«Он давно отпустил ее руку»
И вот они почти у цели, и он видит все те же милые ее черты, но они уже казались прекраснее обычного. Она стала статной девушкой, ее фигура, глаза, волосы…черт, как же ей идет это платье и эти ленточки в волосах. Он, не задумываясь ни минуты, сразу заключил ее в объятия. Не сказав ни слова, он прижимал ее крепче к себе, чтоб почувствовать, как усмиряется его душа с мыслью о том, что вот, она, она здесь, с ним…а она лишь плакала во весь голос, не говоря ничего. Не нужно слов, ведь их сердца сами скажут все, что не передаст ни одну сотню слов из сочетаний разных букв. — Вайолет… — тихо, дрожащий голосом пытался он произнести столь прекрасное имя, для прекрасной дамы, которую встретил в своей жизни. Он помнил все, все её слова, поэтому ещё раз попытался позвать её так же, как и в ту ночь, чтоб напомнить о себе и о драгоценных ему воспоминаний. Она лишь вздрогнула, все то же произношение, столь родной голос для нее. Как же она ждала, что когда-то она услышит имя свое, сказанное нежным и мужественным голосом того, кто его и дал ей. А она закричит от счастья и побежит к нему в крепкие объятья и не будет отпускать. — Майор, вы живи…я так и знала… Я верила. — отстранившись от него произнесла девушка, но так же сильно держа его за руку, боясь, что он вновь исчезнет и она останется одна средь холмов, мокрой земли и никто не услышит и не увидит ее слез.И наконец-то…
Ее глаза встретились с «прекрасными» глазами своего майора. Только уже с одним глазом, второй был скрыт черной повязкой, но это было вовсе не важно, пусть даже и покалеченный, пусть его лицо покрыто шрамами, но он остается все тем же, любимым и долгожданным человеком в ее жизни. В детстве, майор Гилберт давал ей книгу для пиратов, для всеобщего обозрения, ей казалось, что именно с этой повязкой он на него схож, только ему как никому другому шла эта повязка. — Да, жив…но… — затаил дыхание юный человек, он не знал, продолжить или замолчать. Он не отпускал её, но боялся посмотреть на неё, ранее если бы он молчал, она бы не стала спрашивать. Командир сам знает — когда сказать, а когда замолчать. Но, здесь уже просто два человека искренне любящие друг друга. — Но что? — голубоглазая подняла голову и посмотрела на мужчину, застав его в тупик своего же обмана. Он не знал, что стоит ей сказать, сказать то, что он прятался от нее ради ее же блага или сказать, что пытался найти, а он пытался, но вот только когда нашел, не позволил себе вновь вмешаться в ее жизнь. Кому сдался калека войны, с поломанной психикой и с отвратительным, по его мнению, лицом? Особенно такой девушке как Вайолет? Зачем губить ей жизнь с вечным ухаживанием за ним, зачем ее позорить перед знакомыми, зачем быть ей обузой в работе, да и вообще. Это единственное, что отстраняло его от нее. Как же глупо это выглядело, убегать от родного человека, во благо зная, что сам не продержится без нее. Но, если бы остался…она бы не изменилась. У него нет шанса на ошибку, только не сейчас не в это время, ни в этом месте в конце концов. — Так вышло, что я выжил, но я был долгое время в коме из-за серьезных ран и с сотрясением головного мозга 1 степени. Когда я только очнулся, понял, что в больнице, но в другом городе. Мне сказали, что у меня была клиническая смерть и врачи не ожидали, что я выживу. Но, к счастью, не зря мой отец говорил в детстве, что убить меня мало, вылечился, но не полностью. Когда я уже окончательно пришел в себя, начал спрашивать про тебя, но никто ничего не сказал…с одним даже подрался. Я подумал…подумал, что я не смог тебя защитить, не смог сберечь и начал жалеть, что вообще выжил. Я отказался от обеспечения больницы и ушел. И тут появился мой брат, помог найти дом, подальше от города, все самое необходимое и от него я еле выбил ответ…но, он был прав…что мне лучше было не искать тебя, зачем тебе такой урод как я? По его словам, у тебя все сложилось хорошо и я уже был счастлив…не выдержал я, не сумел, я старался держаться от тебя как можно дальше, но сегодня сорвался. — он боялся смотреть ей в глаза, думал, что увидит в них разочарование, ведь раньше, он не боялся неодобрение и плохой отчет начальства, он боялся не угодить маленькой девочке с зеркальными глазами и пухлыми розоватыми губками. Она стояла и будет стоять выше всех его принципов и приоритетов. Девушке не поняла, что он имел в виду произнося слово «урод». Он все равно казался ей самым обаятельным мужчиной в ее жизни и это точно, ни один мужчина встретившись на ее пути, не сравниться с его красотой, война всех потрепала и ее тоже. «Шрамы красят мужчину» — разве это не так? Она смотрит прям в его душу, ища ответы, почему он так говорит, почему он считал, что без него ей будет лучше? А он же пытается скрыть всю боль и надеяться на лучшее. Ее мысли сходятся на том, что ей нужно доказать его неправоту и показать, что у каждого человека есть тот самый возлюбленный, который не смотря ни на что, будет прекрасным. И поэтому, она медленно снимает перчатки, она уверена в своих действиях, и постепенно показывая ее сверкающий протез, а он лишь внимательно смотрит, взирая на свои грехи. Тот самый взгляд изумрудных глаз и все такое же выражения лица. Он всегда воспринимал ее действия и слова как что-то очень важное и необходимое ему. Гилберту иногда казалось это