«Глава Девятая»
Автор: Джордж Майер.
«Это было в июне 1965 года. Я помню это, как вчера»... Под проливным утренним дождём гремели многочисленные звуки холодного оружия, силуэты пробегающих на мокрой траве людей терялись в густом сером тумане. Отовсюду раздавались крики отчаяния, боли, решимости. Его же решимость пала, когда он споткнулся и упал лицом в грязь. А подняв-таки голову, он встретился с безжизненными зелёными глазами, которые не мигая уставились прямо на него. Воздух стал неподвижен. Слышалось лишь собственное отрывистое дыхание. Он знал этого парня. Дерек. Они вместе выпивали временами, обсуждали дальнейшие планы на будущее... Ногти вонзились в сырую землю, глотку разрывал крик. Нет никакого грёбаного будущего. —Эти вьетнамцы, чёртовы сукины дети, нас только и поджидали! — прорычал командир взвода американской армии, со злостью ударив кулаком по дереву. — И чёрт подери, почему их так много!? Сержант Раян Форс, докладывайте! —Со штабом связались! Приказывают продолжать путь! — громко ответил солдат, одетый в тусклую зелёную униформу. Командир гневно фыркнул, увидев на животе подчинённого выступающую кровь. —Быстро все встаём на ноги и выдвигаемся! До лагеря осталось недолго! И где постоянно носятся эти медики?! Измученные бойней солдаты начали шевелиться. Закидывали винтовки и сумки на плечо. Кто-то падал на задницу, не удержавшись на дрожащих ногах, кто-то выл и даже рыдал, оплакивая раненую или потерянную конечность. Джордж Майер стоял неподвижно. Он всего три дня в рядах армии. Руки пропитались кровью, казалось, отмыть их можно лишь собственной гибелью. Рядом проходил ручей, но в зловонной тишине его едва ли было слышно. Птицы не поют. Ни звука. После перестрелки жизнь будто замерла. Джордж сделал усердные вдох и выдох. Если он не поторопится, то отхватит от сержанта. А потому он закинул винтовку на плечо и вышел из тени дерева... И без того неуверенная поступь прекратилась. Глаза неотрывно глядели на обезображенный труп. Это был его сослуживец. Совсем мальчишка. Он так и не успел спросить, как его звать. Не успел даже словом переброситься. Не успел... Ярко красная кровь стекала по подбородку вниз по ободранной гортани сквозь пальцы. Карие глаза смотрели вверх, на пасмурное небо, отвечающее жестоким людским деяниям слезами. Мозолистые руки тянулись к смертельной ране на шее. Мальчишка застыл в этом жалком положении навечно. В животе Джорджа завязался узел. Сердце ухнуло вниз. Он упал на колени и забрызгал землю, извергнув что-то наподобие своего завтрака. Солдаты не обратили на это внимания. Разве что обменялись бормотаниями. Сколько бы не утверждал, что его рука не дрогнет, он колебался. Как бы сильно Джордж не восхвалял себя, он не был готов к такому. Он задыхался от нахлынувших чувств. С радостью бы бежал подальше, но как же долг? Побег не выход. Джордж сплюнул и провёл грязной ладонью по лицу, осмелился сделать вдох, затем медленный выдох. Его сердце постепенно успокаивалось, а вот руки по-прежнему дрожали. —Джо-Джо! Он не поверил собственным ушам. Джордж резко поднял голову и посмотрел расширившимися от изумления сине-зелёными глазами, доставшимися ему от матери. К нему двигалась девушка в солдатской униформе. Ноги неожиданно наполнились силой и Джордж, уперевшись о дерево рукой, стал медленно выпрямляться, не отрывая взгляда от фигуры впереди. —Клянусь, эта винтовка вот-вот возьмёт меня на прогиб. — ворчала она. — В последний раз спина так болела, когда я повредила связки позвоночного столба. С