Заблудшие души

Вне зависимости от того, состояли в хороших отношениях Виктория и Джордж или нет, друзья из них вышли довольно странные. Больше было похоже, будто взрослый поучает ребёнка. Быть может, кому-то покажется, что виною всему могущественное влечение - погоня за славой. Или, может, в деле замешано отсутствие свободы, самостоятельности, выбора. Во всяком случае, неизбежное последствие наступало им на пятки уже давно. —Капрал Робертс, рядовой Майер, встал вопрос о вашем переводе. — командир заскользил изучающим взглядом по лицам растерянных солдат. — Меня попросили порекомендовать способных людей, а так как вы работаете вдвоём лучше, чем десять ваших ленивых товарищей, я выбрал вас. На красивом прямоугольном лице, как вуаль, застыло изумлённое выражение. Ясные сине-зелёные глаза в окружении густых ресниц округлились. Джордж затаил дыхание. Покрутил эти липкие слова, засевшие в подкорке головного мозга, и подкрепил эмоциями. —Я... я даже не знаю, что и сказать, — наконец выдавил Джордж, переполняясь восторгом. — Но если та-а-А-А-АЙ! Джордж взвыл, когда Виктория больно ущипнула его за кожу. Он прижал руку к груди и косо посмотрел на девушку, которая выступила вперёд без намёка на сожаление в лице. —Вы хотите отослать нас в Тигровый отряд? — вдруг спросила она. — Мы отказываемся. Джордж удивлённо моргнул глазами. —В чём проблема, капрал Робертс? Из-за слухов? Или вы отказываетесь, — командир указал сигаретой, что держал меж пальцев, на Джорджа. — Потому что боитесь, что рядовой Майер провалится? Он отчётливо почувствовал, как участился его пульс. Джордж медленно закипал. По правде говоря, он всеми фибрами души ненавидел, когда люди решали за него, что, как им кажется, было бы лучше. Слова девушки оставили неприятный привкус на языке. Мысль о том, что ему снова придётся пойти на попятную, вызывала в нём столько же энтузиазма, сколько у ребёнка вид шприца в руках медсестры. Джордж вскинул подбородок и громко, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Виктории, заявил: —Если Виктория отказывается - пусть так, но я вступлю в отряд Тигров! —Джордж... — прошипела она. —Вы, дети, треплете мне нервы на пустом место. — выдохнул командир. — Капрал Робертс, у вас есть время подумать до утра. Джордж пахал во взводе, не покладая рук. Сколько бы он ни воображал равнодушие, будучи тенью Виктории он ощущал себя погано. Отчаянно жаждал славы, хотел заслужить уважение, и вот он - шанс. —Это плохая идея, Джо-Джо. Ты понятия не имеешь во что ввязываешься. Виктория сердито смотрела на него снизу вверх, уперев кулачки в бока. —Очень сомневаюсь, что та треть истории, что тебе рассказали о Тигровом отряде и на половину истина. —Я больше не ребёнок, Виктория. Джордж сделал отрывистый вздох, запустил пальцы в тёмные волосы. Ему хотелось не только славы героя, но и свободы, а Виктория лишала его даже этого. Девушка сильно изменилась после своего «восстания». Навязчивый характер гиперопеки пропитал их отношения, как плесень. Он был лишён банально сделать самостоятельный выбор. Порой гиперопека выходила за грани здравого смысла. Виктория запрещала ему даже думать в том духе, как это требовала ситуация. Джорджу казалось, что девушка откровенно проникает в его сознание. Иначе как объяснить, что она озвучивала вслух его собственные сокровенные мысли, которые он едва успевал впустить в голову? Контроль над действиями, чувствами, мыслями. Эта черта в характере Виктории особенно портила ему настроение. Джордж считал, что дело в семье, которую она потеряла, когда была Шарлоттой. Общество и по сей день вспоминает Диазов как образцово-показательную семью: любящие родители, трепетные отношения с детьми. За ширмой идеала же Шарлотта, их единственная дочь, колесила по стране в одиночестве, будучи несовершеннолетней. Жила с взрослым мужчиной. Никто из родственников даже не удосужился связаться с девушкой. Если Шарлотта сбежала, то почему не подали в розыск о пропаже дочери? Она была предоставлена самой себе. Как это допустили любящие родители? «Я был слишком поглощён собственными ценностями, чтобы заметить твои