Люцифер: проповедь демона

Сердце пропускает удар. Второй. Третий. Сначала танец непризнанной с отцом вызывал только веселье, а сейчас… Что изменилось сейчас? Она должна была бежать от дьявола, бежать так быстро, чтобы мышцы сводило от боли, а пот смывал ароматный крем с её кожи. Она должно была биться руками о железные прутья клетки, в которую её хотят посадить, кричать и стонать от желания выбраться на свежий воздух, ломать крылья у основания в попытке выбраться из своей тюрьмы. Но непризнанная стояла прямо посередине бального зала. Стояла с выпрямленной спиной, прижималась нарумяненной щекой к груди моего отца и хлопала глазами как кукла, получала удовольствие от своей надуманной значимости. Все взгляды прикованы к ним. Все хотят их. Все жаждут их. Боготворят и внемлют. И она это чувствует. Мерзкая дрянь. Не сразу замечаю, как останавливаюсь, рука партнёрши по танцу выскальзывает из моей ладони. Её обществу предпочитаю крепкий алкоголь, выпиваю стопку залпом и закрываю глаза, чтобы не видеть вместе непризнанную и дьявола, что-то шепчущего ей на ухо. Хочется убежать, скрыться, но вместо этого сжимаю хрусталь в своей руке так сильно, что тот взрывается в ладони. Кровь и осколки разлетаются во все стороны, челюсти сжимаются в попытке скрыть досаду и боль. Из моего рта раздаётся едва слышный стон, но и тот тонет в криках и аплодисментах в честь бала Сатаны. Медленно разжимаю кулак, багровая жидкость стекает по разгорячённой коже, и я смотрю на неё как заворожённый, не в силах отвести взгляд и проронить хоть слово. Ничтожество. Я — ничтожество. — Скучаешь? Оборачиваюсь на голос. Девушка, облачённая в чёрный, обтягивающий бёдра и грудь, костюм, касается моих плеч. — Ишет, — демоница кивает мне, как старому другу, бережно берёт пораненную руку в свою и, не успеваю я ничего сказать, как проводит по ладони раздвоенным языком, вбирая в себя осколки стекла и крови. Багровая жидкость пульсирует, и она припадает к ране губами, опасаясь проронить хотя бы каплю на пол. Адамово яблоко на шее движется вверх-вниз, вверх-вниз… Её глаза от наслаждения закатываются. — Люцифер, — одурманенный очаровательной кровопийцей, не сразу нахожу, что ответить. Наблюдаю, как Ишет медленно отстраняется и смакует осколки стекла у себя во рту. Рана на моей руке затягивается. — Я знаю, кто ты, — она смеётся. — Твоя кровь говорит сама за себя. Демоница поправляет длинные, чёрные дреды. В каждом её движении проглядывается лёгкость и кошачья грация. Она хочет меня. — Что это за милейшее создание рядом с нашим праотцом? — её раздвоенный язык пробегается по пухлым, красным губам, а затем снова пропадает из виду. — Она пахнет тобой. Почему она с ним? Оставляю её вопросы без ответа. Ишет смотрит на меня изумрудными глазами, её бедра не перестают покачиваться, а грудь томно вздыматься. — Пойдём со мной, — шепчет она. — Я нужна тебе. Сейчас. Её бледная рука касается моей шеи, дотрагивается до живота. Я вздрагиваю. Её движения изысканны и… желанны. Демоница улыбается моим мыслям. — Ты тоже хочешь, — она говорит это едва слышно, одними губами, но каждое слово из её уст отчётливо проникает сразу в лобную долю, минуя примитивные, человеческие уши. Нетерпеливая, не знающая отказа, сладкоголосая и возбуждающаяся от вида крови. Ишет обвивает меня руками, мурлычет и кусает, руками то и дело задевая напряжённую плоть. За её спиной сотни демонов и демониц совокупляются между собой как дикие животные, издавая нечеловеческие звуки, содрогающиеся в приближающемся экстазе. Ишет выбрала меня, потому что я лучше их. Выбрала меня, потому что я сильнее их. А непризнанная выбрала его…