Полароиды 2

Вирджиния увлеченно делала кадр за кадром и не была удовлетворена ни одним из снимков. Она разочарованно выдохнула и мысленно приказала себе собраться. - Еще раз ты скажешь, что что-то не так, я просто соберусь и уйду. Здесь слишком тускло, тут свет падает не так, угол неправильный, неэстетично, поза зажатая, обернись-повернись, волос торчит некрасиво, глаза неодинаковые - и так все три часа съемки. Три. Часа. Проект, состоящий из семи фотографий. Анжелика могла войти в положение фотографа. Анжелике нетрудно сосредоточиться, она любила свою работу. И она была на седьмом небе, когда Валентин сказал, что она будет работать с Вирджинией МакКин, но сейчас, уставшая и совершенно обессиленная, Анжелика мечтала поскорее отсюда уехать и принять ванну. Вирджиния оказалась не такой приятной, как казалось на первый взгляд. Она оказалась придирчивой, невыносимо жесткой, слишком требовательной и совершенно не милой. Да это же монстр какой-то! - Еще раз ты заговоришь во время съемки, я сама тебя выгоню, - авторитетно пообещала Джин, изо всех сил пытаясь словить удачный кадр. Она понимала, что после будет еще сидеть с этими фото в редакторе, но в фотографии есть вещи, которые не исправить с помощью редактора. Неправильно падающий свет, тени, несвежий макияж, прыщ или синяк - вот для чего нужен фотошоп. Устранять дефекты, а не ошибки. Вирджиния, как бы она ни старалась и каким бы офигенным фотографом ни была, не сможет дорисовать правильную эмоцию. - Ты можешь побыстрее снимать? Я уже устала лежать в одной позе, мне надоело, - пожаловалась Стоун, искривив в недовольной гримаске милое личико. Она ловила момент, пока Джин внимательно рассматривала получившиеся снимки. - У тебя плохо с актерским мастерством. - Причем здесь это? - А ты девственница? - Нет, но ты же сама меня выбрала на этот проект! - На фото ты выглядишь ангелом. Я попрошу Зака прислать мне другую модель. - Что? Что значит другую? - То и значит. Одевайся и иди отдыхай. По твоим стараниям видно, как сильно ты любишь отдыхать. - Нет, я смогу, ну давай еще попробуем! - Одевайся, - Вирджиния была непреклонна. Действительно, Анжелику она выбрала сама. На том фото, которое она ей довелось увидеть, Стоун выглядит на лет семнадцать, там у нее настолько неискушенный взгляд, что автоматически притянул внимание Джин. Здесь же... Ну что она увидела? Возлежащую на шелковых простынях дорогую проститутку? Увольте, это не олицетворяло ее идею. Джин не нужен идеал, Джин нужна девушка, которая может качественное показать семь эмоций: неуверенность, зажатость, страх с желанием попробовать, феерию, неискушенность, боль и вынужденную смелость. Всего семь. Неужели. Это так. Сложно? Кажется, нет. Неудачные попытки всегда выводили ее из равновесия. Джин села в яркое оранжевое кресло и закинула ноги на такой же яркий стол. Пальцы с завидным проворством нажимали кнопочки на стоящем на животе ноутбуке. Анжелика раздраженно зарычала и, прикрывшись синей скользящей тканью, гордо ушла в ванную. Скучающему парню даже не пришлось раздеваться. Он молча сидел в углу на излюбленном всеми побывавшими здесь моделями красном кресле. - Опять фотосессии? - Да, Марк, - не отрываясь от экрана, нарочито четко выговорила Джин. Марку не особо нравилось, когда сюда начинали сходиться какие-то левые люди, которые потом обязательно сновали по квартире либо голые, либо полуголые. Редко, когда оставались в том, в чем пришли. Например, только что в ванную, вышагивая через прохожую, залетела злющая баба в неглиже. Вчера здесь была толпа анорексичек, а позавчера - куча геев. - А завтра ты кого будешь фотографировать? Это я так, чтоб знать, в какой