чувства. Сейчас, ознакомившись с твоей биографией, я очень жалею...» Джордж пришёл к выводу, что всем было плевать на судьбу Шарлотты. И потому он приплёл эту причину, совершенно не задумываясь, как многогранны его слова. —Ты так старательно заботишься о других, потому что это исцеляет ту часть тебя, которая сама нуждалась в заботе и поддержке. То, что является добром для тебя, не всегда хорошо для меня. По лицу Виктории пробежала тень. На миг Джорджу показалось, что свет в синих глазах померк. Но отступать было поздно. —Но так больше не может продолжаться. Я не ребёнок, а ты мне не мать. Ты солдат, капрал и мой товарищ. Не Шарлотта Диаз. Я считаю, что наше разделение пойдёт на пользу нам обоим. Спокойной ночи, Виктория Робертс. Прежде чем она успела возразить, он махнул рукой и зашагал дальше. «Обернись! Обними её! Пади на колени! Моли о прощении!» - приказал бы я себе прошлому, если бы мне дали шанс изменить ход событий. Как только к штабу подъехал грузовик, слух о кандидатах в Тигровый отряд пронёсся по корпусам, словно ветер. Джордж ловил на себе не только восторженные взгляды. Имело быть и откровенное презрение. Солдат, которому он когда-то спас жизнь, харкнул ему прямо в сапоги. Джордж не отреагировал. Не успел. Удивление накрыло его с головой. Он недоумевал, за что заслужил такое отношение. Мозг стал искать рациональное объяснение происходящему, и он остановился на зависти. Даже если сомнения ранним утром ещё терзали его, то, залезая в грузовик, он уже был твёрдо уверен в своём решении. До тех пор, пока смятение в нём вновь не зародила сладко посапывающая на пыльном кресле пассажирка, что прижимала к груди винтовку. —Мы ждали только тебя. — подправляя потрескавшееся зеркало заднего вида, сказал водитель с позолоченными зубами. — В прошлый раз был старик. В этот раз тощий ребёнок. Им людей, что ли, мало? Какой идиот додумался отправить на войну девчонку? Джордж промолчал. Его поразило резкое изменение товарищей, но он не воспринял их всерьёз. Ему было важнее, что командир Паул достойно оценил его способности. Джордж гордился, что был выделен из целого взвода, однако нечто странное никак не прекращало клокотать у него в груди. Его терзала беспричинная взволнованность и потаённый страх. То было предчувствием скорой беды. По прибытию в штаб Тигра новых членов встретили буквально с распростёртыми объятиями. Джордж сразу же заприметил двух весельчаков — Гарри и Рик, с которыми он быстро нашёл общий язык. —Давайте-ка выпьем за нашу "Роту Си"! —Джордж, а сколько тебе? Вечером члены Тигрового отряда разожгли костёр. Рассевшись на брёвнах вокруг огня, как старые приятели, отряд принялся воодушевлённо расспрашивать новобранцев, по крайней мере, делали вид, что им есть до них дело. —Двадцать пять. — Джордж высадил всё содержимое кружки буквально в пару глотков. Алкоголь мигом стёр его напряжение. — Я отслужил уже два года. —И до сих пор в рядовых? Ну ничего, с нами ты быстро поднимешься! — Гарри заполнил кружку Джорджа вновь и он, уставившись на поблёскивающую жидкость, пожалел, что выпил так быстро. — А твоей цыпочке сколько? —По правилам речевого этикета в присутствии человека, о котором идёт речь, не рекомендуется говорить в третьем лице. — ровным тоном протянула Виктория, предпочитая стоять за спиной у Джорджа, а не сидеть на бревне. —Протри глаза, милочка, среди нас нет джентльменов. — хохотнул Гарри. — Армия - это последнее место, где водятся манерные люди. Виктория наклонила голову набок. —Не бывает «манерных людей», бывают неотёсанные глупцы и плебеи, словарный запас которых настолько ничтожен, что им приходится прибегать к оскорблениям. Джордж косо посмотрел на подругу. Порой Виктория выдавала необыкновенные для себя высказывания в духе аристократии, но иногда она ругалась так, что даже самый убогий матрос не выдержит и уволится, приняв пост священника. Гарри прищурился, поддался корпусом вперёд. —Я повидал много людей, но таких блядских выскочек вижу впервые. Губы Виктории изогнулись в ядовитой ухмылке. Ей доставляло удовольствие видеть, как щёки Гарри краснели от ярости. —Грязная, маленькая