда, как оказалось, на нее тоже смотрела пара синих глаз. Смотрела пристально, внимательно и… Слегка покраснев, Элеонора быстро повернулась к лорду Старку, уточняя по поводу времени прибытия отца.       Кейтилин же, слегка нахмурившись, посмотрела во двор и не могла не заметить взгляда своего старшего сына, всё так же обращенного к Элли. Взгляда вполне определенного. Это было… неправильно. Однако невесёлые мысли леди Старк прервал другой бастард Винтерфелла — Джон Сноу. Как и всегда, при виде смоляных волос и такого похожего на её Неда лица, она поджала губы и прикрыла глаза.       Ничего, сегодня приедет Бенджен. Нед обмолвился, что его незаконнорожденный сын собирается примкнуть к Ночному Дозору. Это хорошо. Так будет лучше для всех них. В Винтерфелле ему нет места. И никогда не было.       — Что ж, я думаю, мы закончили, — проговорил Эддард, подавая руку супруге, — Элеонора, мы очень надеемся, что ты больше не будешь вести себя опрометчиво, каким бы утомительным и изматывающим не казалось тебе твоё времяпровождение.       — Да-да, милорд, конечно, — поспешно заверила его Элли, а затем, стиснув пальцы от волнения, неуверенно заговорила: — Милорд, миледи, могу я вас попросить…       — Не рассказывать ничего Бенджену?       Элли, прикусив нижнюю губу и не сводя умоляющего взгляда с лиц напротив, энергично закивала головой в ответ. Нед и Кейтилин с усмешкой переглянулись, после чего лорд Старк ответил:       — Так уж и быть. Он ведь все равно не поймет всей глубины твоего презрения к вышиванию.       Когда супруги не спеша удалились, Элли, выдохнув и заметно расслабившись, медленно подошла к краю балкона и посмотрела вниз. Теон, Джон и Робб в этот момент о чем-то приглушенно переговаривались между собой, сбившись в тесный кружок.       — О, миледи! — заметив Элли, важно обратился к ней Робб, ослепительно и широко улыбаясь. — На дворе только полдень, а вас уже отчитали! За что же на это раз?       Элеонора насмешливо улыбнулась, подхватывая шутливое настроение парней:       — Кажется, я не оценила всю ценность и важность искусства шитья. И опрометчиво эмоционально сообщила об этом септе.       Мальчишки, прекрасно знавшие способности подруги к потрясающему красноречию, добродушно рассмеялись в ответ.       — И что же, теперь миледи наказана? — в тон Роббу спросил Теон, выступая чуть вперёд.       — Более того — мне угрожают замужеством! — вполне серьезно заявила Элли, при этом прекрасно зная, что они и так слышали весь разговор с четой Старков.       — О нет! — в притворном ужасе все трое синхронно прижали ладони ко рту.       — За что же они так… — начал Робб.       —…решили наказать ни в чем неповинного… — продолжил Джон.       —…несчастного неизвестного мужчину? — закончил Теон.       Элли на секунду нахмурилась, не понимая, что они имеют ввиду, но тут же встрепенулась, ухватив суть издёвки:       — Ах вы…       Ей пришлось с силой зажать себе рот руками, чтобы опрометчиво не ляпнуть что-нибудь похлеще. Парни же, похлопывая друг друга по плечам, громко хохотали, откровенно наслаждаясь ее бессилием.       — О, какие мы остроумные! — язвительно затараторила Элли, животом опираясь на перила и склоняясь ближе к своим обидчикам. — Кажется, кто-то совсем забыл о своем любопытном соревновании на прошлой неделе?       Смех резко оборвался, и парни, обиженно насупившись, хмуро уставились на Элли.       — Ты же клялась — Чардревом клялась! — не вспоминать об этом! — возмущенно сказал Робб, с опаской оглядываясь по сторонам.       — Да, — беспечно пожала плечами девушка, а затем мстительно добавила: — Но раз уж вы так весело потешаетесь надо мной, то я решила напомнить вам о ма-а-аленьком эпизоде из прошлого… Крайне занятном, не так ли?       — Ну ты сама напросилась!       