Люцифер: проповедь демона

Мои мышцы расслаблены, и я понимаю, что не меньше нескольких часов спала, укутавшись с ног до головы в шёлковое одеяло. Привстаю с кровати и глазами пробегаюсь по комнате — неизменна. Уверена, будь в спальне хотя бы одна пылинка — та осталась бы лежать на месте, никем не тронутая. Провожу ладонью по задней поверхности шеи и громко вздыхаю, закрываю глаза, пытаясь понять, что же было это — полное страсти мимолётное приключение или же сон, сладость которого до сих пор ощущалась на полураскрытых губах. В дверь стучат, и костяшки пальцев, соприкасаемые всего на секунду с деревянной твердью, легко выдают своего обладателя. — Непризнанная. Голос хриплый, низкий, но легко узнаваемый. Люцифер хочет зайти ко мне в комнату, но не решается, смущённо мнётся на пороге, и мне почему-то вспоминается блеск алых глаз, что несколькими часами ранее обжигал моё итак распалённое тело. Неужели не сон… Встаю с кровати, пошатываясь от нездорового возбуждения, медленно подхожу к двери и тяну на себя ручку. Сын Сатаны на секунду задерживает взгляд на моём лице, лёгкий румянец превращается в жгучий пожар. Я слишком легко выдаю себя из-за хрупкости уже мёртвых, но всё ещё функционирующих сосудов, бьющихся в такт такому же сердцу. Проклятие моё при жизни остаётся таковым и по ту сторону райского забора. — Хорошо спалось? Спрашивает, и я готова провалиться под землю. Только вот босые ступни итак уже чувствуют жар, исходящий от пола — ядро планеты настолько близко, насколько позволяет фантазия человека, не особо увлекающегося географией, но любящего читать научные статьи про природу и различного рода катаклизмы. Киваю, не в силах разомкнуть губы, которые ещё несколько минут назад не могли закрыться, а Люцифер молча протягивает мне маску, золотистая кайма которой явно намекала на мероприятие, что должно было начаться в считанные минуты. — Поторопись, скоро начнётся. Всматриваюсь в беспристрастное, но гладко выбритое лицо, на котором застыла целая гамма эмоций, непонятных мне, а затем поворачиваюсь к дамскому столику, чтобы подправить макияж и причёску. — Ну так… Что же нас ждёт? Бал-маскарад? — спрашиваю, а сама смотрю на сына Сатаны через зеркало, не скрывая жгучего интереса и пытаясь не выронить из дрожащих рук расчёску. Парень будто ухмыляется моему невежеству, но всё же удосуживается ответить: — Отец выбирает себе невесту Поворачиваю в его сторону голову, будто не расслышала. Лицо теряет свой цвет, и я снова нахожусь в ловушке вегетатики, так лихо подставляющей меня в самые важные моменты жизни. — Самые красивые женщины приезжают сюда раз в год, чтобы усладить взор Сатаны, но пока ещё никому не удавалось произвести на отца должное впечатление. Я бывал здесь когда-то и не уверен, что тебе это всё понравится, но… Люцифер задумывается на секунду, а затем говорит: — Просто держись меня, и всё будет хорошо. И почему-то я сразу поняла, что ничего хорошего мне ждать не стоит. *** Сатана сидел на троне в самом конце зала, окружённый подушками и графинами с вином. Скучающе он осматривал гостей, изредка кивая подходящим к нему дамам, а затем снова облокачивался о широкое быльце и подпирал щёку фактурными пальцами. Когда мы с Люцифером переступаем порог огромной красной двери, воздух вокруг словно сгущается. Не менее сотни праздных глаз замирают на мгновение, хищные и любопытные, а затем снова теряются среди дорогих костюмов, масок и вееров. — Владыка сегодня не в духе… — Да…не в духе… Поворачиваю голову в сторону демониц, сплетничающих недалеко от нас. Та, что ближе, активно жестикулирует и говорит практически шёпотом, но мне удаётся услышать обрывки разговора: — …опечален… — …всем отказывает… — …попытать