плеч свисали растрёпанные пшеничные косы. Синие глаза выглядывали из-под светлых ресниц. На плече он видел корень словесных проблем девушки - снайперскую винтовку. —Виктория. — тихо пробормотал он, переполняясь осознанием. И наконец, оно настигло.. — Виктория?! Что ты... как ты здесь оказалась? —Рядовой Робертс, — прикрикнул командир. — Удивлён, что вы до сих пор дышите. Не зря вас нахваливали в чёртовой академии. Отдаю должное. И впрямь меткий снайпер. Виктория склонилась в шутливом поклоне. —Снайпер? Джордж перебрасывал взгляд с командира на Викторию, как мячом. Когда девушка оказалась достаточно близко, чтобы увидеть, как на её лице расплывалась довольная ухмылка, он набрал воздуха в грудь. —И слышать ничего не хочу! — прошипел он раньше, чем она успела открыть рот. — Тебя здесь не должно быть! Если не забыла, твоему телу биологически пятнадцать грёбаных лет. Ты мелкая девчонка, а не столетняя дама с шилом в одном месте! Как ты умудрилась уговорить корпус взять тебя в армию? —А, прости, мне показалось, что ты ничего не желаешь слышать? — Виктория присмотрелась к своим ногтям и обнаружила запёкшуюся под ними кровь. — Что-то я запамятовала, напомни-ка мне фамилию нашего генерала. Того, что приходится родственником Чарли. —Диаз. — выдохнул Джордж. — Ты обратилась с своему дедушке из прошлой жизни? Ты с ума сошла? —Он отправил за мной людей, когда прочёл моё досье. Хотел взглянуть на мелкую девчонку, которой биологически пятнадцать грёбаных лет. Сдуру ли она подала заявку в разведывательный взвод или же всерьёз намерена оказаться погребённой в земле. —Ну и? —Что - ну и? Конечно же, он был потрясён, если ты об этом. Тем не менее, не встал между моим выбором и собственным здравым смыслом и дал добро мелкой девчонке. —Многовато гонора для мелкой девчонки. — фыркнул Джордж. — Твоя внешность остаётся прежней, если ты не забыла. Вдруг он проговорится? Виктория закинула винтовку себе на плечо и, устремив взгляд куда-то вдаль, улыбнулась. «Тогда я ещё не понимал, каких требовало сил это выражение лица». —Сомневаюсь, что ему кто-то поверит. «Моя внучка Шарлиз восстала из мёртвых» - звучит бредово, не правда ли? Джордж скрестил руки на груди и нахмурился. В тот миг, когда девушка появилась в его жизни, хмурые складки на лбу стали неотъемлемой чертой его лица. —И что? Тебя ничуть не волнует, как он будет себя чувствовать? Если здесь с тобой что-нибудь случится, он потеряет рассудок и будет винить себя до... —Почему меня должно это волновать? У меня новое имя. И оно не имеет к нему никакого отношения. —Но его жизнь продолжается. Он же помнит тебя. «Я очень жалею, что сказал тебе эти слова. Сожалею сейчас и буду сожалеть до конца своих дней. Я был хорошо знаком с твоей историей, но всё равно пренебрёг твоими чувствами. Плохой из меня друг». —Рядовой Майер, – прокричал сержант Форс. — Ты сюда языком пришёл чесать? Закрой свой поганый рот и сейчас же двигай зад в машину! И ты тоже, рядовой Робертс. В штабе лобзайтесь сколько душе угодно, а сейчас - живо по местам! Они ехали порознь. Джордж в грузовике вместе с другими солдатами, а Викторию же усадили в специальный внедорожник с Раяном Форсом и командиром, которые позже беспрестанно начнут подкалывать Джорджа по поводу нелепых ситуаций в детстве, о которых девушка, совершенно не стесняясь, подробно поведала. «Малыш Джо-Джо» стало его прозвищем. Джордж принял это как должное. Он напомнил Виктории о том, о чём она и так прекрасно знала. В то время девушка была больше известна как