Научи меня жить

— Привет, — с хрипотцой поздоровался демон, скрывая своё волнение. Я с улыбкой подошла к нему и чмокнула в щёку. — Очень красиво, — похвалила я учителя, желая приободрить. Глаза его довольно сверкнули, и он гордо поднял голову. — Я решил устроить нам пикник. — Он галантно подал мне руку, и, когда я взяла её, по коже пробежали стремительные мурашки. Геральд подвёл меня к пледу. Только сейчас, когда мы подошли, я заметила, что для удобства здесь были также декоративные подушки.       Я аккуратно села в позу лотоса и стала озираться вокруг. Красота! Из-за десятков свечей создавалась волшебная атмосфера — словно звёзды спустились к нам в рощу и мерцали вокруг. Интересно, что он приготовил ещё?       Мужчина снял плащ и накинул его на мои плечи, на пару секунд задержав на мне руки. Я не удержалась и провела щекой по его ладони, чувствуя при этом накатывающие волны нежности.       Демон довольно хмыкнул и сел напротив меня, пододвигая к себе корзину. — Я не знал, что ты любишь, так что взял всего понемногу, — пояснил он, неопределённо помахав рукой, и начал вытаскивать содержимое.       Первой на свет свечей появились бутылка вина и два бокала к ней, после — большая чаша с виноградом и другими фруктами, затем — две тарелки с сервировкой и контейнер с мясными деликатесами, контейнер с сырами, а также миска с салатом. Всё это было заботливо упаковано в прозрачную плёнку.       С каждым блюдом, которое доставал Геральд, мои брови всё сильнее поднимались от удивления, а увидев ещё и салат, я еле сдержала смех. О, Шепфа! Как же это всё трогательно, смешно и мило — словно у прожившего века демона первое в жизни свидание!       Заметив мой взгляд, Геральд нахмурился: — Тебе не нравится? — Что? Нет! Всё прекрасно, правда! — с воодушевлением ответила я, сдерживая смех, чтобы не обидеть его. Учитель недоверчиво окинул меня взглядом и стал распаковывать еду, а я поспешила на помощь. В скором времени блюда были расставлены по пледу; Геральд достал ещё пару длинных свечей и, поставив их в центре, поджёг пальцем.       Кто бы мог подумать, что он такой романтик? Вечерело, и на небе начали появляться звёзды, а мы сидели у полянки рядом с фонтанчиком, огороженные от остального мира лесом, в окружении свечей, и заворожено глядели друг другу в глаза.       Я смотрела на мужчину, неосознанно прикусывая губу, а он в ответ медленно провёл языком по верхней губе и начал наклоняться. Завораживающе.       Я подалась вперёд в надежде на поцелуй, но тот лишь, едва касаясь, языком провёл по моей губе и заговорил бархатным, чуть приглушённым голосом: — Какую музыку ты слушаешь? Я удивлённо вскинула голову, задумчиво глядя на звёзды, откинулась назад и опёрлась на вытянутую назад руку. — Ну… Мне нравятся многие песни Ланы Дель. Но я скорее меломанка — у меня нет любимого исполнителя… Больше — любимые композиции у разных артистов.       Послышалось деловитое копошение, и, оторвав взгляд от звёзд, я увидела, что демон пододвинул граммофон и начал лихорадочно перебирать десятки пластинок. Тихо фыркнув, я прикусила губу, призывая себя сдержать смех.       Геральд, услышав это, поднял голову и посмотрел на меня краснеющими глазами. — Что? — напряжённо поинтересовался он. В ответ я покачала головой и, улыбнувшись, вернула взгляд в звёздное небо. Всё было так забавно и мило. — Ланы Дель нет, — отвлёк меня хмурый голос демона, — но есть «Дон Жуан» Моцарта, «Остров счастья» Шабрие, Вагнер… — Давай на твой вкус? — поспешно перебила я его, так как поняла, что ничего современного не будет, а единственным знакомым композитором был Моцарт, и то — я даже не знала этого произведения. Надо будет его как-то познакомить с современной музыкой — на Землю, видать, учитель давно не спускался.       Геральд сделался ещё более хмурым. Поставив пластинку, он запустил граммофон и отставил его немного дальше от пледа. Из медного раструба полилась музыка. Я прикрыла глаза, пропуская её через себя. Мелодия будоражила, но звучало непривычно.       