***
— Сначала я учился дома, моим образованием занимались специально нанятый ангел и родители, когда было свободное время. Мой отец — Архангел и командир «Вихря». Это отряд, который контролирует экстеррийцев на Земле. А мама — ассистентка одного из Престолов. В общем, когда я подрос, дома мне стало очень скучно, и я начал проситься в школу. Тут стоит сделать отступление и пояснить, что я родился нездоровым ангелом… Не знаю, что точно со мной было, но первые годы детства я находился на волоске от смерти, и родители очень за меня переживали. Потом, уже когда я подрос, я не помню, чтобы мне бывало плохо. Если честно, я думаю, что ничем и не болел, просто родители себя накрутили. Помолчав, Сэми сделал тяжёлый вдох. — Во всяком случае, свой диагноз я так и не узнал. Отец и мама так за меня переживали, что не хотели отпускать учиться. Но я умею добиваться своего. По его губам пробежала лёгкая улыбка. — В общем, я начал сильно доставать родителей. Отец сдался первым, и мы сообща принялись уговаривать маму. Сэми не сдержал лёгкий смешок и продолжил: — Это, на самом деле, было очень забавно. Я постоянно нудел, что мне скучно, а Оркус — так звали моего репетитора — не сможет подтянуть меня сразу по всем предметам. Постоянно проказничал. Специально разбивал вазы — но якобы случайно; носился по дому. А отец, когда приходил с работы, рассказывал, как хорошо в школе, и всякое такое. В общем, это было очень смешно. Мама, конечно, понимала, к чему мы ведём, но не хотела меня отпускать. Всё говорила, какой я больной. Один раз я так разозлился, что собрал вещи и сбежал из дома. Это было, несомненно, глупо — кроме субантр на небесах есть и другие существа, которые могут доставить массу неудобств. В общем, я собрал какие-то вещи, пару книжек и немного еды — и улетел на островки недалеко от дома. На одном из них была пещера, в которую я ни разу не заглядывал, но видел её издалека, когда мы летали вместе с родителями в гости, что бывало нечасто… Мне было очень страшно, однако тогда мной овладела решительность доказать маме, что я не слабак. Когда я прилетел, сделалось тревожно. Знаешь, Викки, пещера чем-то похожа на наш Грот — такая же большая, но там ещё было очень сыро, и стоило немного отойти от входа, как ты пропадал во мраке. Пересилив свой страх — а мне было так страшно, что я весь трясся как осиновый лист, — я сделал неуверенный шаг во тьму... и что-то меня резко схватило. В этот момент Сэми задышал чаще и нервно сглотнул, прежде чем продолжить: — Ужас сковал моё тело, и всё, что у меня получалось, — отчаянно кричать, зовя родителей на помощь, да надеяться, что случится чудо и они меня услышат. Чудовище, что меня схватило, отдалённо напоминало не то худую, длинную кошку, не то обезьяну с несоразмерно огромной головой. Шкура у него было в чёрно-бурую полоску, лапы жутко длинные, хвост — как плеть… А самое неприятное — гигантские человеческие зубы в растянутой до ушей пасти и гипнотические, на выкате, зелёные глаза… В них был разум, но разум полностью замутнённый. Оно было не такое уж и большое, но для домашнего мальчика, коим я являлся, казалось до омерзения огромным. Я закричал ещё сильнее и отдёрнул руку, вылетев из пещеры. Всё это произошло стремительно, буквально за пару секунд. Одичавший имп — а это был именно он — сильнее схватил меня за локоть, и так получилось, что взлетели мы вдвоём. Он начал меня кусать, а я, стараясь его скинуть, стал специально пытаться зацепить его о скалы. В общем, эта история закончилась тем, что родители, озабоченные моим отсутствием на ужине, выбежали меня искать — именно в тот момент, когда у меня всё-таки получилось хорошенько приложить чёрта о скалу и он полетел в пропасть. Вечер тогда прошёл очень сумбурно: когда я отошёл от страха, то возгордился тем, что смог победить страшилище, и, пока отец успокаивал мать, начал сетовать насчёт школы. Я её тогда в первый раз видел в таком гневе. Она разозлилась и сказала, что если я хочу в школу — значит, пойду, и обиженно ушла в родительскую спальню… Конечно, мы с ней потом помирились, и вот я оказался в школе. Викки, ты представить себе не можешь моё ликование! Так много экстеррийцев, интересные уроки, свобода действий… Это было сродни глотку свежего воздуха. Вот тогда я с Ади и познакомился. Мы, когда были детьми, часто собирались в большие компании и веселились — даже Дино и Люцифер присоединялись к нам. Ади и Люцифер постоянно придумывали разные шалости — вроде фейерверка из чернильницы учителя или самоклеящихся стульев. Дино, к слову, уже тогда был занудой, вечно отговаривающим нас от этого и предлагающим лучше почитать книжку. Но он никогда не сдавал нас. А Люцифер ещё не был таким… м-м… нынешним Люцифером. По крайней мере, к друзьям он почти не цеплялся, а то и защищал. И я помню, как мне постоянно хотелось проводить время с Ади. Конечно, я думал, что это просто дружба. По мере взросления наша большая и дружная компания стала разваливаться. У Дино умерла мать, и он отделился от нас, а вместе с ним ушла часть ребят, которые в основном именно с Дино и дружили. Потом Люцифер стал важничать и превратился в засранца, которого мы знаем. В итоге большая компания детей поделилась на