Шарлотта Диаз. Внучка генерала Диаза. Эксцентричная особа, с которой Джорджу пришлось столкнуться в пять лет. Его родители были в разводе. Причиной разногласия стала тяга отца к путешествиям. Стремление увидеть мир не утихло даже после рождения сына. Джордж жил с мамой и видел отца только пару раз в год, пока удача не улыбнулась ему. Неугомонный отец внезапно остановился в Нью-Йорке и даже прикупил квартиру в районе Куинс. «Вскоре я догадался, что неожиданное появление отца не было связано с резким озарением, что у него есть семья. Причиной была ты». В первую встречу Джордж наивно сравнил шестнадцатилетнюю Шарлотту с ангелом, но, узнав её поближе, поверил в молву о бесах, которые вселяются в людей. Даже для Нью-Йорка девушка была слишком откровенной, взбалмошной и грубой. Характер хуже, чем у старого пьяницы. Она позволяла себе вести неблаговоспитанно в отношении Йохана, отца Джорджа, несмотря на большую разницу в возрасте. Использовала сквернословия чаще, чем матрос. Особенно при маленьком Джордже. Время спустя Йохан убедил девушку озвучивать непристойные ругательства на французском. Знала она его лучше, чем правила этикета. Вне зависимости от времени, когда Джордж навещал отца, Шарлотта уже была в доме. Мальчик даже оставался на ночь, чтобы узнать, имеется ли хотя бы крупица такта у неблаговоспитанной покинуть компанию взрослого мужчины, но ему, к сожалению, ни разу не удавалось не сомкнуть глаз. Джордж засыпал в неожиданных местах: на кухне за столом, на подоконнике, на ковре, в дверях. Умудрялся отходить ко сну даже в уборной. Однако отчего-то просыпался он всегда в кровати. «Я догадывался, кто стоит за этим, но мне не хватало гордости признать это». —Привет, малыш Джо-Джо. — Шарлотта часто встречала мальчика в дверях со смешинкой в глазах и неизменной фразой. — И сегодня будешь меня развлекать? Джордж не понимал, как такая вульгарная девушка сумела обворожить отца, но позже он узнал, что обворожённым никто и не был. —Нас с Йоханом объединяет общий секрет. Можно сказать, я у него в долгу. — вдруг призналась Шарлотта, с улыбкой поглядывая на озадаченного Джорджа, который и вопроса-то вслух задать не успел. Йохан уворачивался от ответов, а говорить с Шарлоттой желания не возникало. Джордж самостоятельно рыскал в поисках правды, какой такой долг задолжала девушка и что представляет из себя этот «секрет». И сам того не осознавая, Джордж вляпался в сети Шарлотты. Долгое время он пытался не замечать её присутствия, но в конце концов стал тем, кто трепетно ждал каждой встречи и отвечал на традиционное приветствие девушки: «Привет, Шарлиз». Почему Шарлиз? В один неясный день Джордж услышал, как Йохан обращается к ней подобным образом. Был некий шарм в Шарлотте. Особенность, которую никак не мог разгадать Джордж. И спустя долгое время он наконец-то узнал, что на самом деле скрывается под особенностью, привлекшей Йохана. Когда Шарлотта явилась под именем Виктория Робертс. Джордж окончательно переехал к отцу, когда погибла мама. Мужчина устроил стрельбу по прохожим на улице. Трое госпитализированы, четверо были убиты, в том числе и его мать. Йохан посчитал ненужным присутствие сына на похоронах. Джордж жалел, что упустил возможность попрощаться. Он плакал навзрыд, сны превращались в кошмары, чувство одиночества потихоньку поглощало его. Джордж ни с кем не разделял своей боли. Не показывал слёз. Он считал, что никому не понять его чувств. Однажды Джордж проснулся глубокой ночью в холодном поту. В горле стоял неприятный