В движениях демона я увидела некоторое раздражение. Он недоволен моим поведением? Или ему просто неуютно рядом со мной? Демон тем временем вернулся и, сев рядом, потянулся к бутылке, через миг разливая нам вино по бокалам. — Я слышал, на Земле обычно произносят тосты, но так и не понял, что надо говорить, — шепнул он мне на ушко, обжигая своим дыханием, и приобнял рукой за талию. — Может, тогда без тоста? И так хорошо, — ответила я и прижалась боком к его тёплому телу. Он довольно улыбнулся и отпил глоток.       Понюхав вино, я ощутила терпкий аромат, слегка отдающий орехом и яблоком, и, улыбнувшись, сделала маленький глоток. Приятное тепло разнеслось по моему телу.       Мужчина прихватил сыр на шпажке и предложил мне. Я, наклонившись к нему, откусила кусочек — Геральд, сверкнув на меня глазами, доел. Без слов мы оба понимали полувзгляды и мимолётные касания друг друга. — Давай поговорим? — предложил мужчина, подняв глаза к звёздам. — О чём? — Ну… Например, расскажи, что тебе нравилось на Земле больше всего остального? — спросил он, с интересом оборачиваясь ко мне, и поцеловал в висок. Игнорируя лёгкое смущение, я положила голову на его плечо и задумалась.       Папа… мне однозначно не хватает отца. Но я думаю, что демон имел в виду другое. Я вспомнила, как по выходным на Земле слушала музыку и пританцовывала, рисуя новые картины. Или как приятно было взять велосипед и просто куда-то уехать навстречу приключениям. И многое другое… — Мне не хватает самой жизни, — ответила я, не открывая глаз. — Этих моментов, когда ты не знаешь, что именно будет завтра, когда в твоей жизни нет определённости. Здесь это чувство передано не в полной мере. Например, я знаю, что завтра будут уроки, а послезавтра — выходной. Друзья потащат меня или в пещеру на наше место, или на какую-нибудь вечеринку. — Я тяжело вздохнула и продолжила: — Не будет такого, что внезапно я захочу прогулять занятия и вместо этого, взяв велосипед, поеду в Риверсайд-парк из-за внезапного желания устроить пленэр. Мне не хватает этой непредсказуемости, памятных мест. Здесь, на Небесах, есть много всего, но всё как-то… однобоко. Может быть, я просто многого ещё не видела и не знаю, но по сравнению с жизнью на Земле здесь всё происходит… не могу подобрать слова… сонно? — Я открыла глаза и посмотрела на внимательно слушавшего демона. — А что тебе нравится на Земле? Ты же часто там бывал? — Часто, — ответил он с улыбкой. — Я даже жил на земле чуть меньше века. — Правда? — спросила я, удивлённо подняв голову, на что мужчина заливисто рассмеялся. Смех его звучал стальными колокольчиками среди свеч-звёзд. Невольно я залюбовалась. — Правда. Я тогда покинул пост Князя и заинтересовался людьми. Путешествовал по многим странам. Земля действительно многообразна, — на этих словах Геральд прикрыл глаза и зажмурился, вновь став похожим на довольного кота. — Мне не всегда были понятны переживания людей и их вечная спешка, но должен признать, что в переменчивости Земли есть свой особый шарм. Больше всего в людях мне нравится их сила воли. У них нет крыльев, способностей, как у ангелов или демонов, но… им плевать! Они самодостаточны. Умеют мечтать, в отличие от многих экстеррийцев. А ещё делают отличный алкоголь! — Под конец демон усмехнулся, сделав глоток из бокала. Мы немного помолчали, глядя на звёзды и прижимаясь друг к другу. — А что за Лана Дель? Я раньше не слышал ни о композиторе, ни о мадонне с таким именем. Я не удержалась и начала смеяться, представив Лану в опере. — Это певица. Вы, вероятно, о ней не слышали, потому что она — моя современница. Но вам надо обязательно послушать! — Я взмахнула крылом. — Она потрясающая, я думаю, вам понравится. — Ах, если б мне ска-а-а-а-азал-и-и-и, — раздалось из граммофона пение героя композиции Моцарта. — Как тебе музыка? — обеспокоенно спросил учитель.       