Дневники агента звезды

      На следующий день Том вел себя на людях, как обычно, только смотрел на меня уже больше, «ненароком» касался, проходя мимо, один раз его даже Джозеф одернул, а вечером он вошел в лифт и подошел очень близко, остановившись напротив. Дверь закрылась за ним, он выбрал этаж, не глядя. — А чем отличаются дружеские объятия от тех, которые случаются, когда парню нравится девушка? — спросил он. — Даже не думай, — ответила я. — А поцелуй в щеку? — Том, ты определенно не хочешь смотреть кино вечером. — Да, не хочу. Вдвоем можно провести время приятнее, но я, конечно, порядочный парень, так что да, мы посмотрим кино. Так в чем разница? Ты не ответила. — В дистанции. — То есть? — Ты понял. — Не понял. Если я обниму тебя по-дружески, я буду стоять дальше? Или поцелуй в щеку невозможно продлить? По-моему чушь. — Ты ужасен. — Нет, я одержим и любопытен. Давай сегодня встретимся в десять? А то даже смешно возвращаться в свой номер в детское время, чтобы потом смотреть в потолок и ожидать новой встречи.       Я пожала плечами. «Солдаты неудачи» мы смотрели, не переставая смеяться. Том принес ноутбук, как и обещал, а еще раздобыл где-то плед, правда один, заявив, что кутаться отдельно слишком скучно, и один плед вполне может согреть двоих. Так что химичил он всеми возможными способами. Он сидел рядом, плечом к плечу, ну, почти, все же он выше. Вообще бред, что он говорит, будто не такой большой, как его видят на экране, типа это в фильме его таким показывают. Рядом с ним я просто хрупкое создание, беспозвоночное и прозрачное какое-то существо. Он выше, крупнее, просто гора мышц, а его голос… Всякий раз, как он начинал говорить, я получала неописуемое удовольствие от низкого хриплого голоса, он просто ласкал мой слух. Как я уже отмечала, Харди знал свои сильные стороны и умело использовал их. — Вот, вот, вот! Смотри! Я говорил об этом! — указал он на монитор и рассмеялся. Танцор из Тома Круза получился отпадный, это действительно стоило видеть.       Просмотр мы закончили аж к часу ночи. — Что хочешь завтра посмотреть? — спросил актер. — Не знаю. А ты? — А я тоже не знаю. Может завтра придумаем что-нибудь новое? — Можно. — Отлично! Неспокойной тебе ночи, Лили! — Это еще почему неспокойной? После свежего воздуха это прям то, что врач прописал! — удивилась я. — Если тебе приснюсь я, она будет спокойной? — А, это ты так желаешь мне: да приснюсь тебе я? — Если приснюсь, ты мне об этом расскажешь? — За такое убивают? — в шутку спросила я. — Насколько я знаю, пока еще нет, — усмехнулся он. — Блин, как же жаль, что невозможно видеть вдвоем один сон. Будь я моим персонажем, Имсом из фильма «Начало», будь все это реальностью, то я влез бы в твой сон. — А как же личное пространство? — возмутилась я. — Нет, я не согласна. — Ну, я же не в твоей постели, нас разделяют метров пятьдесят, так что пространство твое нерушимо, а во сне можно все. — Спокойной ночи, мистер Харди, — улыбнулась я и вышла из лифта. — А может быть я не хочу спокойной, — сказал он мне вслед, но я не ответила и вошла в номер.       На следующее утро я проспала все, что можно и нельзя. После уже второго вечера на открытом воздухе я спала, как убитая. От Себастиана было четыре пропущенных. Кое-как собравшись, я отправилась к месту, где проходили съемки. Мне позвонила Элизабет, но было слишком шумно, поэтому я отошла в дамскую комнату и заперлась в кабинке, а затем мое внимание привлекли два женских голоса. — Я ему поражаюсь, ей Богу! Харди может получить любую, ему бы пальцем поманить! — сказал один из женских голосов. — Видимо, любая его не устраивает, — хмыкнула собеседница. — Да ладно тебе! Прессе