Люцифер: проповедь демона

День в школе ангелов и демонов не задался с самого начала. Сначала я по ошибке открыла не ту дверь и сразу же выслушала кучу гадостей от парочки высокомерных идиотов, потом мне «посчастливилось» сесть неподалеку от одного из них, высокого и темноволосого, который то и дело смотрел в мою сторону, но на этот раз без едких высказываний, потому что его подружки не было рядом. Не знаю, что успела наворотить на небесах Ребекка Уокер, но половина учеников будто обходит меня стороной, одна только Мими старается угодить не только мне, но и этому дьявольскому отродью в черных брюках. — Вики, не обижайся на него. Он, конечно, не самый прилежный ученик, но и не такой плохой, каким хочет казаться. После не самого лучшего дня в моей загробной жизни (а он первый был, на минуточку), мы сидели с Мими на балконе и пили глифт. — Мы с ним всё детство вместе провели. — Демоница делает глоток из фужера и закрывает глаза, предаваясь воспоминаниям. — Люцифер был ко мне добр и всегда помогал, если я в этом нуждалась. Решаю промолчать. Подругу было явно не переубедить в обратном, но ведь она и правда знает его очень давно. Может, Люцифер не всегда был таким говнюком? Подхожу к краю балкона и смотрю вниз, прямо под ногами — облака, кучерявые и мягкие на вид. Хочется до них дотронуться, но они тут же растворяются в воздухе, будто здесь их никогда и не было. С тоской обвожу взглядом территорию школы, но всю идиллию и магию момента портит тихое покашливание. Поворачиваю голову на источник звука — сын Сатаны, собственной персоной, стоит на соседнем балконе и курит сигареты. И давно он там подслушивает пьяные разговоры? — Люцифер! — голос Мими становится на несколько октав выше, и я мысленно проклинаю распитую на двоих бутылку глифта. Демоница машет ему рукой, и Люцифер делает вид, что не видит. А вот я прекрасно вижу его наглое, самовлюбленное лицо, которое даже в темноте светится счастьем от того, что его заметили. Такому, как он, внимания всегда мало. — О, привет, малышка, — сын Сатаны кивает ей в ответ, а затем, уже по проверенной схеме, переводит на меня взгляд ровно через десять секунд (РОВНО СТОЛЬКО ЖЕ ВРЕМЕНИ ОН ВЫЖИДАЛ, ЧТОБЫ ПОЗДОРОВАТЬСЯ С МИМИ), — Привет, не сразу тебя заметил, клубничная полянка. Мими хихикает, а я краснею как первоклассница, хоть и раскусила его манипулятивный трюк. — Что у вас там, глифт? — спрашивает, будто сам не знает. Будто не стоял на балконе невесть сколько и не подслушивал наши разговоры. Его глаза смеются, а вот лицо всё такое же безэмоциональное. Талант пудрить мозги. — Да, — Мими охотно поддакивает ему, и я начинаю сомневаться в том, что она не понимает, что происходит. Видимо, он ей нравился… или нравится. Может, они поэтому дружили, потому что он спал с кем угодно, только не с ней. Не успеваем опомниться — Люцифер за нашими спинами, разминает плечи и расстегивает верхние пуговицы чёрной рубашки. — Почему не приглашаете на вечеринку? — сын Сатаны вальяжно обнимает нас за плечи, сердцебиение Мими учащается. Я чувствую это. Он это чувствует, но не обращает внимания, поворачивает голову в мою сторону. — А ты моей компании не рада? — вкрадчиво спрашивает, лёгкая улыбка появляется на гладко выбритом лице. — Сегодня ты назвал меня собакой. — Но пёсики очень милые, — его улыбка становится шире, — и такие беззащитные… *** Одной бутылки глифта оказалось недостаточно для продолжения вечера, откуда-то взялась вторая, а потом и третья. Люцифер всё шутил и шутил, а Мими смеялась над каждым