Вместо ответа я отставила бокал и, положив руку на его щёку, наклонилась, чтобы нежно провести языком по его губам. В такт с музыкой, когда она начала нарастать, мужчина крепче прижал меня к себе и принялся смаковать мои губы в своих.       Отставив бокал в сторону, мужчина откинулся на спину, а меня потянул к себе за руки, накрываясь ими. Плащ с моих плеч скользнул вниз, а я, удобно устроившись на демоне, просунула руки под его футболку и жадно начала ощупывать рельеф мышц.       Мужчина издал гортанный звук и, резко подняв мой топ с лифчиком, припал к груди, страстно вырисовывая одному ему известные узоры. Почувствовав, что я возбуждаюсь и сладостная дрожь пробегает по всему телу, я прижалась к его паху и потёрлась. — Викки… — хрипло сказал демон, отрываясь от моей груди, и посмотрел на меня красными глазами. — Не надо. Сильнее потёршись бёдрами, я почувствовала, что учитель тоже возбуждён, и наклонилась к его лицу, вглядываясь в глаза.       Из граммофона в этот миг лились многоголосые арии — Дон-Жуан пытался увлечь Церлину в отдалённую комнату. Она кричала и звала на помощь, убегая от него, и вот неожиданно его обступили с угрозами одновременно все его враги…       Геральд отвёл взгляд и прикрыл глаза, глубоко задышав, а я, поняв, что он вновь отказывает мне в близости, с раздражением слезла с него и села на плед.       Почему он не хочет меня? Что со мной не так? Может, он всякий раз вспоминает, какая я неопытная… Или я на самом деле уродлива в его глазах?! — Не обижайся, — глухо сказал демон, подсаживаясь ко мне и подавая бокал. Кинув на него раздражённый взгляд, я залпом выпила вино и тут же закашлялась. — Девчонка, ты чего? — удивлённо спросил учитель и приобнял меня, похлопав по спине. — Ничего, — недовольно буркнула я, чуть отодвинувшись от мужчины; поправила одежду, попутно укутываясь в его плащ.       Тяжело вздохнув, Геральд отодвинулся и потянулся за бутылкой — обновить бокалы. Незаметно следя за ним, я не могла понять — что он от меня хочет? Каких действий ждёт? Почему он меня отталкивает?       Мужчина напряжённо смотрел на меня. Потом, что-то решив, тяжело вздохнул и поднял голову к небу: — Я встретил вас — и всё былое В отжившем сердце ожило; Я вспомнил время золотое — И сердцу стало так тепло… Его голос звучал неуверенно и слегка раздражённо. Весь вид демона выдавал, что ему некомфортно, но он продолжал: — Как поздней осени порою Бывают дни, бывает час, Когда повеет вдруг весною И что-то встрепенётся в нас,  Так, весь обвеян дуновеньем Тех лет душевной полноты, С давно забытым упоеньем Смотрю на милые черты… На этих строках он стал декламировать более уверенно, проникновенно — и повернулся, глядя мне в глаза: — Как после вековой разлуки, Гляжу на вас, как бы во сне — И вот — слышнее стали звуки, Не умолкавшие во мне… Тут не одно воспоминанье, Тут жизнь заговорила вновь — И то же в вас очарованье, И та ж в душе моей любовь! Закончил он, уже наклоняясь ко мне и выдыхая последние строчки мне в губы. Во взгляде его застыл немой вопрос.       Я заворожённо слушала мужчину — будто бы он приоткрыл мне душу. Чувство было удивительное, незнакомое… и очень приятное. Но, когда Геральд потянулся за поцелуем, я отвернулась, глядя на фонтан. — Тебе не понравилось? — с ледяной интонацией спросил мужчина. — К чему мне ваши стихи, если, когда дело доходит до близости, вы меня отвергаете? — спросила я чуть дрожащим голосом, пытаясь сдержаться и не расплакаться. — Убью Фенцио! — внезапно рыкнул учитель и резко придвинулся обнять меня. — Девочка, ты даже не представляешь, как я тебя хочу… — горячо прошептал демон мне в шею. Я удивлённо дёрнулась. Про что он? При чём тут Фенцио вообще? И если хочет — то почему…       Додумать я не успела: мужчина приник ко мне во властном поцелуе, требовательно проскальзывая языком в рот. Он аккуратно положил меня на спину. Одной рукой приподняв лифчик, Геральд начал дразняще водить языком вокруг соска, а я чувствовала кружащийся рой бабочек в животе, мурашки и растекающееся внизу живота горячее возбуждение. — Тебе нравится? — спросил мужчина, не поднимая головы. — Да… — с придыханием ответила я.       