половине ночи мне приходить домой. Лысых лесбиянок или, может, трансгендеров с сиськами и членом? - А что, собственно, ты имеешь против лысых лесбиянок и трансгендеров? - повернула к нему голову МакКин, скептически насупив брови. - А что в них хорошего? - гаденько улыбнулся Марк. Да, он за восемь месяцев еще не привык, что его девушка тащит домой, где одна из комнат отделана под фотостудию, всяких странных личностей. Это все для Марка было таким чужим и диким, что он просто не мог перестать удивляться с каждого, кто приезжал сюда для очередной фотосессии. Его родители таким никогда не страдали, его остальные родственники и друзья - тоже. А Джин норм. - А что плохого? - А что хорошего? - Ты заводишь разговоры о моей работе, которые всегда в итоге обязательно заканчиваются тупиком. Зачем? - Просто у нас нет времени поговорить о чем-то существенном, поэтому я ищу темы, с которых ты не съезжаешь, - очаровательно улыбнулся он, по-прежнему стоя в дверях. Вирджиния поняла, на что намекает Марк, и ее это вывело еще больше, чем неудавшиеся фото. - Я не съезжаю с тем, просто меня все устраивает. - А меня нет. - Ты ищешь проблему. - Я ищу нить разговора со своей девушкой. - Марк. - Джин. Скучающий в углу парень любопытно навострил уши. - Поговорим вечером, когда я закончу работать. Это все. Не мешай мне, пожалуйста. Марк согнул руки в локтях в жесте "сдаюсь" и, снова накинув куртку, вышел из квартиры. Формально он жил с Джин, да, но на самом деле большую часть времени проводил именно в доме родителей, в котором редко когда их заставал в дневное время. Папа сидел в корпорации со своими документами, а мама просто везде и всюду - провести пару, заехать к папе на переговоры и по дороге еще несколько раз забежать к мистеру Куину/Райану/Дине, заодно зацепившись в светской беседе с кучей других и попутно разговаривая по телефону. Марк даже не в курсе, где за все эти месяцы больше просидел: дома или все же с Джин. Первый месяц их совместной жизни был самым насыщенным из всех: у Вирджинии на тот момент был отпуск, и она ходила со своей камерой в ванную, на кухню, лежала на диване и сидела в кресле; Джин постоянно фотографировала его и их вдвоем, незначительные детали, когда они выходили прогуляться. А потом, обычно вечером, сидела в редакторе и добавляла эффекты, убирала блики, ретушировала и тому подобная хрень, в которой Марк, мягко говоря, ни ухом ни рылом. У Джин в социальных сетях больше семи тысяч фоток всех и всего. И его. Где-то штук сто. С двести, где они вдвоем. Вроде, если логично подумать и послушать детальный пересказ их привычного дня, то ее увлечение смахивало на какую-то фанатичность, но Вирджиния ведь совсем не выглядела двинутой. Она просто любила свою работу, и это хорошо. Наверное. Их отношения, длительностью вот уже почти в год, можно назвать тупиковыми, несмотря на то, что они и гуляли вместе довольно часто, и выезжали на природу, и занимались сексом отнюдь не раз в месяц, и говорить вполне себе было о чем. Но - да - что-то не то. Ева каждую неделю как в первый раз удивлялась, почему и каким образом они до сих пор вместе. Последние два месяца, если честно, у Марка зрел тот же вопрос. Сначала он упорно не въезжал, в чем же, собственно, дело, но, в деталях вспомнив эти самые совместные времяпровождения, у него в мозгу сразу все прояснилось: светло-светло стало, ярко так, что глаза хотелось закрыть. Аддингтон тогда, помнится, обрадовался, что наконец выяснил причину, но стоило ему заговорить об этом с Вирджинией... О да, это была та еще реакция. Она мало того, что посмотрела на него, как на последнего оставшегося в желтом доме в связи с кардинальной умственной