его словом. Я чувствовала себя третьей лишней. — Эй, непризнанная, — алкоголь развязал ему язык куда больше, чем требовалось, — ну как тебе в школе, нравится? Пожимаю плечами и делаю очередной глоток. — А тебе? — Вопросом на вопрос, значит? — спрашивает. Сидит на кровати рядом со мной, и я чувствую жар, исходящий от его тела. Его лицо покраснело, и он расстегнул еще несколько пуговиц на чёрной рубашке. — Вы же не против, дамы? Ещё мгновение, и он бы с радостью выпрыгнул из своих выглаженных брюк, но лицезреть его бледную задницу в своей кровати сегодня мне хотелось меньше всего, поэтому пока Мими смеялась и прикрывала рот рукой, я тоже позволила алкоголю немного поговорить за себя. — По-моему, тебе пора к себе в комнату. Повисла тишина. Вязкая и тягучая. Демоница перестала смеяться и закашлялась, будто проглотила стакан ржавых гвоздей. — Ну сразу видно, что дочка Ребекки, — веселье Люцифера быстро сходит на нет, а ведь я даже не оскорбила его, а его настоящая натура уже вышла подышать свежим воздухом, — такая вся из себя правильная. Ты на небесах, непризнанная, но не обманывайся, демонов тут даже больше, чем в аду. — Не думаю, что у тебя есть проблемы с девушками. Поищи их где-нибудь за пределами этой комнаты, — отвожу взгляд и ровно через десять секунд поворачиваюсь к нему и смотрю прямо в глаза, — Люцифер. Сын Сатаны цокает языком, жар от его тела осязаем. — Тем интереснее, — наконец, говорит он и улыбается, напряжение между нами нарастает, но внешне он спокоен как удав, если не считать блеска в глазах от выпитого количества алкоголя. Я не понимаю, о чём он говорит, но его невозмутимое спокойствие вызывает во мне тревогу. И он это чувствует. И радуется. Мнит себя победителем. Мими громко вздыхает и запускает в волосы руку. — Кажется, нам и правда пора закругляться, я перебрала-а-а… Она потягивается и встает с кровати, берёт с прикроватной тумбочки пушистое полотенце и медленно, но уверенно движется в сторону ванной. Я смотрю ей вслед, а Люцифер не сводит с меня глаз, словно голодный волк, почуявший лёгкую добычу. Когда дверь с обратной стороны захлопывается и открывается кран, настроение Люцифера идёт на подъем. — Я знаю таких, как ты, — говорит, и слова его источают яд, — выскочек я вижу сразу. — Потому что знаешь, как они выглядят, зеркало в твоей комнате видит одну такую каждый день. Сын Сатаны ухмыляется. — Ты хочешь меня. Меня хотят все. — Кто эти — все? — Развожу руки в стороны. — Они сейчас с нами в одной комнате? — Ты не можешь так со мной разговаривать, — в голосе Люцифера проскакивает обида, — если продолжишь в том же духе — ничем хорошим для тебя это не закончится. — Когда общение с тобой заканчивалось чем-то хорошим? Я тебя насквозь вижу. Мгновение. И у меня спирает дыхание, я не сразу понимаю, как оказываюсь прижата к двуспальной кровати. — Хреново ты меня видишь, непризнанная, — сын Сатаны ухмыляется и одной рукой без особых усилий обхватывает оба запястья и поднимает над моей головой. Наклоняется ближе, и я чувствую его горячее дыхание. Дыхни он ещё разок посильнее — оба отправимся к праотцам на орбиту, слишком большое количество алкоголя и адское, дребезжащее пламя из его глотки не самое безопасное сочетание. — Будь хорошей девочкой. Не знаю, как вообще такая мысль приходит мне в голову, но вместо того, чтобы кричать или кусаться — плюю ему в лицо. Прямо в его безупречное, прекрасное лицо. Следующие секунды, казалось, длились целую вечность. Люцифер опешил и медленно убрал слюну с щеки, его лицо