Парни рванули к перилам, ловко цепляясь за перекладины и подтягиваясь наверх. Взвизгнув, Элли подхватила подол платья и плащ и бросилась прочь. Пробежав по крытому переходу до внешней стены замка, она свернула на лестницу, ведущую в богорощу. Ох, если септа увидит её…       — Она бежала к лестнице! Теон, держи её…       Отбросив мысли о возможном наказании и легко поддаваясь игривому настроению парней, Элли побежала к спасительным деревьям. Старое Сердце-древо она почтительно обогнула, продвигаясь дальше, туда, где деревьев становилось больше и легче можно было спрятаться от преследователей. Мальчишки, конечно же, бегали быстрее, но у неё была неплохая фора, пока они взбирались на балкон.       Пробежав ещё какое-то расстояние, Элли спряталась за толстым стволом раскидистого бука и, буквально рухнув на землю, прислонилась спиной к дереву, прикрывая глаза и восстанавливая тяжелое после долгого бега дыхание. Ух и попадёт же ей, когда они её поймают. Ну и ладно! Получите, гадёныши!       История, напоминание о которой привело мальчиков в такое смущение, и правда была крайне презабавная. Около недели назад парни играли в банду разбойников, обустроив своё «логово» в чаще за замком и с деревянными мечами совершая «набеги» на кухню. Элли тогда удалось незаметно ускользнуть из-под надзора септы, сославшись на головную боль, и, выбравшись из замка, она тут же побежала в лес, где должны были быть Теон, Робб и Джон. Тихо, чтобы не привлечь лишнее внимание, Элли пробиралась сквозь густые заросли кустов, пока не добралась до небольшой поляны, где застала наинтереснейшую картину.       Не заметившие её присутствия Робб, Джон и Теон со спущенными до колен штанами стояли в тесном кругу и что-то напряженно и с интересом там разглядывали. Элли вытянула шею, пытаясь понять, что же привлекло такое пристальное внимание парней, как вдруг услышала их разговор…       — Итак… — донёсся до Элли голос Старка, — у тебя, Джон, две трети сучка. Хм, неплохо… У тебя, Теон… Да не дёргайся! У тебя… половина.       — Ты неправильно померил! — тут же гневно зашипел явно оскорбленный Грейджой. — Проверь еще раз!       — Ой, да что проверять-то? Он больше всё равно не станет, — вступил Сноу.       — Так, ну, а у меня, — не обращая внимание на ворчание Теона, продолжил Робб, — ого, сучок! Целый! Видели?       — Так-так, что это тут у нас? — Элли с нескрываемым торжеством вышла на поляну. — Турнир трех рыцарей?       Ах, сколько было визгов, беготни, щекотки и громкого, заливистого хохота! Наблюдать, как краснющие от стыда парни судорожно натягивают брюки, путаясь в завязках и попеременно угрожая ей расправой, было невероятно уморительно. Элли даже разрыдалась от смеха, умоляя мальчишек припрятать их грозные мечи, ибо она… «совершенно безоружна перед ними!». После того как возмездие в виде щекотки было совершено и посчитано вполне достаточным, взволнованные ребята взяли с Элли слово хранить эту тайну и, в случае чего, унести с собой в могилу. Хотелось расхохотаться ещё громче, мол, «невелик груз этой тайны», но она сдержалась, поклявшись Чардревом, что не выдаст юных исследователей и не будет припоминать им произошедшего.       Но сегодня они сами напросились, и Элли была уверена, что старое древо не станет упрекать её в этом.       Она сидела, откинув голову на тёплый ствол бука и прикрыв глаза. Дыхание успокоилось, так что теперь Элли могла наслаждаться терпким запахом желтеющей листвы, свежестью холодного ручья, протекающего через рощу, приглушенными шорохами… Словно бы деревья шептались между собой, сообщая какие-то секреты и тайны друг другу. Элли не сильно верила в богов и редко обращалась к ним в молитвах — разве что просила сохранить и привести к ней Бенджена. Но в этой роще, так горячо любимой её дядей, она всегда чувствовала чьё-то незримое присутствие. Словно бы, кто-то следил за ней. Но в этом ощущении не было ничего настораживающего и отталкивающего. Скорее, напротив, казалось, словно бы кто-то присматривает за ней, оберегая от зла внешнего мира.       