отсталостью, так еще и упорно не понимала, почему это ее вечно висящая на шее камера мешала им нормально общаться и развиваться их отношениям. Да ладно бы, если б просто она висела, но Джин же постоянно что-то фотографирует и резко отвлекается от темы, если вдруг увидит объект для нереально крутого снимка! Она забывает, о чем говорила несколько секунд назад. Или эта тема уже резко ей становится неинтересной. Но с другой стороны, если верить собственным глазами, она летает от каждого сделанного ею снимка. Вы просто не представляете, какой она выглядит счастливой, когда в восторге показывает ему очередную фотку. Марк всегда одобряет, но, похоже, не видит там того, что видит Вирджиния. Ее это не трогает, нет, она не загоняется по этому поводу. Да Вирджиния вообще редко брыкается. Она не инициативна. В студии она блещет идеями, она высказывает свое мнение насчет работы модели и способностей, вступает в полемику с другими фотографами, а дома - ничего. Что приготовить? Не знаю, что-нибудь на свой вкус. Секс? Го. Сходим погулять? Давай. Очень редко такое случается, что она сама проявляет интерес к чему-либо. На все, что он предложит, она согласна, если это не ущемит ее взглядов на мир. Как думаете, секс втроем или подвесить ее вниз головой не сильно затронут ее взгляды? Марк точно знал, что именно в этой сфере жизни она согласна на все. Зато в остальном - основном, - все далеко не так. Вирджиния будет спорить, ругаться, упорно доказывать, что она не хочет ничего менять. Одно дело, когда это происходит раз в полгода, но другое, когда чуть ли не каждую неделю. Они не могут просто спокойно поваляться в постели и поговорить о чем-то интересном, обсудить фильм или почитать друг другу книгу - нет, без конца нужно что-то фотографировать и по двести пятьдесят раз на дню пересматривать то, что получилось. Иногда это сильно раздражает, очень сильно, просто поверьте на слово. Она не смотрит в будущее, живет только тем, что есть сегодня и в эту минуту. Она никогда не пойдет выбирать платье на вечерний прием утром - только перед самим этим приемом, за час. Иногда у Марка вообще складывалось такое впечатление, что у нее есть собственный мир, в котором ей хорошо, мир, в котором существует только ее камера и сама Вирджиния с гиперчувствительностью к стереотипам и тем, кто желает покуситься на ее камеру. Она всей своей жизнью показывает, что не приемлет устоявшихся канонов, в то время как Марк совсем не против множества из них. Джин - убежденный тихий активист, предпочитающий личный пример. Она никогда не расстраивается, не плачет, никогда не смеется так, чтоб невмоготу, не реагирует должным образом на сарказм. Она закрыта для всех, но в то же время открыта так, что готова впустить глубоко в себя абсолютно чужого человека. Вирджинию сковывают рамки общества, но она все равно идет против них, склоняя колени только перед самыми основными и то - частично. Упрямая, неэмоциональная, но умная и рассудительная. Пассивная, неинициативная, но толерантная, уверенная и спокойная. Она такая сложная. Она не допивает кофе, если он стоит больше получаса, она не ходит в кино, потому что считает это пустой тратой времени, она не любит животных, не любит, когда вокруг вьется много посторонних людей, если, конечно, это не модели. У Джин в квартире яркие цвета контрастируют с серыми, а выход на балкон - через кухню. Она совсем не странная с посторонней точки зрения. Этого не видно. Джин можно назвать тихой, здравомыслящей, ответственной, адекватной, толерантной до самых краев и абсолютно спокойной, что бы не произошло. Но никто не назовет ее странной, потому что никто не знает, какая она во всех сферах