Кто первый полюбит, тот походу дурак
Ему плохо спалось, снились кошмары, он то и дело вздрагивал во сне, простынь и наволочка были насквозь мокрые, было душно и липко, хотелось пить. Дерек резко распахнул свои зелёные глаза и сел в кровати. — Что ж ты со мной делаешь, О’Нил? — чертыхнулся Дерек, вставая с кровати. Взбалмошной блондинки не было уже две недели, она покинула его квартиру со словами «точно не это». Ну, а что она хотела от него услышать? Что? Про любовь? Про то, как ему хорошо с ней? Хорошо от того, что она просто рядом, хорошо, что она просто есть в его квартире. Часы на столике, показывали 2:45. О’Нил ушла, забрав с собой сон и покой в его душе. Её кот обязательно приходил спать к нему, требовал ласки и внимания. Он купил какую-то книгу про домашние цветы, и по учебнику поливал грёбанные фиалки. Что бы когда она вернулась, не расстроилась из-за того, что они завяли. А если Сара не вернётся? Если станет такой как пару месяц назад? Пьяной, холодной и не его? Что будет тогда? Дерек поплёлся на кухню, выпить стакан воды и выкурить пару сигарет. Он не искал её, патрулируя улицы, он не ждал, что встретить О’Нил на одном из вызовов. Или врал себе, что не искал. Но то, что он думал о ней каждую свободную секунду, отрицать было бессмысленно. Сара О’Нил стала его личной зависимостью. Держаться от неё подальше - он уже не может, а как быть ближе - не знает. В темноте квартиры, как гром среди ясного неба, зазвонил телефон, лицо копа искривилось в гримасе непонимания: — Надеюсь, горит полицейский участок. Он снял трубку: — Слушаю. — Дерек… — сбивчиво, хрипло, вперемешку с рыданиями. Сердце тут же ускорило ритм. Он прикрыл глаза, стараясь привести дыхание в норму: — Ты где? Что случилось? — Я… я — она не плакала, просто рыдала, перед глазами копа сразу вырисовывается картина, вся опухшая от слёз, красные глаза, искусанные губы. — Сара, ради всего святого, успокойся и скажи куда ехать! — он придаёт голосу ледяных ноток, знает, что её нужно привести в чувство, нужно успокоить истерику. — Нет… не надо… мне нужны деньги… пожалуйста, — продолжает всхлипывать и рыдать блондинка, — Я… я в пригороде Сентфора, буду через сорок минут… нужно заплатить человеку… за то… что он спас меня, — слова сливаются с рыданиями. На сердце копа ложится тяжёлый груз, её слова больно бьют. Она опять в беде. Его Сара опять в беде. — Я жду тебя, Сара, слышишь! — громко настойчиво произнёс он. — Угу… — и короткие гудки. Трясущимися руками он натягивал спортивные штаны и футболку, собрав все накопления, что у него были, Дерек кинул быстрый взгляд на табельное оружие, лежавшее на полке с одеждой. Взял и его. С момента звонка прошло минут 15-20. Он уже стоял на улице, закуривая очередную сигарету. Вопросы. В голове были одни вопросы: где была? От чего её спасли? Что делала в пригороде Сентфора? Он пинал мелкие камушки, что были под его ногами, ствол за поясом его штанов, прилипал к вспотевшей от страха спине. Может вызвать подмогу? Во двор въехала машина, освещая всё фарами и неприятно слепя глаза. Никсон завёл руку за спину и снял оружие с предохранителя. Чёрный Nissan остановился прямо у ног шерифа, Сара вышла из машины и прошла вглубь двора. На улице было темно, на голове блондинки был капюшон, он не видел её лица, видел только то, что она дрожит всем телом. Дерек смотрел на её удаляющуюся фигуру: — Сколько я вам должен? — Да...сотни три, — неловко произнёс парень лет двадцати, — Нашёл её на трассе… ну как нашёл, она кинулась мне на капот, умоляла увезти, говорила, что за ней гонятся. Никсон отсчитал купюры: — Спасибо, — он протянул их в открытое окно. Парень помедлив взял деньги: — Это не моё дело… но ей бы в полицию… девчонка в ужасном состоянии. Шериф сглотнул неприятный ком: — Полиция уже тут, — и обойдя машину, пошёл за О’Нил. Сара сидела на земле, прижав колени к груди, качаясь из стороны в сторону. Когда Дереку оставалось буквально два шага до неё, О’Нил начала отползать назад, выставив руки вперёд, крича, что бы он не трогал её. — Тише, Сара, это я, Дерек, — спокойно произносит он, хотя внутри все клокочет от злости, — Эй, я тебя не обижу, слышишь? О’Нил поднимает на него голову и капюшон слетает с её головы, в свете фонаря видно её лицо. — Боже… — хрипло слетает с губ копа. Лицо, если это было лицом, было похоже на что-то ужасное, такой он её