Джесс

Гриффиндор Лили бежала вперед по коридору, едва разбирая дорогу. Сердце колотилось, как сумасшедшее, а картинка перед глазами смазывалась, превращаясь в одно сплошное пятно. Хотелось найти Джеймса или Альбуса, и узнать, что это все значит. Она сжимала пальцами газету так крепко, что руки уже болели, но отпускать было нельзя. Она не могла позволить себе остановиться хотя бы на мгновение. Мистер Аддамс, отец Алекса, в больнице. Это первое, что бросилось Лили в глаза, когда она прочла короткую статью на первой полосе «Дневного пророка». Коридоры сменялись один за другим, калейдоскопом пролетая мимо. Дыхание давно сбилось, а легкие ужасно жгло. Останавливаться нельзя! - и страх подгонял, заставляя бежать дальше и дальше, взлетая по лестницам и минуя гобелены, портреты, потайные проходы. Лили жадно глотнула воздух и согнулась пополам, замирая перед портретом Полной дамы. Из груди вырвался хриплый кашель. В горле стоял колючий ком и ее страшно мутило, хотя на обеде ничего съесть так и не получилось. — Пароль, — недовольно протянула Дама, скользнув по девочке взглядом. Лили потерялась, судорожно вспоминая такие простые слова, которые запомнила еще вчера: — Хвост… Хвост саламандры, — выдавила она, наблюдая, как портрет отъезжает в сторону, открывая проход в гостиную. Поттер шагнула внутрь, останавливаясь на ступеньках и быстро пробегаясь глазами по сидящим внутри. Сейчас здесь было непривычно тихо: они переживали общую беду. — Лили! — воскликнул Альбус, приподнимаясь с дальнего кресла, и девочка торопливо спустилась вниз, подходя к брату. Ноги подрагивали от усталости, и она упала на диван, теперь замечая, что здесь почти все: Хьюго, Роза, Мари-Виктуар, Альбус. Не хватало только Теда и Джеймса, но те там, где и должны быть — рядом со своим другом. — Ты как? — Мари-Виктуар озабоченно нахмурилась, наклоняясь к кузине и внимательно оглядывая ее покрасневшее от бега и слез лицо. — Все хорошо. Как Алекс? — быстро отозвалась Лили, выравнивая, наконец, дыхание и переводя дух. — В ярости. Рвется в больницу к отцу, -произнес Альбус, опускаясь обратно в кресло. Он привычно поправил очки, постоянно сползающие на самый кончик носа, и провел ладонью по волосам. На столике перед ним громоздились учебники и свитки пергамента: похоже, до того брат занимался уроками. Порой Лили завидовала его усердию. Он учился лучше нее и Джеймса вместе взятых и, кажется, за все шесть лет родители ни разу не получали предупредительного письма по поводу младшего сына. — Кто это сделал? — Роза выпрямилась в кресле и обвела всех строгим взглядом, словно искала виноватого среди них, но тут же смягчилась и покачала головой, откидывая назад кудрявые рыжие волосы. — Их должны поймать! — Конечно, их поймают, Рози, — Мари закатила глаза, изящно закинув ногу на ногу. На ее губах мелькнула снисходительная улыбка. Роза свирепо уставилась на сестру в ответ. Она терпеть не могла, когда ее звали Рози. И терпеть не могла это отношение Мари: они ведь были сверстницами, но та относилась к ней не лучше, чем к первокурсникам! Лили показалось, что вдалеке прозвучал звон скрещивающихся шпаг. — Что написала Гермиона, Хьюго? — неловко попыталась перевести тему девочка, теребя растрепавшуюся от бега косу. Младший Уизли качнул головой, переводя взгляд на Поттер: — Они все еще выясняют, но зацепок не так много. По сути, это мог быть кто угодно. — Кто угодно, как же! Они дружно вздрогнули, оборачиваясь. Лили умудрилась пропустить момент, когда Джеймс вошел в гостиную и встал прямо за креслом Альбуса. Брат взъерошил волосы, тут же выпрямляясь. В его глазах блеснула сталь. — Вам не кажется подозрительным, что к нам переводится очередная родственница Пожирателя, и тут же происходит нападение? Это