своей жизни. Где-то эгоистичная, чересчур требовательная, но тактичная, милая и целеустремленная. Безумно красивая. Завораживающая. Марк любит ее такой. Он не может долго злиться и всегда мирится первым. Он любит, когда она улыбается, когда смеется, он любит перебирать ее офигенные рыжие волосы, любит буквально каждую ее родинку, потому что она кажется ему такой родной, такой потрясающе близкой и все на свете понимающей. Вирджиния. Джин. Джин сложная, но когда она начинает улыбаться, Марк не может оторвать от нее взгляда. Когда она без камеры, когда просто сидит на кровати с запутанными волосами и в одной ночной рубашке. Когда просыпается, когда только открывает глаза. Марк боится потерять ее, потому что эти отношения дались ему с очень большим трудом. Он нажрался вместе с Аннелин и пошел признаваться в своих чувствах самой прекрасной, как на тот момент ему казалось, девушке на свете. Сейчас его мнение особо не изменилось, но воспринимается она чуть холоднее, чем в самом начале. Это, казалось ему, называется "вливаться в стабильность". Сейчас он может злиться на нее, раздражаться с ее сверх-заебов, но все равно, стоит Марку вспомнить хорошие моменты и он понимает, что причина очередного конфликта - мелочи. Еще все поменяется, забудется, восстановится. Когда случается что-то хорошее помимо плохого... Марк старается помнить, потому что обычно это продолжается недолго. Потом Джин снова начинает фотографировать и убегать от разговоров о будущем. - Марк! - дверь сегодня ему открывает Ева. Она радостно улыбается и крепко обнимает его за талию, потому что до шеи элементарно не достает. - Мамочка, это Марк! Идем, попробуешь мое фирменное мороженое! - она потянула его за руку в прихожую. - А что, мама дома? - удивленно вздернул брови Аддингтон. Женевьева не успела ответить, как в коридоре появилась Муза с айпадом в руках. Марк повесил куртку в трельяж и обернулся. Из-за неприятного осадка после разговора с Джин он не мог заставить себя нормально улыбнуться. Он был очень рад видеть маму и Еву, но было бы лучше, если бы ему удалось побыть одному. Ему не хотелось слышать никаких расспросов и уж тем более отвечать на них. - Это плохо? - улыбнувшись, спросила Муза. Она подошла к сыну и поцеловала его в щеку. - Привет, родной. - Марк натянуто улыбнулся. Она тут же посерьезнела и покачала головой, а Аддингтон облегченно вздохнул про себя: она все поняла. - Я ничего не буду спрашивать. Мы рады тебя видеть, проходи. Ева сделала потрясающее фруктовое мороженое. - Да! Оно о-о-офигенское!

***

- ...Ты себя слышишь? Да ты же один сплошной стереотип! - Да кого тогда тебе, нахрен, надо? Пятидесятилетнего мужика, сменившего пол и отплясывающего перед твоей камерой буги-вуги?! Голым? Или нет, подожди... Волосатого афроамериканца с зеленым цветом волос во всех местах и силиконовыми сиськами? Да, это как-то больше в твоем вкусе, правда? - его тон сочился сарказмом. Вирджиния не любила этот тон и сарказм в принципе - сразу шла ассоциация с ядом. - А с чего ты взял, что мне вообще кто-то нужен? Я не хочу замуж не только за тебя, Марк, я не хочу замуж ни за кого. - По-че-му? - Потому что это не для меня. Я не хочу отдавать все свое время мужу и воспитанию детей. Какая вообще из меня мать, если уж мы затронули эту тему? - А, то есть ты еще и против детей? - это абсурд. Абсолютная и бесповоротная хрень, в которой нет ни капли логики. Его мама - мама, но это не значит, что она только то и делает, что возится со своими детьми. Да даже когда они были маленькие, то она никогда не находилась с ними круглыми сутками, потому что существует такое понятие, как грамотное планирование времени без вот