еще не видел. Разбитые и опухшие губы, распухший нос, на скулах виднелись синяки, и засохшая кровь. Везде. Дерек присел на корточки рядом с ней: — Сара, ты меня слышишь? Она подняла на него запуганный взгляд, она выглядела словно раненый зверь, загнанный в угол. — Дерек… я могу остаться у тебя? — прошептала блондинка, шмыгая носом. — Конечно, Сара, — он протягивает руку, помогая ей встать с земли. О’Нил крепко, до боли в костях, вцепилась в его руку: — Ты же не оставишь меня? — хрипло спросила девушка. — Нет… Они идут молча, Сара то и дело запинается о камни или ветки, вздрагивает от звуков проезжающих вдалеке машин. — Тебе нужно в душ, — тихо произносит Дерек, когда она оказалась в его квартире. Сара кивает и начинает стягивать с себя одежду. Никсон же, уходит в ванную комнату, открывает краны с водой, регулирует уровень тепла. Полностью обнажённая О’Нил заходит, и не глядя на копа, опускается на дно ванны. Он видит, видит все ссадины на её теле: укусы, царапины, синяки и засосы, чёткие следы пальцев рук, характерные отметины на груди и внутренних сторонах её бёдер. — Чёрт… — глухо и зло произносит он, запустив руку себе в волосы, — Кто это с тобой сделал? Она мотает головой, зажмурив глаза, слёзы снова текут по её лицу. Пнув ногой стиральную машину, шериф разворачивается в сторону выхода. — Дер… останься… пожалуйста — просит Сара, смотря на него своими голубыми заплаканными глазами. И он остаётся, садится рядом с ней, на пол, опустив голову, гладит её по колену. Сколько они так сидят, слушая шум воды и её всхлипывания? Не понятно. Сара тянется к гелю для душа, обильно выливая его на губку, и начинает рьяно тереть своё искалеченное тело. Шипит, пищит, плачет, но продолжает с силой тереть кожу. Что бы смыть с себя всю грязь. Дерек молча наблюдает всю эту картину, ему чертовски за неё больно, но он ничего не может сделать. Он помог ей вымыть волосы, смыл с них кровь и грязь. Закутал сначала в махровое полотенце, а после в такой же халат. И вынес из ванной на руках, словно маленького ребёнка. Потом он обработал все её раны, дул, когда было слишком больно, шептал нежные слова, приготовил успокаивающий чай и уложил её спать. Он не спал всю ночь, сидел рядом, гладил по голове, мысленно возвращаясь к ссадинам на её теле. И был готов в эту же секунду, отправиться на поиске тех, кто с ней это сделал. Сара спала свернувшись клубочком, и даже во сне, её подбородок дрожал от слёз и обиды. Утро наступило слишком рано. Ночь была слишком длинной. Шериф Никсон выгулял собаку, приготовил быстрый завтрак для себя и для Сары, накормил кота, надел форму и уже собирался выходить из квартиры. — Дерек… — громко плача позвала Сара. Он тут же прям в обуви кинулся в спальню, блондинка дрожала всем телом, сидя на кровати: — Пожалуйста, не уходи, — просит она, прикрывая ладонями лицо. Он сдался, давно сдался в её плен, она всё та же малышка из дома напротив, что упала с велосипеда и разбила колени. И тогда она стойко переносила всю боль, что досталась ей. А сейчас сломалась. — Позвоню в участок, возьму пару дней, всё равно отгулы накопились, — тихо кивнул он. Сара сидела на кухне, вяло ковыряя вилкой в тарелке. Резко отбросив прибор, она начала судорожно трогать свою шею, глаза расширились от ужаса. — Моя… где… где мои вещи? — шепчет Сара. — В стирке, но ещё не стирал, — хмуря брови ответил Дерек, наблюдая очередную истерику. — Дер... там… в джинсах… кулон… я не могла его потерять, — глаза наполнились слезами. Он молча встал из-за стола и пошёл в ванную, достал грязную одежду, просмотрел карманы и нашёл цепочку и подвеску в виде чёрной капли или слезы. Шериф передал это всё О’Нил. Девушка тут же начала дрожащими руками распутывать цепочку: — Уроды… порвали, — слёзы льются из глаз, от обиды и злости, — Дер, её можно починить? Он забрал украшение из рук, звенья цепочки были порваны, соединить их было невозможно, слишком сложное плетение. Никсон отрицательно покачал головой. О’Нил разревелась пуще прежнего, проклиная всё вокруг. Недолго думая, Дерек снова вышел из кухни, в спальне есть шкатулка с украшениями, которая принадлежала его матери. Он достал от туда серебряную цепочку и вернулся на кухню. Сара всё так же плакала, кулон лежал рядом. Нехитрая манипуляция и чёрная капля снова готова для носки. Дерек попросил её убрать руки от лица, надел цепочку на шею, застегнул её. — Чья это цепочка? — тихо спросила Сара, накрыв ладонью кулон. Дерек стоял к ней спиной, заваривая очередную кружку чая для О’Нил: — Мамы.. — Френсис... — тихо всхлипнула девушка, — Я… я не могу. — Брось, Сара, — он ставит кружку с напитком перед ней, — Тебе нужнее. Она благодарно кивает, поднимает голову и удивлённо произносит: — Мои фиалки! Они скоро зацветут, — блондинка подходит к подоконнику, рассматривая цветы, — Этот будет белого цвета, а остальные фиолетового, спасибо, что поливал их, — шмыгнув носом прошептала она. Чёртовы фиалки, как хорошо, что он не забил на них. Сейчас, благодаря этому, она успокоилась.