ком, а глаза щипало от слёз. Во сне его вновь посетила мама, шепчущая на ухо сладкие речи. Джордж всхлипнул. Как бы тщетно он ни пытался забыть, но лицо и голос мамы он вспоминал снова и снова. Сквозь пелену слёз Джордж заметил, что дверь в его комнате приоткрыта и в коридоре, в котором должна стоять кромешная тьма, лился тусклый свет. «Рядом с моей комнатой находилась твоя комната. Поэтому я покинул кровать». Довольствуясь светом старой лампы, Шарлиз сидела на кресле с раскрытой книгой на коленях. Она что-то бормотала вполголоса, а её синие глаза то широко раскрывались, то хмурились от прочитанных строк. В сердце Джорджа болезненно вошла тоска, когда он разглядел книгу. Как-то раз он пожаловался Шарлиз, что его мама боготворила Ганса Христиана Андерсена и неизменно читала ему один и тот же сборник перед сном. Джорджу было стыдно признаться, что трагические произведения пробирали его до слёз, а жуткие моменты вызывали кошмары. Потому он просто твердил маме, что уже большой и не нуждается в сказках. И вот она больше не читает ему перед сном, и он душу готов был отдать, чтобы вернуть свои слова назад. Шарлотта даже глазом не повела, когда услышала всхлипы. Она продолжала листать страницы, пока Джордж не решился переступить порог комнаты. —Ша-арли-и-из... — замычал он, и девушка сразу же подняла свой взгляд. Виктория отложила книгу и раскинула свои руки в стороны. Джордж горько плакал в её тёплых объятиях. —Я тебя слышу, Джо-Джо, — мягким, как шелест прибоя, голосом говорила она. — Это хорошо, что ты даёшь волю эмоциям. Я рядом. Я побуду с тобой. С того момента попытки всячески оттолкнуть от себя Шарлиз были полностью разрушены. «Уже тогда неосознанно я считал тебя всем...» Этот день ничем не отличался от обычного. Тринадцатилетний Джордж поднялся с самого утра, ожидая встречи с подругой, с которой не виделся несколько дней. Хотел поведать о потасовке с одноклассником, из которой он вышел победителем. Шарлотта научила его нескольким приёмам самообороны. Этот период особенно сильно отпечатался в памяти Джорджа. Шарлотта часто смеялась, потакала ему во всех капризах, давала дельные советы. «Ты периодически спрашивала у меня, какой сегодня день. И дело было далеко не в том, что ты забывала. Уже тогда эти потаённые мысли медленно, как паразиты, съедали тебя изнутри и вырывались наружу. Ты будто догадывалась, что должно произойти. День за днём ты переживала эти эмоции. Словно чувствовала, что твоё время на исходе. Или же?...» Шарлиз не явилась даже к ночи. Со слов Йохана, девушка отправилась навестить семью и уже должна была вернуться. Отец обзвонил все возможные места, где бы только могла быть девушка. Никогда не возникало ситуаций, чтобы Шарлиз не оповестила о своей задержке. К утру стало известно об ужасающей новости. В Принстон, городке штата Нью-Джерси, произошла жестокая расправа в доме одной из самых влиятельных семей в Америке. Диаз. Мертвы все: мать, отец, восьмилетний сын и старшая дочь. Шарлотта Диаз. В тот же злополучный день Джордж попал в больницу с приступом. Даже спустя десять лет слухи не стихли. Следствие идёт по сей день. Генерал Диаз, теперь единственный в своём роде, и слышать не хотел, чтобы замять дело и посадить за убийство мелкого сорванца. Он жаждал найти истинного преступника, сотворившего зверское издевательство над членами семьи. Он жаждал мести. Крови. Джордж продолжал жить. Воспоминания о Шарлотте постепенно стирались. Он усердно учился, а затем работал на двух работах. Старания дали плоды. Его