тварь. Шл... — в его голову прилетел подзатыльник прежде, чем он успел выразить отношение Виктории к девушке распущенных сексуальных нравов. —Она выше тебя по званию, Гарри. — предостерёг Рик. — Не груби. —Ты несёшь какую-то херню. Она не может быть... —Она выше тебя по званию. — повторил подошедший лейтенант отряда Тигр Говард Смит, буравивший Викторию тёмным взглядом с тех пор, как она выбила зуб одному из членов отряда, который по пьяни начал распускать свои руки. — Не судите по внешнему облику. Капрал Робертс не мелкая сошка. Она вполне может посостязаться с тобой в численности поражённых мишеней, Гарри. —Она?! — Гарри указал пальцем на Викторию, повернувшись к лейтенанту. — Вы шутите, а? Она втрое младше нас! И мне хочется врезать ей по самодовольной роже уже за то, что она просто дышит! Я сомневаюсь, что у неё есть грёбаные мозги, но я вышиб... —Гарри пьян! — Рик вновь выдал товарищу смачного подзатыльника. — Не обращай на него внимания, капрал. По нему же видно, что идиот. —Сам идиот! В компании раздался хохот. И только Джордж знал, что мрачное молчание за его спиной не сулило ничего хорошего. —Мне семнадцать, — вдруг протянула Виктория ласковым голосом, которым зовут матери детей. — И я обеспечу тебе геморрой, Гарри Хиллис. Именно к тому, к какому значению привели тебя твои грёбаные мозги. Под осевшую в компании тишину Виктория засунула руки в карманы и направилась в сторону палаток, напевая песню на старофранцузском языке. Джордж отпивал свой напиток с приподнятыми уголками губ. Выражения лиц отряда заслуживало запечатления на картине. «Я с самого начала знал, что ты играешься с ними». Виктория заявила всем свою непокорность и решительность. Это стоило ей жизни, а ему - друга. Джордж считал, что жизнь во взводе была адом, но в настоящую дьявольскую бездну ещё только предстояло окунуться. Это произошло в конце мая. До того Джордж уже бывал на заданиях, но настолько масштабное, как уничтожение целого завода, который описывали как место изготовления оружия для вьетнамских войск, впервые. Сначала он даже задался вопросом: «Точно ли это работа для отряда?» Но несмотря на подозрения, всё равно следовал указаниям. Завод оказался центром по созданию различных барахолок. Что-то вроде канцелярии. Но этот факт никого не волновал, ведь цель была — уничтожение, а не осмысление самого задания. Взорвав здание без какого-либо предупреждения, выжившие люди отчаянно выбирались из-под обломков. Ужасная участь ждала тех, кто не погиб под залпом выстрелов. —Хватит! — взревел Джордж. Он больше не мог наблюдать за допросом, который скорее походил на обычное жестокое избиение. Нос размазан по щекам. Подбородок испачкан рвотой и кровью. Губы треснуты. На теле едва ли можно найти живое место. Пленника бы даже родная мать не опознала. Джордж сомневался, дышит ли он вообще. —Он же обычный гражданский! Не солдат! Чего вы хотите добиться, допрашивая его в таком состоянии? —Эй-эй, очнись, ты пугаешь моего приятеля! — Гарри ударил кулаком по животу пленника и криво заулыбался, когда тот застонал. Вьетнамец попытался сделать вдох тем, что когда-то называлось носом, но закашлялся и заблевал кровью. — Ты та-ак переигрываешь, друг мой. Он же ещё не подох. —Вы же просто издеваетесь над ним! —Совесть проснулась, рядовой Майер? — холодно спросил Рик, с беззаботным видом вертя в руках нож. — Поздно же ты о ней задумался. —Это противоречит правилам. —А, правила. Любишь же ты докучать людям своей мелочностью. — Рик как-то удручённо выдохнул. — Это война. Жертвы будут всегда. Но если не по себе, сделай вид, будто ничего не видел. Ну, как ты обычно и поступаешь. —Они все были партизанами. А этот человек - гражданский. —Взрослый мужик, а такой наивный. — Гарри скривился в отвратительной ухмылке. — А кто тебе говорил, что это партизаны? Джордж застыл. Его сердце ухнуло вниз. Тишина, воцарившаяся в палатке, подтолкнула его к страшному ответу. Он невидящим взглядом наблюдал, как Гарри вырезал ухо пленника ножом. Вьетнамец не шевелился. Даже не пискнул. Красная кровь заливала пол. —Мы на войне. — продолжал