Геральд довольно рыкнул и начал покрывать поцелуями мою грудь, спускаясь всё ниже и ниже. Где-то на задворках сознания в панике метались осколки стеснения, но дурман желания захватил меня полностью, и я отдавалась новым для меня ощущениями. Его поцелуи ощущались так, будто губы у него были из раскалённого металла. Спустившись к моей талии, мужчина начал нетерпеливо расстегивать мои штаны, и я ахнула. Неужели сейчас?! Вот так…       Он поднял взгляд, и я сквозь пелену удовольствия увидела в его глазах похоть. Учитель избавил меня от одежды и, шумно втянув воздух, опустился на колени, скользя рукой по внутренней части моего бедра к влажной, жаждущей впадинке. Нежно проведя по ней кончиками пальцев, он с хрипотцой сказал: — Великолепная…       Его пальцы скользнули вверх и вниз, раскрыли складки моей плоти, а потом… Геральд резко наклонился и начал покрывать меня там поцелуями — жаркими, жадными, сводящими с ума. Я чувствовала, как его язык касается самой чувствительной части моего тела, и волна возбуждения собралась в ком, готовый лопнуть в любое мгновение. — Сладкая… моя… — словно зверь, прохрипел демон. Я смогла ответить лишь стоном — голова моя неимоверно кружилась.       Поцелуи сменились нежными посасываниями, а палец Геральда описывал круги вокруг невероятно чувствительного бугорка. То, что случилось со мной дальше, было сильнее произошедшего вчера в коридоре… Тело моё содрогнулось в глубинной, первобытной судороге — и взорвалось тысячью оттенков удовольствия! Геральд глухо застонал, орудуя во мне языком, и медленно выпрямился, потянувшись ко мне за поцелуем. Губы наши встретились, языки оплели друг друга. — Нет, жестокой, милый друг мой, ты меня не называй — пела оперная дива из граммофона. — Викки, — прорычал Геральд и припал к шее, оставляя засосы. Через пару минут он лёг рядом и обнял меня, а я с трудом переводила дыхание. Перед глазами всё мелькало, голова кружилась… Я открыла для себя невероятную, захватывающую часть мироздания. И с трудом могла поверить, что бывает так хорошо. — Как ты? — обеспокоенно спросил мужчина. Желая показать ему, как всё великолепно, я нежно поцеловала его. — А ты? — обеспокоенно спросила я и залилась краской… Он ведь тоже возбуждён. Мужчина хмыкнул. — Прекрасно. — Он приподнялся и сел, скрестив ноги. — Продолжим пикник? — лукаво спросил он. Я слабо кивнула и поправила топ и лифчик.       Геральд блеснул глазами и наклонился, чтобы помочь мне надеть штаны. Ноги дрожали, а я, кажется, с головы до пят покрылась румянцем. Учитель лукаво ухмылялся, помогая мне одеться. Показав язык мужчине, я села и потянулась к винограду; он тем временем налил нам вина.       Дальше мы сидели в уютном молчании, обнимаясь и заедая напиток сыром. Звучала последняя ария «Дон Жуана»… — А стихотворение красивое, — призналась я через некоторое время. Геральд удивлённо на меня посмотрел и хмыкнул. Финальная мелодия доиграла — пластинка подошла к концу. Учитель встал и протянул руку. — Давай я тебя провожу. — А собрать вещи? — удивлённо спросила я, оглядывая плед. — Потом вернусь.       Я кивнула и взяла его за горячую, чуть шершавую ладонь. Он потянул меня на себя. В следующее мгновение я оказалась у него на руках, и мужчина стремительно взлетел. В полёте с ним я ощущала уют и безопасность, полностью доверившись его сильным объятиям и любуясь его серьёзным, сосредоточенным лицом.       Проводив меня до ученического этажа, мужчина наклонился за лёгким, почти невесомым поцелуем. — Спасибо за прекрасный вечер, красавица, — тихо прошептал он мне в губы, вновь вгоняя в краску, и сделал шаг назад.       Внезапно на лестничном пролёте появился Фенцио, и я застыла, слушая, как бешено бьётся моё сердце. Руки, ноги и крылья сковало ледяным ужасом. Геральд оглянулся и облегчённо выдохнул. — Иди в комнату. — Но… — В комнату! — рыкнул он, и я вздрогнула. Кинув последний взгляд на Геральда и Фенцио, я стремительно развернулась и побежала к Мими…