Притяжение со вкусом крови

Проснулась, когда за окном светило солнце. Разбитая, поднялась и села на кровати. С минуту прислушивалась к телу. Позывы к рвоте остались, но не такие острые, швы почти не беспокоили, пока не встала на ноги. Умылась и причесала волосы, вышла на кухню, но Райана там не застала. Исследовать дом не было сил и настроения, но почему-то я чувствовала, что его сейчас здесь нет. Сварила себе кофе и вышла в гостиную с чашкой в руках, едва передвигая ногами. Так он меня и застал — босиком и в его футболке, едва прикрывающей задницу. За ним как раз закрылись двери. Снимая солнечные очки, Райан окинул меня мимолётным взглядом с головы до ног и бросил на диван сумку — я проследила глазами. Это была моя сумка. Я нахмурилась и глянула на него. — Там было ещё оружие, — без особой надежды сказала и прикусила язык. Он поморщился. — В другой раз заберём. Меня поразила небрежность, с которой он отнёсся к моим словам, будто я спрашивала про побрякушки или косметичку. С другой стороны, а какой реакции я ожидала? Райан знал, чем именно я занималась для Совета, сам был дампиром и наверняка не брезговал использовать оружие. Всем иногда приходится защищаться от более сильных ночных тварей. Молча кивнув, я проследила глазами, как он проходит мимо дивана. В белой футболке, тесно облегающей рельеф подтянутого тела, узких голубых джинсах и чёрных кроссовках с белыми вставками. Мышцы перекатывались под гладкой загорелой кожей. У Райана она сама по себе светлая, но знойное солнце Алами придало ей золотистый оттенок. На его фоне я выглядела смертельно больной — моя привычная фарфоровая бледность усугублялась болезненным состоянием. Утончившееся лицо в обрамлении тёмных волос казалось осунувшимся. Райан скользящей походкой свернул в кухню. Он и сзади был хорош — подтянут и крепок. Если совсем на чистоту, то я уставилась на его задницу и едва не выронила чашку. Идеален со всех ракурсов. Такого результата не добиться поднятием железа или изнурительными тренировками, нужно ещё и родиться с правильной конституцией. От осознания того, что бессовестно пялюсь на его тело, вспыхнули щёки. На мгновение я стыдливо уронила взгляд в чашку, но тут же повела носом и выпрямилась. За ним тянулся сладковато-свежий шлейф одеколона. Он заставил что-то забытое зашевелиться глубоко в сознании, но сформировать мысль я не успела. — Как ты себя чувствуешь? Я не была готова к вопросу и замешкалась, подбирая правильные слова. Швы, туго стянутые пластырями, напоминали о себе изредка и ненавязчиво. Монотонное ощущение того, что они никуда не исчезли, с которым я свыклась. А вот тянущие боли внизу живота — они заметно усиливались и доставляли дискомфорт. О них я не рассказывала Райану и пока… не представляла, как объяснить ему их природу. — Сойдёт, — с фальшивой бодростью произнесла я и аккуратно опустилась на диван, стараясь не потревожить раны. С сомнением покосившись на меня, Райан качнул головой. Не поверил. Так себе из меня лгунья. — У тебя есть телефон? — спросил он, исчезая в кухне. Я смутилась и уставилась на содержимое чашки. — Нет. Избавилась от него, когда убегала из Хайенвилла. Он вышел и припал плечом к дверному косяку. Пил воду из высокого стакана и глядел на меня, не моргая. — Если возникнет острая необходимость в моём присутствии, в памяти домашнего телефона есть мой номер. Я слегка растерялась от того, что он не забрасывал вопросами о прошлом. Щадил мои чувства? — Хорошо. Он грациозно отвалился от косяка и развернулся к кухне, но мне приспичило задать вопрос: — Теперь я могу вернуться домой? Он медленно обернулся и уставился на меня. — Нет, туда ты больше не вернёшься. Мудаки, что влезли в него, оставили… послание. Похоже, тебя кто-то ищет. — Тогда сниму номер, — проблеяла под его испытующим взглядом. Райан вернулся в комнату неспешной походкой. Я глазела на него, забыв про приличия, наблюдала за движениями, изучала язык тела. — А чем тебе здесь не нравится? — Не хочу напрягать, — отрывисто сказала я и сглотнула. — Не хочу создавать тебе проблемы. Он усмехнулся, в небесно-голубых глазах вспыхнули озорные