бесчувственным голосом Рик, вытаскивая из кармана пачку сигарет. — Любой вьетнамец, кто бы он ни был, наш враг. «Джордж не знал такую сторону Рика... Хотелось бы мне так сказать». —Он же подтвердил... — с новыми силами начал Джордж, но уже тише. — Он подтвердил слова своих земляков, что на заводе не занимались производством оружия. —Пиздец до тебя туго доходит. Гарри плюхнулся на деревянную табуретку. В его голубых глазах бушевал гнев. —Какого чёрта я вообще обязан выслушивать твой трёп? Сам убивал, а теперь нотации решил почитать? Вырубай святошу, праведник хренов! Убирайся, пока я тебе последние мозги не вышиб. Поплачься на плече у своей цыпочки. Но перед этим!... Джордж рефлекторно выставил руки перед лицом, когда Гарри замахнулся и что-то бросил ему. —Сувенирчик тебе на память. Трупу-то она уже без надобности. Это была ручка вьетнамской фирмы, коих было полно на заводе. Джордж агрессивно вдыхал свежий воздух. Поняв, что товарищам чуждо сострадание, безразлична точка его зрения и тем более участь пленных, он покинул палатку. Джордж перебирал в голове идею вернуться, но Гарри был слишком хорош в рукопашном бою. Ему едва ли удастся дотронуться до кончиков светлых волос. Больше всего Джорджу доставалось во время парных тренировок от Гарри. Но навязчивая мысль, что нельзя оставлять всё как есть, не покидала его до последнего. И он бы правда вернулся. Яростно втащил бы Гарри по челюсти, выбил бы бесов из головы Рика, но в его слишком мягком сердце поселилась новая проблема. В лагере пронеслись женские вскрики. Пленных вьетнамок договорились не трогать до возвращения лейтенанта Смита из штаба, но кто-то решил нарушить правило. Неудивительно, в лексикон отряда не входило значение "соблюдение правил". Кровь закипела. Джорджа охватила ярость. Вступив в американскую армию, он никогда не вёл себя безрассудно. Бог тому свидетель. Он даже словом никого не задевал. Но сейчас в его мыслях пронеслась фраза, далёкая от прежнего послушного Джорджа Майера: «Теперь не одна Виктория будет убирать дерьмо коней». «Ты явилась, как гром среди ясного неба». Джордж больно приземлился задницей на пол. Виктория резко выскочила перед ним и затащила в свою палатку. Он и представить не мог, что она обладает такой силой. В атмосфере застыла мольба о помощи. Джордж в ту же секунду вскочил на ноги, но путь ему преградила Виктория. Как бы далеко она порой не заходила, как бы сильно не доводила его до точки кипения, отшвырнуть её в сторону он не смел. Ни пальцем, ни даже мыслью. «Однажды я спросил у тебя, сколько тебе лет? Ты ответила, что старше отца. Гораздо старше, чем выглядишь. Настолько, что была знакома с самим Людовиком XV. Я назвал тебя престарелой женщиной. Ты рассмеялась и согласилась, что не прочь быть старым другом. В действительности только для отца ты была подругой. Мне же ты заменила мать, которую я потерял. Поднабравшись смелости, я как-то признался тебе в этом, но ты ничего мне не ответила. Даже не улыбнулась. Ты тяжело вздохнула, помассировала виски и хриплым голосом попросила позвать отца. Я посчитал, что мои чувства тебе в тягость, поэтому сделал вид, будто признания не было. Загнал чувства в сердце и запер их там». —Отойди. Немедленно отойди, Виктория! — рявкнул Джордж. — Я должен вмешаться! —Ты только усугубишь ситуацию. —Пока мы здесь стоим, с ней могут что-то сделать! Эти ублюд... Сердце заныло знакомой скорбью, когда воздух потряс оглушительный выстрел, за которым последовала гробовая тишина. Глаза Джорджа потемнели, когда он услышал облегчённый вздох. —Ты это сделала специально? Ты остановила меня специально. Почему? Я ведь мог успеть! «Я обрушил на тебя свой гнев, но это ты должна была разочароваться во мне. Я заслуживал презрение за своё неведение. Твоя палатка находилась рядом с шатром для пленных и допросов. Из-за меня ты оказалась вынужденной выслушивать крики и мольбы каждую ночь. Каждую. Грёбаную. Ночь. Всё, что я делал до этого, было бессмысленно. Я не видел того, что происходило буквально перед моим носом». —Это война, Джо-Джо. — она пожала плечами. — Как бы мы ни хотели этого изменить, но