странным, но он мог любоваться ею и даже сейчас — это движение выглядит прекрасным. Он тянет свою руку к ее щеке, чтоб вытереть ее слезы. Как же он ждал, когда он сможет до нее дотронуться, не обращая внимание на людей, не придумывая тупые причины, которым она, разумеется, поверит, а он будет винить себя за ложь своих слов. Он остановился наполовину, посчитав, что это будет излишне и ей может не понравится прикосновение такого мужчины, как он. Но, на его удивление, она сама потянулась к нему. Тяжёлая мужская рука невесомо прикоснулась её горячей и мокрой от слез щеке, с целью убрать её прозрачные и в то же время восхитительные слезы. Майор видел лишь раз, когда она плакала и то, из-за его же вины. Сорвался на ребёнка, который и вправду не понимал ничего. Но, он старался извинится, пусть она сразу его простит, но он же знает, что делает она это из-за уважения, а не из-за своей прихоти. А сейчас, он знает. Плачет из-за него или из-за того, что увидела его? Но, её слезы уже живые, стекло так и становится тоньше с каждым днем и в один момент оно треснет и все разлетится в стороны. Она не любит, когда кто-то видит её недостатки. Но, в этот раз, он был обязан их увидеть. Вайолет обещала доказать ему, что способна стать тем, кем она изначально считал. Человеком, достойного своего имени. Она полностью упала головой на его грудь. Она столь тёплая, как и тогда и приятная на ощупь. Его смутило это, даже где-то появился румянец, но это первое, что она сделала по своей прихоти и он был рад, что ей нравится это. Он лишь снял с себя куртку и накинул поверх девушки, дождь так и лил как из ведра. Сильными руками приобнял, пытался согреть. Ведь сейчас, ни он, ни она не встанет с этого места, где встретили свое счастье. Она хотела уже уснуть из-за бессонных ночей на нем, но вспомнила…И вот, пришел этот момент…
Она резко поднялась на ноги, мужчина же поднялся за ней, он даже не знал, чего ожидать, в зеленых глазах чувствовалась тревога, испуг своих слов. Она опустила голову, при этом запугав Гилберта еще сильнее. Может, ему и не стоило к ней бежать, он поймет, если она его отвергнет или ударит, он заслужил, даже смерть от ее руки он примет как должное, она властна над ним. А возможно у нее кто-то есть, он знал изначально, что она подростет и полюбит другого человека. Зачем ей нужен старик, есть и более хорошие кандидаты на ее руку и сердце? Он уже боялся своих мыслей. — Я.…Я.… — глаза ее приобрели новый оттенок, более яркий, лучезарней…счастливей, а он не мог понять из-за чего, но и смотреть не мог перестать, так и замер…он не моргал, точнее старался. Чтоб если там будет ответ на этот вопрос и он сможет его увидеть?. Он сжал руку в кулак, так, чтоб начали выступать синие вены, столь яркого цвета, как тогда, когда в палату Вайолет пришёл солдат, чтоб позабавиться с ней. Тогда он впервые увидел столь ужасное зрелище. Её руки были в красках, а вены будто пылали жаром. Столь юные ручки претерпели отвратительное обращение от того, кого больше не видели благодаря майору. Он всегда думал, что может кто-то захочет позабавиться с ней, но не думал, что такое и вправду настанет.«Бойся своих желаний, ведь, никто не знает, где они сбудутся и с кем…»
— слова одного его солдата из Райдена, который оказался прав. Но, сейчас это не важно. Почему-то даже предсказал это за день до ужасного происшествия, это немного смутило майора. В то же время, он знал, что, если он тронет его Вайолет - отправится также в мир иной.***
В 20-м (1934 году) веке был внесёт устав, о том, что кавалеры могут устраивать дуэль. Дуэль за даму, которую парни не смогли поделить мирно, могут доказать свою храбрость и достоинство на нем. Каждый имеет 4 патрона. У каждого два, чтобы в случае неудачи, они могли попробовать ещё раз. Начинает стрелять тот, кто бросил вызов, закончивает тот, кто согласился выяснить отношения. Если человек упал, то он проиграл в случае, если он выживет — никогда не посмотрит на даму, которую не смог добиться и упал при первом выстреле в него. В основном, дуэли шли насмерть, но могли так же ставиться условия, согласно которым выстрел может осуществляться в ноги, руки, чтоб никто не умер, или же наоборот, во все жизненно важные органы: сердце, печень, почки, голова, висок и т.д. У каждого мужчины на один выстрел выделялась одна минута. Если тот не решился выстрелить или же долго думал, ход переходит противнику. Такие мероприятия проходили в основном между важными и обеспеченными людьми, но есть случай, когда спор был и между солдатами. В Интенсе, перед второй битвой, майора Гилберта отправили на базу, чтобы сдать отчёты и забрать пару рекомендаций о состоянии плана наступление. Поэтому, когда он уезжал, попросил своего друга проследить за Вайолет. — Ходжинс, будь добр проследить за Вайолет пока меня не будет. — перед тем как сесть в поезд идущий в столицу проговорил парень своему другу, надеясь на положительный ответ. — Ладно, я послежу за ней. Еля собой возьму, сам знаешь, без собеседника даже в гроб не лягу. — посмеялся друг, держа Гилберта за плечо, в знак того, что будет следить за девочкой, пока его не будет. Он понимал его и лишние внимания на неё от парней — выводило его до шизофрении. — Не подведи меня только. — серьёзно посмотрел на Клавдию майор так, что тот убрал улыбку и лишь молча кивнул, пожимая