***
Минцзюэ всю ночь не находил себе места. После того что случилось, мужчина решил оставить брата одного ненадолго, чтобы тот мог успокоится. Но предчувствие чего-то ужасного не отпускало его. «А-Сан уже спит, глупо иди к нему сейчас. Успокойся, утром нормально поговорите.» — Успокаивал он себя, но это мало помогало. Но в итоге Чифэн-Цзунь собрался только утром. Было уже десять, но брат так и не вышел позавтракать. Так что он собрал на небольшой поднос сначала рисовую кашу, потом нарезал апельсин на тонкие дольки, пожарил яичницу, продолжая оттягивать время. И вот он стоит перед дверью в его комнату с подносом полным еды, смотрит на глупые наклейки и надписи. Но никак не может заставить себя повернуть ручку. «И вот что я ему скажу? Он наверное видеть меня не хочет…» Не Минцзюэ вздохнул, простым молчанием ничего не решить, он уже и так наломал дров, надо было исправляться. Мужчина постучал и быстро открыл дверь, пока не передумал. Хуайсан лежал на кровати и спал, тихо посапывая. Сердце быстро забилось от умиления. Младший брат сжался в комочек от холода, одеяло валялось на полу, видимо он спихнул его во сне. Минцзюэ поставил поднос на комод и накрыл брата одеялом. Будить его не хотелось, но и уходить тоже. Старший аккуратно прилёг на свободную сторону кровати и уставился на брата. Такой милый и беззащитный, сам он вздрагивал, как будто ему снилось что-то ужасное. Безумно захотелось его обнять и защитить, но нужно было сдерживать себя. Хуайсана не должны касаться его желания. Он слишком маленький и чистый, чтобы быть запачканным собственным старшим братом. Минцзюэ потянулся поправить одеяло, но его взгляд зацепился за что-то белое, что брат прижимал к себе. Он присмотрелся, отодвинув кусок одеяла, младший дёрнулся и недовольно засопел, но пальцы не разжал. Мужчина улыбнулся, брат спал с его подарком. Белый кружевной веер — первый подарок, который он выбирал, не посоветовавшись с Сичэнем. Приятно было знать, что Хуайсан так трепетно к нему относится. Минцзюэ не сдержался и легонько погладил его по голове. Парень заворочался, по щекам покатились слёзы. Сердце больно кольнуло. «Какого чёрта он плачет во сне?! Блядь, что же я наделал.» Хуайсан медленно открыл глаза и сонным взглядом уставился на мужчину. Минцзюэ замер и уже мысленно корил себя за то, что разбудил младшего, но тот потянулся и обнял брата за шею, прижимаясь всем телом и вновь закрыл глаза. Его разум разрывался от противоречивых чувств. С одной стороны стоило отодвинуть парня от себя, они братья и такой близкий контакт откровенно смущал, а с другой… да пошло оно всё к чёрту! Его драгоценный младший брат плачет во сне и так трогательно обнимает, что невозможно его не утешить. Одной рукой Не Минцзюэ приобнял его за талию, а другой медленно гладил по волосам. Хуайсан был холодным, нужно было его согреть и защитить. — Всё хорошо, я с тобой, всё закончилось. — Зашептал старший, успокаивая. Хуайсан всхлипнул и уткнулся лицом в его грудь, размазывая слёзы по футболке. — Тише, тише, я никуда не уйду. Так они пролежали ещё с час. Парень достаточно быстро уснул, но Минцзюэ продолжал обнимать его и гладить по голове. Со временем А-Сан согрелся, но прижиматься не перестал, всё ещё иногда вздрагивая во сне. Хуайсан открыл глаза и сначала совершенно не понял, что происходит. Он явно обнимал что-то большое и тёплое, чья-то рука гладила его по голове, так же он ощущал явно не своё дыхание на макушке. Парень резко отодвинулся, отсев на другой конец кровати. Всё это время он обнимал старшего брата! Сердце забилось быстрее. «Как же стыдно!» — Ты чего вскочил? — Минцзюэ привстал на локтях и удивлённо уставился на парня. — Прости, я не хотел… — Хуайсан пристыженно опустил голову. — За что ты извиняешься? Это должен делать я. — Мужчина сел, понимая, что обниматься с ним уже больше никто не будет. — Что? — Прости, вчера