жертвы будут всегда. —Устами Рика глаголешь. Вы с ним спелись? — горько усмехнулся Джордж. — Но эту жертву мы могли избежать. —Тогда бы потерю понесла я. Голос Виктория прозвучал надломленно, а взгляд, о, взгляд, как же он был ему знаком... Жизнь из Йохана утекала, как река. Только благодаря появлению девушки ему удалось продержаться так долго. В тот день Джордж нёс отцу лекарства. Но они уже не имели своей ценности. Заглянув в комнату, он обнаружил бездыханное тело Йохана, что уснул долгим беспробудным сном. Виктория сидела на краю кровати. Поглаживая шершавую руку Йохана, она напевала колыбельную. «Я помню твой голос. Помню этот стеклянный взгляд, в котором не было жизни». «Ты изменилась после моего признания о том, что я вижу в тебе маму. Не твой упрямый характер. Не твоё отношение ко мне или к отцу. Ты оставалась такой же амбициозной и коварной, как дьявол. Твоя душа потерпела изменения. На месте твоего сердца зияла дыра, а взгляд стал таким тёмным, словно в нём погиб сам ангел, прежде оберегавший тебя от бед. Йохан не замечал этого или не хотел видеть. И в день, когда я потерял отца, я потерял и тебя. Он взял с тебя обещание, что ты станешь моим призраком. Этот старик взял с тебя слово, что ты до конца моих дней обязана оставаться подле меня. Как мать опекает своё драгоценное дитя. И ты согласилась пожертвовать собой. Когда я вошёл в комнату, я увидел не Викторию, а увядающую Шарлотту. Никогда в своей жизни я не наблюдал на тебе такой лживой улыбки, но взгляд был мне до боли знаком. У тебя отнимали и продолжают отнимать то единственное, что у тебя было всегда. Твою собственную жизнь»... —Капрал Робертс? Джордж вздрогнул, когда услышал голос лейтенанта на улице. Суровое лицо Смита не посетило ни малейшее проявление удивления при виде Джорджа. —Собирайтесь. Стало известно расположение врагов. Выдав короткое «есть», Виктория шустро покинула собственную палатку. Джордж хотел было ринуться за ней, но ему вновь преградили путь. —Рядовой Майер, чем ты отличился, что за тебя так отчаянно хватается капрал Робертс? —Что? — он недоумённо вскинул бровь. —Я несколько раз хотел отправить Робертс обратно. Она выборочно подходила к приказам и требованиям, изводила солдат, абсолютно не поддавалась контролю и плевать хотела на субординацию. Такой кадр был очень проблематичен для отряда. — Смит бросил взгляд через плечо, туда, где скрылась Виктория. — Но ей свойственно заботиться о своих близких. После нескольких заданий, в которых участвовали Виктория и Джордж было и одно, ставшее для последнего наиболее запоминающимся. Пулевое ранение. Девушка поддерживала друга всеми способами, едва ли не ведя себя как курица наседка. Солдаты определённо были поражены тем, что каменная броня Виктории дала трещину. Отразившийся на лице ужас, когда Джорджа принесли в лазарет, надолго остался в их памяти. —Капрал Робертс, присаживайтесь. — лейтенант Смит указал на свободный стул перед собой, но девушка предпочла стоять. —Зачем вы позвали меня в свой шатёр? —Мне никогда не нравилась твоя манера речи с вышестоящими, капрал. А ты как сама думаешь? —Без малейшего понятия. —Или притворяешься. — хмыкнул он. — Как Майер? Ранение тяжёлое. Хорошо, что врач был рядом. Ногу спасли. Кость раздроблена? —Лейтенант Смит, — Виктория скучающе присмотрелась к своим ногтям. — Я, наверное, никогда в своей жизни не увижу, как вы перестаёте ходить вокруг да около. —Я заметил это с нашей первой встречи. Ты не очень меня жалуешь. Почему? —Я здесь никого не жалую. —И то верно. — усмехнулся Смит, переплетя пальцы в замок. — На прошлой неделе ты трижды меня ослушалась. На этой все пять. Это я не беру в расчёт, что ты каким-то образом умудрилась отправить Гарри на полтора месяца в госпиталь. Ты совсем не ценишь жизнь рядового Майера? Виктория испустила усмешку, а затем и вовсе рассмеялась. В этом звуке слышались истерические нотки. —Так во-от оно что. Вы намерены использовать Джорджа в качестве моих цепей. —Раз мы поняли друг друга, то не стоит ли нам тогда поладить, капрал? Вдруг в следующий раз врач не успеет оказать первую помощь твоему