потеряло цвет, таким оскорбительным он посчитал моё сопротивление. Он ничего не говорит, но блеск в его глазах намекает на скорое продолжение вечера. — Если собираешься танцевать с дьяволом — надевай соответствующие трусики, — наконец, нарушает тишину он и садится на кровать, тянет меня за собой, укладывает к себе на колени животом вниз, пока я пытаюсь вырваться из его цепких лап. Я хочу кричать, но мой рот словно наполняется песком, веки тяжелеют, а мышцы перестают слушаться и обмякают в объятиях дьявольского отродья, злорадного и полного превосходства. — Не стесняйся, расслабься, — бархатный голос сына Сатаны доносится откуда-то далеко, его руки, горячие и влажные, несколько грубо пробегаются по талии, бесцеремонно стягивают шорты и почти невесомо касаются нежной кожи ягодиц, — Упс… Его ладонь обхватывает шею спереди, другая же поднимается в воздух, и раздается звонкий шлёпок, от которого я выгибаюсь в спине от неожиданности. — Знаешь, у меня были такие же девушки, как ты. Шлепок. — Тоже думали, что особенные, и я им неровня. Снова шлепок. — Гордые до невозможности, целомудренные. А потом вечер в баре — и сами спешат лечь в мою постель. Люцифер задумывается на пару секунд, а затем следует шлепок такой силы, что из моего рта доносится невнятное мычание. — Я чувствую твой запах, запах твоих флюидов, когда ты рядом со мной. Но ты настолько упряма, что не хочешь признавать очевидного. Потому что ты упрямая девчонка, но спесь хорошо сбивает порка. Что скажешь? Шлепок. — Только попроси, и я перестану. Уйми же свою гордость. Шлепок. — Ах да, ты же не можешь ничего сказать, это к лучшему. Процесс его явно забавляет. Ладонь поглаживает раскрасневшуюся от ударов кожу, а затем Люцифер снова замахивается, пока не раздается громкий звук, после которого я начинаю сомневаться в том, что после этого не потеряю способность сидеть. Из моих губ раздается еле слышный стон, и сын Сатаны ухмыляется, его рука находит нейлоновые трусики, слегка их оттягивает, проникает внутрь. Влага окутывает горячие пальцы, и он медленно проводит ими по разгоряченной плоти, изучая каждый сантиметр чувствительной кожи. — Не хочешь попросить остановиться? — говорит еле слышно, и моё тело вздрагивает от новых ощущений, что расползаются по внутренней поверхности бёдер. Предательски отзывается на ласки грудь, его пальцы становятся достаточно влажными, и два из них стремятся восполнить ноющую пустоту. Моё нутро сжимается, и я чувствую каждое движение внутри себя, требовательное и нежное. Люцифер знал, что делал. Все девушки, что делили с ним постель, уверена, никогда не уходили от него неудовлетворёнными… Словно услышав мои мысли сын Сатаны останавливается. Я весь вечер хотела, чтобы он заткнулся и не прикасался ко мне, но сделать это сейчас, в последний момент, когда жар с новой силой стал распаляться внизу живота… Он вытаскивает пальцы, и я закрываю глаза, надеясь на продолжение, но вместо этого Люцифер встаёт с кровати как ни в чём ни бывало и поправляет запонки на рубашке. Поворачивается ко мне одним только торсом, язвительно улыбается: — Ты могла попросить остановиться ещё несколько минут назад, чертовка. Мои щёки горят, и мне не нужно ничего отвечать, ведь возбуждённое тело само говорит за себя. — Пойду, пожалуй, не буду мешать готовиться к занятиям. — Люцифер подходит к двери, медленно её открывает, а затем, задумавшись на секунду, поворачивается. — До новых встреч. И, отсалютовав двумя пальцами, выходит из комнаты, напевая под нос какую-то весёлую мелодию.