этого всего фирменного максимализма от Вирджинии МакКин. - Нет, я не против детей, но рожать я не собираюсь. - От Клер научилась? - Да причем здесь Клер, ты меня достал уже! Что тебе не нравится? Что? Зачем ты хочешь все менять? - Потому что это нормально. Люди начинают длительные отношения с целью продолжить их и в дальнейшем. - Это не аргумент. Мне нравится жить без штампа в паспорте, без претензий друг к другу, без ссор на почве того, что ты забыл опустить крышку унитаза, и без детей. - Я не предлагаю тебе прямо сейчас выходить за меня замуж и рожать, я просто говорю, что в будущем... - Нет. Ни сейчас, ни в будущем. Мне это не нужно. Это мое решение, Марк, которое я прошу уважать. - Серьезно? - поморщился Марк, скептически приподняв бровь. Он знал о ее взглядах еще до того, как они начали встречаться, но он не думал, что они столь категоричны. Нет, правда, он не мог понять, что плохого в том, чтобы построить свою семью? Почему это не ее, что ей не нравится в конце-концов? Марк задавал Джин эти вопросы даже слишком часто. Но она не давала четкого ответа. - Да, Марк, абсолютно серьезно. Мы живем вместе, мы спим вместе, мы общаемся, что еще надо? Я готова смириться с этими рамками общества, но я не хочу делать того, что потом нельзя будет исправить, - Джин оперлась руками о второй стол, повернувшись к нему спиной, и тяжело выдохнула. Вирджиния устала. Она действительно устала от этих постоянных бесполезных разговоров и - что самое странное - никому не нужных разговоров. Для чего она должна тратить свои нервы на это? - Ты готова смириться? То есть ты миришься с нашими отношениями? - настойчиво допытывался Марк. Он должен был понять. Джин молчала. - Ты хочешь сказать, что это все тебе нахрен не нужно и ты только терпишь меня, потому что если ты будешь неприступной ни для кого, то это будет выглядеть странно, а ты не хочешь выделяться? И я тебе тоже нахрен не сдался, да? - Мои отношения не должны меня напрягать, - категорично и несколько даже отстраненно ответила МакКин, медленно повернувшись к нему. - Ты меня начинаешь напрягать. Если тебя не устраивают мои взгляды, планы и виденье жизни, Марк, то я ничем не могу тебе помочь. Я не собираюсь себя мучить, чтобы кому-то было хорошо. Если тебе такой расклад не нравится, то, пожалуйста, я тебя не держу. Найди себе девушку, которая бы разделяла твои планы и дала тебе то, чего ты хочешь. - А, то есть... - чуть ли не посерел он, усмехнувшись. - Тогда просто скажи, конкретно ответь мне на один вопрос: зачем ты ответила мне взаимностью, если тебе на меня до такой степени похрен? - Потому что ты этого хотел, - незамедлительно фыркнула Джин. - Только поэтому? - ему не верилось. Просто не верилось. Год. Целый долбаный год он пытался строить отношения с девушкой, в которую влюблен с семнадцати лет, и ему казалось, что у него получается. Казалось ему. Казалось. - Марк, ты мне нра... - Только. Потому что. Я. Этого. Хотел? - прорычал он, когда внутри уже все ходило ходуном. Марк понимал, что если не уйдет через секунду, то может себя просто не сдержать. - Да, Марк. - Замечательно. Хороший подход, да, прекрасный. Интересно, сколько членов ты пропустишь через себя до конца жизни, если будешь давать каждому, кто этого хочет? Вирджиния никогда не слышала такого ледяного холода в его голосе. Она невольно поежилась, когда Марк громко захлопнул за собой входную дверь, но тем не менее не приняла его слова близко к сердцу. Джин не собиралась впадать в депрессию и лежать лицом в подушку, потому что неприятный осадок после разговора с Марком пройдет быстро, а фотосессия ждать не будет. Зак уже прислал новую модель. Эта точно должна подойти.