огоньки. Напряжение отпустило его — плечи опустились, лицо смягчилось. — Забудь. У меня не возникнет из-за тебя проблем. Они грозят тем, кто заявится на мою территорию проливать кровь. Я нахмурилась. — Не боишься, что сбегу? Он улыбнулся ещё шире, но в глазах промелькнула тень сомнения. — Я надеюсь на твоё благоразумие. От колечка ты избавилась, но тебя и без него найдут. Закусив губу, я склонила голову набок. — А если ты захочешь привести сюда девушку, я не помешаю? Он вскинул брови и как-то загадочно ухмыльнулся, выдержав паузу. — Как-нибудь договоримся. Я стушевалась и больше не лезла с глупыми вопросами. В его глазах мелькали искорки смеха каждый раз, когда он смотрел на меня. А разве я не по существу спросила?! Следующие несколько дней он уходил рано утром, возвращался и снова исчезал. Я оставалась предоставлена сама себе и металась из угла в угол. Меня беспокоила беременность — время шло, ребёнок рос, и нужно было что-то предпринять, пока не поздно. Райан не запирал дом на замок, разве что ворота автоматически подключались к сигнализации после закрытия. Раньше меня бы это не остановило, но теперь… я не хотела так поступать с парнем. Совесть или иное чувство удерживали от побега. Он всё равно меня найдёт, его же город, и как я буду в глаза ему смотреть? Нет, надо искать другой способ. Например, вывалить всю правду и посмотреть, что произойдёт. Быть до конца честной меня пугало. Выставит за дверь, и выкручивайся сама, как хочешь. И в мыслях не было перекладывать на его плечи свои проблемы, но в одиночку я бы не справилась. И с каких пор в голове подобные мысли рождаются? Никогда не пасовала перед трудностями. Беременность сделала из меня размазню бесхребетную. Терзаемая размышлениями, я вышла из дома и обошла его вокруг. Зона для отдыха, мощённая коричневым плитняком, с садовой мебелью из тёмного ротанга, круглым каменным мангалом и небольшим прямоугольным бассейном. За аккуратной стеной молодых пальм и прочих южных растений не различить высокого забора. Буйство красок и щебетание плиц в листве, но мне что-то мешало наслаждаться видами — ноющая боль в животе. И частью себя я чувствовала, что это вовсе не швы. В груди засело неприятное чувство тревоги — беременность не должна протекать с постоянными болями. Что-то шло не так. Вечером я пошла в душ, надеясь согреться. Меня пробирал озноб, хотя погода стояла жаркая, но комфортная. Острые брызги воды обжигали кожу, я вздрагивала, как от ударов. Когда терпеть стало невыносимо, вышла из душа и обернулась в голубое махровое полотенце. Струйки стекали с мокрых волос на плечи. Отжав их и просушив другим полотенцем, я подошла к зеркалу на подгибающихся от слабости ногах. Зеркало запотело, пришлось провести по нему ладонью, чтобы увидеть свое унылое отражение. Со сверкающей глади на меня смотрела бледная, истощенная девушка с тусклыми глазами и бескровными губами. Щёки ввалились, кожа приобрела зеленоватый болезненный оттенок, и на ключице пугающе выступили кости. Даже плечи заострились. Укутавшись в полотенце до шеи, я прерывисто вздохнула. Глаза пылали от подступающих слёз, а пульс тревожным набатом колотил в висках. Паршиво я выглядела и чувствовала себя соответственно. Во что же я превратилась, чёрт возьми?! Райан вернулся поздно. Я слышала, как он прошёл в кухню, с закрытыми глазами ощутила, что вспыхнул свет в его комнате. Заподозрив неладное, он остановился в дверях моей спальни. Я лежала, скрючившись под одеялом, и дрожала от холода. Зубы стучали, угрожая расколоться. Райан решился войти и обошёл кровать, чтобы видеть моё лицо. И, склонив голову набок, сощурил любопытно глаза. — Ты вообще что-нибудь ешь? — Не хочется, — тусклым голосом отозвалась я. Веки слипались от бессилия, сознание проваливалось в темноту. Он хмыкнул и выпрямился. Опустился на край кровати и тяжело вздохнул. — Что с тобой происходит? Его голос разнёсся эхом в опустевшей голове. Я отключилась, а когда очнулась — горло жгло от подступающей рвоты. На ватных ногах добежала до ванной. Едва не распрощавшись с желудком, я села на пол и привалилась спиной к стене. Влажные от пота волосы