маленькие компании подростков, общающихся по интересу или статусу. Я общался с Роем и Марией — это были мои хорошие знакомые ангелы, а Ади общался с Мими. Но вскоре я стал замечать, что мне не хватает его общества. Втайне я восхищаюсь тем, что он никогда не унывает и постоянно всех веселит. Мне не хватало его язвительных шуток, и вообще… когда его не было рядом, я чувствовал одиночество. И представляешь, вдруг одним солнечным днём ко мне в комнату через окно пробирается этот демонёнок и зовет куда-то лететь с Мими. Именно тогда они показали мне Грот. Представь, как я удивился, когда увидел Плачущих дев! Мама рассказывала мне про них в детстве, а потом я и сам прочитал эту легенду в школе. После этого мы часто стали собираться вместе. Я был сильно запутан. Я думал, что он — мой друг, но при этом мне нестерпимо хотелось его касаться. Я испытывал довольно неприятные чувства, когда видел, как он обжимается в углах с другими экстеррйцами. Первое время я даже думал, что превращаюсь в Дино — нашего знаменитого праведника! Сэми зажмурился и беспечно рассмеялся. — А потом — медленно, но верно — до меня начало доходить: я влюбился. Я вспоминал его нагловатую ухмылку и веснушчатое лицо перед сном, я любовался им, когда он этого не видел. Поверь, долгое время я не мог понять, что это действительно так. Но всё решил случай… Однажды, когда мы были в Гроте, Ади отвёл меня в сторону. Помню, я тогда ещё удивился: вечно такой уверенный и весёлый друг стоял передо мной весь бледный и нервно прикусывал губу. Я даже испугался, решив, что случилось что-то плохое, был готов помочь… А потом он неожиданно наклонился и поцеловал меня. Неуклюже, мы ещё тогда забавно столкнулись лбами. Было так неловко… Но именно после этого поцелуя я понял — я влюбился, причём очень крепко. Это было как бесконечный взрыв внутри, который греет, щекочет, толкает на безумство, заставляет смеяться и плакать сразу! — Вот так оно и получилось… — немного покраснев, закончил он.***
Я с придыханием слушала историю друга и представляла все эти события будто наяву. Было забавно узнать о мальчишеских похождениях ангела из дома в пещеру. А ещё я очень удивилась, поняв, что они все вместе общались детьми… Бедный Дино, мне стало так его жалко. Получается, что он замкнулся после смерти мамы и отдалился ото всех. Отец, конечно, любит его и хочет самого лучшего, но я уверена — дать тепло и утешение, в которых Дино так нуждался, он не смог… А Дино, стремясь всеми силами добиться от него теплоты, из кожи вон лезет, пытаясь быть для отца идеалом. Люцифер… Я дёрнула плечами. О нём думать сейчас не хотелось. Самое главное, что, выслушав рассказ Сэми, я точно поняла… Я окончательно и бесповоротно, по самые уши влюбилась в учителя. От осознания этого факта внутри меня как будто пронёсся ураган восхищения, радости и тепла, и я поняла: я хочу быть с Геральдом. — Спасибо, — поблагодарила я парня и обняла его покрепче. Он отечески потрепал меня по голове. — Будешь чай? — А давай! — Я задорно взмахнула рукой. Настроение было просто отличное! Вскоре мы с Сэми сидели за столом и пили чай, весело переговариваясь и делясь уютными историями из нашего детства. Ему было явно интересно слушать про Землю. Когда чай был выпит, а посуда помыта, мы решили посмотреть книги, взятые из библиотеки Сатаны. Я аккуратно вытащила их и разложила на столе: все, кроме двух книг по видениям. Мне не хотелось заранее обнадёживать парня, поэтому я решила сама почитать их и, если потом найду что-то полезное, рассказать и показать. Пока же мы склонились над книгами об артефактах и исторических личностях. Ангел взял книгу на рунах, а я — про создание артефактов. — Кстати, — Сэми повертел книгу в руках, — я заметил, что Геральд в последнее время читает о рунах и их схемах. Я удивлённо вскинула голову и коварно потёрла ручки. Отлично! Значит, отнесу ему на отработку, задобрю… и полюбуюсь, пока он будет занят. Удобно устроившись на кровати, мы принялись читать, но, к сожалению, ничего полезного не нашли. Сэми не продвинулся дальше шестидесяти страниц, так как руны встречались редкие, и автор писал архаичным языком. У меня же в книге просто не было ничего ни про Зеркало, ни про тех, кто имел к нему отношение. Когда наступила ночь, мы с Сэми пораскинули мозгами и решили, что он останется спать на кровати Мими, раз уж наши друзья так надолго загуляли. Сходив душ и переодевшись, я тихо залезла в кровать, старясь не разбудить давно спящего Сэми. Уснуть не получалось. Я всё никак не могла отделаться от воспоминаний о властных губах… Перед глазами стояла картина донельзя возбуждённого демона, который изучал моё тело и оставлял на мне свои отметины. Поворочавшись в кровати, я вспомнила: у меня есть его плащ! Тихо прошмыгнув мимо ангела, я открыла шкаф и начала его искать. Непрошенный подарок Геральда быстро нашёлся. На вид его тёмная ткань казалась грубой, почти брезентовой, но под моими пальцами была шелковистой, мягко скользящей под кожей… От неё шёл едва заметный аромат гвоздики и сухих трав, от которого мне сразу вспомнилось тепло Геральда, когда он прижимал меня к себе. Удобно устроившись в кровати, я накрылась плащом учителя и провалилась в царство Морфея.