Ещё пересечёмся

      — Это возмутительно, я не могу поверить! — восклицал Лэнс, паралелльно меся тесто, — Они обещали привезти эту пиццу черт знает когда, я сейчас с голода помру.       Кит считал это забавным. У Лэнса смешно кривились брови, когда он возмущался, а руки, занятые тестом, сильнее его мяли, не имея возможности на характерные им движения во время любого разговора. Это была очередная посиделка у Лэнса дома, которые в последнее время зачастились, несмотря на некоторую неловкость, которая иногда проскальзывала между ними, но обоими по итогу подавлялась. Кит вряд ли признается в этом, но он начал думать, что это все в какой-то степени только подстегивало их видеться чаще.       — Да расслабься ты, скоро свою сделаем, потом привезут новую, к концу дня от них точно ничего не останется, — сказал обернувшийся Кит, которого это ничуть не напрягало.       Лэнс ничего не ответил, только бровью повел и выдохнул. Он был раздражен таким долгим ожиданием. По его словам, заказ должен был быть на месте к приходу Кита, ну максимум с опозданием на десять минут. Он и просил Когане не наедаться перед выходом, очень зря, видимо. Поэтому Макклейн предложил ее сделать на скорую руку самим, потому что голод давал о себе знать, а в готовке он уступал, пожалуй, только Ханку, у которого явно был талант, дарованный свыше. А еще он чувствовал себя виноватым в том, что гость, хоть и в лице привычного Кита, в доме, а поесть совсем нечего. Мать из Кубы точно была бы недовольна им сейчас, она такого никогда бы в своей жизни не допустила. Почему-то впомнив о ней, Лэнс тепло улыбнулся.       — Ладно, все, я спокоен. Как там сыр? — добродушно спросил он.       — Еще натираю, — оповестил Кит, на что Лэнс повернул голову, Когане специально поднял терку, второй взглянул на количество сыра под ней и одобрительно кивнул, — почти закончил.       — Хорошо, — мягко улыбнулся Лэнс, — теперь можешь достать ветчину из холодильника? Она вроде еще осталась немного. Надо тонко нарезать и не пораниться, справишься?       — Не жди от меня многого, Макклейн, — усмехнулся Кит. Он считал свои способности к кулинарии ниже среднего, но не критическими. Все же, они с Широ жили только вдвоем, нужно было как-то выкручиваться и не взваливать готовку целиком на широкие плечи брата. К тому же это он жил в его квартире, а не наоборот.       Кит старался быть аккуратным, он знал, что впечатлять кроме Лэнса тут некого, готовили они только для себя, но все равно делать кое-как не хотелось. Он чувствовал прохладу на своей шее с непривычки, так как его волосы сейчас были собраны Лэнсом в аккуратный хвостик, чего сам он никогда не делал прежде. Уже более ловко орудуя ножом, он вспомнил, как перед началом готовки теплые ухоженные руки нежно собрали его черные пряди вместе, пригладили их у основания и завязали желтой резиночкой, стараясь это делать максимально безболезненно для корней волос.       "Шей оставила ее недавно, надеюсь она не будет против, соберем их пока." — сказал он тогда и тут же осмотрел его спереди, почему-то задержавшись на его полностью открытом лице дольше положенного. Голубые глаза не сходили с него, и Кит почувствовал себя атакованным нечитаемым и смущающим взглядом напротив. Кит не знал, идет ли ему такое вообще, но Лэнс, прочитав его сомнение, сразу же заверил, что ему так очень к лицу и не стоит впредь стесняться убирать назад волосы.       Кит подумал, что если он не научится контролировать свое смущение, на нормальное общение с Лэнсом впредь может не рассчитывать.       Он почти закончил с начинками, пока Лэнс раскатывал тесто и готовил "легендарный соус по рецепту abuela". Когане считал это все немного смешным, потому что для Лэнса "нет еды" значило, что нет готовых горячих блюд, но все продукты у него обычно были на месте, холодильник никогда не пустовал. Все ингредиенты для соуса тоже нашлись, правда, Кит так и не разглядел всего, что Лэнс в него добавил. У него имелись даже оливки с маслинами и целая полка, набитая кучей неизвестных ему приправ и специй буквально для всего, что душе угодно. Удивительно.       — Кит, ради бога, хватит так стараться резать все ровно, посмотри, как я все делаю, — сказал Лэнс, указав на свои нарезанные помидоры, видимо, имея в виду, что сам он не шибко старается.       "Да идеально, блин, делаешь", — подумал Кит, который вряд ли смог бы научиться и половине того, что умеет кубинец, но все равно кивнул ему, порядком ускорившись.       — Таак, сейчас будем выкладывать начинку, а пока...       Вдруг из рядом стоящей колонки донеслись первые биты и Кит с первых же секунд узнал одну из любимых латинских песен Лэнса. Настроение у того значительно поднялось, раз он выбрал эту, подумал Кит и улыбнулся себе. "Ay payita mía Ах, Боже мой, Guárdate la poesía Храни поэзию, Guárdate la alegría pa' ti Оставь всю радость себе. Dame,dame,damelo,oh Позволь мне, позволь мне…"       Сразу же пропел он первые строки мужской партии своим безупречным испанским .       "Нет-нет-нет-нет-нет"       Кит по-настоящему обрадовался тому, что стоял к нему спиной сейчас, потому что его глаза резко зажмурились: " Ну почему ты такой?" Лэнс редко когда использовал свой родной язык в речи, но стоило ему это сделать, всегда получалось так.. так.. Словами не передать, до китовых мурашек, в общем. Красиво до сумасшествия. Кит даже подумал, что сцеловал бы эти чужеродные слова с лэнсовых губ, если мог бы, так соблазнительно они звучали, хотя был вообще без понятия об их истинном значении. Это было совсем неважно, когда говорил Лэнс, а тем более пел. Даже это у него получалось хорошо.       