Ну, привет, Средиземье!

      Я шла прямо за эльфом и с интересом оглядывала деревья по обе стороны от нас. — Знаете, — начал Гимли, — что-то мне не хочется ночевать на земле, — он покосился в сторону Мглистых гор. — Переночуем на дереве, — пожал плечами эльф. — Я не птица, чтобы спать на дереве, — возразил Пиппин. — Тогда вырой себе нору, — хмыкнул Леголас. Гном заржал. Я тоже рассмеялась. — Только рой поглубже, — с видом знатока посоветовал эльф и, подпрыгнув, ухватился за ветку дерева, но тут же отпустил. С ним кто-то заговорил. Леголас отвечал ему на том же наречии. — Он говорит, что нам с Фродо нужно подняться и поговорить с ними, — перевёл ушастик. — Ну, это уже… — начинала я, но Горнчик одарил меня взглядом, если не с пожеланием смерти, то с надеждой, что меня немножко покусает агрессивная пчела с бешенством (а у пчёл бывает бешенство?).       Через некоторое время с дерева спустился Леголас, за ним Халдир и ещё двое эльфов. Халдир заговорил: — Я узнаю в тебе нашего северного сородича, Леголас, да и имя твоего отца нам очень хорошо знакомо, — а я всегда знала, что Транди уважают! — Здесь вы будете в относительной безопасности. Этой ночью вы можете спать спокойно. Забирайтесь на деревья и отдыхайте!       Ночь прошла, как и говорил Халдир, спокойно. Я спала как убитая. На следующее утро мы двинулись в путь. Вскоре перед нами оказалась река. Халдир проговорил: — На том берегу расположен Второй сторожевой пост.       Из-за деревьев вышел эльф-часовой. Халдир перебросил ему верёвку. Эльф поймал её и крепко привязал к дереву. — Воды здесь холодны, но в наше опасное время нельзя строить деревянные мосты, — проговорил Халдир. — Мы переправляемся на другой берег вот так, — он прошёлся по верёвке вперёд и назад. Цирк по нему плачет! И по нам тоже. Остроухий может быть канатоходцем, а остальные станут клоунами.       Пока мой мозг рисовал картину, где Боромир с красным носом и в парике отплясывает «Ча-ча-ча», Леголас заговорил: — Мне такая переправа привычна, но что делать остальным? Не вплавь же добираться, — он задумался. — А вот хренушки! Я плавать не умею! Если только на Арагорне… — я представила себя верхом на Горнчике и зашлась тихим ржачем. Братство и Халдир смотрели на меня с выражением на лицах: «Может, её утопить?» — Зачем же вплавь? Привяжем ещё две верёвки, — ответил Халдир.       Когда конструкция была выполнена, Халдир первым перешёл реку. Арагорн шёл медленно, но уверенно. Хоббиты спокойно прошли. Гимли едва не свалился в реку, но вовремя ухватился за верёвку. Борюшка со страдальческим видом перешёл на другой берег. Осталась я и Леголас. — Не упади! — посоветовал мне эльфик и встал на верёвку.       Похоже, ушастый надеялся, что сможет спокойно перейти реку, но я решила нарушить его планы. Я пошла прямо за ним. Равновесие сразу же покинуло меня, и я с воплем ухватилась за плечи эльфа. Тот что-то заорал (делаем ставки, делаем ставки. Я считаю, что это был мат) и прыгнул. До берега мы долетели. — Это прыжок будет воспет в песнях, господин эльф! — захохотал Гимли. Я подхватила. — А теперь мы должны завязать гному глаза, — проговорил Халдир. Тут уже рассмеялся Леголас. — Я не собираюсь идти с завязанными глазами! — разбушевался гном и замахнулся секирой. Эльфы направили на него стрелы. — Если идти с завязанными глазами, то всем вместе, — хмыкнула я. — Заметьте, первая здравая мысль за весь поход, — многозначительно заявил Горнчик. — Почему это здравая?! — возразил Леголас. — Я эльф! Почему я должен идти с завязанными глазами по этому чудесному лесу?! По земле моих сородичей! — Потому, — усмехнулась я.       