руки. Когда Гилберт ушёл в поезд, мужчина вздохнул с облегчением о ещё раз посмотрев на окно, где промелькнул его товарищ, вернулся на базу, чтоб зайти к Вайолет и затащить с собой Еля. Ель был в своей палате и играл в карты со своим беспечным, по его мнению, другом, который его порой выбешивал своей ленью и неадекватностью перед командирами других армий союзников, показывая Гилберта плохим командиром. Если майор просто молчал, то его друг после встречи бил его палкой и ругался, чтоб тот понял, что сделал и таких повторов не было. К сожалению, помогало лишь на время. Чтобы те обратили на него внимание, он ударил ногой об камень и немного прокашлялся из-за сухости во рту. Воды было достаточно, но у него была привычка экономить или отдавать Гилберту, хотя понимал, что тот в свою очередь передаст и ее тоже Вайолет. Но, он не имел ничего против, ведь она девушка и ей больше нужно, чем им обоим. Когда парни посмотрели на него, потупив пару минут, вскочили и отдали часть. Тот лишь рыкнул и позвал Еля жестом. Пока тот прощался с другом, Клавдия посмотрел на палатку Вайолет, думая, как лучше ей донести, что он будет охранять ее в течение 2 дней. Его мысли прервал Ель, который выбежал из палатки и остановился перед ним. Ему было 19 лет, поэтому, ещё мыслил, как ребёнок, да и выполнял все задания из рук воне плохо. Это война и выбирать не приходится. — Ель, нам нужно два дня проследить за палаткой Вайолет, пока майор Гилберт в отъезде. Если она хочет выйти — нужно следовать за ней. В случае, если захочет есть — принести в палату. Никакой халтуры или опять взгрею. — на полном серьёзе говорил полковник, смотрят прямо ему в глаза, которые уже начали бегать по сторонам от серьезности его тона и важности задания. Клавдия бы посмеялся над ним, ибо выглядел как кот, которого окунули в воду, но сейчас и ему было не до смеха. — Так точно, полковник Клавдия! — топнул ногой и отдал честь да и это вышло у него со второго раза, так как угодил рукой в глаз, слишком переволновавшись. Полковник лишь ухмыльнулся и кивнул. Пока тот шёл за оружием, мужчина дошёл до палатки Вайолет и немного подумав попросил разрешения войти. Он не имел право нарушать её личное пространство, но был уверен, что пустит или хотя-бы выйдет на короткий разговор. — Вайолет, можно войти? Это я Ходжинс. — немного нервно проговорил мужчина, боясь, что в его тоне она увидит угрозу или опасность и накинется на него. Сжимая руки за спиной, он терпеливо ожидал ответ. — Да, можно. — тоненький голос исходил из палатки, заставив его выдохнуть спокойно и уже смело зайти и поговорить, хотя даже не знал, как начать. Зайдя в палатку, он сразу поймал Вайолет взглядом. Она сидела за столом и читала книги, которые дал ей Гил. Сама же была к нему повернута спиной, так как не видела угрозы от данного человека. Тот лишь кивнул, больше для себя и сел на кровать, чтобы начать как-то вести с ней диалог. Он раньше не общался с Вайолет, поэтому ему трудно было найти к ней подход. Знал, что понимает она мало, что не связано с войной, поэтому лишний раз не совал свой нос куда не надо. — Ты же знаешь, что майор уехал? — хриплый голос и чувство настороженности выдавали волнение.Ее он боялся больше, чем вражеского солдата Но, поделать ничего не мог. Гилберту обещал, а раз обещал — будь добр выполнять. — Да. Он попросил вас проследить за мной, тоже знаю. Что-то ещё? — не отвлекаясь от книги проговаривала она в своём рабочем тоне, иного она не имела, да и зачем ей? С кем она тут разговаривает? Да ни с кем, кроме майора. Хотя при нем, она меняет его на другой, этого не замечая. — О, тогда все чудно. Я и Ель будем снаружи. Если тебе что-то нужно, выйди или просто крикни и мы принесём. Он просил, чтоб ты лишний раз не выходила. — как-то странно почесал затылок мужчина, не понимая, что он несёт. Из-за неё он уже сам запутался в своих словах и удивлялся как Гил с ума с ней не сошел. Выйдя уже со спокойной душой, в него врезался Ель, чуть не воткнув оружие ему в лоб, тот лишь виновато улыбнулся и сразу получил тем самым оружием по голове. Он лишь поорал от боли и встал в свое положение, смотря по сторонам, ожидая как-то опасности, как ребёнок, ей богу. Клавдия ещё раз заглянул в палатку, чтобы убедиться, что они готовы начать. Вайолет как сидела, так и сидит, поэтому он присоединился к Елю. Просидев так до самого вечера, полковника позвал второй командир роты 16 на совещание, а тот кивнув, попросил Еля проследить за ней, пока его нет. — Если с ней что-то случится, я тебя порежу на мясо и ей же скормлю. — злобно улыбнувшись, полковник ушёл за командиром, а подчиненный прижался к полу от страха и мрачности его слов. Нервно взглянув, он вновь встал и уже внимательно следил за обстановкой. Бессонная ночь из-за игр в карты с Игилом дали о себе знать, он так и валился с ног и поэтому решил вздремнуть часок. Не став уходить с места, где его оставил Клавдия он сел, опираясь руками об ружье, на миг закрыл глаза и уснул крепким сном. Спустя час из-за соседней палатки вышел светловолосый человек и направился в его сторону. Он слышал это, но проснуться никак не мог, сильно уж устал за 2 дня, что глаза так и закрываются. Когда незнакомец вошёл в палатку, то увидел уже спящую на тот момент Вайолет. Она тоже не сильно отличалась от Еля, поэтому спала крепко из-за