Эта чертовски сложная жизнь

      Голова раскалывалась как после ночной попойки, хотя за всю ночь он выпил разве что кружку пива. Проблема была не в выпивке и хуже того – выпивкой она не решалась. Клайв грязно выругался, помянув матушку наследного принца и чресла его уважаемого батюшки, породившие корень всех его сегодняшних проблем.       Когда мрачный и злой как сотня демонов Клайв вошёл в здание их отряда, никто не рискнул не то что спросить как дела, а даже и подойти. Всем и без того всё было ясно. Ещё час назад им сообщили, что молодую заклинательницу будут судить. Не то, чтобы она успела с кем-то достаточно близко сдружиться, кроме разве что Леви МакГарден, но сам факт, что подобное происходило с одним из их отряда, угнетал и пугал.       Где-то всхлипнула Леви, но в основном все молчали, пряча лица. Говорить в слух о таких вещах было не принято, но то, что Клайв был привязан к этой девушке сильнее чем стоило бы было ясно даже распоследнему идиоту. И пояснений, сегодняшнее состояние Гилдартсе, не требовало. Так же молча и не глядя не на кого, он прошёл в сторону кабинета, который занимал Макаров. Без стука открыл дверь, вошёл и хлопнув, закрыл дверь за собой. Разговор, который им предстоял, не предназначался для лишних ушей. – Что будем делать, старик?       Макаров устало потёр ладонями виски. Он знал, что этого разговора не избежать. И более того: знал, что ни чем хорошим он не закончится. Клайв никогда не отличался ни послушанием, ни уважением к королевскому дому. – Ждать, Гилдартс, нам остаётся только ждать...       Мужчина усмехнулся. Однажды, пару лет назад Макаров сам подошёл к нему и спросил смог бы Клайв взять на себя управление отрядом, если вдруг с ним что-то случится. Видимо он не считал Лаксуса достаточно зрелым для того чтобы предложить ему эту должность. Клайв отказался, пояснив, что на такое безумие его может сподвигнуть только крайняя ситуация, когда другого выбора просто не будет.       Он не умел прогибаться под желания королевского двора. Мириться с ними до тех пор пока это не мешает ему самому и не угрожает его жизни – мог, а стать тем, кто будет подгонять молодых магов под ярмо Клайв не хотел. Вот и сейчас другого ответа от Макарова он даже не ждал. – Тебе хотя бы известно в чём её обвиняют?       Как это не выглядело бы странным, но именно вот это Макарову почему-то не сказали. В целом ситуация конечно была ясна. За неуважение к кронпринцу вполне можно было отхватить даже публичную порку, но немного смущало именно то, что причину суда ему упорно отказывались озвучить. – Ты сам всё видел, – отозвался Макаров. – Я сам знаю, что я видел, но сказали ли тебе конкретно? – Нет, но я не думаю ... – А зря. Думать надо и думать надо сейчас, завтра уже поздно будет! – перебил его Гилдартс. – Ты знаешь меня как никто другой, под твоим началом я служу в этом отряде уже больше двадцати лет. Думаешь, стал бы я так бегать, если бы всё было так просто? Он пришёл вчера ко мне... Зигрейн.       Никто не знал как зовут его на самом деле, почти никто. Эрза Скарлетт, мечница и маг перевоплощения знала, но никогда не упоминала его настоящего имени. Они выросли вместе в одном из тех жутких мест, где дети-рабы трудились на благо взрослых. Она единственная, кто помнил Зигрейна не изощрённым интриганом и магом необычайной силы, а простым человеком. Таким, каким он был до побега от туда.       Никто не заметил как неприметный маг успел завоевать безграничное доверие молодого наследника. В то время как все преклонялись перед королём, Зигрейн сделал ставку на его сына и не прогадал. Кронпринц во всём советовался с практически всесильным магом. Особенно в вопросах касаемых управления магами.       Услышав имя фаворита кронпринца, Макаров едва не взвыл. Зигрейн был из тех, кто мог быть реально опасен. – Что он сказал? – уже понимая, что не услышит ничего хорошего, спросил Макаров. – Ей в вину вменяется... Попытка побега с поля боя. Дезертирство.       Старик закашлялся. Дезертирство презиралось во все времена, особенно тогда, когда касалось магов. Обыватели почему-то были абсолютно уверенны, что маги не дорожат своей жизнью и совершенно не боятся умереть. Но какое отношение дезертирство имело к молодой заклинательнице? – Чего-чего?       Клайв и сам отреагировал примерно так же. Это звучало максимально нелепо и максимально же глупо. Особенно если учесть, что он лично там был и всё видел своими глазами. Однако, это было реальностью: её обвинили именно в дезертирстве, сведя на нет хотя бы малейший шанс на то, что среди народа найдутся те, кто встанет на её сторону. – Ты же сам понимаешь, старик, что причина суда одна-единственная, а вот поводы найти можно разные. Утверждается, что Хартфилия изобразила обморок чтобы осуществить план побега с поля боя. Я был там, девчонка умудрилась контролировать сразу двух духов, она едва не отправилась в мир иной от магического истощения. Это кто угодно подтвердит, но... – Но по закону Фиора когда речь идёт о военных преступлениях к которым отнесено и дезертирство, показания сослуживцев не принимаются, – закончил за него Макаров. – Именно...       Это был хитрый шаг. Никто не мог даже попытаться оправдать заклинательницу. Никто не мог выступить в суде, рассказав о той схватке. Да и само заседание суда в таком случае проводили закрытым.       Кронпринц и раньше слыл мстительным и злопамятным, но рука его отца ещё хоть как-то сдерживала его. Теперь же, когда король лежал при смерти, ничто не в силах было остановить молодого наследника. Каждый, кто решался не так посмотреть или не то сказать – в перспективе мог лишиться жизни. А девчонке всего лишь предстояло стать первой ласточкой.       Хотя не совсем первой. До него равно как и до других мастеров давно дошел глухой слух о неких событиях, связанных с магами. Сложно было точно сказать, что именно там произошло, но судя по всему без жертв там не обошлось. Не является ли это причиной страха кронпринца? Не пытается ли он подавить всякое инакомыслие ради своего спокойствия?

***

      Наверное, это была не самая блестящая мысль и Клайву ещё предстояло понести свою ответственность за то, что он планировал сделать, но и оставлять всё как есть он не мог. Макаров не помог, впрочем, на многое Клав и не надеялся, но дал понять, что морально поддерживает его.       Этого ли ждал от него Зигрейн, когда вчера под покровом вечерних сумерок пришёл к нему? Кто бы знал. Зигрейн был из тех людей, кто предпочитал оставаться в тени, манипулируя другими. Но ситуация была такова, что выбора у него особенно-то и не было. Либо он делает этот шаг и будь что будет, либо он будет жалеть всю свою жизнь о том, что так и не сделал. – Кто идёт?       Суровый голос стражника окликнул Гилдартса. Что, впрочем, было вполне ожидаемо. Охрана королевского дворца и без того была на высшем уровне. А уж сейчас, когда в связи с болезнью монарха весь дворец и все его обитатели стояли на ушах охрана только усилила бдительность. – Гилдартс Клайв из отряда "Фейри Тейл". Так и передайте его королевскому величеству кронпринцу. И в его интересах уделить мне немного времени.