я хотел сказать совсем не то. Ты — самый близкий для меня человек. Я люблю тебя… как брата и не хочу, чтобы ты думал как-то иначе. — Минцзюэ, не надо… — Не перебивай. Вчера я был очень зол, по тому, что сильно испугался за тебя. Ты должен был хотя бы предупредить, что уходишь куда-то. Понимаешь? — Да, я понимаю. — Хуайсан грустно улыбнулся. — Я приготовил завтрак, он на комоде. Мне уже давно нужно быть на работе, так что я пойду. — Минцзюэ встал с кровати и подошёл к двери. — Если захочешь уйти, хотя бы напиши. Торт в холодильнике. — Угу, — Хуайсан вздрогнул от звука закрывающийся двери. «Так мило, даже пришёл извиниться и сразу ушёл. Конечно, я всё понимаю, дагэ, но если я так тебе не нравлюсь, зачем меня мучать?! Обнимал всё это время, сказал, что любишь, а на самом деле…» Он сжал одеяло пальцами и заплакал. Стало так обидно от того, что брат мог себе позволить так играть с его чувствами. Неужели он не понимает, как это больно? Парень взглянул на поднос на комоде. Есть хотелось, но было нельзя. Он надул губы, демонстративно отвернулся и накрылся одеялом с головой. «Сегодня я не выйду, пусть расслабиться без меня хоть вечер.» Резать руку сейчас казалось глупым, всё равно это всё закончится послезавтра. Так зачем? Правильно, скрывать больше нечего, можно от души поплакать и позлится, ни в чём себе не отказывая. А вообще, зачем тратить весь день на слёзы? Можно расписать последний веер. Да, именно так он и решил поступить, но всё же сначала немного порыдать.***
Минцзюэ лежал в кровати и просто смотрел в потолок уже с час. Заснуть решительно не получалось, сколько бы он не старался. Вечером брат так и не вышел поужинать, это беспокоило, он никогда так не делал, даже когда болел. Ещё мужчина так и не увидел посуды, в которой он приносил завтрак. Надо будет зайти и забрать утром. Сегодня он задержался на работе, чтобы выполнить все дела на завтра и провести весь день с младшим братом. Надо будет спросить его, чем он хочет заняться. Они могли бы как раньше съездить куда-нибудь посмотреть фильм. Интересно, что ему нравится сейчас? Лежать было скучно, да и зачем это делать, если всё равно не спится. Не Минцзюэ встал, надел футболку и решил приготовить еду на завтра. Готовка на удивление успокаивала сейчас, да и брату нравилось. Проходя мимо комнаты Хуайсана, он вспомнил про посуду. Тихо приоткрыл дверь, чтобы не разбудить младшего и вошёл, стараясь не шуметь. Как и предполагалось брат спал, вокруг него по кровати были разбросаны кисти, краски лежали рядом на полу, рядом с ними был веер, расписанный красными цветами. Мужчина хмыкнул. «Как всегда до ночи рисовал и не убрался. — Аккуратно собрав кисти и краски, он разложил их по ящикам и поставил веер сохнуть на подставку. — Давно он не расписывал веера. А вообще неплохо вышло.» Минцзюэ вернулся к брату и поправил задравшееся одеяло. Брат быстро мёрз, это беспокоило. «Надо будет завтра принести плед и заняться его питанием. Пусть пока пропустит школу, надо привести его в норму.» Мужчина не сдержался и лёгонько погладил Хуайсана по голове. Он приложит все усилия, чтобы у них всё наладилось.Брат восстановится после случившегося, они снова будут вместе, как раньше. Не нужно было его оставлять и он больше не останется один. Минцзюэ отпустит его, только когда убедиться, что Хуайсан найдёт себе подходящую спутницу по жизни. Он сделает брата счастливым, сделает так, чтобы он забыл всё то, что случилось. Чифэн-Цзунь наконец оторвался от лица Хуайсана, надо было уходить, чтобы не разбудить его. Он подошёл к комоду и удивился, брат так ничего и не съел, получатся, он скорее всего не ел весь день. Неужели настолько обиделся, хотя есть за что. Надо будет завтра утром заставить его поесть. Мужчина взял поднос и последний раз взглянул на Хуайсана, тот мирно спал, слегка посапывая, его вид успокаивал. Минцзюэ вздохнул и тихо прикрыл дверь. Надо отвлечься и приготовить что-нибудь действительно вкусное на завтрак, чтобы порадовать брата хоть так.***