утверждений Клавдии, что за ней будут следить. Если бы тут был майор, то она бы опять не спала. Он аккуратно сел рядом с ней и дотронулся своими холодными пальцами к её щеке, сверху вниз, получая от этого удовольствие. Он, как все армейские мужчины, не имели возможности побыть с женщинами, а ведь природа не учитывает их ситуацию в стране и требует все сильнее и сильнее. Поэтому, он ждал пока майор уедет, другой уснет, а третий будет на совещание. Он спустился ниже щеки и начал любоваться алыми губами девочки, желая до них прикоснуться. Но, как только он дотронулся их, она раскрыла глаза и резко махнула рукой. Человек ожидал такой реакции и схватил её за руку, тем самым решив её возможности двигаться. — Тише, если закричишь — хуже будет. — держал крепче за руку, попутно прихватывая вторую, сложив из вместе, он освободил одну из своих рук, которой будет дальше ощупивать девчонку. Когда девочка полностью очнулась, то увидела довольно сильного мужчину. Его китель был на половину растегнут, а рубашка смята, сильно выделялось его оголенная грудь и ключицы, которые сильно выпирают создавая сексуальное телосложения, но её это мало волновало, хотя она почувствовала странное чувство, но старалась его откинуть. Её впервые испугала столь ядовитая улыбка, будто он хочет с ней сделать что-то похуже, чем убить. Всё лицо было покрыто царапинами и от него несло диким запахом пота, который видимо он получил от возбуждения. Ярко карие глаза так и уставились на неё, облизывая нижнюю губу. Сам же он трясся до ужаса и руки еле как могли попасть на её тело, проводя, он улыбался ещё шире. Он нагнулся вперёд, чтобы понюхать и почувствовать впервые за долгое время запах женщины. Он был невероятен и столь приятен, что он облизнул шею и где-то оставил один большой засос, остальные места он лишь прикусывал нежно губами, заставляя её жмуриться. — Знаешь, мне надоело терпеть. Я воспользуюсь тобой, так, как я захочу. — прерывистым голосом проговаривал мужчина и иногда прикусывал свои губы, стиснув зубы она смотрела на него глазами впервые испуганного ребенка. Вайолет всеми действиями пыталась вырваться, но из-за возраста — силы были не равны. Он спустился ниже шеи и начал медленно расстегивать мундир девочки, оголяя ее плечи и грудь. Ей было уже 16, поэтому она была у него вполне стоющей для такого, как он. Худые плечи, который так и хочется потрогать, поцеловать и облизнуть, а грудь просто срывает ему голову, что рука прям так и тянется её потрогать и пощупать своей толстой мозолистой рукой. Его глаза засверкали от прелести её тела, пусть на ней была ещё майка, но это вопрос времени. Своими горячими губами он проходил по всем открытым участкам. Он был с ней нежен, так как, знал, что чем нежнее, тем лучше. Его губы стали сухими от переизбытка нервов и дикой жажды. Уже возбужденный от её тела и её кукольного лица, который так и выражало злость и пыталась выбраться. Напротив, ему нравились ее попытки это сделать, это ещё больше показывало её в действие. Ее кожа была нежной и так хотелось ею воспользоваться, а какая она внутри, это ещё больше разыграли парня, что тот уже начал двигаться дальше. Как только он закончил, то решил пройтись по её ногам, ощущая её гладкость и они были очень приятны на ощупь. Вайолет сильно выпрямилась и пыталась пока он занят освободить руки, а он сильно их сжимал, что мешало ей действовать дальше. Пройдясь языком по её ногам с самых пяток до начала шорт, то немного разозлился из-за «большого» количества одежды на ней. Как только он начал снимать с неё шорты, то услышал, как в сторону палатки кто-то идёт. — Ало, придурок, просыпайся. Ель, вставай! — крикнул Клавдия, чтоб тот встал и уже не соображая вообще, попутно вставая, отдал честь ему и опять попал себе в глаз, из-за чего проснулся. — Простите, я не спал целую ночь. Больше такого не повториться. — виновато сказал он, протирая глаза от пелены из-за сна на улице. А тот лишь голубого и огорчённо вздохнул. Взяв второе оружие, которое он оставил возле него, когда уходил, он почувствовал какой-то странный запах доносящийся из палатки. — Ты тоже это чувствуешь? — тихо спрашивал полковник, толкая рукой об плечо Еля. Он уже почувствовал чье-то присутствие, ведь от Вайолет пахло тем же, что и от Гила, но точно не этим. Запах тухлятины какой-то на первый нюх показался им. Когда тот мужчина отвлёкся, Вайолет ударила его в лицо ногой, что тот упал и ударился головой. После этого шума в палатку сбежал Ходжинс и Ель. На их лицах застыл испуг и злость, особенно у Клавдии, который обещал, что с ней ничего не случится, а тут это. Пока рарушитель пытался встать, полковник один махом оторвал его земли и всей силой ударил тяжелой кулаком в лицо, что тот сразу потерял сознание и снова рухнул на землю. Клавдия сел поверх него и начал бить, сильнее и сильнее, пока его руки не покрылись кровью и где-то даже уже было видно мясо, но он не останавливался, пока Ель не попытался его оттащить, но он тоже получил два удара. Один в лицо, другой в живот с ноги. Оба лежал на земле, один истекает кровью, а другой просто в отключке. Вайолет забилась в самый край кровати и скрыла лицо в своих согнутых коленях. Полковник тихонько подошёл к ней и сел рядом, он переживал за неё, вдруг они не успели, и он уже совратил её. Его Гилберт сам на мясо пустит и