заметило информационное агентство Лос-Анджелеса. Но его до последнего терзали сомнения. Как же отец? Он останется один. После гибели подруги Йохан буквально пригвоздился к своему стулу в кабинете. Он окунулся головой в работу, которую раньше разделял с Шарлиз. «Он писал книгу на основе твоих историй. Хотел успеть до того, как сам покинет этот мир». К осени здоровье Йохана резко ухудшилось. Возраст, отсутствие полноценного сна, стресс - это всё дало свои последствия. Джорджу пришлось оставить планы на будущее. Он решил позаботиться о больном отце, которого совершенно не волновало собственное состояние. Джордж неоднократное количество раз твердил, чтобы отец поберёг себя, но все его слова не имели для Йохана веса. Он всё равно жертвовал собой ради рукописи о девушке, о которой Джордж предпочёл забыть. С момента её смерти он так и не смог войти в отцовский кабинет. Шарлиз, располагаясь на раскладном коричневом кресле, красочно рассказывала Йохану невероятные истории, которые Джордж считал небылицей и бурной фантазией девушки. Отец подмечал каждую деталь в своём блокноте. В силу возраста Джордж не понимал, что на самом деле сокровенного скрывалось под «историями». «Но я любил засыпать под ваши разговоры». Джордж опасался, что на него нахлынут старые воспоминания, и, несмотря на это, проходя мимо кабинета, почему-то именно сегодня он не смог не заглянуть. Дверь, которую обычно Йохан запирал на ключ, оказалась открыта, словно по чужому умыслу. Джордж тоскливо оглядел заставленную старинной мебелью комнату: фарфоровые статуэтки на полках из красного дерева, старые картины, неходящие антикварные часы, книжные шкафы, заполненные старинными изданиями в кожаных или с золотым тиснением переплётах, – так часто бывает в домах у пожилых людей. Но Йохан гонялся за старинными вещами, сколько Джордж себя помнил. Его отец всегда был поглощён историями и прошлым. Джордж остановил взгляд на письменном столе, на котором лежал толстый коричневый блокнот. Блокнот Йохана. Нечто странное поселилось на его плече и зашептало сладкие речи. Джордж поддался. Ему всегда хотелось знать, что выйдет из небылиц девушки. Он пролистал пару страниц, улавливая лишь фрагменты. Из книги вылетела прямоугольная бумажка. Он поморгал несколько раз и быстро подобрал упавший, как оказалось, потёртый портрет. Из уст само по себе вырвалось имя: —Шарлотта? На чёрно-белом портрете изображалась девочка-подросток с длинными, собранными в косу волосами, выразительными глазами и растянутыми в улыбке губами. Гробовую тишину, стоящую и ожидающую его умозаключения, нарушил неожиданный звонок в дверь. —Я сам открою! — прикрикнул Джордж отцу, в спешке помещая бумажку обратно в блокнот. Из-за суеты Джордж не заметил надпись на обратной стороне: «Ренэйт Льюис, Нью-Йорк, 1914 год». Звон в ушах, протестующие крики сознания, искреннее недоумение и невероятно громкие удары в груди. Сердце буквально кричало. Он не должен обманываться. Миниатюрная девочка на пороге, сошедшая прямиком с портрета, на который он смотрел минутой ранее, не могла появиться перед глазами. Он не должен позволить себя одурачить. Если моргнёт, видение исчезнет. Наверняка испарится. Это дурман или ещё что похуже. Ему нужно как можно быстрее прогнать иллюзию. Но тогда почему он старается держать глаза открытыми, как можно дольше? —Малыш Джо-Джо, будь добр, возьми этот бесполезный зонт. От него толку, как от немого песня. — насквозь промокшая, раздражённо проговорила девочка, выжимая воду из волос. — Putain