Хроники Ториалы

Церемониальный зал представлял собой, пожалуй, единственное помещение во всём Альракисе, которое не несло на себе отпечатков прошедшей войны. Ровные каменные стены уходили высоко вверх и сходились над головой круглым куполом, с центра которого на собравшихся взирал причудливо нарисованный чёрный глаз. Окна отсутствовали, а пол был усеян толстым слоем тёмно-красного песка, в котором, если покопаться, можно было найти самые разные и неожиданные предметы, начиная от деревянных фигурок зверей и игральных карт и заканчивая неестественно изогнутыми ножами с неизвестными символами на рукояти. На высоте человеческого роста из стен торчали руки из черного камня, каждая из которых держала украшенный магическими символами факел. Любой ученик Альракиса, достаточно хорошо знающий крепость, мог бы поклясться, что в том месте, где находится церемониальный зал — между казармами и оружейной — просто не могло хватить пространства для столь огромного помещения. При этом никому ещё не хватило умения, чтобы разгадать этот ребус и выяснить, что же за магия была замешана при создании этой комнаты. Даже самые мощные поисковые заклинания обнаруживали на месте, где должен был находиться зал, лишь слепое пятно, непроницаемое настолько, насколько это вообще возможно. Учащиеся бывали здесь крайне редко. Большая часть посещала зал лишь единожды — в первый же день своего пребывания в Альракисе — для обряда посвящения. Изредка Директор, замечая за каким-либо учеником особые таланты, лично тренировал его здесь, раскрывая самые тёмные магические секреты. Сам Маркус, если не брать в расчет свой первый день, оказывался в этом зале дважды, чем очень гордился. И всё же оба раза он оставлял здесь частичку своей души, возвращаясь немного другим человеком. Сейчас их было пятеро. Они полукругом сидели на песке — пять учеников, первыми покинувших лабиринт и прошедших испытание. После долгого сна, целебных зелий и ториальской бани Маркус чувствовал себя относительно неплохо, однако его организм ещё не до конца оправился от произошедшего — физическая слабость и магическое истощение не отпускали до сих пор. Остальные четверо учеников тоже выглядели хуже, чем обычно, но держались подчеркнуто уверенно. Сам Маркус оказался сидящим с левого края, откуда он мог рассмотреть сразу всех прошедших испытание. Вот Эйрин, которая, несмотря на регулярные успехи в учёбе, не была в этом зале с самого своего посвящения, с любопытством и даже трепетом оглядывается вокруг. Они прошли испытание вместе и очнулись в лазарете на соседних койках почти одновременно, с удивлением узнав, что закрыли собой пятерку лидеров. Правее, в самом центре сидит Дамиан, чьё лицо как обычно выражает надменность, а поза показательно небрежна. Он, как и Маркус, оказался в этих стенах в четвертый раз. Ещё правее, скрестив ноги и будто застыв в трансе, расположилась Селестина — одна из самых молодых и самых талантливых учениц Альракиса, побывавшая в церемониальном зале по разным слухам то ли пять, то ли шесть раз. Её миниатюрная фигурка, тонкие как тростинки руки и аккуратно уложенные короткие чёрные волосы будто бы кричали о том, что перед тобой маленькая беззащитная девочка, а не самая опасная убийца во всей Ториале. Другой особенностью Селестины было уродовавшее пол лица бардовое родимое пятно, расползавшееся от щеки во все стороны и походившее на осьминога с множеством щупалец. И, наконец, с правого края сидел, возвышаясь над всеми остальными, Ренар — высокий, широкоплечный здоровяк, чей монументальный внешний вид мог внушить