известно лишь о более или менее продолжительных его романах, а о скольких он молчит? Он бросил жену ради другой девушки, которая, позволь заметить, родила ему сына и сейчас ждет его обратно со съемок, а он крутит тут с очередной выскочкой. Все повторяется. На чужом несчастье своего счастья не построишь. Сперва Рейчел увела его, а теперь и у нее случится то же, только хуже. — Вообще ты права, хотя это же не может быть всерьез. Я имею в виду, это полный абсурд. Хотя он развелся с продюсером и живет со специалистом по подбору актеров, вторым ассистентом режиссера другого проекта, где он принял участие. Видимо, у него слабость на таких девочек. Нет бы на моделей обращать внимание, а он. — Кого, что возбуждает… — Помню, на интервью каста «Самый пьяный округ в мире» Джессика Честейн так и таяла в его присутствии, всячески пыталась завладеть его вниманием, а он вообще не реагировал, а эта девчонка ему приглянулась! — Она молодая и хорошенькая, вот он и поглядывает на нее. «Сочная травка», сама понимаешь. Он может быть каким угодно, но он все-таки мужчина. Один горячий секс, и он найдет себе другое увлечение. Может, у них с Рейчел проблемы после родов и прочего, и он так пытается восполнить недостаток секса?! — Ты думаешь? И все же она не кажется доступной, даже сторонится его как-то. — Просто цену набивает. Кому не польстит внимание такого красавца? Вот увидишь, как дорвется до «сметанки», так и успокоится, и потеряет интерес. Это сейчас она ему нервы щекочет, потом разонравится в одночасье, и он вновь станет прежним. — А как та Келли? У него с ней правда ничего нет? — Кто же его знает? Он называет это дружбой, но какая женщина не захочет переспать с ним? И потом, ты правда веришь, что отпетый плохиш Харди даже не пытался перейти черту? Не удивлюсь, если на деле она окажется еще одной любовницей, которую он представляет другом. — М-да… Если он когда-нибудь решит остепениться, не завидую я его девушке. — Почему? — Популярный, всеобщий любимчик, успешный, молодой, красивый. Думаешь, каждой под силу удержать с собой рядом такого? Да еще и зная о его непостоянстве. — Ну, одна уже который день удерживает, — ехидно подметила одна из женщин. — А как же! Ходит вся такая из себя, накрашенная. И вам юбочка, и платьице, и блузочка, и туфельки на каблучках и шпильках! Вот он и повелся. Просто запомни: как только он сорвет все это с нее, так сразу и забудет. Съемки завершатся, он уедет на очередной проект и найдет там еще одну девочку для временных утех. Он просто хочет, чтобы она оказалась под ним, вот и все. Последствия его не интересуют, пора это понять.       Договорив, они ушли. Объем информации меня просто убил. Он ушел от жены, у него есть девушка и есть маленький сын… Я для него развлечение и не единственное, подозреваемых хоть отбавляй. Я задрожала и уткнулась в дверь, прикрыла лицо руками и просто заплакала. Он не просто мне врал, я не особо и верила, но это мерзко. А как они обсудили меня? Посмеялись и вышли. Как они могут так просто о ком-то судить? И почему так жестоко?! «И вам юбочка, и платьице, и блузочка, и туфельки на каблучках!» Я одеваюсь для себя, а не для кого-то и так, как мне нравится! Сначала Стэн, а теперь Харди. Почему? «Он просто хочет, чтобы она оказалась под ним». Конечно, он и не скрывал, что дистанция — совсем не его. Неужели я все еще настолько наивна? Во что я вляпалась? Как позволила втянуть себя в это?       Я вышла из кабинки и подошла к зеркалу. Глаза были красные, веки припухли, карандаш размазался. Кое-как я привела себя в порядок и напялила очки, чтобы скрыть состояние. Поправив помаду, я вышла. Сегодня все это закончится, я больше не из-за кого не заплачу, довольно.       