Позади неё раздались тихие шаги, но Элли не открыла глаз. Лишь когда на её слегка приоткрытый рот легло чужое тёплое дыхание, а суховатые, но упоительно мягкие губы прижались в невесомом, нежнейшем поцелуе, она приподняла веки, смущенно, но абсолютно счастливо улыбаясь склонившемуся к ней Роббу:       — Хорошо, что меня нашёл ты.       — Уверена? — со своей неизменной самодовольной ухмылкой поинтересовался Старк. — А вдруг я самый мстительный из нас троих? И пришёл наказать тебя за нарушенное обещание.       — И как же ты меня накажешь? — слегка краснея, но не отводя взгляда, уточнила Элли, пододвигаясь и давая место Роббу.       — Ну, — он потянулся к её лицу, застывая буквально в дюйме от губ Элли, — я могу тебя дразнить.       — О, молю, избавь меня от этой скучнейшей пытки, — со смешком попросила она, невольно шепча.       Ухмыльнувшись, Старк подался вперёд и снова поцеловал её, слегка прихватывая нижнюю губу Элли своими. Это было… необычно. И волнующе. Очень.       Неловко отстранившись и отвернувшись, Элеонора посмотрела по сторонам. Ей казалось, словно бы кровавый лик Сердце-древа смотрел на них с суровым осуждением. От этого становилось как-то не по себе.       — Наверное, это всё-таки неправильно, — наконец нарушила молчание Элли, рассеянно дергая пучки растущего на корнях бука мха, — мы ведь одна семья…       Это случилось около двух месяцев назад. Отношения с наследником Винтерфелла, братом и товарищем по детским играм, внезапно начали меняться. Неумолимо и кардинально. Элли стала замечать на себе долгие, внимательные взгляды, шутки Робба постепенно лишались привычной резкости и запальчивости, скорее переходя в добрые безобидные замечания, неизменно оборачивающиеся странными комплиментами. Он стал проводить рядом с ней больше времени, ревностно тесня Джона и Теона, и из кожи вон лез, чтобы она улыбнулась именно его проделке. Стоило Элли оказать поблизости, Робб словно с цепи срывался — хвалился, красовался на тренировках с сиром Родриком, за что неизменно получал от наставника нагоняй.       Элеонора знала, что хороша собой. Она была высокой, почти с мальчишек ростом, стройной, длинноногой. Да, в черноте волос всё ещё проглядывали несуразные рыжие прядки, а вечно розовые от быстрого бега и излишней эмоциональности щёки были по-детски пухлыми, но большие светло-голубые глаза и аккуратные черты миловидного лица делали общий её образ довольно привлекательным и приятным. В теле ещё наблюдалась угловатость подростка, выражавшаяся в острых коленках и слегка плоском изгибе бёдер, но небольшая грудь уже приближала её к фигуре настоящей, красивой женщины.       Да, Элли знала, что может нравиться мужчинам, но нравиться Роббу и, более того, чувствовать к нему самому нечто подобное… это было странно.       — Мы просто кузены, — беспечно отмахнулся Старк, придвигаясь ближе и обнимая Элли за плечи. — Насколько мне известно, мы даже можем пожениться без особого скандала. Родители тебя обожают, а дядя Бен от меня просто в восторге.       Элеонора лишь улыбнулась, укоризненно качая головой в ответ на бахвальства своего возлюбленного.       — К тому же, я целую тебя не по-настоящему, — с важным видом неожиданно заявил наследник Винтерфелла, бросив при этом игривый взгляд на растерявшуюся Элли.       — Не по-настоящему? — искренне удивилась она. — А как это, по-настоящему?       Робб, видимо, только и ждавший подобного вопроса, хитро улыбнулся и, повернувшись всем корпусом к Элли, стал медленно склоняться к её лицу:       — Сейчас покажу…       — Робб! Элли! Ну где вы? — раздался совсем рядом голос Теона, и парочка голубков тут же отпрянула друг от друга.       Хмыкнув собственной стеснительности, они торопливо поднялись — Робб первый, протянув руку Элли и помогая ей встать следом. Легко и мимолетно чмокнув её в щёку, Старк пошёл вперёд, а Элеонора, покачав головой его самоуверенности, снова огляделась вокруг.       Сердце-древо мерно шуршало листвой. Оно словно что-то шептало, говорило Элли. Но та, зябко поёжившись, поспешила вперёд, к окликнувшим её мальчишкам.       «Элеонора…»