страх без всякой магии. Ренар был самым старшим из учеников, единственным выжившим из так называемого «нулевого» набора. Несколько лет назад он, повинуясь внезапному и необъяснимому порыву, защитил от обидчиков юную ученицу Альракиса, став на короткое время её телохранителем. Тогда многие насмехались над угрюмым и молчаливым здоровяком, тратящим драгоценные силы не на себя, однако лишь до тех пор, пока не поняли, что его подзащитная едва ли не самая талантливая чародейка во всей школе. Селестина до сих пор сохранила глубоко внутри чувства к Ренару и, как подозревал Маркус, именно благодаря ей неплохой, но далеко не лучший ученик прошел наисложнейшее из всех испытаний в числе первых. Впрочем, здоровяк мог сделать это и самостоятельно — его особые таланты могли дать ему сто очков форы в лабиринте. Напротив учеников сидел, скрестив ноги, Директор, облачённый в покрытую золотыми иероглифами алую мантию. Лицо его как и всегда скрывала чёрная маска из неизвестного металла на которую, как и на мантию, были нанесены многочисленные магические символы. Не нужно было никаких заклинаний, чтобы почувствовать силу, исходящую от этого человека (человека ли?), который после Катастрофы стал защитником Ториалы и её главной надеждой. О нём почти ничего не было известно, а за пределами Альракиса многие и вовсе сомневались в его существовании, принимая за миф, однако именно Директор с помощью древней магии поддерживал на планете жизнь, оберегая её от самых страшных катаклизмов и не позволяя окончательно кануть во тьму. Маркус мог лишь гадать, насколько могуществененым являлся прежний правитель Ториалы, легендарный Аггилак Эвилианский, однако вряд ли Директор сильно ему уступал. Кроме того, Директор был невероятно умен, в то время как Аггилак в своё время в открытую выступил против превосходящих сил Кондракара, потерпев сокрушительное поражение. Поступок глупый даже по меркам начинающих учеников Альракиса и непростительный для властителя целого мира. — Поздравляю вас. — раздавшийся голос мгновенно выдернул всех пятерых учеников из раздумий. Мягкий и вкрадчивый, он, казалось, исходил от самих стен. — Ваше последнее испытание в стенах этого замка окончено. Через месяц вы покините Альракис, чтобы сделать то, ради чего были рождены и ради чего столь многое вытерпели. Через месяц вас не будет в этом мире, но сам мир продолжит следить за вашими успехами тщательнее, чем когда-либо прежде. На несколько секунд повисла тишина, во время которой Маркус переглянулся с Эйрин, на лице которой отразилось, как она ошеломлена. Неужели, наконец-то… — Не все из вас прошли испытание сами, без помощи друга. — продолжил тем временем Директор спокойным голосом. — Раньше это послужило бы причиной вас наказать, ибо ученики должны уметь преодолевать препятствия самостоятельно. Но не сейчас. Союзы, выкованные в пламени Альракиса, крепче любой стали. Даже невзрачный маг с подходящим напарником может показать невероятные результаты и некоторые из вас это доказали. Помните об этом, но не забывайте, кому вы предназначены на самом деле. Очередная пауза повисла в воздухе, после чего Директор вновь заговорил. — Тем не менее, один из вас всё же не до конца окончил своё обучение и я не могу отпустить его без проверки. Пусть этот человек выйдет вперёд. Ученики вопросительно и тревожно переглянулись. На несколько секунд стало тихо, а потом Эйрин, бледная как мел, встала и сделала шаг навстречу фигуре в маске. — Ваш долг священен. — медленно, выделяя каждое слово, произнес Директор. — Ваше право на чувства противоречит