счастье в следующем году? — …попробую ещё раз… Люцифер издаёт какой-то нечленораздельный звук, и девушки предпочитают раствориться в толпе желающих и желанных, лишь бы не быть снова пойманными за второсортными диалогами. Как только пышный подол одной из демониц пропадает из поля зрения, ощущение беспомощности и первобытного страха захлёстывает меня с головой — Сатана обращает на меня внимание, и его глаза, проникновенные и пытливые, задерживаются на моём лице, а затем морщинки у его век разглаживаются, будто он осознал истину, подвластную только его пониманию. Повелитель ада склоняет голову набок, и губы расплываются в улыбке, оголяющей белоснежные зубы с острыми клыками. Его кадык дёргается, предвкушая. Мимо проходящий официант в чёрном фартуке на голое тело, с высоким париком и маской, закрывающей добрую треть лица, услужливо предлагает попробовать разнообразие алкоголя на подносе, и я беру с серебряной тверди первую попавшуюся рюмку с чем-то янтарно-красным, выпиваю залпом, прежде чем выслушаю осуждение Люцифера. И всё это время Сатана смотрел в мою сторону и искренне веселился. — Пошли танцевать. Хватаю своего спутника за руку и тяну в самую глубь зала, лишь бы скрыться из-под назойливого взгляда мужчины. Люцифер, несколько замешкавшись, внемлит мне, и обвивает левой рукой талию, правой придерживая мою ладонь. Безликая толпа раступается перед нами, и это совсем не то, чего я хотела добиться. Я желала спрятаться, скрыться, но вместо этого подставила себя под удар. Свет тухнет, и музыка становится громче. Спасительная темнота пришла откуда не ждали, лишь вздрагивали огоньки от любого движения на кучно расставленных свечах, пристанищем которых на этот вечер стал пол по краям величественного зала. Знал бы Иоганн Штраус, что его произведения играют в аду. Не колебавшись ни секунды, демоны и их спутницы поклонились друг к другу, а затем тоже пустились в пляс, меняясь партнёрами и партнёршами, издевая какие-то странные звуки, напоминающие шакалий вой и скрежет, будто притворялись дикими зверьми. Сотни силуэтов в богатых одеждах с маниакальным желанием спешили дотронуться друг до друга, но затем отстранялись, огорчённые тем, что время ещё не пришло. Но это не мешало им наслаждаться близким обществом спутников и спутниц, готовых расстаять в любую секунду под жаром демонических рук. Люцифер кружил вместе со мной по залу, не поддавшийся влиянию безумцев, но почти готовый вступить в ряды таковых, его рука крепко сжимала мою ладонь, а его губы приоткрываются в немом вопросе, который я не успеваю услышать — кто-то хватает меня за запястье и тянет на себя. Молодой человек едва выше меня ростом в позолоченном сюртуке и в вычурных ботинках закружил меня в танце, с каждым движением всё дальше отдаляя меня от Люцифера, за рубашку которого уже вцепилась красными ногтями благородного вида дама. — Вики Вокер, — подмигивает мне новый спутник, скользя по залу так легко и непринужденно, будто он делал это уже не первый год. Едва уловимый французский акцент навевает мысль о старинных замках и рыцарях. — Премного о Вас наслышан. — Уокер, я Уооооо… — мое запястье перехватывают, едва я успеваю ответить, и вот я снова кружу с другим кавалером, который молча вёдет меня через толпу танцующих демонов куда-то к краю зала. Силуэт Сатаны теряется из виду. Люцифер, впрочем, тоже следует за своим отцом, расстворяясь в буйстве красок бесконечного числа нарядов. Вокруг остаются только безумные глаза и улыбки, одинаково зловещие как в полутьме, так и при ярком свете. Музыка стала играть быстрее, и я едва поспевала за очередным спутником в разукрашенной фарфоровой маске — И часто вы так…танцуете? — спрашиваю у него, и тонкие губы