Эта чертовски сложная жизнь

      Дорога была изматывающе долгой. Уже к обеду Люси почувствовала, что сидеть и дальше с поджатыми ногами просто невозможно. В ступнях кололо, словно она решилась прогуляться по осколкам стекла. А при попытке разогнуть ногу, в ней моментально отдавало болью. Как бывало раньше, когда ещё маленькой девочкой Люси, бывало, засиживалась на корточках, рассматривая лежавшую на полу книгу, а потом пыталась резко встать.       От мысли, что даже к ночи они не доедут, а значит, завтра им предстоит ещё один такой же день, Люси стало дурно. Захотелось срочно хоть немного размяться, пока суставы окончательно не прекратили сгибаться. Хороша же она будет во время учебных боёв, скрипя коленями и хватаясь за поясницу. – Ребята, не теряйте меня. Я пройдусь немного пешком.       Нацу кивнул, давая понять, что слышит её, перевернулся на бок и заснул, подсунув под голову клетчатый шарф. Грей то ли и вовсе не услышал её, то ли решил, что реагировать будет выше его достоинства. А Джувия только молча взглянула исподлобья. Она вообще отличалась крайней степени немногословностью и до сих пор Люси не услышала от неё ни слова.       Обоз ехал совсем медленно и при желании можно было спрыгнуть и идти рядом. Это позволяло хоть немного отвлечься и размять ноги. Люси спрыгнула с повозки, глубоко вдохнула влажный и тёплый воздух и пошла.       Никогда раньше ей не приходилось бывать так далеко в лесу. В приюте сёстры иногда выводили их на опушку ближайшего леса. Показывали разные травы, иногда, если было настроение, рассказывали как их можно применять. Но никогда не разрешали девочкам гулять по лесу самим.       Деревья, окружавшие с обеих сторон старую дорогу по которой ехал обоз, были столь велики, что реши бы она обнять ствол и ей не хватило бы для этого рук. У подножия гигантские стволы покрывал мох, мягкий и прохладный на ощупь. А по тёмной, растрескавшейся коре, бегали мелкие муравьи. Если встать и задрать голову назад, то можно было видеть как ветви деревьев, переплетаясь, образовывали гигантский зелёный шатёр. И только в некоторых местах, где ветви росли чуть реже, можно было увидеть небо, покрытое тяжёлыми серыми тучами.       На опушке, куда их хоть изредка, но приводили, всё выглядело совсем не так. Там было светло, а от разнотравья рябило в глазах. Здесь же, под сенью огромных деревьев, вольготно себя чувствовал только мох. Цветам тут не хватало солнца. Изредка она видела одинокие травинки, столь тонкие и хрупкие, что казалось, коснись их рукой и они сами переломятся.       В воздухе пахло дождём, дышать было тяжело от переизбытка водяных паров. Казалось, что воздух застыл, подвластный чьей-то злой воле, и таким останется на вечно. Ветер стих, как это часто бывает перед дождём, а птицы, всё утро распевавшие свои песни, спрятались и замолкли. Погода явно не обещала ничего хорошего.       Первые капли дождя глухо застучали по земле, листьям деревьев и обозу. Люси хотела было залезть обратно в повозку, но передумала и решила прогуляться под дождём. В конце концов это была её первая лесная прогулка и даже дождь не мог бы её испортить.       Влага скатывалась по её волосам на лицо, мешая смотреть, а ноги разъезжались по скользкой земле, от чего Люси поминутно норовила упасть сюда же в дорожную грязь. Идея прогуляться в дождь уже не казалась ей столь уж прекрасной. Однако, стоило ей только решить забраться обратно в повозку, как она с ужасом поняла, что безнадёжно отстала. Перед ней замаячила перспектива остаться в лесу, в котором она вообще впервые за всю свою жизнь. Страх накрыл её с головой и Люси побежала.       Ноги скользили, а грязь комьями налипала на подошву, делая обувь буквально неподьёмной. – Тебя подвезти, девочка?       Люси оглянулась, из проезжавшей мимо повозки выглянул Гилдартс Клайв.       