***
— Минцзюэ-Сюн, я понимаю, Яо поступил неправильно. Нет, он совершил ужасный поступок! Но Минцзюэ, это не повод для того, чтобы рушить его жизнь! Он только выбрался, как ты можешь лишать его всего! — Лань Хуань был на грани. — Закрой свой рот. Сын шлюхи, останется сыном шлюхи! Если ты не понимаешь, что он сделал, можешь идти на хуй вместе с ним. — Что?! Что он сделал такое?! А что сделала его жена?! Он был пьян, незачем было рассказывать всё ей! Я понимаю, ты любишь А-Сана больше жизни, но это не повод разрушить жизнь другого человека! Мэн Яо так долго старался чтобы получить эту работу. Ты сам знаешь, чего ему это стоило! Да, его мать не была примером для подражания, но даже несмотря на это, он вырос достойным человеком! А ты собираешься разрушить его репутацию и всё чего он добивался непосильным трудом из-за одной ошибки! — Из-за одной ошибки?! Ты сейчас блядь, смеёшься надо мной?! Бери своего дорогого Яо за ручку и идите к психиатру! Вам обоим нужно лечиться! — Минцзюэ бросил трубку и со злости ударил кулаком по столу. Услышав всхлип, он подлетел к двери и распахнул её, чуть не задев Хуайсана. — Кто там?! — Рявкнул он, но быстро осёкся, замечая младшего брата, плачущего на полу. Мужчина опустился на колени рядом с ним. — Ты как после вчерашнего? — Он протянул руки, чтобы утереть слёзы с лица А-Сана, но тот оттолкнул его. — Дагэ, ты поругался с Лань Сичэнем из-за меня? — Утри слёзы и не произноси больше его имя. — Минцзюэ встал и потянул за руку Не Хуайсана. — Идём завтракать. Нечего рыдать из-за этого… — Последнее слово благоразумно осталось непроизнесённым. — Но ведь… — Парень запнулся уже на лестнице и остановился, серьёзно смотря на брата. — Что ты хочешь на завтрак? — Чифэн-Цзунь бесцеремонно перебил его. — А? — А-Сан удивлённо захлопал глазами. Обычно утром они всегда ели одну и ту же кашу. Так что вопрос был более чем странный. — Что ты хочешь? Я приготовлю. Минцзюэ крайне редко сам готовил еду, хоть и получалось у него всегда очень вкусно. Так что, едва услышав заветную фразу, парень восхищённо вздохнул и во все глаза уставился на старшего брата. — А можно блинчики? — Можно. А-Сан чуть не запищал от восторга. Брат сам приготовит ему блинчики! Кажется, у них оставались взбитые сливки и клубника. Блинчики с клубникой и сливками приготовленные братом, точно могли заставить его забыть о чём угодно. Минцзюэ вновь потянул Хуайсана на кухню, воспользовавшись тем, что его предложение вызвало столь бурное проявление эмоций. Не Хуайсан неотрывно следил за Минцзюэ в розовом фартуке с такими же розовыми рюшами, увлечённо готовящим блины. Их набралась уже небольшая стопка и парень не знал, на что конкретно он пускает слюни, на старшего брата или всё же на блинчики. Наблюдать с самого утра, как красиво перекатываются натренированные мышцы, когда Минцзюэ переворачивает очередной тонкий слой теста, было верхом блаженства. Хуайсан полулежал на столе и послушно ждал, пока брат нарежет спелые ягоды клубники и завернёт их в блинчик, густо покрыв слоем взбитых сливок. — Ешь, остальные сам свернёшь, я опаздываю. — Чифэн-Цзунь сунул сладкий свёрток младшему в руки. Тот незамедлительно вгрызся в любимое лакомство и перепачкал лицо в сливках. Минцзюэ с трудом подавил желание слизнуть всё это безобразие с лица брата. «Безусловно, это было бы очень сладко и его щёки, наверное, такие мягкие. И можно слегка задеть губы. Чёрт, они выглядят прямо как клубника! Так, нет, остановись! Он твой брат! Твой младший брат! Хватит думать о нём такое! — Из-за горячего блинчика, сливки начали подтаивать и капать на тонкие, аккуратные пальчики Хуайсана. — Получается он бы выглядел примерно так, если бы я… Нет! Нет! Нет! Не о том думаешь! Возьми себя в