На улице светило солнце, согревая всех своими лучами. Харди мне улыбнулся, и у меня внутри все перевернулось. Я кивнула ему и прошла мимо.       Весь день я просидела в наушниках. Читать ничего не могла, музыка не вдохновляла, настроение ни капли не менялось, и лишь Вудсток смог своим присутствием немного успокоить. — Что сегодня с тобой? — спросил Том, присев рядом. — Ты какая-то грустная и подавленная. — Ничего, — бросила я, встала и отошла. Мужчина прищурился и явно задумался.       Я бегала от него целый день, пока вечером он не постучал в мою дверь. Признаться, я не ожидала увидеть его на пороге, потому и открыла спокойно. Я ждала кофе с мороженным, потому что выходить из номера не хотелось совсем. Я пообещала себе, что даже свет не включу в комнате, чтобы он думал, что я куда-то ушла. Видеть его не хотелось. Но он пришел, и это меня напугало. Не сам он, а то, что сейчас я снова почувствую ту горечь предательства, издевательства и лжи, что и утром. Я должна была все ему высказать, а потом, когда он уйдет, дать эмоциям выход, опять, даже если завтра я буду не в состоянии выйти из номера, молчать было нельзя. Невозможно. — Я войду? — больше поставил в известность, чем спросил он. Ужасно не хотелось впускать его, но не говорить же нам в коридоре, поэтому я отступила и впустила его, чувствуя, как все внутри сжимается, я снова начинала мерзнуть и дрожать от раздражения. — Лили, у тебя что-то случилось? Ты сама не своя. — Нет. Скорее я — снова я, — ответила я и закрыла дверь. Мужчина остановился посреди комнаты и повернулся ко мне. — Я что-то сделал не так? Я же вижу, ты не просто остыла, ты куда холоднее, чем была еще в самом начале. А раз вчера все было нормально, значит, я упустил что-то утром. Почему ты возвела эту стену? — Мистер Харди, я вынуждена попросить вас не уделять мне так много внимания, — на одном дыхании произнесла я и посмотрела на него. Что ж, не это я планировала целый день, представляя диалог и обдумывая каждое слово. — Мистер? — словно распробовал он, удивившись и даже растерявшись. — Вот значит как? Мне казалось, мы уже как-то наладили наше общение, а что до внимания, я уже говорил, чем оно вызвано. Что произошло за одну ночь? — он сделал шаг в мою сторону. — Не надо, — остановила его я. — Хорошо. Но ты скажешь, в чем дело? — спокойно спросил он. Просто поразительно, как он спокоен! — Дело в том, что все это ошибка. Вы сами отметили, что мы очень разные, так что не стоит тратить время и силы на… — А поконкретнее? — перебил меня он. — Не своди меня с ума! — У вас есть девушка и сын! — сорвалась я. Голос дрогнул. Он переменился в лице, но понимающе кивнул. — Что ж, этот разговор бы состоялся, правда я пока еще не думал, стоит ли, ведь мы не заходили далеко, а пили чай. Мы можем разойтись или наоборот сойтись, не рановато ли, по-твоему, об этом сообщать? — И развелись вы точно так же? — еще больше разозлилась я. — Не знаю, где я сделала ошибку, как позволила вам допустить подобную мысль, но я вам не девочка для временных утех! И я не позволю играть с собой, использовать, вешая лапшу, и делать из меня вертихвостку, разбивающую семьи во всеобщих глазах! — тут у меня потекли слезы, и да, я повысила голос. — О, серьезно? А теперь послушай меня, девочка, причем очень внимательно. Я, безусловно, не ангел, но пока и в моей голове не произошло замыкание, давай мы успокоимся и все обсудим.       В дверь постучали. Принесли мой заказ. — Это бессмысленно, — выдохнула я и всхлипнула, вытерев слезы. — Нам не о чем говорить. — Еще как есть! И что за «девочка для временных утех»? Где ты вообще этого понабралась? — Да отовсюду! Вы не в курсе? Как так вышло?! Вы не слышали? — разразилась я новым потоком слез. — Теперь я самая обсуждаемая персона на площадке!       