облепили лицо. Я судорожно дышала, глядя на вертящийся потолок и ненавидела себя. Открылась дверь, на пороге стоял Райан — в белой футболке и серых пижамных штанах. Поглядев на меня сверху вниз, нахмурился и вошёл. Стащил с крючка полотенце и опустился на корточки, пристально меня разглядывая. Я попыталась оправдаться, но к горлу подкатила новая волна. Я блевала и испытывала жуткий стыд, а он держал мне волосы и терпеливо ждал. — Это, конечно, не моё дело, но всё-таки…. — Ты имеешь право знать правду, раз впустил меня в свой дом, — перебила я срывающимся голосом и припала к стене, прижалась к прохладному кафелю щекой. Райан сидел рядом на полу и убирал волосы мне с лица. У него на переносице пролегла морщинка. Я усилием воли заставляла себя смотреть на него и не прятать глаза. — И я собиралась рассказать, просто…. Мне в принципе неловко говорить о таком. Мне стыдно и неприятно, что ты видишь меня такой… раздавленной и беспомощной. — Иногда даже самые сильные оступаются и нуждаются в поддержке, — тихим голосом сказал он и выдал печальную улыбку. Во мне что-то надломилось, и я выложила ему про беременность и Стюарта, про то, как связалась с ним и помогла убить Мари-Белль. И о том, почему пришлось бежать из города. Райан ничуть не изменился в лице — сидел и внимательно слушал, перебирая мои мокрые волосы. А когда закончила — испустил беззвучный вздох и нахмурился. — Раз уж у нас вечер откровения…. Я всё про тебя выяснил ещё в первый день. У меня свои каналы. Единственного кусочка пазла не хватало, чтобы картинка сошлась, — замолчав, он посмотрел на меня в упор. — Решающим толчком к побегу послужила беременность, с наёмниками ты бы справилась, но тебя подкосила… реакция Стюарта. — Он был единственным, кому я доверяла. Ты его знаешь? Райан молча глядел на меня. — Почему не сказал? — Что бы это изменило? — он небрежно пожал плечами. — Тебе стало бы легче от мысли, что я знаю твоего бывшего? И как бы восприняла бы меня тогда? Я смотрела на него глазами, мутными и наполняющимися слезами. — Зачем ты возишься со мной? Он наклонился, просунул под меня ладони и поднял — медленно, осторожно и бережно. Я ощущала себя пушинкой, он держал меня без усилий. — А ты попробуй мне запрети, — тихим, но горячим голосом сказал он и понёс в спальню. — Тебе, похоже, нравится меня таскать, — пробормотала я, безвольно уронив голову ему на плечо. И уткнулась лбом в шею — его кожа оказалась неожиданно прохладной и успокаивающей. — Безумно, — отозвался Райан и остановился за несколько шагов до кровати. Я ощутила, как он повернул голову и посмотрел на меня. Его взгляд буквально физически давил. — Так дело не пойдёт. У тебя жар. Ты истощена и жутко выглядишь, за каких-то несколько дней стала прозрачной, — он решительно направился к кухне, вышел в гостиную и понёс меня на улицу. Я напряглась, но и мизинцем не смогла пошевелить. — Больше не хочу смотреть, как ты таешь. Этот ребёнок убивает тебя. — Или я его…. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, а потом произнёс, понизив голос: — Дети вампиров рождаются мёртвыми в прямом смысле этого слова. Смерть не может подарить жизнь. И не спрашивай, откуда я это знаю. Я и не спросила, но в груди что-то мучительно сжалось, и стало трудно дышать. У нашего со Стюартом ребёнка не было ни единого шанса, и он не мог не знать этого. Так какого чёрта так обошёлся со мной?! Снова я оказалась на заднем сиденье машины Райана. Он отвёз меня в частный медицинский центр, где с порога я очутилась на каталке. На УЗИ Райана не пустили — он остался ждать результатов в коридоре. Многочисленные анализы оперативно взяли на месте, не прерывая исследование. Когда доктор — приятная улыбчивая женщина лет сорока, с каштановыми волосами до плеч и большими серыми глазами, закончила, я уже знала, какой диагноз услышу. — Плод замер и, похоже, уже недели две назад. Нужна срочная операция. Срок беременности небольшой — около восьми недель, но медлить нельзя ни в коем случае, — вздохнув, она серьёзно на меня посмотрела. Тёплой улыбки как не бывало. — Я сама сообщу Райану, он должен знать. Меня будто током