***
Две недели, две адские недели. Сара плохо спит, отказывается от еды, плачет, часами сидит в ванной, натирая свою нежную кожу до красных следов. Что бы не оставлять её одну, Дерек оформил липовый больничный. Пришлось пообещать Лане поход в кафе. Никсон проводит с Сарой каждую свободную минуту, отлучается только в магазин или на прогулку с Линкольном. И это было опасно, в одну из таких прогулок, Сара обстригла свои длинные волосы почти до подбородка. Её было страшно оставлять одну, она много плакала и так и не рассказала, что же с ней произошло. Кто с ней это сделал. — Я хочу прогуляться, — тихо сказала Сара. Никсон кивнул, отложил уголовные дела, которыми занимался на «больничном». — Нет, одна. — Сара… — Всё будет хорошо, — уверенно произнесла она и ушла одеваться. Её не было минут двадцать, небо заволокли тучи, послышались первые раскаты грома. Дождь начал лить стеной. Дерек покорно выждал десять минут и вышел из дома, на поиски О’Нил. Но к его великой радости, она сидела на крылечке, под проливным дождём. И опять плакала. — Сара, пойдём, ты простынешь, — тихо просит Дерек. Она поднимает на него заплаканное лицо, слёзы смешались с каплями дождя: — Ты всегда будешь со мной? — тихо спрашивает девушка. — Что? — Никсон не может разобрать её слов из-за грома, садится рядом, берет её холодные руки в свои. — Пообещай… пожалуйста, — она смотрит на него своими голубыми глазами, смотрит, кажется, прямо в душу, — Пообещай, что всегда будешь со мной. Он прикрывает глаза, притягивает её к себе, мокрую и дрожащую всем телом: — Обещаю, Сара, обещаю, — Дерек целует её макушку, лоб, висок. О’Нил хватает ворот его толстовки: — Я… я уже не смогу без тебя, — она пожимает плечами, — Потому что люблю. Дерек непонимающе смотрит на неё, обхватывает лицо руками, заглядывая прямо в глаза: — Повтори. — Я люблю тебя, Дерек Никсон, — она тянется к его губам и совсем невесомо целует. Он отвёл её домой, переодел в сухую одежду, напоил горячим чаем. Сара сидела в кровати, прижав колени к груди, грея окоченевшие пальцы о горячую кружку. Дерек стоял у окна, смотрел, как разбушевалась непогода: — В какой город хочешь переехать? — Что? — глухо переспросила О’Нил, поднимая на него удивлённый взгляд. — Что бы начать всё сначала, нам нужно уехать из Сентфора, — он с улыбкой обернулся на неё, — Желательно туда, где не бывает дождей. Сара не верила своим ушам. На секунду она даже пожалела о сказанных словах, не услышав ответной реакции. — Нам? — снова переспрашивает девушка. Никсон садится рядом, гладит её тыльной стороной ладони по лицу: — Ну конечно, нам, родная, — тихо и нежно шепчет он. — И ты сделаешь это ради меня? — коп кивает, — Но почему? — Потому что уже не вижу своей жизни без тебя, — просто отвечает мужчина. — Это значит… — Да, Сара, это значит, что я тоже тебя люблю. О’Нил ставит кружку на тумбу, внимательно смотрит в его лицо: — Ты сейчас врёшь или шутишь? Он слабо усмехнулся: — Нет, я никогда тебе не врал. Сара кидается к нему на шею, шепча слова благодарности, он покрепче прижимает её к себе, говоря, что всё будет хорошо. Дождь, кажется, лил всю ночь, Дерек проснулся оттого, что было холодно. Сары рядом не было. Он вышел из спальни и поплёлся на кухню, девушки не было и там. На столе стоял белый, уже распустившийся цветок фиалки, под горшком лежал лист бумаги.«Дерек, я опять ушла не попрощавшись, ты только не злись. Я должна всё исправить, сама разгрести то дерьмо, в котором увязла. Я не отказываюсь от своих слов, я люблю тебя и хочу быть только с тобой. Надеюсь, к моему возвращению, ты не изменишь своего решения. Я обязательно вернусь. Люблю тебя! Сара. P.S. Ты один из четырёх дорогих мне людей. Самый лучший.»