руки! Ты мужчина или кто?! Это просто твой младший брат, сдерживай себя!» — Спасибо, дагэ, очень вкусно! — Хуайсан закончив есть, смахнул большим пальцем немного сливок с щеки и слизнул, прикрыв глаза. — Хочу ещё. Свернёшь ещё один, пожалуйста? — Нет, мне нужно на работу. — Минцзюэ может и рад бы был отвернуться, но то, как старательно младший брат убирал с лица сливки, слизывая всё со своих пальчиков, приковало его взгляд. «Он что, специально это делает? Блядь, конечно нет, просто у тебя больная фантазия!» — Тогда почему ты стоишь тут? Ну дагэ, ну пожалуйста! Всего один! Честно, честно! — Хуайсан неосознанно надул губки и сделал щенячьи глаза. Конечно, Минцзюэ не мог сопротивляться. «Ох чёрт, если он станет меня так просить когда…» — Только один. О большем не прости. — Мужчина не без труда отвернулся, сворачивать новый блинчик. Он и не думал, что-то столь обыденное сможет довести его до ручки. — Спасибо! У меня самый лучший старший брат! Минцзюэ замер, его сердце забилось быстрее. Хотелось бросить эту грёбанную работу и пробыть весь день с младшим. Обнимать и успокаивать после случившегося, дать ему понять, что он не один. Эти слова всколыхнули в нём что-то. Стало так неимоверно стыдно за все эти мысли и желания. — Дагэ? Всё хорошо? — Хуайсан встал из-за стола и подошёл к мужчине. Положив ещё чуть-чуть липкую руку ему на плечо, он обеспокоенно заглянул в лицо брату. — Прости меня. — Минцзюэ снял ладошку с плеча и ушёл не оборачиваясь. Хуайсан вздрогнул от звука захлопнувшейся двери. Он снова остался один, стоять абсолютно растерянным, у не до конца дорезанной клубники в полном раздрае. «Что я сделал не так? Дагэ всё же не хочет меня видеть после вчерашнего…» Убрав нож подальше, парень раскидал оставшуюся клубнику по остывшему блинчику и совершенно забыв про сливки попробовал доесть. Было совсем грустно и комок не лез в горло. Он с трудом проглотил, то, что было во рту и отложил остатки блина на разделочную доску. «Зря я тогда закричал. Нужно было просто потерпеть! Теперь дагэ из-за меня поругался с Сичэнем и не может даже слышать, что я его брат. А что теперь будет с Мэн Яо? Он ведь правда ничего такого, по сути, не сделал. Это я виноват… Я во всём виноват!» Хуайсан осел на пол, опираясь руками на кухонный гарнитур и заплакал.***
Громкая трель телефонного звонка заставила проснуться. Парень удивлённо за озирался, понимая, что уснул сидя прямо на полу. Телефон в кармане надрывался и видимо уже не один раз. Хуайсан с трудом вынул его и наконец ответил. — Где тебя носило? Ты заболел? Почему не отвечаешь? Что-то случилось? — Вэй Ин как всегда в своём репертуаре, даже без приветствия, осыпал вопросами. — Всё в порядке, я просто заснул, — А-Сан сонно потёр глаза. — Зачем звонишь? — Ясно, значит спал, — Усянь хмыкнул. — У нас сегодня вечером намечается грандиозная пьянка. Ты же придёшь? Хуайсан задумался. Развеется ему действительно не помешало бы, да и брат придёт скорее всего очень поздно, так что идея была не плохой. — Естественно, только куда? — К нам домой. Отец с матерью в командировке, сестра уходит с ночёвкой к своему хахалю. — Вэй Ин скривился, его раздражала одна мысль о Цзинь Цзысюане. — Цзян Чэн приволок целый ящик пива! С тебя закуски. — Воу, откуда? — Хуайсан неподдельно удивился, видимо сегодня они на славу повеселятся. — Связи. Кстати, у нас сегодня специальный гость. — Коварная улыбка буквально слышалась в словах Вэй Ина. — И кто же? — Парень встал и прижав телефон к уху локтем, стал убирать со стола, параллельно подъедая остатки блинов. — Сам Лань Чжань! Ты бы знал, чего стоило его уговорить! — Серьёзно?! Сегодня точно будет весело. Буду у вас часа через 3. — Погоди, не бросай трубку! Я недавно такое видео видел… Если Вэй Ин начинал болтать, то его уже не остановить. Хуайсан сдался и включив громкую связь, продолжил делать свои дела. Надо было как можно быстрее собраться и заскочить в магазин.***