Хуайсан проснулся от яркого луча, падающего ему на лицо. Он поморщился и накрыл горячую от солнечного света щёку рукой. Сев и всё ещё не открывая глаза, нащупал телефон и щурясь посмотрел на время. На неярком экране телефона еле виднелись цифры. «7:52… Твою мать! Я проспал!» Парень вскочил с кровати и пошатнулся, голова закружилась, он схватился за спинку кровати рукой и остановился. Смысла бежать в школу сейчас нет, уроки уже начались, значит сегодня он прогуливает. Хах, а что, неплохо. Смысл вообще ходить в школу в последний день? Уже сегодня вечером… Вчера он нечего особенно важного не делал, разве что сгонял в магазин за клеёнкой, подходящая верёвка нашлась в подвале, но сегодня стоит задуматься, чем он хочет заняться в последний раз. Хуайсан спокойно потянулся и с удивлением обнаружил, что подноса с едой нет на комоде, а веер, вечером брошенный на пол, сохнет на подставке. «Когда я успел всё убрать?» Парень нахмурился, но особого значения не придал, мало ли что он мог забыть. Пару минут покопавшись в шкафу в поисках кофты и шорт и быстро натянув их, Хуайсан вышел из комнаты на кухню. Почему-то жутко хотелось пить, живот крутило и слегка отдавало болью в спину. Как не странно есть не хотелось, хотелось лечь прямо на пол и захныкать от неприятных ощущений. Ноги сковало странным чувством, из-за чего даже идти было больно. Он открыл дверь и сразу наткнулся взглядом на Минцзюэ, читавшего газету за небольшим столом. Тот поднял на брата взгляд и уже собирался что-то сказать, но младший резко захлопнул дверь. «Аааа блин, почему дагэ не на работе?! Он же уже должен был уйти!» Дверь бесцеремонно распахнули снова, но уже с другой стороны. — Какого хрена ты делаешь? Головой стукнулся? Иди завтракай. — Чифэн-Цзунь схватил младшего брата за запястье и втащил в кухню, залитую солнечным светом. Хуайсан потёр глаза, после тёмного коридора они начали болеть, и плюхнулся на стул. — Дагэ, на счёт школы, я проспал и сейчас смысла идти уже нет… Но я всё выучу, честно! — Парень замялся и смущённо уставился в пол. — Я уже позвонил твоему классному руководителю. Ты тяжело болеешь пока что неделю, а там посмотрим. — Минцзюэ поставил перед Хуайсаном пиалу с кашей и небольшую тарелку с нарезанным яблоком. — Но это не значит, что ты совсем не учишься. — Спасибо, — парень грустно улыбнулся. Каша была с ягодами, его любимая. От одного запаха живот отзывался болью. Брат сел рядом. — У меня сегодня выходной, может быть хочешь куда-нибудь сходить? — Минцзюэ прикрыл довольную улыбку газетой. Хуайсан задумался, не особо хотелось выходить из дома, но ещё больше не хотелось напрягать дагэ, ведь ему совсем не хочется быть с ним рядом. Он такой милый, что даже предлагает куда-то съездить, терпит его… Но кое-куда сходить всё же хотелось. — Отвези меня к маме пожалуйста. — Зачем? Мы же недавно были там. — Мужчина отложил газету в сторону и в недоумении уставился на брата. — Просто хочу её увидеть… — Хуайсан смотрел на свои ноги и нервно теребил край кофты пальцами. — Хорошо, поехали сейчас. — Минцзюэ был немного удивлён, но в принципе понимал, почему младший хочет навестить могилу матери. Всё-таки рассказать о таком ему, наверное, было тяжело. — Тогда я пойду одеваться, — парень встал, но его схватили за руку. — Стоять, пока не доешь мы никуда не поедем. — Ну дагэ, я не голоден. — Хуайсан обиженно надул губы, но сел обратно на стул под грозным взглядом брата. — Ешь, а то я сломаю тебе ноги и больше ты никуда не пойдёшь. — Чифэн-Цзунь нахмурился и сильнее сжал запястье младшего. — Ну пожалуйста, ну я не хочу! — Хуайсан захныкал и потряс рукой, пытаясь выбраться из захвата, чтобы сбежать. — Ты глухой или тебе 5? Я тебя с ложки кормить теперь должен? — Ну дагэ, пожалуйста, не