На пару минут воцарилось молчание. Я жалко вытирала слезы, Харди же думал, слегка склонив голову. — Лили, — мягко сказал он и сделал шаг, я замотала головой и отступила. — Брось. Иди ко мне, — сказал он тише, улыбнувшись, словно ребенку, и сделав еще один шаг. — Не подходите. — Ты боишься меня или не доверяешь? Я немного запутался. — Я хочу, чтобы ты ушел. — Я уйду, но проблемы нужно решать сразу, а не откладывать все в долгий ящик, поэтому тебе придется уделить мне время, если не из-за всех ложных обвинений, что ты в меня бросила, то хотя бы потому, что я последний, с кем тебе стоит портить отношения, поверь мне. Я уставилась на него, замерев. Он мне угрожал?! Странно, но он был спокоен, во всяком случае, внешне, и говорил тихо и сдержано. Он взял мороженное и отошел к трюмо. — Да, я не один. Мы с Рейчел вместе уже целых пять лет, а год назад у нас родился Луи, — сказал он и отправил первую порцию сладкого в рот. — М-м-м, — потянул он, почти простонав. — В мороженом ты знаешь толк. Очень вкусное. Обожаю мороженное. На чем я остановился? Ах, да. Она потрясающая, я клянусь. Она добрая, внимательная, веселая и отличная мама, очень ответственная. Может быть, хоть присядешь?       Я присела на край кровати. — Спасибо, — продолжил он и съел еще одну ложку. — Боже, какая вкуснятина, надо заказать еще пару порций.       С этими словами он отложил мороженное, подошел ближе и опустился на колени, присев назад, затем взял меня за руки. Я попыталась вытянуть руки, но не получилось. — Какие холодные, — заметил он. — Лили, просто позволь, — добавил он, нежно сжав в своих руках мои руки. — На определенных этапах жизни каждому человеку хочется разного. С Сарой, моей бывшей женой, мы были счастливы, пока у нас было время. Мы были женаты, только жили практически в основном для себя, и нас это устраивало, пока не настал период, когда оба мы не виделись добрых полгода, приезжая домой в разное время. Потом начались съемки сериала, и я встретил Рейчел. С Сарой мы разошлись, прекрасно понимая, что ничего не потеряли. С Рейчел было спокойно, хотя со мной было сложно, я не отрицаю. Она сумела создать в доме уют, поддерживать тепло между нами, а потом, однажды утром, она побежала в туалет и ее вывернуло наизнанку. Следующие три месяца это повторялось вновь и вновь. Ее беременность нас сблизила, но как-то по-другому, а с рождением Луи я взял себя в руки и начал работать, как проклятый, бороться с пагубными привычками, откололся от компании, в которой прежде проводил время, прекратил устраивать вечеринки, гулянки, начал тренироваться и работать над собой. Сын — лучшее, что со мной произошло, я безумно люблю его и благодарен за него Рейчел. А теперь о тебе.       Я подняла на него взгляд, удивившись. — Я уже говорил, ты мне нравишься. — Я… — Погоди, дай мне все объяснить, а потом делай вывод. С Сарой мне хотелось свободы, но и постоянного присутствия женщины в моей жизни, причем это было важно и для появления на публике, мы неплохо смотрелись. С Рейчел хотелось приходить домой и знать, что тебя ждут, мне с ней уютно, и я не стану утверждать, что я прям остыл к ней и между нами давно нет ничего, это не так. С тобой я начал чувствовать себя другим. Я заметил тебя еще в Чикаго, а наше столкновение и твоя настойчивость на обработке раны, знаешь ли, — мы оба усмехнулись. — Потом показ, и этот блеск в твоих глазах, а когда я узнал, что вы со Стэном не пара, меня было уже не сдержать. Нет, я не начал мечтать о тебе, как прыщавый мальчишка во время полового созревания, но