Нам всем завязали глаза. Леголас ещё долго возмущался, а я смеялась над ним.       Спустя долгое время мы подошли к чертогам Гали и бесполезника, простите — Галадриэли и Келеборна.       С нас сняли повязки, и мы увидели владык Лотлориэна. — Здравствуй, Леголас, сын и посланник Трандуила, — кивнул ушастому Келеборн. — Приветствую и тебя, Арагорн, сын Араторна. Имена остальных мне известны, но что здесь делает эта юная леди?       Леголас хмыкнул. А Келеборн продолжал: — Я знаю, что из Ривенделла вас вышло девятеро. Девятерых я и вижу перед собой, но где Гэндальф? Я более не могу узреть его… — Пал, — ответила Галя. Келеборнчик тупо глянул на неё с выражением лица: «А раньше сказать не могла?». — Отправился покорять глубины Мории вместе с Балрогом, — встряла я. — Твой острый язык может завести тебя, Карина, дочь Алексея и Людмилы. Тяжёлая судьба ждёт тебя, но вижу я, что свяжешь ты жизнь с жизнью одного из Братства Кольца, однако, поберегись. Два пути могут попасться тебе. Один полный счастья и любви, но совсем короткий, который приведёт лишь к смерти, грусти и боли, но не твоей. Другой долгий, с годами счастья и любви, но он может оборваться внезапно, он будет тяжёлым, но в конце ожидает тебя счастье… На какой путь ступишь ты, решать лишь тебе, — раздался шепот в моей голове. Ох, траванули нас, похоже. Как трагично!  — А Вы такая же предсказательница, как Элронд? — подумала я.  — Предупреждаю я тебя, Карина, не все терпеливы, как я. Попади ты к Лесному Королю, давно бы быть тебе хладным трупом.  — Оптимистичненько! — отозвалась я.       Галя закатила глаза и заговорила уже со всеми: — Идите и отдыхайте. Сегодня вы будете спать спокойно, — сверкнула она глазами.       Я слушала голоса эльфов, поющих плач по Гэндальфу и думала о своём. О каких двух путях мне говорила Галя? О каком из Хранителей шла речь? Опа! У неё же есть Зеркало… — Карина, — окликнул меня Халдир, — тебя хочет видеть Владычица Галадриэль. За мной! — А вот командовать не надо! — огрызнулась я, но всё же последовала за эльфом.       Мы шли медленно, и Халдир не говорил мне, куда мы идём. И вот полянка. Зеркало! Меня пригласили взглянуть в Зеркало?! Какая честь… — Спасибо, Халдир, можешь идти, — кивнула Галя эльфу. Тот поклонился и удалился. — Взгляни, — пригласила она меня.       Я подошла к зеркалу и склонилась над ним. Стали мелькать очертания, становясь всё отчётливее. Я увидела себя и двух светловолосых эльфов. Братья, подумала я сперва, но поняла, что это Трандуил и Леголас! Мы смеялись. Картина сменилась. Мы с Арагорном и хоббитами. Мы с Леголасом совсем не изменились, а у хоббитов и Горнчика поседели волосы, и лица покрылись морщинами. Опять меняется картина. Я глажу Леголаса по голове, тот плачет на моём плече. На длинном ложе лежит Арагорн. Рядом плачут Гимли и Арвен. Картина изменилась. Неподвижное мёртвое тело. Моё неподвижное мёртвое тело! Леголас сжимает мою неподвижную ладонь. По его щекам катятся слёзы. Сзади стоит Трандуил и гладит его по плечам, но он и сам печален. Темнота. Боль. Страдание.       Я отскочила от зеркала и в страхе посмотрела на Галадриэль. Та кивнула мне и проговорила: — Два пути есть у тебя. Оба приведут к боли, страданиям и печали, но один из них счастливее, чем другой. Отдыхай, Карина, пусть приснятся тебе хорошие сны.