скормит их местным псам. — Вайолет, посмотри на меня. Не бойся, я ничего не сделаю. — он потянул руку на неё, уже не боясь, что ударит, ведь сама испугалась и было видно её дрожь. Это доказывает, что она человек и она умеет боятся. Она медленно открыла лицо и согнул обратно колени в ровное положение. Он ахнул. На её лице было пару укусов, точнее следы от них, а на шее большой засос. Такие укусы были везде, в прямом смысле этого слова. А руки…все в синяках, которые появились из-за силы давления рук этого придурка. Одни ярко синие, другие фиолетовые, где-то вены выпячивают, а где-то вообще хрен пойми что. Хорошо, что была ещё одета и он успел. Он грустно опустил взгляд и тихо попросил прощения. Его душа сильно заболела от этого, ведь она ребёнок и уже к ней лезли. Руку дрожали, а пульс зашкаливал. Вайолет тоже сама была в состоянии шока и поэтому спрашивать тут не о чем. Глаза расширены, губы дрожат, и она их прикусывает, чтоб не выдавать свое состояние ему. Он и так это видел. — Не говори пока ничего Гилберту и не давай ему это видеть. — он уже не знал, что делать, ведь не смог сдержать общение и она вся в этих отметинах, с запахом уже другого мужчины, что ещё больше пугало Клавдию. Он понимал, что он узнает, но только не завтра, нельзя ему это видеть. — Есть. — еле живым жестом отдала часть напуганная Вайолет, но не стала вставать с кровати. Подполковник понял это и поэтому ещё раз ей кивнул и взялся тащить этих двоих из её палатки. Одного он отдаст командиру, а Еля в палату медсестры, чтоб осмотрела, вдруг что-то ему отбил. На утро, как и обещал приехал Гилберт, однако, он был в хорошем настроение. Когда он прошёл на базу, сразу увидел Клавдию. Он был сильно подавлен, а майор лишь мог думать о причине такого состояния. Когда полковник заметил майора, то упростил свое лицо и пошёл ему навстречу. Как только он приблизился к нему, то Клавдия заключил его в объятия, которые получили ответ. Когда он уже отдалился от Гилберта, то с лёгкой улыбкой спросил. — Как все прошло? По твоему лицу можно судить, что хорошо, мумиё ты наше. — вновь начал шутить его друг, что Гилберт просто улыбнулся, ведь и правда, у него все прошло отлично. Он получил награду за ведение хороших отчётов и хорошие документы о планах, которые можно было воспользоваться. Так же встретил своих приятелей, в общем, Гилберт остался доволен своей поездкой. И лишь ещё раз обнял своего друга, чтобы ответить на его вопрос. — Да все отлично, у нас ещё есть неделя. Гардарики сильно перестарались и из-за дождя половина техники вышла из строя, они остались в городе. — Гил доброжелательно посмотрел на Клавдию, который все равно выглядел чем-то огорченным, но ему было не до этого, так что, он решил оставить все проблемы на потом и просто поднять настроение, пригасив вечером выпить пару грамм виски. — Пойдёшь со мной сегодня праздновать? — толкнул он его в плечо, тот разул глаза и уже Гилберт убрал улыбку, но думал, что толкнул в больное для него место, а может что-то случилось. Он забыл, что оставил на него Вайолет, да и всегда когда он приезжал она как сидела за заданиями, так и сидела. — Да, конечно. Как раз поговорим, давно не разговаривали с тобой. А сейчас мне пора, извини, друга нужно проверить — улыбнулся мягко губами и направился уже в палатку с солдатами. Видимо, ему это нужнее. Сам Гилберт немного постояв пошёл в свою палатку. Пройдя пару метров он увидел Исидора, который был до ужаса избит. Лицо полностью перебинтовано, а сквозь них появляются красные пятна. Сам он не стал на него смотреть и быстро направился в другую сторону, видно было, что пытался избежать встречи. Майор уже понять не мог, что происходит и уже с непониманием зашёл в свою палатку, где сидела Вайолет. Как только он повернулся к ней, увидел на ней одеяло. На улице было тепло, но всякое бывает, может ей так удобнее. Особенно значение не придал, но его удивило, что Вайолет его не заметила. Хотя всегда, когда он приезжал она сидела у выхода и ожидала его, а когда он входил, то она пусть немного, но улыбалась от чего на душе сразу становилось спокойно и тепло. Он прошёл до самого конца помещения, пока его руки не оказались на столе, за котором она писала, он стал ее тенью. Вайолет сильно дёрнулась назад и ударилась об его самого, потом сразу выпрямилась, хотя уже не понять, что она хочет сделать, что и удивило его. Она даже при этом не повернулась к нему. Тогда он взял стул, который был с боку стола и подвинул к себе, сев левее от неё. — Ты так и будешь молчать? — заинтересовано спросил он у неё, а та лишь сглотнув, повернула к нему голову. Ничего примечательного на первый взгляд. Он лишь улыбнулся ей в знак того, что рад её видеть целой и невредимой. А она краями губ ответила на его улыбку, но глаза спрятались за волосами. Странно, что она была еще не одета, а волосы лохматыми. Когда он посмотрел по сторонам, никого не услышал, думал, что все ушли на обед и он хотел уже идти, взять ее порцию и принести как обычно в палатку, чтобы девушка поела. Но, как только он внимательно присмотрелся к ней, то увидел на её лице несколько царапин, а руки и вовсе были перебинтованы. — Это ещё что… — брови сошлись на переносице, зубы сами собой стиснулись из-за кучи мыслей в голове. Он медленно встал, попросив её повернуться к нему. Она нехотя сделала