праву миллионов людей, населяющих Ториалу, на жизнь. Ваша ошибка может стоит гибели всему миру. Ты понимаешь это, девочка, но продолжаешь думать, будто сможешь спасти всех. Продолжаешь бояться крови на своих руках и криков тех, кому причиняешь боль. Сможешь ли ты победить этот страх, когда придет твой час? Воцарилось гробовое молчание, прерываемое лишь треском факелов в каменных руках. Маркус со спины не видел лица подруги, которая стояла неподвижно и молчала, однако пальцы её непроизвольно сжались в кулаки. Директор некоторое время подождал, а затем кивнул, будто соглашаясь с самим собой. — Есть лишь один способ проверить. — рука в красной мантии взлетела в воздух, сделав несколько вращательных движений. Пространство недалеко от ног Эйрин заискрилось и в нём материализовалось грязное окровавленное тело подростка. — Прямиком из подземелий… Он всё-равно не закончил бы испытания. — произнёс Директор. — Сделай это быстро. Ришард — а это был он — сумасшедшими глазами оглядывал помещение. Он был донельзя истощён и, судя по всему, тяжело ранен. Загадкой оставалось, как этот новичок вообще продержался столь долго. — Он же пробыл там больше недели, для новичка это очень хороший результат. — сказала Эйрин дрогнувшим голосом. — Разве не лучше будет… — Он бесполезен. — отрезал Директор. — Ториала ничего не потеряет с его смертью. Ришард тем временем даже не пытался отползти от своей убийцы. Он лежал на песке, тяжело дыша, вероятно, просто не имея сил, чтобы бороться… Хотя, скорее всего он просто понял всю безнадежность ситуации. В его положении быстрая смерть — далеко не самый плохой вариант. Эйрин медленно подошла к нему. Ришард, приложив огромное усилие, перевернулся на спину. Грязные слипшиеся волосы упали на его красно-синее от синяков и кровоподтеков лицо. — За мной… Должок… — в глазах Ришарда стояли слёзы, голос дрожал, но во взгляде читалась уверенность. — Ты… Спасла меня… Тогда в зале… Теперь убей… Так я… Верну свой долг тебе. Эйрин улыбнулась. Улыбнулась чисто и искренне, так, как умела здесь только она. После чего повернулась к Директору и твердо, без тени сомнений произнесла: — Нет. Маркус сжал кулаки. На лице Дамиана читалось лёгкое презрение, граничащее с безразличием, Ренар выглядел озадаченным, а Селестина заинтересованной. У самого Маркуса, выглядящего лишь слегка обеспокоенным, внутри играла целая буря эмоций, начиная от гнева и заканчивая совершенно неправильным, почти преступным восхищением. — Занятно. — произнёс Директор с некоторым любопытством. — Признаться, я не ожидал такого исхода. — Я исключена? — голос, которым Эйрин задала этот вопрос, был слишком спокойным для человека, знающего, что из Альракиса исключают лишь посмертно. — Ты покинешь Ториалу вместе с остальными и исполнишь свою часть долга. Этот ответ был настолько неожиданным, что даже сдержанный на эмоции Ренар выглядел изумленным. Выражение же лица Дамиана и вовсе оказалось бесценным — Маркусу пришлось приложить немалые усилия, чтобы самым бесстыжим образом не захохотать, наблюдая за той смесью неверия и потрясения, которая отразилась на физиономии этого вечно надменного парня. Впрочем, к огромному сожалению, блондин быстро взял себя в руки. Но больше всех удивилась сама Эйрин, которая даже осела на песок, поражено глядя на Директора. — Но… Почему? — вопрос вырвался у нее, казалось, против воли. — Потому-что ты сделаешь всё ради того, чтобы такие, как он, остались жить. — фигура в мантии сделала пасс рукой, телепортировав Ришарда прочь из зала. — Миллионы простых жителей Ториалы