мне было приятно столкнуться с тобой вновь. Встречи в кафе и на матче пробудили какое-то ощущение, странно знакомое, словно в школе, когда тебе понравилась девочка из другого класса, и ты ждешь перемены или общего урока, чтобы как минимум опять ее увидеть. Я ничего не жду, я лишь хочу узнать тебя и понять, чего я хочу, потому что, если мы с Рейчел решим разойтись, это случится с тобой или без тебя. — Зато… — Да, не из-за тебя, я знаю. Но вот, в чем дело, Лили, я готов принять все твои условия и правила, границы и следовать им безоговорочно, но мне нужно прочувствовать все это, а тебе не помешает поработать над собой. — Что?! — Ну, а как же? У меня темперамент, сама видишь, тот еще, хотя я пытаюсь хоть как-то с ним ладить, но иногда я лажаю. Должен быть кто-то, кто сумеет обуздать это все, и именно поэтому мне нужен друг. Спокойный, сдержанный, как ты. — Друг, — повторила я. — Знаю, я помню, что сказал тебе недавно, но раз уж мы просто общаемся, то как иначе назвать это, если не дружбой? — мягко улыбнулся он. — Ложью или самообманом., — подсказала я, и улыбка растаяла. — Ну, хорошо, настроена ты очень даже. Скажи мне, это Стэн? — Извини? — Сведения обо мне и твое убеждение в твоей нынешней роли в моей жизни, — выдохнул мужчина. — Откуда все это взялось? И что значит, что ты самая обсуждаемая персона? Кто конкретно тебя обсуждал, или нас, если я правильно понял? — Нет, не Себастиан. Я не видела их, только слышала. — Ясно. Лили, знаешь ли, мы с тобой работаем не где-нибудь, мир шоу-бизнеса жесток. Тут всюду сплетни, козни, интриги. К такому нужно быть готовым, я уже давно привык… Скажи мне честно, почему тебе так важно, что будут думать остальные, если нам хорошо? — спросил он и добавил, заметив, что я вновь собралась возразить: — Чай на крыше, просмотр кино изменой никак не назвать. А что касается «девочки для утех», прости, «для временных утех», я бы не стал тратить столько времени и сил, если бы видел в тебе только это. Не потащил бы Стэна на прослушивание, заранее договорившись о том, чтобы ему дали шанс, не предлагал бы работу тебе и не попросил бы свою команду организовать все за тебя лишь для того, чтобы провести с тобой хоть сколько-нибудь времени. Да, билет в этот фильм был ему обеспечен, я выступаю продюсером фильма, а он должен был впечатлить режиссера, прости, но, если хочешь правду, будь готова узнать ее всю. Будь ты лишь «утехой», я бы сказал тебе о том, чего хочу вместо того, чтобы ходить вокруг да около, а там уже решай сама, быть этому или не быть! Как ты могла заметить. комплексами в плане секса я ни капли не страдаю. Хочешь знать, как выглядят «девочки для утех»? Ты их видела. Вспомни день рождения в клубе и не забудь, что ушел я с тобой. И вот еще кое-что. Если тебе нужна причина для того, чтобы держаться от меня подальше, то ты ее найдешь, их предостаточно. Пай-мальчиком, вроде Себастиана, я не был никогда и вряд ли стану. Я избалованный и довольно капризный, амбициозный, возможно, что непредсказуемый, но даже меня можно укротить, и человек, которому я готов это позволить, сидит напротив меня. — Почему? — А почему нет? Почему ты вообразила, что не можешь быть мне интересна сама по себе? Почему ты решила, что я могу тобой заинтересоваться лишь с одной единственной целью? — спросил он, я подняла на него взгляд. — Потому что я агент! Обычный человек, а не звезда какая-то, — выдавила я. Словно клеймо, которого я начала стыдиться. — Так себе отговорка, знаешь ли, — улыбнулся он. — Ну, и что с того? Какая вообще разница, кто ты? В смысле, причем тут профессия или сфера деятельности, если, общаясь с тобой, я улыбаюсь и жду новой встречи? Какая, к черту, разница, кто я такой, если мы с тобой ладим, и я сижу сейчас здесь и пытаюсь объяснить, что я не врал и скрывать девушку с сыном не планировал, а просто считал, что еще рано думать об этом? Мы оба обычные люди. Ты боишься общаться со мной, считая, что можешь разбить семью, а еще из-за моей ненадежности, я все понимаю. А я пытаюсь разобраться в себе и понять, чего я хочу и к чему пришел на данном этапе жизни. Никто из нас не идеален, но почему бы просто не дать этому шанс?       