другу. Её полные губы расплылись, словно яд. Глаза потемнели. —Заботьтесь о себе, лейтенант Говард Смит. Как бы медики не подоспели к вам. И больше Виктория не произнесла ни слова. Как лейтенант и рассчитывал, страх за жизнь близкого сковал её невидимой цепью. Жалобы в сторону Виктории больше не поступали. Но Смит всё равно не был доволен проделанной работой. —Чем сильнее запугать собаку, тем больнее та будет кусаться. — признался лейтенант. «Именно он поведал мне об упущенных моментах. Мои глаза наконец-то открылись в дождливый, роковой день, оборвавший твою и без того хрупкую и слабую нить жизни». Благодаря непрекращающемуся дождю, обувь солдат ужасно вязла в грязи. Дорога оказалась долгой, но им всё же удалось добраться до назначенного места. До места, не тронутого ливнем и жестоким внешним миром. —Это ведь обычная деревня. Джордж напряжённо глядел из-за холма на обложенную камнями дорогу, по которой бегали беззаботные дети, играющие в мяч. Казалось, будто эту часть никогда не затрагивала война, длившаяся уже несколько лет. —Кто рассказал об этом месте? —Одна из пленных. — с гордо поднятой головой заявил Лео, мужчина со свежим порезом на щеке. — Я вчера допрашивал её о нахождении штаба. Она без умолку трещала, что ничего нет. Но я то знал, что ёбаная сучка врёт! Джордж тронулся с места быстрее, чем воздух определился, в какую сторону дуть. Он вцепился в товарища так, как если бы хотел убить. И это было далеко не ложью. Они катались по земле, выпуская на волю рык, ругательства, удары. —Эй, Майер! —Успокойся! Что на тебя вдруг нашло? —Как же ты издевался над ней, раз она рассказала тебе об этом месте, — сплюнул Джордж. — Ублюдок! Лео лежал над Джорджем, сомкнув руки на шее грёбаного насильника. Яростным ударом он рассёк товарищу лоб. Врезал в челюсть. Солдаты принимали попытки снять Джорджа, но он был слишком крупным, слишком сильным, слишком охвачен эмоциями. Гнев и раздражение, скопившиеся за последние бессонные ночи, начали брать над ним верх. Воздух прорезал звонкий выстрел под грохот грома. Джордж замер, когда до него донеслись вопли. Он мгновенно метнул свой взгляд к деревне. Один из пронырливых товарищей нанёс ему тяжёлый удар и разбил губу. Джорджа повалили лицом к земле и заломили руки за спиной. Капли дождя мигом смыли с его щеки чей-то плевок. Гад Лео постарался, не иначе. Однако дождю было не под силу смыть боль, терзающую его сердце. Молнии отразились в его сине-зелёных глазах. Глаза покраснели от ярости. Девочка лет пяти с венком на голове лежала на обложенной камнями дороге. Из-под её головы вытекала кровь, собираясь в лужицу. Ребёнок, ставший невольным участником кровавой и нечестной бойни, погиб. Виктория пряталась в метрах десяти под кустом. Влажные пряди прилипли к коже. Все её мышцы напряглись, когда она обнаружила в прицеле своей винтовки Джорджа. Как он сорвался на товарища и затем как подавили его порыв. —Без лишних движений. — гнусный голос Смита за спиной прозвучал прежде, чем Виктория успела предпринять меры. — Делай свою работу. —Кто отдаёт вам приказы, лейтенант? —Ты не настолько возвысилась в должности, чтобы я отвечал тебе на такие вопросы. —Для меня больше не имеют значения ваши дрянные приказы. Виктория резко обернулась на коленях и наставила винтовку прямиком на Смита, скривившегося, как от ножа в живот. Джордж выбрался из хватки товарищей и рванул в деревню. И проблема заключалась далеко не в отряде, которые бросились в погоню. —Стреляйте, лейтенант. Или вы, как дже-ентльмен, — с насмешкой протянула Виктория. — Первой позволите нажать на курок даме? —Ты ведь губишь себя, Робертс! — прорычал Смит. — Жизнь Майера важна не настолько, как собственная! —Его жизнь для меня несоизмеримая ценность. На улице гремели выстрелы. Струи ливня хлестали по земле. Уши Джорджа закладывало. На миг он вновь оказался новичком во взводе. Ему вспомнилось то утро, когда он впервые похоронил своих друзей. Почувствовал дыхание наступающей смерти на затылке. Холодные поцелуи ветра. Нервную, пробирающую дрожь. Тошнота подкатила к горлу, когда он наткнулся на тело молодой женщины и грудного ребёнка, прижатого к материнской груди. Сердце Джорджа упало куда-то вниз. Живот сдавило. Ребёнок горько плакал. Он был жив. Пока жив. —Что ты делаешь?! Джордж обернулся на знакомый голос и увидел бегущего к нему Гарри. —Подохнешь, если продолжишь стоять столбом, осёл! —Мы должны прекратить это! — прокричал Джордж. —Прекратить? Ты что, до сих пор не понял? Эти люди правд...