погибнут, если ты не справишься и это не даст тебе дрогнуть, когда дело дойдёт до действительно важного выбора. Ты сделаешь то, что дóлжно не из чувства долга, но потому, что не сможешь иначе. Кроме того, есть кое-что, о чём тебе ещё предстоит узнать в своё время. Эйрин медленно кивнула и вернулась на своё место. Выглядела она крайне задумчивой. — Скоро вы отправитесь на Землю. — торжественно прозвучал в воздухе голос Директора. — Ближайший месяц я лично буду тренировать каждого из вас, чтобы подготовить к грядущей миссии. Не думайте, что ваше испытание закончено — если во время занятий я сочту, то вы не готовы, на ваше место встанет следующий ученик из списка. Маркус мельком взглянул на других учеников. Несмотря на то, что все сохраняли непроницаемые лица, можно было почувствовать возросшее в воздухе напряжение. Никто не хотел оставаться в Альракисе, тем более тогда, когда иная реальность была столь близка. Маркус переглянулся с остальными. Интересно, кто это будет? Директор тем временем поднял руку и пламя в факелах взметнулось до самого потолка, а его голос усилился многократно. «Садииви Паритара Вафадаари Ис Саха!» — прозвучали в воздухе слова заклинания и Маркус почувствовал, как ему на предплечье будто бы положили раскаленный уголь. Взглянув на свою руку он увидел, как по ней расползаются две алые как кровь линии, складывающиеся в очертания геометрических фигур — круга и находящегося внутри, но острыми концами выходящего за его границы треугольника. — Это — символ Ордена Заката. — сказал Директор, когда боль прошла. — Когда-то им были отмечены те, кто решился воспротивиться воле Кондракара, кто столь безрассудно кинулся в бой, не желая верить в свою обреченность. Их дни давно прошли, однако наследие их продолжает жить. Этот символ откроет перед вами множество дверей, до которых не смог добраться даже Кондракар. Он же позволит узнать союзников и обнаружить предателей. В ближайший месяц вы многое узнаете об этом знаке и том, какую силу он предоставляет. — Разве прихвостни Кондракара не опознают нас по нему? — спросил Дамиан, разглядывая символ. — Символ невидим для посторонних и даже маги Кондракара не в силах будут его обнаружить его без воли носителя. Он не выдаст вас Маркус ещё раз взглянул на довольно простое сочетание геометрических фигур, красующееся на его предплечье. Ему показалось, что он уже где-то видел этот символ, но никак не мог вспомнить, где именно. — После Альракиса вам может показаться, что новые миры не представляют для вас никакой угрозы. — прервал его попытки вспомнить голос Директора. — Что они безобидны, а враги глупы и наивны. Однако это далеко не так. Служители Кондракара хитры и сильны, их сети окутывают все Бесконечные Измерения, они мастера интриг и обмана. Вы должны всегда быть настороже. Там, за пределами Ториалы, у вас нет союзников, кроме друг друга. Запомните это. Все пять учеников почти одновременно кивнули. Их с самого первого дня учили, что вокруг всегда будут находиться одни лишь враги, требующие постоянной бдительности. Альракис был идеальным местом, чтобы научиться всегда держаться настороже — опасность здесь таилась повсюду. — А сейчас идите и отдохните. — сказал Директор, чей голос (или Маркусу это только показалось?) вдруг стал более слабым и тихим. — Вы заслужили покой. Тренировки начнутся с завтрашнего дня по привычному графику. С этими словами Директор взмахнул рукой, давая понять, что разговор окончен и пятеро учеников молча покинули церемониальный зал, возбужденные и погруженные в свои собственные мысли.

