Притяжение со вкусом крови

Через пару недель я вернулась в Дом Крови и смогла предстать перед Антонио и прочими вампирами Совета. Меня разглядывали, как диковинку, восхваляли за самоотверженность и храбрость. Выслушав и вежливо поблагодарив за тёплые слова, я стянула со стола координаты очередных жертв и отправилась исполнять приговор. Ночь за ночью служила мастером Смерти, возвращалась домой, принимала душ и завтракала, а потом отправлялась спать. Безликая череда дней. Я терялась в них, изредка ловила себя на том, что не помню, что было вчера. Полная луна обливала шоссе бледным сиянием, подсвечивая чёрную бахрому леса. Он обступил дорогу с обеих сторон и сужал её, наступая и подавляя непроглядной чернотой. Когда вдали блеснула крыша дома, ветви сомкнулись над машиной и лупили по лобовому стеклу, скребли по металлу, точно когтями. Я погасила габаритные огни и последнюю сотню метров проехала в полной темноте, ориентируясь по отблеску пустых окон. Заехала под высокую раскидистую ель и заглушила двигатель. «Глосс» притаился в кобуре под чёрной кожанкой, на запястьях ножны с серебряными ножами, в карманах — по запасной обойме. Велик был соблазн прихватить с собой ещё и обрез, но это слишком даже для моей паранойи. Дело в том, что после событий в клубе «Блодденсер» я не выходила из дома без пушки и клала её под подушку, ложась спать. Повсюду мерещилась опасность. Швы на животе, напоминающие кривую паутину, тяжело и медленно заживали. Я до сих пор то и дело накрывала их ладонью и задерживала неосознанно дыхание. Когда ловила себя на этом, старалась думать о чём-то хорошем, иначе… могла начать вопить и не суметь остановиться. Минул почти месяц, а меня никак не отпускало. Ужас поселился где-то в подкорке и не давал спокойно жить. Тряхнув головой, я поглядела на дом, на его тёмные окна и тени, скользящие по черепице. Деревья раскачивались на ветру, укрывая его разлапистыми ветвями. Одноэтажный, выкрашенный светло-серой рельефной краской, с небольшим крыльцом. Двор обнесён кованным забором, к левой стене пристроен гараж на одну машину. Если здесь жил вампир, то почему не включал свет? Даже фонарей нигде не было. Я ещё раз сверилась с адресом, что прислал Дойл на мобильник. Да, всё точно. Я не могла свернуть не там — дорога вела по прямой и упиралась в этот странный одинокий дом. Глубоко вдохнув, я вышла из машины и закрыла дверь как можно тише. После ранения Стюарт отпускал меня на казни неохотно — хмурился и отводил глаза, пряча гнев и тревогу. Но не мог же он оберегать меня постоянно, да я и сама отпиралась. В конце концов, это моя работа — убивать вампиров. Потому телефон я оставила в бардачке, но наушник от рации вставила в ухо. На всякий случай. Лес зловеще шумел, возвышаясь надо мной чёрной стеной. Поёжившись на ветру, я двинулась к воротам. Уж не знаю, чем провинился хозяин, только жил он в достатке. Не моё дело, конечно, но порой в голову лезли сомнения. У вампиров те же права, что и у смертных, однако в случае нарушения того или иного закона Совета, кара настигала незамедлительно. Как правило, всех приговаривали к смерти. Из самых тяжких и популярных преступлений: убийство человека, вампира или иного разумного существа (список длинный и включал в себя оборотней и иже с ними), обращение без одобрения Совета или использование гипноза против человека. И мои самые любимые — изнасилование или причинение тяжкого вреда здоровью. И дело вовсе не в том, что Совет никого не щадил. Вампиров невозможно посадить за решётку, она им не помеха, если только не отлита из серебра. Что, разумеется, невозможно. Подписывая мирный договор с людьми почти сто лет назад, Совет взял на себя обязательства оберегать смертных от своего народа. И почти справлялся, но иногда люди сами лезли на рожон. Остановившись перед воротами, я перевела дух и потянулась к замку. Но едва подняла руку проверить защитные чары, как сзади что-то пронеслось — бесшумно и молниеносно. Лишь порыв воздуха погладил по волосам, и сердце пропустило удар. Я обернулась и вгляделась в черноту леса. Тишина стояла плотная, но вдруг издалека послышался тонкий, едва различимый свист. Рука потянулась за пистолетом, но не успела — что-то влетело в меня и сбило с ног. Я покатилась по траве, а когда остановилась, вокруг было так же зловеще тихо, как мгновение назад. Наушник щёлкнул. — Кира, уходи, — прозвучал из него голос Стюарта. Я приподнялась, опираясь на руку, а другой достала пистолет. Из темноты вылетел