то, что он просил, и Гилберт присел на одно колено возле ее ног. Его мысли заходили в тупик, а сознание отключалось. — Сними одеяло, пожалуйста и вытяни руки — немного рыча проговорил майор, заставляя девушку ещё больше боятся его. Она никогда не слышала такой тон и никогда не видела такое выражение лица. Но, приказ, есть приказ. Она сняла одеяло. С той ночи она не одевала мундир и поэтому все то, что было на её теле, при свете дня ещё больше виднелось, она начала снимать бинты, пока Гилберт с открытым ртом смотрел на неё и не мог поверить тому, что у неё на теле. Когда она их стянула, выпрямила руки, полностью. А он лишь аккуратно обхватил их и начал осматривать. Руки — подобно акварели. Нет живого места, где бы не было этого расскраса. Каждое место отмечено разными пятнами, где-то красный, а где-то синий. Вены будто питают их и придают яркость и контраст. Он потерял дар речи. Он считал, что никто ему сегодня не испорит настроение, но это…это даже хуже, чем провалиться перед начальством. Хуже выговора. Кто посмел её тронуть? Явно же видно, что она не упала. Злость и обида была в его глазах, он ещё раз осмотрел её пока не увидел на шее засос… — Вайолет…что это? Тебя кто-то…трогал? — уже задыхаясь своими мыслями говорил майор. Он пытался не придавать этому значение, чтоб её не пугать. Но как черт тут не придавать, если все её тело в этих ранах, а глаза тёмные и сильно испуганные. Мысли были о всех, кого он видел. Даже на своего друга, хотя он верил, что тот бы не стал её трогать. Он умножил свои чувства на 0. Не смог сберечь, не смог защитить. Он сам как мужчина ее желал, но он терпел. А тут нарисовался какой-то мудак, который чуть-ли не совратил ее…или… — Простите, я потеряла счёт времени, и не смогла справится с врагом… — с опущенной головой говорила Вайолет, боясь смотреть на него, а он лишь ещё больше кипел от злости. Его сердце пропустило 2 удара из 100. Его руки начали заметно дрожать, а зубы так и скрипели из-за соприкосновения нижней и верхней челюсти. Он не знал, что сказать. Он хотел знать, кто это и почему Клавдия не успел ей сразу помочь, он понимал, что она не меняла одежду, так как остался запах другого мужчины, который рушил его нервную систему и он все больше не мог контролировать себя. — Вайолет, прошу, скажи, кто это сделал с тобой? — он приподнял своей рукой ее голову за подбородок и увидел страх, за то, что он ее накажет. Он никогда ее не ругал, не бил, не осуждал. Но, люди говорили и пугали ее тем, какой он с ними. Он понимал, что она боится его разочаровать, но его больше волновало другое. В палатке повисло молчание, а он все также смотрел на нее. Пусть она поймет, что своим молчанием она делает только хуже. Спустя 2 минуты позади него послышался голос, он понял, что говорит его друг. Он медленно повернул свою голову и его друга напугало столь ненавистное выражение лица. Клавдия знал, что он будет зол, но он не ожидал вот такой реакции. Собравшийся духом он начал говорить то, что Гилберт и хотел услышать. — Это сделал Исидор. Когда я ушел на совещание, Ель уснул, поэтому к ней пробрался этот мерзавец. Как только я пришел, то поймал и побил его, иного выбора не было. Прости, друг. Я не справился. — Гилберт опустил свой взор вниз, он предполагал, что это мог быть он, но Исидор всегда ему помогал, а тут такое…он еще раз повернулся к Вайолет и та уже виновато смотрела на него, от этого ему еще хуже стало. — Ходжинс, притащи его на поле вдали от базы, возьми два револьвера. — низкий и грубый тон, который красноволосый слышал всего два раза за жизнь от него. Он понял, что отговаривать бесполезно, поэтому он лишь кивнул и ушел. Они остались одни. — Вайолет…- еще позвал ее Гилберт, но уже мягким голосом. Она подняла на него голову и сжала его руку, пусть не сильно, она была сегодня слаба. Он легко ей улыбнулся и снял китель, накинул на нее и затянул потуже, что холод не попадал внутрь. Он посмотрел на руки и нагнулся, чтобы поцеловать, чтобы смягчить боль, что дать понять, что ее вины тут нет. Он хотел ее обнять, но не сейчас. Сейчас ему нужно закончить дело, чтоб с чистой душой уже сидеть с ней рядом. — Посиди тут, я скоро вернусь. Ель сейчас принесет твой обед. — уже вставая с колен проговаривал он, но она только сильнее сжала его руки. — Вы точно вернетесь? — тихо, будто она хотела, чтоб он ее не услышал, одними губами промолвила девушка. Говорила так, будто готова была получить отказ. Но, он лишь опустил свой взгляд и сквозь уже опущенные волосы из-за ветра улыбнулся. — Вайолет, конечно. Я же всегда возвращаюсь к тебе. А чтоб я вернулся, поешь и постарайся съесть всю порцию. — немного шутливо говорил он, что хоть как-то поднять ей настроение или хотя-бы попытаться. Она отпустила его руку и уже с теплотой в глазах кивнула, немного улыбнувшись. Он вышел из палатки и быстрыми шагами направился к месту назначения. Шел недолго, но уже успел обдумать все это. Он любил ее и такое отношение к ней просто вывело его из равновесия. Он понимал, что рано или поздно это кто-то бы сделал, но почему он и почему так? Сердце ныло, голова болела из-за дикого пульса и высокого давления. Руки еще больше теряли контроль. Он впервые жизни будет мстить. Уже дойдя до места, он увидел Клавдию и Исидора. Он еле как стоял на ногах, видимо Клавдия применил силу, ну и пусть. Он