глякх... Джордж медленно моргал. И хотя он лишился возможности слышать всего на несколько секунд, было полное ощущение, что прошла вечность. Гарри, с которым он только что обменивался фразами, дёргался на земле, царапал рвущееся горло. Между его пальцами били струи крови. Джордж перевёл взгляд на вьетнамца. В его дрожащих руках находилось оружие и он, несмотря на неоспоримую неопытность, вознамерился убить и Джорджа. В следующую секунду прогремел выстрел. Тело рухнуло на мокрую землю и билось в предсмертной агонии. Вьетнамец захлёбывался собственной кровью. —Эй ты, эмоциональный калека! — рявкнул Рик. — Ты чуть не стал трупом! Что ты вылупился на людей, словно видишь их впервые?! —Гарри... — сглотнув, Джордж указал пальцем на бывшего товарища. — Гарри... —Да, маленького ублюдка убили, ты хочешь обсудить это сейчас? — Рик сделал ещё три выстрела, затем спрятался вместе с Джорджем за ограждение. — Ты сделаешь чертовски огромное одолжение Гарри, если выживешь. И мне, если наконец надумаешь взять винтовку в руки! Как ты уже мог заметить, на заводе не канцелярией баловались. Стреляй без колебаний, Джордж, а иначе будешь убит... Что здесь делает Виктория? Джордж быстро оглянулся и заметил знакомую вдали фигуру. Виктория с размаху ноги выбила винтовку из рук вьетнамца, а затем этой же ногой нанесла ему сильный боковой удар, отчего тот рухнул на землю. Ловко крутанувшись на ботинках, она резко присела на одно колено и выстрелила раньше, чем человек успел на неё нацелиться. Виктория с трудом встала на ноги. В руках у неё была штурмовая винтовка M-16, что вызвало некоторое замешательство у Джорджа. «Ты держала оружие лейтенанта Смита». Девушка раздражённо убрала мокрые прядки, падающие ей на глаза и повернулась к мужчине, который ковылял за ней с раненным предплечьем. —Лейтенант, — фыркнула Виктория, положив винтовку на плечо, придерживая при этом правой рукой приклад, а левой - ствол. — Не знаю, в курсе ли вы, но отдача у вашего оружия не то чтобы приносит удовольствие. —Ещё слово, капрал, и я сломаю тебе руку. — угрожающе прошипел Смит. —Вы всю дорогу мне угрожаете. —Ты не перестаёшь меня выводить. Как ты могла выстрелить в меня? —Вы уже задавали этот вопрос. —Я не услышал достойного ответа. —Только не говорите, что обиделись. Виктория заулюлюкала. Потрясённый до глубины души дерзостью солдата, лейтенант не сразу продолжил говорить. По большей части он красноречиво описывал, как отплатит девушке с лихвой. Но Виктория не слушала его. Она стояла, словно приросшая к земле, и неотрывно смотрела на золотой, перепачканный в крови овальный медальон, который выпал из кармана убитого ею вьетнамца. На ажурном медальоне была гравировка инициала «Инес», а с другой стороны - «Элли». «Я так и не смог узнать, откуда у него оказался медальон Агнес Бурже». Зелёная униформа пропиталась грязью, потом, чужой кровью. По лицу текли холодные дождевые струи. Несколько капель собственной крови стекали вниз по шее. Вьетнамец задел её ножом, когда она начала выделываться. Девушка выглядела отрешённой, её взгляд пуст, как иллюзия, которой она себя окружает. Она услышала за спиной шорох и, не задумываясь, развернулась на ботинках и наставила винтовку. Выстрелила прежде, чем разум прояснился. Сквозь дождь, дымку сердечной боли она вспомнила, кем является. Викторией Робертс. Ярость, которую она надеялась применить тогда, не было смысла использовать теперь. —Мама! Мама, бежим! — молил мальчик, тщетно пытающийся поднять бездыханное тело матери. — Вставай! Ещё двое детей, что были в компании убитой Викторией женщины, застыли в ужасе и наблюдали за ней, не осмеливаясь даже вдохнуть. В небе вновь загрохотал гром. Порывы ветра хлестали каплями дождя, как