Земля Вилл Вандом

Вилл с раздражением бросила на парту зеленый рюкзак, из которого вывалилась пара школьных учебников. Настроение было ни к чёрту с самого утра, а всё из-за совсем короткого разговора с матерью, которая, видимо, не смогла найти более подходящего времени для беседы о её оценке за последнюю контрольную по математике. Не то чтобы для этого разговора вообще существовало подходящее время, но… Как же это несправедливо! Она стражница, она рискует своей жизнью, она сражается ради спасения целого мира от тирании — откуда тут, позвольте спросить, взять время на учёбу? И разве можно её винить за то, что между борьбой со злом и решением задачек она выбирает первое? Праведное негодование Вилл немного портил тот факт, что Корнелия получила за тот же тест «отлично», да и учащаяся в параллельном классе Тарани показывала блестящие результаты в учёбе, однако общий настрой не могло поколебать даже это. Особенно обидным было то, что мать, видимо, по-прежнему воспринимала её как малого и несмышленного ребенка. Ну как, позвольте спросить, объяснить ей, что Вилл больше не такая и что к ней серьезно относятся взрослые жители целого мира, пусть и другого? В общем, одна сплошная несправедливость! Прозвеневший звонок и начавшееся занятие хоть немного отвлекли Вилл от невеселых мыслей. Пытаясь сосредоточиться на том, что рассказывал профессор Батлер (а это, поверьте, было совсем непросто, учитывая почтенный возраст и соответствующий скрипучий монотонный голос преподавателя), девушка мыслями всё же непременно возвращалась к Меридиану. В последнее время произошло столь многое, что Вилл казалось, будто с момента её переезда в Хитерфилд она прожила целую жизнь. Хотя, наверное, так оно и было — каждый раз, преображаясь в стражницу, девушка чувствовала, будто становится другим человеком — на порядок взрослее и ответственнее. Было ли это воздействием Сердца, либо вылазки на Меридиан её так закалили, Вилл не знала, однако здесь, в повседневной жизни она в себе такого подъема не ощущала — наоборот, её одолевали постоянные сомнения и неуверенность. С другой стороны, разве могла обычная земная жизнь сравниться с полной опасностей жизнью стражницы Завесы? Не успела Вилл додумать эту мысль (более неоднозначную, чем могло бы показаться вначале), как в дверь постучали и в аудиторию вошла директор Никербокер, за которой следовали двое подростков. Одним из них был довольно симпатичный черноволосый парень со смуглым лицом, казалось, не замечающий внимания, с которым на него уставилась женская часть аудитории. Рядом с ним стояла красивая девушка с достойными зависти вьющимися рыжими волосами, собранными в конский хвост. Она, к явному неудовольствию Корнелии, привлекала внимание мужской аудитории ничуть не меньше, чем парень женской. — Мистер Батлер, я отниму пять минут вашего времени. — сказала директор, лучась улыбкой. — Класс, прошу внимание! Представляю вам ваших новых одноклассников — Маркуса Рида и Эйрин Уайт. Они приехали к нам по обмену из за границы и будут учиться этот семестр вместе с вами. Уверена, вы отлично поладите и наши гости станут полноценной частью коллектива! Вилл вспомнила, как её представляли классу и отметила, что новенькие держатся куда более непринужденно. Самой стражнице порой было непонятно, как можно выглядеть таким спокойным, когда на тебя все вокруг пялятся. А парень с девушкой тем временем, вежливо поздоровавшись, заняли две свободные парты, будто бы и не замечая всех этих любопытных взглядов. — Что ж, продолжим занятие. У вас ещё будет время пообщаться. — несколько ворчливо произнёс профессор Батлер, которого интересовал только лишь свой предмет и который был явно не очень доволен заполнившими аудиторию перешёптываниями. Вилл искоса бросила взгляд на парня, которого звали Маркусом. Ей показалось, что он не особо заинтересован в занятии — юноша выглядел погруженным в свои собственные мысли, а ручка, которую он крутил в пальцах, так ни разу и не коснулась бумаги. Будто почувствовав, что за ним наблюдают, парень обернулся и, встретившись с Вилл взглядом, с дружелюбной улыбкой подмигнул ей. Девушка против воли покраснела, проклиная своё неумение контролировать собственные эмоции. Впрочем, спустя несколько минут её мысли вновь вернулись от новенького к событиям на Меридиане, которые на данный момент гораздо больше чем симпатичные мальчики захватывали внимание юной хранительницы Сердца Кондракара. Если бы Вилл только знала, к чему приведет прибытие в Хитерфилд этих людей, она никогда бы не позволила себе столь небрежно отнестись к их появлению. Однако пока стражница витала мыслями на Меридиане, даже не подозревая, сколь сильная буря нависла над всеми Бесконечными Измерениями.