надо! — Так всё, ты меня достал. — Минцзюэ взял ложку и зачерпнул немного каши, продолжая удерживать Хуайсана за руку. — Открывай рот. — Я сам, я сам! — Парень прикрыл рот ладонью. — Значит сиди и ешь, нечего мотать мне нервы. — Минцзюэ устало опустился обратно на стул. «Что мне делать с этим несносным мальчишкой? Ведёт себя как ребёнок!» Хуайсан с грустным видом стал уплетать кашу, желудок недовольно забурчал и начал болеть только сильнее. Парень шмыгнул носом, но так и не заплакал. Доел он быстро и тут же вскочил из-за стола. — Я собираться, — крикнул он, уже взбегая по лестнице. — Иди уже, — недовольно заворчал Минцзюэ, убирая посуду. Но первым делом Хуайсан помчался не к шкафу, а в туалет. Раз уж так получилось, что пришлось поесть, то нужно как можно быстрее избавиться от съеденного. Он прикрыл дверь и встал на колени перед унитазом, закатал рукава и опустил два пальца в глотку надавливая на корень языка, но это вызвало только сильный кашель, ничего так и не вышло. Надо было спешно думать, чем бы ещё таким помочь себе. В поле зрения попала зубная щётка. Он схватил её и быстро ополоснув под краном встал обратно. С щёткой всё пошло куда лучше. Засунуть её можно было глубже, но и это не помогало. Хуайсан взвыл. Что, блин, вообще надо делать в таких ситуациях? Он вновь встал и подошёл к раковине. Наглотавшись воды прямо из-под крана он опять сел перед унитазом и снова начал работать щёткой, ударяя по стенкам горла. Резкое чувство удушья заставило закашляется и выпустить из себя завтрак резкими толчками. Парень осел на кафельную плитку пола и закашлялся, убирая со лба испарину. Горло сильно саднило, дыхание выходило сиплым, что-то не давало вздохнуть полной грудью. Хуайсан вновь почувствовал прилив тошноты и наклонившись выпустил из себя остатки каши. Это оказалось намного тяжелее, чем он представлял.***
— Что с твоим голосом? — Минцзюэ вёл машину изредка поглядывая на брата через зеркальце в салоне. — Да вроде всё в порядке. — Хуайсан отвлёкся от рассматривания пейзажей за окном и повернул голову к старшему. — Ты хрипишь. Простудился? — Мужчина сильнее сжал кожаный чёрный руль. — Чуть-чуть. — Горло всё ещё болело, так что такая маленькая ложь вполне могла сойти за правду. Они ехали уже 20 минут и только сейчас на горизонте показались тесные ряды одинаковых ухоженных могил. Минцзюэ остановил машину и повернулся к брату. — Приехали. — Эм, могу я сходить один? — Хуайсан стал отстёгивать ремень. — Хорошо, я буду ждать тебя тут. Парень вышел и вдохнул свежий воздух. Идти мимо одинаковых мемориалов предстояло недолго. Всё же недавнее захоронение. Вот она, знакомая могилка, чистая и маленькая, ухоженная, с синими незабудками по краям. Парень сел прямо на землю, возле большого белого камня. Выгравированное имя под овальной фотографией. На ней мама такая весёлая, светлая, чистая с теми самыми незабудками в чёрных волосах. Он лишь её копия, ещё одно её тело, по непонятной причине оставшееся в живых, но скоро он это исправит. Скоро они вновь будут вместе. Хуайсан прислонил голову к надгробию, белый мрамор холодил кожу. — Мам, как ты? — тихо прошептал он, почти на грани слышимости. — Столько всего случилось, ты бы знала. Парень вынул руки из карманов и обнял ими мемориал, утыкаясь лицом в холодный камень. По щекам побежали горячие слезинки. — А мы скоро встретимся, ты ведь одна у меня осталась. Только не ругайся пожалуйста, когда я приду. И на дагэ не ругайся. Он ведь сам всё это посадил, тебе же, наверное, нравится. Знаешь, он обо мне так заботится. — Хуайсан громко всхлипнул. — Но я всё равно так по тебе скучаю. Мне так грустно без тебя. Мамочка, мне так страшно. — Мальчик сжал тонкими пальчиками мрамор и зарыдал в голос, позволяя себе отпустить накопившееся за последние дни переживания. — А когда я приду, обними меня пожалуйста, я так скучаю, пожалуйста.