всадник хлыстом. В её опустошённых синих глазах вместе с изломленной молнией отразился силуэт. Её слабая улыбка и взгляд словно говорили, что она обезумела от усталости. Потому она опустила руки. Винтовка рухнула на землю. И хотя надменный тон Смита Виктория слышала едва ли, голос Джорджа донёсся до неё отчётливо. —Сзади...! Сзади, Шарлиз! У девушки всё же было то единственное, что у неё никто никогда не отнимет. Смерть. В июне, 1967 года, в дождливый, роковой день оборвалась её девятая жизнь. Викторию подхватили сильные руки и ласково, словно мать своё дитя, опустили на землю. Джордж обеими руками прижимал рану на её животе, отчаянно молил посторонних о помощи, но уже поздно. Пуля зашла слишком глубоко. И крови, боги, как же много крови... —Ши Мин! — когда солдаты начали разнимать детей, один из них, самый старший на вид, начал кричать младшему, что продолжал прижиматься к телу матери. — Уходи! Беги, Ши Мин! ХО ШИ МИН! Ребёнок, одержимый страхом и шоком, наконец-то пришёл в себя. Сжав в руках нечто жёлтое, он побежал. Несмотря на дрожь в теле, трагедию, боль и страх, мальчик нашёл в себе силы подняться на ноги. И всё же такого рода рвение не стало поводом для поощрения. Солдаты быстро поймали ребёнка. —Только не закрывай глаза. Виктория не могла говорить. Её рот заполняла кровь. Такая горькая, густая, заполнившая горло и не дающая вдохнуть. «Мне холодно»... —Я рядом. — тихо протянул Джордж, постепенно начиная осознавать происходящее. Конец близок. По его щекам текли капли дождя и горькие слёзы. —Я рядом...мама... Виктория неотрывно наблюдала за мальчиком, который пытался сбежать, несмотря на препятствия. Вырваться на свободу. Выжить. В глазах мальчика блеснул оголённый ужас, когда солдат достал нож и безо всякого труда выпрямил ему руку. Последнее, что она услышала, прежде чем её душа вновь продолжила своё блуждание во тьме - душераздирающий мучительный вопль ребёнка, который был насильно втянут в игру взрослых.

Дорогой старый друг,

Ты, как и всегда, оказалась права. Этот дьявольский талант всё же передаётся по наследству. И хотя следующие слова лишь для моего самоутешения, но всё же, как твоё настоящее? Полно ли радостных моментов? Видел тебя в газетах, вундеркинд. Как оно в Стэнфорде? Внук со мной совершенно не делится, словно слова - платные. Я же ничего не упустил, пока коротал время в доме престарелых?

Мне жаль, что наш последний разговор окончился на трагической ноте, и я сожалею, что не попросил у тебя прощения, ведь самое большое счастье в моей жизни - это встреча с тобой. Наша дружба живёт уже много лет и будет жить до тех пор, пока я дышу. Твоё имя будет на моих устах до последнего вздоха.

Никогда не забывай, что те, кто любили друг друга в другой жизни, непременно встретятся вновь.

С любовью, Твой малыш Джо-Джо.

Прости...

На руках Виктории была книга Йохана, над которой он так кропотливо трудился. Книга в кожаном переплёте с вытесненной на обложке песочными часами с блестящим золотым песком. Девять осколков от разбитых часов были разбросаны по обложке. Разбитые песочные часы - это разбитая душа. Осколки - это единственное, что осталось от сердца. А песок... Книга "Странница", которая произвела фурор в мире писательства, не имела и крупицы тех подробностей и чувств, что были запечатлены в Книге Для его Шарлотты. Переписанный шедевр со всеми сокровенными воспоминаниями, коих девушка была лишена. Книга не имела названия и титульной страницы. В ней не было первой главы. Она начиналась с пустых страниц, а затем сразу же следовала вторая глава. Обрывалась на восьмой главе со словами «продолжение следует». И оно последовало. Спустя долгие годы Джордж использовал следующие пустые страницы, которые Йохан оставил для тех, кто закончит вместо него. Йохан считал, что книга станет Дворцом Памяти девушки. Ключом к воспоминаниям, которым она так и не воспользовалась. Дарованная ей память не была раскрыта. Она помнила лишь обрывки, которых ей вполне хватало. Так ей казалось. Она забыла Джорджа. Словно его никогда и не было рядом с ней. Он стал очередным потерянным воспоминанием.