ударило, но возразить я не успела — она вышла за дверь и плотно закрыла её за собой. Вокруг появились люди в белых халатах, как по волшебству, и увезли меня в операционную. Очнулась я в палате с серебристыми стенами. Потолок кружился, а в теле ощущалась необъяснимая лёгкость. Так не бывает, знаю, но меня словно отпустило какое-то глубокое напряжение. Райан сидел слева в кресле, откинувшись на спинку и сложив руки на животе. Заметив, что я проснулась, поднялся и приблизился к койке. Сначала он придирчиво оглядел меня с ног до головы, склонив голову набок. Я силилась сфокусировать взгляд на его лице, но оно расплывалось. Попытки приподняться вызывали ломоту во всём теле. Тяжёлые веки слипались, и сознание заволакивало умиротворяющим мраком. Ещё не отошла после наркоза. Райан склонился, заслонив свет — я с усилием распахнула глаза и увидела, как он извлекает катетер из вены на локтевом сгибе. Пожалуй, стоило возмутиться, но парень явно знал, что делает. Отключая от капельниц и какого-то аппарата, издающего мерзкий писк, искоса и настороженно поглядывал на меня. — А так можно? — усомнилась я. — Лаура меня простит, — пожав плечами, сказал Райан и, откинув одеяло, поднял меня с койки. На кресле лежала одежда, в которой я прибыла в клинику. Я качнула головой. — Не смогу самостоятельно переодеться. — И не нужно, — он снял свою кожанку и накинул её мне на плечи. Под её тяжестью я снова начала отключаться, но руки Райана держали крепко безвольное тело. Играючи подхватив на руки, он унёс меня подальше от больничных стен. И никто не попытался нас остановить — ни единая живая душа не повстречалась на пути, словно так и было задумано. Уже в машине, когда мы отъехали от клиники, Райан тихо произнёс:  — Хорошо, что ты не догадалась сказать Лауре, что ребёнок не от меня. Она бы тут же доложила Сеймуру. — Но это несправедливо по отношению к тебе, — шёпотом возразила я. — Так лучше для нас обоих, поверь, — отрезал он, выворачивая руль. Машина выехала на шоссе и бесшумно покатила, но улицам ночного города. — И что случилось бы? Парень покосился на меня в зеркало дальнего вида. — Сеймур задался бы вопросом — от кого он, и начал рыть землю. Нам пока не нужны проблемы с моим отцом, пусть пребывает в блаженном неведении. Тебя ищут не только наёмники, но и Совет. Если Сеймур посчитает твоё присутствие в Орандже опасным для своего народа, он, не задумываясь, сошлёт тебя в Хайенвилл. Я напряглась и подобрала под себя босые ноги. Больничная бело-голубая сорочка была довольно просторной, чтобы натянуть её на колени. К ноющей боли внизу живота прибавилась пульсирующая. Во рту пересохло после наркоза, губы потрескались. Я осторожно их облизала. — Я не хочу возвращаться, — сказала шёпотом и закрыла глаза. Голова кружилась, огни витрин и домов за окном причиняли боль. Я опустила голову на подголовник и почувствовала, как стремительно проваливаюсь в темноту. Как он заносил меня в дом и опускал на кровать я чувствовала, будто во сне. В сознании вертелись белые и серые пятна, мешая думать. Помню, что тело было ватным, и жутко хотелось спать. Меня накачали обезболивающим на неделю вперёд, и я ничего не имела против. Проваляться в забытье несколько дней должно пойти только на пользу. Райан уложил меня в постель и накрыл одеялом. Матрас казался невероятно мягким и засасывающим, тело проваливалось в него вместе с сознанием. Парень коснулся ладонью моего остывающего лба и уже собирался уходить, но я поймала его за запястье. Правда, тут же уронила безвольную руку на постель, но добилась задуманного — он остановился. — Не уходи, — прошелестела едва слышно, моргая тяжёлыми веками. — Побудь немного со мной. Мне нужно ощущение… кого-то рядом. Он мгновение раздумывал, но всё же обошёл кровать и лёг рядом. Я положила голову ему на плечо и, вслушиваясь в мерный сильный пульс, закрыла глаза. Он подложил руку мне под шею и слегка приобнял. В этом не было ничего романтичного, лишь чувство безопасности, непостижимого покоя. Аромат его кожи показался мучительно знакомым сквозь вуаль нахлынувшего сна. А потом меня засосала умиротворяющая пустота.