Огонек

Кондиционер продолжал приятно жужжать, даря спасительную прохладу страдающим жертвам жары. Солнце уже не доставало до фикуса, ибо тот был надежно спрятан от его обжигающих лучей. Я бросил последний взгляд на комнату перед тем как сорваться и вырваться из душного плена маленького кабинета. Сейчас меня угнетало все: люди, предметы, солнце и даже несчастный фикус. Мне просто хотелось сорваться и бежать. Взлететь, подобно птице, обернуться голубкой, чтобы прижаться к теплой груди того, кем была полна каждая мысль. Любовь превращает нас всех в безумцев, заставляет совершать чудовищные и необдуманные поступки. Она может заставить нас пойти на подвиг, а может сделать из нас трусов, превратить в трепещущее ничтожество, что боится каждого шороха, каждого вздоха и всего того, что может выдать столь прекрасное чувство. И скорее всего, я стал вторым. Я боялся, что Джеймс узнает о моих нежных чувствах к нему. Боялся, что он отвернется от меня, откажется даже смотреть в мою сторону. Боялся, что больше никогда не увижу этих восхитительно блестящих глаз... Каким же трусом я являюсь самому себе... Я тянусь к яркому огоньку, к единственной искре надежды, что блестит где-то там, далеко... Не в силах дотянуться... А может, я просто не хочу этого? Не хочу идти на более резкий, отчаянный, смелый шаг. Я трус? Вот что сделало со мной это прекрасное чувство, что я с трепетом питал к тому, кто пожалуй считал меня младшим братом и не более того. - Франциск, я... Я пойду... - Куда? - Его златокудрая голова вновь вынырнула из горы бумаг, смотря на меня без всякого выражения или тени интереса. И теперь я понял, почему все боялись его. Нет, дело было не в нем, а в его внешности. Он был похож на куклу. Бездушную, пустую, красивую куклу. Губы замерли неподвижной линией, глаза смотрели в одну точку, не моргая, вызывая животный страх. Хотелось спрятаться от него как можно дальше... Никто и никогда не осмелился бы прикоснуться к этому белому ангелу, к этой фарфоровой кукле. Я уверен, что быть с ним - настоящая пытка. Пытка разума и сознания. Хотя, не мне судить... - К отцу... - Тихо ответил я, стараясь не смотреть в его глаза. - Тогда передай мистеру Рейвену, что я не могу больше ждать. - Ждать чего? - Он поймет. - Тихо ответил он, вновь зарываясь в бумаги. Его "помощники" замерли, в ожидании какого-то чуда, но чудес на сегодня было достаточно. Франциск сегодня улыбнулся, а это было настоящее чудо. Я выскользнул из кабинета, плотно закрывая за собой дверь, попадая в этот безумный поток снующих из стороны в сторону безумцев. Они превратили страну в фирму, надеясь извлечь для себя максимальное количество выгоды. Как иначе? Я попытался собратья с силами и духом и быстро зашагал вперед, где прислонившись к стене, медленно докуривая последнюю сигарету, стоял Джеймс. Он смотрел на них, будь они отбросами общества или ненужными элементами этой жизни. Он холодно контролировал этот поток, осознавая, что от того, как поведет себя он, будет зависеть его будущее. Он сделал глубокую затяжку, закрывая глаза и наслаждаясь тем, как табачный дым заполняет его легкие. Он всегда говорил, что сможет бросить. Что он контролирует себя. Однако, он уже который месяц пытается завязать... Я старался как можно незаметнее подойти к нему, чтобы не поймать тот же презрительный взгляд... Ведь тогда, мое сердечко разобьется на тысячу осколков, которые я буду просто не в состоянии склеить... - Алан! - Раздался его приятный голос над самым ухом. Я так много думал, что не заметил, как он заметил меня, как обошел и подкрался за спину, как сейчас тепло и игриво звучит его голос. - Да, это я, - резко обернувшись, я пытался скрыть алый румянец на щеках. Но Джеймс не заметил этого. Он просто схватил меня за руку и потащил, прорываясь сквозь толпы людей, жаждущих приема или же работников компании. К нашему счастью, служебный лифт оказался пуст, и он быстро затолкал меня вовнутрь, нажимая кнопку последнего этажа. Только сейчас, обернувшись ко мне, он заметил этот нездоровый блеск в глазах, этот странный румянец, трясущиеся руки... - Солнышко, ты не приболел случайно? - он мягко приобнял меня, заботливо целуя в лоб, проверяя наличие жара. Конечно, я горел... Горел, но совсем от другого чувства. Меня сразила совершенно иная болезнь. - Алан, тебе срочно к врачу надо... Сейчас поговорим с твоим папой, вызовем такси и поедем к мистеру Креймер, у тебя ведь остался его номер? Но я не слушал. Меня бил озноб. Боже, что со мной происходит? Я попытался себя успокоить, но когда это все же удавалось, лифт неожиданно замер. Однако, свет продолжал в нем гореть. - Джеймс, что это значит?... - Жалобно проскулил я, понимая, что мы застряли. - Мы застряли, - констатировал он факт, что давно крутился в моей голове. - Черт... - Сказал я, медленно сползая по стенке на пол. - Не бойся, нас вытащат! - Как можно радостнее попытался сказать он, похлопав меня по плечу. - Я не боюсь...