демона расходятся в улыбке, не сулящей ничего хорошего. — Надеюсь, мы пересечемся с Вами в следующем этапе, — только и говорит он, прежде чем отпускает мою руку, и я делаю несколько поворотов вокруг своего же тела, а затем врезаюсь в чью-то крепкую грудь. Ногами я перестаю чувствовать пол, перед глазами — перевернутые силуэты гостей, кто-то успевает схватить меня за талию, прежде чем я падаю, дезориентированная и сбитая с толку. — Аккуратнее, миледи, — холодный голос не без удовольствия тянет меня на себя, возвращая из состояния невесомости. Миг — и я стою, крепко прижавшись к Сатане, который тут же выставляет в сторону руку, приглашая на танец, — Прошу. Завораживающий бархатный тембр и выглаженный до идеального состояния костюм в мелкую клетку вводит меня в состояние ступора. Молча вкладываю свою руку в его, не в силах сопротивляться, и мы начинаем медленно кружиться по залу. Широкая ладонь находит мою талию. Голова касается его груди. Этот запах…сладкий лакричный запах. Ноги не хотели меня слушаться. — Почему Вы напряжены, Вики? — Сатана наклоняется к моему лицу, и уголки его губ вздрагивают, — Мне казалось, Вы должны быть расслаблены… — Вы ошибаетесь, со мной все в порядке, — мои глаза хаотично бегали по залу в поисках Люцифера. Двойственность высказываний, странное поведение повелителя ада и рассказ его сына о том, для чего собираются ЗДЕСЬ… Сатана делает медленный вдох узкими ноздрями, прерывая мои размышления. — Вы пили? — Не понимаю, к чему это. — Ищите Люцифера? Думаю, он немного занят, — невозмутимо продолжает, а затем кивает куда-то вглубь зала. Поворачиваю голову в сторону: мой бывший спутник разговаривает с двумя демоницами, в их руках — бокалы, на губах — улыбки. Судя по всему, их компания ему по душе тоже… — Он не скучает, не переживайте за него, — повелитель ада смакует каждое сказанное им слово, холодная ладонь сжимает мою руку крепче. И всё, что я смогла на это ответить: — Всё хорошо. Чувствую себя разбитой. Сатана наблюдает за моим лицом, не скрывая любопытства, а затем спрашивает: — Как Вам ад? — Я тут впервые, и толком ничего не видела… — Это легко исправить. Оставляю его реплику без ответа. Мы танцевали, пока музыка не стихла, пока не послышались аплодисменты и все не стали кланяться друг другу, благодаря за совместное времяпрепровождение. А я всё не могла выбросить из головы Люцифера, он был таким счастливым… Мне он никогда так не улыбался… Поднимаю свой взгляд, но вместо сына Сатаны вижу его отца, наклонившего надо мной так близко, что его ресницы коснулись моего лба. Мы стоим посередине зала, и повелитель ада тяжело дышит, но не от танца, а от переполняющих его чувств, которых мне никогда не понять. Когда становится совсем тихо, поворачиваю голову в сторону, и первое, что я вижу — это потерявшее цвет лицо Люцифера. Хрустальный бокал в его руке вздрагивает, а затем раскалывается. Из толпы раздаётся приглушеный смех, кому-то показалось это забавным. Сатана не обращает внимание на происходящий вокруг хаос, он учтиво кланяется, а затем почти невесомо касается губами моих пальцев. Я стою на месте, не смея пошевельнуться, и молча смотрю на удаляющийся силуэт сына Сатаны, тогда как его отец начинает и тут же заканчивает свою речь: — Господа и дамы. Прошу. Вкусите друг друга, насладитесь этим моментом и позвольте похотливой натуре оправдать своё дьявольское существование! Следует звонкий щелчок пальцев, и сладкий запах, дурманящий и уже знакомый, начинает заполнять помещение. Под одобрительные возгласы сбрасываются одежды, раздаются томные вздохи. Демоны и демоницы извиваются как змеи, сливаются воедино, отрицая одиночество и восславляя многолюбство. Вот он какой — бал Сатаны…