Я опустила голову. Это неправильно, совершенно неправильно, но он все еще здесь и говорит со мной, словно с ребенком, которого не хочет напугать. Он кажется внимательным, совершенно открытым. Разве можно настолько раскрываться перед кем-то незнакомым? И потом, он прав, не станет же он всем знакомым с ходу сообщать, что он занят. — Один месяц, — сказала я. — М? — Всего один месяц. Никаких появлений на публике, никаких папарацци, ты больше не будешь выделять меня хоть как-то при всех остальных. — Хорошо. — И дистанция. — Что, прям полнейшая? — усмехнулся он. Да, он повеселел. — Тогда и у меня есть условия, раз уж у нас уговор. Значит, первое — ты больше не прячешься, второе — принимаешь все и каждое приглашения (для отказа должна быть ну очень весомая причина), третье — ты честна со мной и с самой собой. Я так понимаю, хотя нет, не понимаю, — выдохнул он, улыбаясь, — почему месяц? Что будет после? — Ты убедишься, что все это не нужно. — А что если нет? Лили, это касается нас обоих, так почему же ты пытаешься решать и за меня? — Потому что для меня это запредельно! — ответила я и встала с кровати. Он выпустил мои руки, и я отошла, но он подошел и остановился позади меня. — Просто забудь хоть на время о том, что узнала. Сейчас я уйду, а завтра мы встретимся вновь, и начнется игра. Сколько все это продлится не важно, важно, к чему это все приведет. Просто прекрати себя сдерживать и связывать рамками. Не существует «правильного» или «неправильного», как и определения слову «норма», «нормально». Люди пытаются выглядеть вежливыми, добрыми и отзывчивыми, следят за речью и прочее, только своей гнусной сущности за этим не скрыть. Ты тревожишься о девушке, которую не смутило ни на минуту то, что я был женат, когда закрутился роман, а если речь о Луи, то я не заберу его у нее, но и не отвернусь от него. Спокойной ночи, Лили.       Не дожидаясь ответа, он вышел, оставив меня наедине с мыслями. Мне был необходим совет, но в чем? Это же подло! Я снова вытерла слезу. Если бы мой отец увлекался другими в то время, как мама ждала его дома, я бы ему не простила. Я набрала Элизабет и изложила все, желая провалиться сквозь землю. — Что ж, в одном он прав: если он решит разойтись с этой девушкой, он это сделает с тобой или же без тебя. Кроме того, если мужчину хоть раз, да привлекла другая, значит, не так уж он любит ту, что сейчас рядом с ним. Я к тому, что он мог бы не говорить всего этого, но он все объяснил. Если это не признак того, что его что-то в тебе зацепило, тогда я не знаю, что это такое, потому что такой мужчина, как он мог бы рассмеяться в лицо девушке, сказать что-то мерзкое, хлопнуть дверью, сказав, что не собирается нянчиться или просить, уж прости. — Да, я понимаю… Почему это все происходит со мной? Я не разлучница! Почему он не может быть просто свободен? — Знаешь ли, тебе не угодишь. Ты с самого начала от него бежишь, причем причины постоянно разные. Остановись, узнай его, а потом с чистой совестью заяви, что вы разные и ничего не поучится!.. Обалдеть… Он продюсер! И он дал роль Себастиану только, чтобы видеться с тобой, Лили! Ты понимаешь, что это не шутки? — Да, это просто кошмар, — усмехнулась я.