- Только сейчас я понял истинную причину своего состояния. Действие таблетки закончилось. Я почуял свой запах. Нет, только не сейчас... Я принялся судорожно рыться в сумке, что привычно висит у меня через плечо, выискивая конвалюту с таблетками, что так часто приходят на помощь омеге... Ловя на себе недоумевающий взгляд Джеймса, дрожащими руками я вынул нужную упаковку, где оставалась одна последняя таблетка. - Ты глушишь течку?! - Его возмущенный голос эхом отбился от стен лифта, возвращаясь несколько раз... Он перехватил мою руку, вырывая желаемое и скидывая таблетку на пол. - Ты хоть знаешь, какие у ЭТОГО побочные эффекты?! - Джеймс, прошу, дай ее... - Ты убить себя хочешь?! - Я не вынесу... - Ты знаешь, из чего это делается?! - Нет... Дай мне ее! Но он встал на ноги, раздавливая таблетку каблуком своего ботинка. Вот так легко раскрошился мой последний шанс на спасение. - Вот так. И чтоб я больше этого у тебя не видел! - Как будто ты так часто меня видишь! - всплакнул с горя я, понимая, что вот-вот сорвусь. Мои слезы явно растрогали его, и он опустился предо мной на колени, тепло обнимая меня. - Ты же знаешь, Алан, у нас с мистером Рейвеном много работы... Я тяжело вздохнул, утыкаясь ему в плечо и вдыхая его запах. Ему же становилось просто невыносимо от моего запаха, что я прекрасно понимал, но продолжал прижимать его к себе, извиваясь дугой, чтоб прижаться каждой клеточкой к его телу. Возможно, второго шанса у меня не будет. Не будет шанса очутиться так близко к нему. - Маленький, аккуратнее, я ведь не железный... - Тихо шепнул он, отодвигаясь от меня, облизывая пересохшие губы. - Джеймс... Прошу... - О чем, Алан? Я бы все сделал... Я поклялся твоему отцу оберегать тебя... Алан, маленький, я обещал защищать тебя... - Джеймс... - Но если ты будешь вести себя так, я не смогу защитить тебя от себя... Джеймс откинулся на холодную стену лифта, развязывая душащий его узел галстука. - Джеймс... - Ну что?... - Устало ответил он, тяжело дыша. Это буквально взбесило меня. Он не любит меня... Не хочет любить и не будет. Эта мысль твердо засела в моей голове. - Ты никогда меня не слушаешь! Бываешь ли ты рядом, чтоб защищать меня? - Алан, успокойся... - Нет, не успокоюсь! С меня хватит! Я призрак для тебя, тень! - Ну почему ты так говоришь? - буквально завыл Джеймс, глядя в мои безумные глаза. - Потому что я люблю тебя! Все. Обрыв. Сорвалось. За этими словами, я не заметил, как дверь открылась и за моей спиной меня сверлил взгляд темно-синих глаз. Я обернулся, понимая, что последняя моя фраза была сказана во всеуслышание, свидетелями которой стал и мой отец, смотрящий на меня с высока... Как же я был бы похож на него, если бы не эти острые, мужские черты... Но те же огромные синие глаза и такие же черные, лохматые волосы... - Папа... - Жалобно пискнул я, понимая весь ужас своей ситуации. - Мистер Рейвен... - Прохрипел Джеймс, поднимаясь на ноги и подходя к нам. - Алан плохо себя чувствует... Его поведение... - Я достаточно услышал, не нужно ничего говорить... - Его тяжелый взгляд клеймил меня позором. Что я наделал? Мне хотелось провалиться сквозь землю и не видеть этого ужаса. Не видеть этого взгляда глаз Джеймса, будто он не понимает или не хочет понять. Они все ненавидят меня. Они все не понимают меня. Они все осуждают меня. Кто я в их глазах? Доступная омега легкого поведения, вешающаяся на шею красивому альфе, готовая отдаться ему? Откуда они знают... Кричащая о своих чувствах... Нет! Я зажал уши руками, а из глаз ручьем полились слезы. Вот так, у всех на виду... Позор! Неожиданно, все затихли. Они отошли, пропуская его вперед. Франциск вырвал меня из этого омута... Схватил за шиворот, утаскивая от всеобщей суеты. И лишь спустя время, когда мы оба скрывались в прохладной тени, скитаясь по улицам города, как два призрака. - Я не вернусь домой... - Тихо говорю я, будто самому себе. - Просто не надо кричать о чувствах... - так же тихо ответил он. Телефон неприятно зажужжал в кармане, извещая о том, что кто-то все же интересуется мной. Джеймс... Я на секунду остановился, но затем отклонил звонок, отключая телефон. - А знаешь, ты можешь пока пожить у меня... - Сказал Франциск, продолжая идти вперед, гордо держа голову. Я улыбнулся, набирая темп, чтобы догнать того, кому явно не хватало крыльев...