Эта чертовски сложная жизнь

      Обстановка накалялась и Люси вдруг стало не по себе. Эти крестьяне ненавидели их на столько, что готовы были даже пожертвовать своей жизнью, ради того, чтобы не пустить магов на территорию, которую считали своей. Кажется, для этого они были готовы даже пожертвовать собой, лишь бы прогнать случайно зашедших сюда магов.       Неожиданно к Дреяру подошла Мира, впрочем, увидеть в этом чудовище белокурую красавицу это надо было ещё постараться. Кожа на лице покрылась мелкими чешуйками, со лба на скулу спускался тонкий шрам. Глаза горели таким, непривычно злым блеском, что становилось жутко. А позвоночник переходил в длинный кожистый хвост. – Что надо, блохастики? Мы идём мимо и не трогаем вас, так в чём проблема?       Даже голос, всегда спокойный и тихий, неожиданно стал резким и хриплым. Чем-то похожий на голос сестры Альвии, преподававшей историю в приюте. Поговаривали, что до того как стать монахиней, сестра Альвия буквально утопала в пороках и среди всего прочего много курила. От чего у неё и испортился голос. Но в отличии от неё, ещё сегодня утром до этой жуткой трансформации, Миражана говорила совершенно нормальным и привычным голосом.       Видимо, её появление даже готовых на всё крестьян пробрало до самого сердца. Они начали нервно переглядываются и пятиться обратно. Пока один не махнул рукой и не сделал шаг вперёд. – Земли в наших краях не самые плодородные, мы много работаем, чтобы прокормить семью. Много лет назад и в этой деревне родился проклятый, а потом началась засуха. Мы все знаем, что это он наслал её на нас. И вы тоже принесёте нам засуху.       Мира громко и хрипло рассмеялась: – Засуху? Так вроде буквально только что прошёл дождь? Ладно бы обвинили в попытке затопить ваши поля, я бы ещё поняла. Но мы пришли к вам и принесли с собой дождь.       Мужчины начали переглядываются, об этом они как-то не подумали. Однако, слово опять взял тот же мужчина. – Вы можете нести не только засуху, но и, например, саранчу ...       В этот раз голос его звучал неуверенно, видимо он уже успел выдать весь свой запал храбрости и самоуверенности. Да и мало кто мог долго общаться с Мирожаной в её демоническом облике. Как и любой маг-перевёртыш, её магическая сила была способна преображать её же тело, делая её в десятки раз сильнее и опаснее. Но вместе с телом частично менялась и её собственная личность. – Надоело...       Голос Лаксуса прозвучал неожиданно и жутко. Кажется, ему и действительно надоела эта бессмысленная перепалка. Он поднял руку и над его головой в воздухе заискрилась молния. Одно движение руки и разряд молнии угодил прямо туда, где минуту назад мужчина разглагольствовал о саранче.       Вопль человека заглушил грохот, раздавшийся практически сразу вслед за ударом молнией. В воздухе снова запахло грозой, а с неба закапал мелкий дождь, хотя ещё минуту назад ни чего его не предвещало.       Крестьяне бросились врассыпную, оставив пострадавшего от удара молнии, лежать и корчиться от боли. – Засуха, говоришь? Нет никакой засухи, вот тебе дождь. Впредь думать будешь, прежде чем сделать что-то. А впрочем... Чем тебе думать, убогий? – сказал Дреяр и развернулся к нему спиной.       Кажется, бойкие и храбрые крестьяне, разом растеряли свой боевой пыл и даже не собирались помогать мужчине. Вместо этого к нему подбежала совсем юная девочка в синем платье. Люси даже удивилась, что такая малышка тоже оказалась в числе магов на тех же основаниях, что и остальные. Вряд ли ей хотя бы тринадцать исполнилось.       Однако девочка деловито осмотрела мужчину и принялась... Колдовать. – Ну если за него взялась Венди то парню повезло. Останется жить, хоть и дурак по жизни, – констатировал Нацу.       Люси повернулась к нему: – Это... Разве за такое не наказывают? Тот мужчина... Он же не нападал. Да, нёс ерунду всякую, но Лаксус первый на него... Ну ты меня понимаешь? – Ага, понимаю. Нет, ему за это точно ничего не будет, всё же внук Макарова.       Едва не воскликнув от удивления, Люси мысленно представила облик мастера "Фейри Тейл". Ростом он явно не удался и самой Люси едва дотягивался до подбородка. Однако, видимо нашлась женщина, полюбившая его. Но при таком раскладе Лаксусу и вправду ничего не грозило. Однако, он был силён. Вызвать молнию и управлять ей... Это мало кто сможет. – А эта Венди? Она маг-врачеватель? – Не совсем, она тоже драгнослеер, но между тем мастерски владеет магией исцеления. Она совсем недавно у нас в отряде, но даже я уже обращался к ней.

***

      Пострадавшего мужчину всё же забрали, пришла делегация крестьян и довольно учтиво они попросили разрешения забрать его. Против по понятным причинам не был никто, малышка Венди давала им какие-то наставления, а крестьяне, ещё недавно столь агрессивные, слушали её с самым внимательным видом.       Проведя всё детство за приютскими стенами, сложно было даже представить себе ту пропасть, которая разделяла магов и простых людей. Сотни примет, каждая из которых была связана с магами и не сулила ничего хорошего, передавались среди крестьян. Десятки самых мрачных историй, рассказанных ночью у костра. И чем дальше от Крокуса, тем сильнее были предрассудки.       А между тем сам виновник переполоха, казалось, даже не заметил происходившего. Он с абсолютно спокойным видом занимался своими делами и вовсе не обращал внимание ни на Венди, до сих пор хлопотавшую вокруг мужчины, ни на крестьян, опасливо косившихся в его сторону. – Почему мы не можем жить мирно? – удручённо спросила Люси, не адресовывая вопрос ни к кому конкретному. – Мы как раз можем, ну большинство из нас... Они не могут.       Девушка обернулась. Рядом с ней стояла Мира, успевшая принять свой обычный облик и сейчас производившая впечатление милейшей и кроткой девушки. Люси устало кивнула.       Сколько раз она мечтала о том какой будет жизнь за стенами приюта. Однако, реальность оказалась столь же далека от её фантазий, как рассвет от мрачной зимней полночи.