Трезво оценив свои шансы догнать свою повозку, она кивнула и согласилась: – Да, если вас не затруднит. Только у меня ноги грязные.       Он рассмеялся и протянул руку. – Это не беда, снимешь свои ботинки и посидишь пока без них. Давай руку.       Три минуты спустя она сидела в повозке одного из наставников. Эта повозка была куда меньше тех, в которых ехали остальные маги, но куда лучше утеплена. Несчастные ботинки, покрытые грязью, стояли на полу, а сама Люси сидела у стенки, закутавшись в плащ хозяина повозки.       Плащ был из грубой ткани, кое-где виднелись прорехи, видимо им пользовались уже давно и не очень аккуратно. Но зато в нём было тепло. – А давайте, я зашью вам плащ? У вас нитки и иголка есть? Не думайте, я умею, нас сёстры учили, – сказала Люси, решив, что так хоть немного сможет отблагодарить этого человека, уже второй раз выручавшего её. – Нитки есть, правда мне эти дыры не особенно-то и мешают. Честно говоря я и внимания на них не обращаю.       Шить в полутьме повозки было не удобно, грубая ткань не желала прокладываться иглой, а нитка норовила порваться. Но Люси продолжала шить, прикусив от усердия кончик языка. Хозяин повозки сидел рядом, прислонившись спиной к борту повозки и о чём-то думал. Когда работа была готова, Люси, невероятно довольная собой, торжественно вручила плащ Гилдартсу. – Наверное, ты очень любила шить? – спросил Гилдартс. – Ненавидела, – честно призналась Люси и рассмеялась. – Сестра Олианда вела у нас домоводство. Так это называлось. Учила нас как сварить обед и испечь хлеб, как шить, вязать и поддерживать порядок в доме. И если с обедом у меня ещё более или менее ладилось, то хлеб всегда подгорал, когда шила я умудрялась исколоть себе все пальцы, а когда вязала то вечно путала петли. Меня и ещё одну девочку время от времени приводили в пример как самых ужасных хозяек.       Гилдартс рассмеялся, почему-то эта маленькая история из её жизни показалась ему ужасно смешной. Он плохо помнил то время, когда сам жил и учился в таком же приюте. А его подопечные не особенно-то любили рассказывать о годах своей учёбы. Но, наверное, иногда надо просто посмеяться над своими страхами и невзгодами, хотя бы для того, чтобы узнать, что не так уж всё и плохо в этой жизни.       Повозка равномерно поскрипывала, в конце концов усыпив девушку. Гилдартс всё так же сидел, размышляя о несправедливости этого мира и о их месте в нём, вернее о том, что как раз им места в нём не было. Когда в повозку вскочила Эрза. – Ну и на хрена она тут? Между прочим Нацу мне всю кровь выпил из-за того, что она пропала. – Это он может. А тут она потому что едва не отстала от обоза. Ну и ещё потому что устала и как видишь – уснула. – Я вижу что она уснула, но на всякий случай напоминаю тебе, что она находится под моим командованием и нечего тянуть к ней ручки. – Я и не тянул. А я напоминаю тебе, что ты очень хотела сплавить её Мире. "Кому она нужна?" – не твои ли слова?       Отвечать Эрза не стала, вместо этого она подошла к спящей девушке, растолкал её и подняла. – Пошли, обоз остановился на привал. Нечего тебе тут делать.       Девушка спросонья не понимала что происходит и куда ей надо идти. Она оглянулась на Гилдартса, тот кивнул, мол иди, не бойся.       Дождь закончился и теперь сквозь ветви проглядывали голубое небо и белые барашки облаков. Люсь вдохнула поглубже, наслаждаясь ароматом сырых листьев и той особой свежести, которая бывает только после дождя. Когда воздух столь чист, что, кажется, скрипит на зубах. – О, Люси! А мы тебя потеряли! – воскликнул Нацу, завидев её и Эрзу.       Идущий вместе с ним Грей тоже помахал ей рукой. А посмотрев на него, тоже самое сделала и вечно угрюмая Джувия, впрочем, последняя вряд ли была очень уж рада её видеть. Скорее решила поприветствовать так сказать "за компанию".