подошел к другу и взял ружье, сам же потом пошел на второй конец поля. Ходжинс показывал жестом на его волосы, которые вновь распустились и один глаз прикрывала челка, но он наплевал на это. Не помешает, он лишь рукой прошелся по волосам, чтоб сделать временный зачес. — Раз у меня нет выбора, то начнем. — спокойным голосом произнес Исидор, испытывая нервы майора. Тот лишь выпрямился и рыкнул на него, но не проронил и слова. — Гилберт делает первый выстрел, а ты второй. На этот раз у вас одна попытка. — отошел назад Ходжинс, чтоб не мешать бою. Гилберт целиться, он должен убить с первого раза. Он готовиться, чтоб удар был точным. Он выдыхает, чтобы пуля летела равномерно и он стреляет. И он попал в самое горло, хотя целился в голову. Руки так не послушали его, и он скосил свой выстрел. Исидор вздрогнул и упал, крича на все поле, на сколько позволяла его рана. Гилберт даже не дернулся, прозрачный взгляд изумрудных глаз и брови, которые так же лежат на переносице, он выиграл. Он упал, ему была главная не победа ради чести, а победа ради Вайолет. Ходжинс немного дергался, но ничего не смог сказать майору, поэтому лишь собрал вещи и готовился идти за ним. Таковы правила, он будет умирать тут, один, никто ему не поможет, никто не вылечит. Он лишь сдохнет как обычный павший солдат. — Гилберт! — крикнул его друг, когда тот шел обратно. Он повернулся и получил пулю в левую руку. Когда Клавдия это увидел, то добил этого солдата. А сам побежал к нему, испуганными глазами посмотрел на него. — Цел? Рука сильно болит? — забросил вопросами полковник, а тот лишь встал и сжимал свою руку другой, непонимающе на него посмотрел, уже и сам не понимая, что сказал. Гилберт посмотрел на побеждённого и с уверенностью в глазах сказал: — Это лучше, чем лежать там. Пройдет, пуля задела только кожу, поэтому ничего страшного. — красноволосый лишь почесал нелепо затылок, — ладно пошли, а то на обед окончательно опаздаем. — Ты опять за свое? — толкнул его парень, а тот лишь улыбнулся во все очи. — Та ладно тебе. Ты все время о еде и думал. — уже смеясь говорил друг, спускаясь с горы на базу, а Ходжинс уже становился краснее и краснее из-за злости. — Гил, я сейчас тебя пристрелю. — косо посмотрел на друга, будто так и напрашивается на это, а тот лишь продолжил этот спор. — А тебя потом Вайолет. — уверенно проговорил это он, а тот не мог придумать ответку. — А ее… — пол минуты думал, пока тот во всю не начал смеяться. — Ха-ха-ха. — уже держа руку у рта, чтоб не ржать на всю территорию. — Не смешно, ладно. Пошли, калека зеленоглазый. — ехидно улыбнулся Клавдия, думая, что у того не будет на его слова ответки. — Лягушка… — шёпотом прошептал он, а тот лишь покосился на него. — Не начинай. — нахмурился, уже спустившись горы и идя на базу. — Все, все, молчу. — подмигнул ему Гил, уже сворачивая к своей палатке. — Встретимся уже завтра, калека. — зашел в палатку Ходжинс, а Гил еще стоял на улице минут 5, пока все-таки не зашел во внутрь. Когда он зашёл, то увидел как Вайолет доедает свой обед, хотя время было ближе к вечеру и он был там часа 2, а она ещё ест. У него сложилось впечатление, что она сейчас начала есть, когда он зашёл. Но, сегодня у него нет сил на это. Рука начала сильнее болеть, поэтому он сразу сел на кровать, думая, что лучше ему пойти к медсестре. Стиснув зубы он издавал непонятные звуки, привлекая внимание Вайолет. Она повернулась и сильно испугалась за своего командира. Она отбросила ложку, а Гилберт на этот звук немного пожмурился. Она оказалась очень рядом с ним, только когда она начала расстегивать пуговицу на рукаве, он посмотрел на неё. Сказать, что он был в шоке? Это ничего не сказать, она никогда не следила за этим. Он приходил раненым и она лишь сидела, а тут она пытается помочь. Вайолет до конца расстегнула рукав и подняла его до плеча, а мужчина лишь приподнял её, чтоб не давая ей препятствий. Рядом с кроватью на стуле лежала аптечка, она маленькими ручонками потянулась за ней и положила рядом с собой. В аптечке был спирт и пару бинтов, так же вата. Она взяла вату и накапала туда пару капель спирта и немного смочила водой, так же рядом был скальпель, чтобы было удобнее работать. Ей нужно было вытащить пулю. Как ей говорила медсестра Энн, нужно что-то дать пациенту в рот, ведь действие не из приятных. Она нашла возле себя кусок чистой белой тряпки и замотав в трубочку — встала на колени. Гилберт сразу понял, что от него требуется, не первую пулю ловил в свое тело и без сопротивлений открыл рот, давая ей возможность засунуть ему в рот тряпку. Потом он сразу зубами впился в неё, чтобы уже быть готовым. Девочка опустилась на кровать полностью и взяла скальпель и готовый вату. Она считала до 3, а Гилберт собирал силы, чтоб не орать. Она не медсестра, чтобы показывать свою боль, она большее и поэтому ему нужно быть как можно тише. И раз, и два, и три — она начала вытаскивать, тот закрыл глаза и изредка рычал или что-то подобное. И резким движением она прям вырвала пулу из его кожи и сразу откинула на стул, а она слетела на пол. Майор молчал, но по лицу было видно, что он сильно сдерживает свою боль, а она лишь выдохнула с облегчением, что самая проблемное было решено и не так и сложно для неё это вышло. Потом она взяла пару салфеток и убрала кровь, которая уже стекала по руке