и надо же было дождю так не вовремя начаться? Стоит раз надеть опрятную одежду, так каждый надеется либо облить, либо грозовые тучи нагнать. —Джордж, кто пришёл? Из гостиной выглянул сгорбленный и исхудавший от болезни Йохан. С ослепительными белыми волосами и в больших роговых очках, через которые блестели влажные карие глаза. Он опирался на трость. Йохан не был настолько стар, как казалось на первый взгляд, но болезнь и стресс не упустили возможности ударить по живому. Его тонкие губы сжались при виде девочки. Хромая, Йохан преодолел путь как можно быстрее и упал прямо в объятия своей дражайшей подруги. —Ну-ну, Йохан, — девочка стояла на коленях и убаюкивающе гладила спину расчувствовавшегося мужчины. — Я рядом. —Думал... я-я думал, — всхлипнул Йохан, вцепившись в одежду подруги. – Что т-ты больше не вернёшься, но я в-верил. Я-я ждал. —Я... я не понимаю... Джордж смотрел с широко распахнутыми глазами. Поведение, характер, речь, лицо... о, лицо, как же оно напоминало её... Сознание судорожно пыталось объяснить увиденное, но, столкнувшись с греющим сердце взглядом и с искренней улыбкой, которую доводилось встречать только во сне, голову Джорджа посетили безумные мысли. «Если это сон, пусть он длится вечность. Я готов прожить всю жизнь во лжи» – смирился я тогда. Привычный для Джорджа мир рухнул. Сдерживаемые слёзы полились потоком. —Привет, малыш Джо-Джо. Будешь меня развлекать? Джордж уронил лицо в ладони и горько заплакал. Как в тот самый день, когда узнал о смерти дорогого человека. Ему до сих пор не верилось, что это явь. Что Шарлотта прямо перед ним. Ему больше казалось, что отёц довёл себя до упадка сил и его заодно, и теперь они в небытие встречают свою близкую подругу. —Я слышала, вышел мультфильм про Питера Пэна. —Да, — кивнул Джордж, шмыгая носом. — Мы смотрели. –Что? Не может быть! — театрально ахнула Шарлотта. — Как вы могли? —Я думал, ты умерла. —Это не оправдание! Ренэйт Льюис. Йохан рассказал, что на самом деле Шарлиз была его подругой детства, в которую он прежде был влюблён до беспамятства. Она трагично погибла в 1914 году. «Глупая доверчивость», – объяснила Шарлотта, – «Все воспринимают правду по-разному. Кто-то платит благодарностью, кого-то ранят слова, а кто-то ранит в ответ». Йохан же принял во внимание факт, что судьба девушки тесно сплелась со смертью гораздо легче, чем ожидалось. —Я и Ренэйт мечтали увидеть мир. — начал Йохан. — Мы подолгу смотрели на горизонт и представляли, как рассекаем воздух на самолёте, как наш корабль скользит по воде, как мы свободно странствуем по континенту. Но путешествовал я в одиночку. Общая мечта омрачилась для одного несчастьем. — Йохан протер влажные глаза платком. — Накануне своей смерти Ренэйт взяла с меня слово, что хотя бы я должен осуществить мечту. Она и подумать не могла, что я буду подвергать свою жизнь опасностям. Я часто ходил по лезвию ножа. И когда я попал в передрягу, из которой, как мне казалось, выхода нет, явилась она. Моя первая мысль: «Я не знал, что попаду в рай». Я думал, что умер, а если нет, то наконец-то, свихнулся. Я молил, чтобы мой рассудок никогда не восстановился. Настолько я скучал по ней. Настолько мне была дорога Ренэйт. Я легко был готов распрощаться с привычной жизнью. Джордж расспрашивал Шарлотту, видела ли она лицо человека, отнявшего её жизнь. Что же произошло в ту роковую ночь? Единственным человеком, который мог бы поведать о произошедшем, была Шарлотта. Но девушка пресекла все вопросы острой, как кончик ножа, улыбкой.