Они уже 2 часа как безбожно пили. Кажется, это была третья банка, а может и четвёртая, Хуайсан откровенно не помнил, как и все остальные. Лань Чжань сначала отказывался, но в итоге сдался и только недавно поднялся из-под стола. Вэй Ин, в попытке поднять его, грохнулся вместе с ним и чудом себе ничего не сломал. Цзян Чэн, всё это время чинно сидевший в кресле, громко икнул и все дружно зажрали. — Дорогой брат, будьте интеллигентнее! С нами сегодня персона голубых кровей! — Усянь пьяно пошатнулся и чуть не упал второй раз, в попытке дотянутся до тарелки с чипсами. — Кто бы говорил, — Ваньинь недовольно поморщился. — Я отойду. — Хуайсан не без труда встал и направился в сторону уборной, чуть не спихнув колонку со стола. — Цзян Чэн, да помоги же ты ему. Он же где-нибудь свалится обязательно! — Вэй Ин смахнул слезу, выступившею от смеха и прилёг на плечо, ничего не понимающего Лань Чжаня. — Иду я, иду, — Парень подошёл к другу и придерживая его за локоть помог открыть дверь. — Ты по делу или поныть? — Цзян Чэн вопросительно поднял брови и уставился на Хуайсана, опиравшегося уже на стойку рядом с раковиной. — Брат приготовил мне блинчики и сразу ушёл! Ты понимаешь, прямо сразу! Он меня не любит! — Парень опустился на локти и полностью перенёс вес на несчастную стойку. — О нет, только не это! Пожалуйста, прекрати истерику. — Цзян Чэн в растерянности слегка похлопал друга по спине. — Почему ты начинаешь плакать именно со мной?! На это Хуайсан ответил только громкими пьяными рыданиями. — Слушай, ну он же приготовил тебе блинчики. В чём проблема? Я вообще не знал, что Чифэн-Цзунь умеет готовить. — Но он же ушёл! — Хуайсан лишь сильнее расплакался и ударил по стойке кулаком. — Конечно ушёл, ему же надо было на работу. — Правда? — А-Сан развернулся и взяв в руки ладонь Цзян Чэна, ещё недавно похлопывающую его по спине, в надежде уставился на парня. — Да, да. Ты закончил? — Ваньинь выдернул свою кисть из цепкой хватки друга. — А то если мы сейчас не вернёмся, Вэй Ин съест Лань Чжаня живьём. — Угу — Не Хуайсан шмыгнул носом и утёр остатки слёз рукавом. Когда они вернулись, Вэй Усянь уже полностью сидел на коленях у откровенно пьяного Лань Ванцзы и раскладывал его руки у себя на коленях. — О, Хуайсан, фоткай скорее, потом ему покажем! — Бесстыдник, — пробормотал полусонный Лань Чжань. — Хах, я тебя ещё и не такому научу! Ты хоть про секс слышал? — Последнее было сказано шёпотом и на ухо, но достаточно громко, чтобы все присутствующие услышали. Хуайсан с грохотом выронил телефон из рук, Цзян Чэн демонстративно закашлялся. — Ты переходишь границу, — Ваньинь опустился на своё любимое кресло. — Да ладно тебе, мы сейчас посвятим нашего святошу в тайны интимной жизни. — Усянь приобнял Лань Чжаня за плечи и прижался ещё ближе. — Хуайсан, вот сейчас сфоткай! А лучше видео сними! Прикиньте какая у него рожа будет, когда он завтра это увидит! А-Сан сел наконец на диван и включил камеру. На записи Вэй Ин тискал бедного второго нефрита как мог и рассказывал всякие непристойности. Получалось действительно забавно, но Хуайсану смешно не было. Ему очень не хотелось расстраивать ребят и говорить, что секс на самом деле, это очень больно, неприятно и унизительно. То, как Вэй Усянь легко шутил об этом, заставило Хуайсана отпить из банки 2 больших глотка пива.***