бесшумный вихрь и швырнул меня через поляну. Мир завертелся, из глаз посыпались искры, очертания леса и дома смешались бледными полосами. Ударившись о дерево, я сползла вниз и судорожно выдохнула. Рука намертво держала пушку, а сердце норовило выпрыгнуть из горла. Я всё ещё в форме. Не растеряла навыков. Молодец я. — Уходи, и как можно быстрее, — снова раздался голос Стюарта. Я бы и рада была ответить, но в тишине затаился вампир. Плавно подалась вперёд … и снова оказалась в воздухе. Рухнула на землю, уткнувшись лицом во влажную от росы траву. Сверху что-то завизжало и пронеслось, словно могло летать. У меня пересохло в горле. — Дойл напутал с координатами. С ним такое впервые. Ты должна срочно убираться оттуда. Я боковым зрением уловила движение — силуэт в чёрном платье вылетел из бескрайней черноты неба. Сначала думала, что мне показалось, но пятно двигалось, парило, и вдруг меня подхватил вихрь и швырнул оземь. Боль разнеслась по телу горячей волной, пронзила кости молниями, рот наполнился кровью. Зубы клацнули так, что могли расколоться. Я перекатилась набок и сплюнула кровь в траву. С меня хватит. — Слишком поздно, Стюарт. Поднялась на четвереньки, выглядывая шуструю тварь, пока не уловила чёрное пятно на фоне такого же чёрного леса. В животе забурлила сила. Под веками полыхнуло белое пламя, растеклось по жилам, прыснуло в кровь. Я протянула руку навстречу вампиру и ударила порывом обжигающего ветра. Женщина с длинными тёмными волосами — на долю секунды перед глазами мелькнуло её бледное тонкое лицо и с торчащими изо рта клыками. Она разинула пасть, шипя, и раскинула руки. Но моя воля хлестанула её ветром. Вампирша завизжала, падая, земля вздрогнула от удара. Я уже вставала на ноги, когда она бескостным движением поднялась и рванула ко мне, протягивая бледную руку со скрюченными пальцами. Они напоминали когти — длинные, изогнутые, грязные. И в целом её вид вызывал, если не ужас, то оторопь — растрёпанный, средневековый, безумный. Она почти достала меня, когда я нажала на спусковой крючок. Пистолет рявкнул, потом снова — вампирша рухнула кулем и загорелась. Сине-зелёное пламя пожирало её тело, а я пятилась к машине и училась заново дышать. Припарковавшись возле дома, я ещё долго не выходила из машины. И силилась усмирить гнев. Дойл перепутал адрес, кто-то дал ему неверные координаты…. Как такое возможно? Это что, розыгрыш? Если так, то шутник задолжал мне жизнь! Едва отъехав от леса, я позвонила Дойлу. Он сбивчиво и мрачно объяснил, что по нелепому стечению обстоятельств выслал мне адрес, который сам впервые видел и знать не знал, кто по нему проживал. Скрипя зубами, я приняла его сухие извинения и отключилась. До дома Стюарта доехала, переполняемая яростью. И какое-то время ушло на то, чтобы остыть. Он ждал на кухне. Едва открыла дверь, как вышел навстречу, напряжённо вглядываясь в лицо. В чёрной рубашке, облегающей торс, и чёрных вельветовых джинсах. Этот цвет всегда шёл ему и выгодно оттенял бледность кожи. А глаза горели в полумраке квартиры, переливались угольками гнева и… страха. Да, именно страха. А лицо оставалось идеальной маской пустоты и замкнутости. Всегда поражалась, как ему это удавалось — столько всего испытывать и начисто прятать. Скинув сапоги, я расстегнула молнию кожанки, стащила с плеч и привалилась обессиленно к стене. Стюарт остановился, засучивая рукава рубашки. Нахмурившись, я уставилась на него. — Что ты делаешь? — Готовлюсь искать на тебе повреждения. Я оттолкнулась от стены и подвинула его с дороги. — Совсем рехнулся? И двинулась на кухню. Но он поймал меня за руку и притянул к себе. Глядя сверху вниз, склонил голову набок. — Не хочу видеть твою кровь раз за разом. По-моему, с тебя достаточно, — цедя слова обжигающим шёпотом, сказал он. Я нахмурилась. — И что ты предлагаешь? Послать Антонио к чёрту и уволиться? — и мягко высвободила руку. Стащила с себя куртку, на ходу бросила на спинку кресла и вошла в кухню. На столе дымился свежеприготовленный ужин — тушёное мясо и овощи. Я обернулась на Стюарта, застывшего в дверях. — Неужели сам готовил? — в растерянности пробормотала я. Он устало улыбнулся и скрестил руки на груди. — Нет, конечно. Заказал доставку из ресторана. Незадолго до твоего возвращения привезли. — Это мило, но… — я прикусила язык и повернулась к столу, снова поглядела на еду. — Я могла обойтись чем-то попроще. Он подошёл сзади и охватил руками мои плечи. И шепнул в макушку: — Могла бы, но достойна большего.