на самый пол. Оторвав кусок бинта, она положила на него вату и закрутила, чтоб она не прилипала на рану. Приложив его к его ране, она начала завязывать, прижимая как можно сильнее, чтоб бинт не спал в течение дня. Когда она закончила, сложила все вещи на место и села рядом с ним, а он все ещё смотрел на неё с шоком, что она решила ему помочь. Он не знал, что сказать, но решил сказать всего пару слов. — Спасибо, что помогла. — как ребёнок начал смущатся и путаться в буквах, а она лишь нежно посмотрела на него, заставив его ещё сильнее краснеть и нелепо улыбаться. Однако, он был рад, что сегодня она более открытая и даже не спрашивала про приказы. Она ему помогла, без каких-либо слов. Она доела обед, попутно кормя его с ложечки, ведь его рабочая рука была не функциональной. А он лишь радовался этому дню. Оказалось, что не все так плохо и он правда рад, что Вайолет сегодня заботиться о нем. Он прочел ей пару книг, а она внимательно слушала. Но, из-за этих проблем он уснул на её коленях, а она не знала, что делать, но прекрасно понимала, что такую возможность нельзя упускать. Он сегодня был полностью под властью Вайолет и это было даром, чем мучениями. — Спите спокойно, я буду с вами до самого утра. — проговорила на ушко девочка, Заставив его улыбнуться и полностью отдаётся ее рукам.***
Хватит ли ей смелости сказать ему, то что ее сжигало многие года вдали от него, ей еще не удалось понять полный смысл тех самых сокровенных слов, но она была уверенна, что она хочет быть с ним всегда рядом, всегда помогать, обнимать, любить и быть счастливой, как любая девушка. Ее чувства сокровенны и необычайно сложны, а он тот, кто пытается их распутать, нити непонимание порвать, а ее настоящие искренние чувства показать. Секунда за секундой, минута за минутой, она молчит, все сильнее сжимая юбку, пытаясь подобрать нужные слова…и вот, наконец-то она резко подняла голову и в порыве страсти крикнула, четко и самое важное от всего своего любящего сердца. — Я люблю тебя! — парень на миг потерял слух и дар речи. Неужели поняла? Неужели осознала? Он не верил, что эти слова она говорит именно ему, не мог принять, а может это очередной сон? И она говорит, что сам хочет долгие года услышать, именно от нее. А если это реальность? А вдруг он ошибся на счет себя и рано списал себя со счетов, может она хоть немного, но что-то чувствует к нему, не как к майору, а как к мужчине. Он всегда думал, что она забудет про него и даже имя «Гилберт» не будет вспоминать. Впервые за долгое время мужчина пускает слезу, но уже не слезу от горя поражение, а слезу счастья. Не став думать, он поддался эмоциям. Он резко схватил ее за руку и подтянул к себе, он уже плевал на правила приличия, что нельзя целоваться на первом свидание, если его можно назвать, он уже не сдержал свой пыл, ведь он ее уже любит давно, с каждым разом все сильнее и она, оказывается тоже. Он приподнял рукой ее подбородок к своему лицу и немедля, втянул в долгий и долгожданный поцелуй. Соприкосновение губ разожгло пожар внутри них и что-то теплое растекалось по их телам, не давая никак успокоиться. Вайолет подалась к нему и привстала на носочки, даже с каблуками мужчина был выше ее, впервые за всю жизнь она чувствовала такое приятное ощущение, что не могла контролировать свои же действия. Гилберт прижал ее к себе и держал за талию, сердце участило темп, можно было не только почувствовать биение сердца, но и услышать. Его руки оказались теплее обычного и такие родными, что хотелось нырнуть в них и утонуть без шанса выбраться наверх. Рука самовольно обхватила голову мужчины и медленно поглаживала её. Она никогда не думала, что его волосы столь прекрасны вблизи, к сожалению, почувствовать она не могла. Не став ей уступать, мужчина обхватил второй рукой ее шею, он был к ней так близко, что хоть на мгновение он смог почувствовать спокойствие и жажду девушки, даже если она не умела целоваться и не умела удовлетворить своего кавалера, то для первого раза она справилась очень хорошо. Она была его границей, границей здравого смысла, которую он уверенного переходил, не боясь последствий своего деяния. Кислород был на исходе, их терпение достигает точки кипения, они не владеют собой, чувства прям так и просятся наружу. Если не прибывший поезд, они тут и остались, но пора возвращаться. Она отстранилась от него, но не от объятий, она все так же была прижата к нему.Не нужно слов, ведь я люблю тебя!
— А Вы…поедите со мной в Райден? — голос тревоги, ее укатал страх, что, если он останется тут, а она его больше не увидит, ведь вся ее жизнь состояла в поисках своего счастья, которое стоит перед ней и так же добрым взглядом смотрит на нее, только вот уже к доброте добавилось что-то еще, но что? Она еще не может этого понять. — Если ты перестанешь ко мне обращаться на «Вы», то конечно. Я не собираюсь тебя больше отпускать ни на шаг. — эти слова смутили девушку, на ее щечкой появился первый румянец, она в этот момент выглядела как ребенок, но синеволосому это только забавляло и ему правда нравилось смотреть, как от радости ее выражение на личике сменялось на смущение, это для него было чудом света. Он впервые за пару лет улыбнулся, Вайолет не могла перестать на него смотреть и так же искренне улыбнулась ему в ответ. В первые ее душа ощутила чувство безопасности.