Расстались они в первом часу ночи. Идти одному по пустым улицам спального района было безумно скучно. Телефон сел ещё давно, от выпитого покачивало и заплетались ноги. Смертельно хотелось к брату и вместе посмотреть телевизор, но скорее всего Минцзюэ ещё даже не пришёл домой. От досады Хуайсан попытался пнуть камушек, но не рассчитал силу и стремительно полетел на дорогу лицом в низ. Больно ударившись коленом об асфальт, парень попытался встать, но пошатнулся. Нога болела и не давала идти ровно, приходилось прихрамывать, чтобы хоть как-то унять боль. Он добрался домой только спустя минут сорок. Свет в окнах нигде не горел, так что он без особого волнения проковырялся минут 5 с замком, тщетно пытаясь попасть в замочную скважину. Дверь отворилась, впуская в тёмную прихожую скудный свет от уличного фонаря. Хуайсан с трудом стянул с себя кроссовки, в очередной раз чуть не упав из-за ушибленного колена и небольшого головокружения, и уже собирался пойти к себе, как заметил свет с кухни. «Блииин, я что забыл выключить свет. Мне казалось, я всё проверял.» Тяжело вздохнув, Хуайсан поплёлся на кухню. Даже открывать дверь было безумно лень. Вот только открыв её, он чуть не врезался в Минцзюэ, тяжело покачнувшись. — Где тебя, блядь, носило?! — Чифэн-Цзунь схватил младшего брата за запястье и с силой дёрнул. — Ай, Минцзюэ, больно! — Хуайсан испуганно всхлипнул. — Я тебя спрашиваю, какого хрена в 2 часа ночи ты не дома?! — Я… я был у Вэй Ина. — Тогда почему чёрт возьми, ты не берёшь трубки?! — Мой телефон сел и… — И ты не догадался его зарядить, ну конечно! — Минцзюэ отпустил руку брата. Хуайсан тут же прижал пострадавшее запястье к себе и подул, на коже красовались красные пятна. — Ты хоть понимаешь, как я испугался?! Какого чёрта ты вообще ушёл?! А теперь давай по-честному у кого ты был? Не думай, что я поверю в сказочки про твоих дружков, они оба сейчас с отцом в командировке. — Что? Нет! Дагэ, ты можешь позвонить Вэй-Сюну, он всё подтвердит! — Хуайсан испуганно поднял взгляд на старшего брата, в его глазах плескалось неподдельное бешенство. — Эта псина, по твоей указке, наплетёт мне что угодно. — Но, но… — Хуайсан сжался и покачнулся, переминаясь с ноги на ногу. Было так стыдно перед Минцзюэ, зачем он вообще пошёл на эту пьянку. — Закрой свой лживый рот и поговори со мной как мужчина! Ты должен нести ответственность за свои поступки! Ты врал мне всё это время и продолжаешь это делать! — Но дагэ, я не вру! — На глаза парня уже наворачивались слёзы. — Скажи мне честно, ты был у Мэн Яо? — Минцзюэ закрыл глаза в попытке успокоиться. Гнев накатывал волнами, вытесняя разум. Хуайсан замер, ошеломлённый услышанным, непрошенные горячие слёзы покатились по щекам. — Не… Нет, конечно нет! — Вышло тихо и надрывно, голова закружилась, парень покачнулся и опёрся рукой на стену. Минцзюэ наконец открыл глаза, его передёрнуло от приступа злости. «Да он даже не отрицает!» — Пронеслось в голове, распаляя пожар ревности. — Ну да, конечно! С ним же намного лучше, чем со старшим братом! Оттрахал тебя так, что ты аж стоять не можешь, а ты и счастлив! — Мужчина сжал кулаки. От злости темнело в глазах. — Я хотел извиниться, принёс твой любимый торт, ждал тебя часов 6 наверное! Я думал тебя убили! А нет, ты в первый же день сбежал к своему ёбырю! — Нет, дагэ, ты не так понял! — Хуайсан протянул руку, в попытке взять брата за рукав, чтобы хоть немного успокоить и объясниться, но его грубо оттолкнули. — Может он тебе ещё и платит, твоими этими, глупыми веерами! — Мужчина был на гране, понимал, что нужно остановиться, но не мог. — Убирайся, видеть тебя не хочу! Минцзюэ резко развернулся спиной к младшему брату. Нужно было поскорее уйти, чтобы не испортить всё окончательно. — Ненавижу… — сказал он совсем тихо, сам этого не понимая, продолжая в мыслях — «… эту ситуацию.» Но Хуайсан услышал, всё его естество замерло, глаза широко открылись, он даже плакать перестал. Самое