Он подошел к Киту, пританцовывая, взял полную миску тертого сыра с его стороны, от души пропел еще пару строк, а после вернулся обратно к раскатанному тесту и начал размазывать по нему специальной силиконой кистью ароматный соус, рецепт которого хранился под семью печатями. Он поманил Кита пальцем и тот, правильно его поняв, начал перекладывать все нарезанное по мисочкам, чтобы присоединиться к готовящему Лэнсу, до сих пор двигающему в такт песни бедрами. Когане стоило немалых усилий сохранять беспристрасность и не пялиться.       Стоило Киту оказаться рядом с Лэнсом и положить все нужные миски на его стол, как рука шатена взяла его собственную и вдруг закружила брюнета в танце. Он, не ожидавший такого, чуть не столкнулся с ним лбами после разворота, но вовремя отстранился. Макклейн не отпуская его руку, потянул ее к своей груди в области сердца и там и оставил, бережно прижав своей, продолжая петь вместе с Шакирой в колонке: Ay amor me duele tanto Ай, любимый, мне так больно. Me duele tanto Мне так больно.       Кит не понимал, что, зачем и как, лишь утешал себя тем, что Лэнс просто дурачится. Смысл слов он все равно не улавливал, чем кубинец временами пользовался, но ладонь, прижатая к его груди, ощущала его жгучее тепло, и это уже было более серьезной проблемой. Биение чужого сердца ощущалось под рукой, и лишь осознание того, кому оно принадлежало, выбивало землю из под ног.       Уже который год Макклейн знал слова "La tortura" наизусть, а сейчас напевал её, смотря прямо в глаза Кита, который не мог понять, отвести свои или ответить тем же, потому что все выбивало из колеи. Лэнсу ничего не стоило вот так взять и проявить внимание, петь кому-то подобное, даже если в шутку, но Кит был далеко не таким. Будь это кто-то другой, он бы уже вырвался, фыркнул и продолжил готовить, как ни в чем не бывало. Но это был Лэнс, с его испанским, черт возьми, который для Кита был недосягаемым, умелыми руками, красиво двигающимся стройным телом и горящими глазами из морских глубин. Он просто уверен, что выглядел сейчас абсолютно по-идиотски. Ay amor Ай, любимый! Es una tortura Это пытка… Perderte Потерять тебя. Yo sé que no he sido un santo Я знаю, что не был святым, Pero lo puedo arreglar amor Но я могу всё исправить, любовь моя.       "Ой не тот язык ты в школе учил, Кит, совсем не тот." Ему хотелось понимать его хотя бы немного, но все по нулям, это просто чертовски красиво — единственное, что мог вынести Когане. А еще ему стало казаться, что это все уже мало походило на дурачество и больше коснулось чего-то личного в душе Лэнса после слов, смысл которых он вряд ли сейчас смог бы узнать: Solo de errores se aprende Только на ошибках учатся, Y hoy sé que es tuyo mi corazón Теперь я знаю, моё сердце – твоё.       Лэнс кинул на него секундный робкий взгляд, после взял вторую руку Кита в свою и начал танцевать, но уже вместе с ним, в свое удовольствие двигаясь под песню, того же ожидая и от Когане.       — Боже, Лэнс! — возмутился Кит, еле перебирая ногами, стараясь поспеть за его темпом.       Тот лишь ярко улыбнулся, не отставая от строк песни в колонке, которые вылетали с его губ словно мантра. Он кружил Кита в танце снова и снова, робко придерживая одну руку на талии. Они танцевали на кухне, словно за этим сюда и пришли, это было очень странно и спонтанно, но настолько искренне и весело, что Кит на мгновение забыл про смущение и доверился Лэнсу, который ни разу не запнулся, пока пел, и целиком вел танец. Oye, mi negra, no me castigues más Послушай, милый, не наказывай меня больше, Porque allá afuera sin ti no tengo paz Потому что там, снаружи, без тебя нет мне покоя, Yo solo soy un hombre muy arrepentido Я просто раскаявшийся человек, Soy como el ave que vuelve a su nido Я как птица, которая возвращается в своё гнездо.       Лэнс посвящал каждое слово ему, Киту, и теперь он ощущал это достаточно четко. Ну вот опять, он снова это делает: заставляет чувствовать себя особенным, понятым, принятым в том самом ключе, о котором грезил Кит. В сердце опять защемило, он опять думает не о том, опять задается вопросом, а точно ли Лэнс равнодушен к нему, как к парню, потому что сомнения были, и с каждым днем поводов для них находилось всё больше. Yo sé que no he sido un santo Я знаю, что не был святым, Y es que no estoy hecho de cartón И это потому, что я не из картона.       Так они и танцевали всю песню, пока последние звуки мелодии не стихли. Лэнс ярко улыбался, Кит тоже, но за его улыбкой было столько вопросов без ответов, сколько звезд во Вселенной.       Они приготовили две замечательные пиццы. Доставщик прервал их звонком в дверь, когда они только-только закончили есть первую. Извинялся тот долго, минут пять рассказывал о причинах задержки, взял только половину цены заказа в качестве компенсации и удалился. Парни сели обратно за просмотр фильма и открыли одну из коробок с заметно подастывшей пиццей с пятью сырами. Тут же взяли по куску, откусили и зажевали.       — Наша вкуснее, — бескомпромиссно выдал Кит.       — Однозначно, — согласился довольный Лэнс.