страшное, что могло случиться — случилось. Все его страхи, озвученные в одном слове, образовали белый шум в голове. Казалось, сердце перестало биться. Бежать, нужно бежать, подальше от осознания, просто сбежать легче. — Прости, — тихо всхлипнул Хуайсан закрывая уши руками. — Прости, прости… Голос надрывался, ломаясь в неразборчивый хрип. Чем сильнее он давил на ладони, тем громче звучали его мысли, повторяя одно и тоже слово «Ненавижу». Минцзюэ повернулся, обеспокоенный голосом младшего. Его совершенно безумные глаза, опухшие от слёз, заставили сердце болезненно сжаться. «Что я натворил…» — Подожди, нет, я не это хотел сказать… — Мужчина протянул свои руки к брату, пытаясь снять ладони, прижатые к ушам. Хуайсан дёрнулся и испуганно уставился на дагэ, и столько боли было в этом взгляде, столько разочарования. Минцзюэ пробило дрожью. Он потянулся чтобы обнять, но младший брат выкрутился из его рук и сам того не понимая взбежал по лестнице, чуть прихрамывая и с грохотом захлопнул дверь в свою комнату. Что бы наконец остаться наедине, сбежать от громких голосов, повторяющих одно и тоже слово в голове, чтобы заставить их быть тише. Оставляя старшего брата в оцепенении.***
В груди, нет… Кажется прямо в грудной клетке за рёбрами лежит тяжёлый ком переживаний. Он сдавливает внутренности и мешает дышать. Хочется плакать, но даже слёз нет. Отчего-то без слёз эмоции не кажется такими настоящими. Даже резать руку не хочется, ничего уже не хочется в том числе и дышать. Чувства вины, стыда и боли смешались в голове, заполняя собой всю черепную коробку. Больно давя на стенки, угрожая множеством голосов вырвался наружу, размозжив череп. Он остался один. Острое чувство одиночества пробирает до костей, въедается в них. Нет никакого шанса на спасение. Это — конечная точка. Он заперт, забыт и брошен. Никому не нужный. Даже собственному брату… Тошнота подкатывает волнами к горлу. Хуайсан пустыми глазами смотрит на руку в шрамах и порезах, сочащихся странной прозрачной жидкостью. Рука кажется рыхлой, мокрой и чужой. «Зачем я это сделал?» Ответа нет и не будет. Просто сделал, просто так надо. Дагэ всё знает и не принял, не поддержал. Всё так, как и должно быть. Всё пошло по худшему сценарию, хотя не так, скорее по самому реалистичному. Он сам виноват во всём что случилось. Он и только он. Он и только он был недостаточно хорош. Всё же пара горячих слезинок скатились по щекам, пачкая подушку. А в мечтах всё было так сладко. Минцзюэ был таким чутким и добрым, таким понимающим, а сейчас… Лучше бы он промолчал, лучше бы не позвал на помощь. То, чего он так хотел, чтобы просто утешали, чтобы помогли и обняли, просто наконец почувствовать себя не одиноким, все эти желания рухнули. Он больше никогда не будет услышанным. Его желание сбежать от одиночества и вины, сделали только хуже, загнали только дальше, в совсем тёмный угол. И теперь выхода действительно не было и теперь никто не поможет. Всего пара слов, пара желаний, разрушили его мир окончательно. Теперь действительно незачем было жить. Эта мысль неожиданно чётко оформилась в голове. Парень тихо всхлипнул и сжался калачиком. «Так вот, что тогда чувствовала мама. Если бы я просто был ближе, если бы я мог обнять её ещё раз. Но сейчас я как она, загнан в угол.» Как она… «Теперь надо закончить как она. Только так будет правильно. Только так, я наконец смогу простить себя. Минцзюэ тоже, будет только счастлив.» Других вариантов и не было. Только так и никак иначе. И только как мама. Вслед за ней. Чтобы наконец отпустить. С такими мыслями в голове, стало немного светлее и проще. Лёгкое облегчение, дарило приятную пустоту. Надо поскорее дотянуться до телефона, чтобы найти как правильно всё сделать.