реально только меня смущает? — Опять он о Лестрейндж! — Роза, наконец, перестала прожигать Мари взглядом, но лишь для того, чтобы обратить все внимание на кузена. — У тебя что, других тем нет? Только о ней и болтаешь! — Заткнись, Роуз, — огрызнулся Джеймс, обходя кресло Альбуса и опускаясь на подлокотник. — Ты у нас постоянно хрень какую-то несешь. Роза поджала губы и качнула головой. В ее взгляде скользнуло явное неодобрение. — Есть новости? — робко поинтересовалась Лили. Старший брат взглянул на нее и немного улыбнулся: — Все нормально, Лилс. Раны не страшные, просто зацепило. Алекс в больнице. Девочка выдохнула, чувствуя, как накатывает волна облегчения, тут же унося страх прочь. Мистер Аддамс поправится, а значит, все хорошо. Может, ничего и не повторится, и совсем скоро Министерство со всем разберется. Тревога понемногу отступала, и возвращалось привычное состояние спокойствия. Это было видно и по остальным детям клана Уизли-Поттер: все они расслабились, на лицах мелькнули улыбки. Мари-Виктуар вновь открыла учебник по астрономии, возвращаясь к повторению формул. Она училась на шестом курсе, но уже начала усиленно готовиться к экзаменам, чтобы поступить в какую-то французскую академию со сложным названием, которое вечно вылетало из головы. Лили положила голову на спинку дивана, коротко оглядывая остальных. Только Джеймс почему-то оставался хмурым, и это ее немного беспокоило. На границе сознания маячила догадка, но высказывать ее не хотелось. Наверное, это и правда из-за Лестрейндж. И тот случай, который Поттер честно старалась забыть, постоянно крутился в голове. Особенно, когда она увидела Джессику в коридоре. Им всем нужно держаться от нее подальше. — А эта… новенькая, — начал Хьюго, словно в продолжение мыслей Лили, и та едва заметно вздрогнула. — Она правда дочка Пожирателя? Роза захлопнула книгу с таким грохотом, что все звуки в гостиной на миг притихли: раздавался только треск поленьев в каминах и мерный стук маятника часов. — Ты издеваешься, Хью? — выпалила она. На лице у девушки проступил легкий румянец, когда она тряхнула кудрями, вновь вскидывая взгляд. — Какая разница? Почему все вокруг только о ней и говорят?! — Потому что она из Дурмстанга, и она — новенькая, — взвешенно отозвался Альбус, даже не взглянув на кузину. — И нечего из-за этого злиться. Это глупо. — И она крутится с Малфоем и его симпатичным другом… Адриан, кажется, — легко улыбнулась Мари. — Интересно, у него есть девушка? Лили не выдержала и рассмеялась. Лицо Розы при этом было совершенно непередаваемо: смесь ужаса, отвращения и интереса. Вообще-то она любила сестру, но иногда та и правда воспринимала все слишком близко к сердцу. Джеймс потемнел лицом, и оттого стал еще мрачнее. Он поднялся с места. — Я иду спать. — Спокойной ночи, — растерянно отозвалась Поттер, провожая брата взглядом. Улыбка еще не сошла с ее лица, но в глазах уже вспыхнуло беспокойство. Назревало что-то серьезное. Слизерин — Отстань! — звонко рассмеялась Кэролайн, уворачиваясь от Адриана, который настойчиво пытался отобрать у нее последнюю шоколадную лягушку. Совсем рядом громоздилось неприличное количество сладостей, утащенных с кухни: шоколадные котелки, сахарные перья, драже и просто горы конфет, но друг вдруг решил забыть о них. Джессика взглянула на Скорпиуса и дернула уголком губ: несмотря на все, сейчас было удивительно… спокойно. Друзья рядом, и впереди еще год вместе. Можно ненадолго отложить все мысли, и просто наслаждаться моментом. Да, она так и сделает. Огонь негромко потрескивал в камине, пуская по гостиной красноватые отблески. Повсюду звучали голоса однокурсников: кто-то доделывал домашнюю работу, а кто-то, как они, страдал полным безделием. Ладно, «страдал» — не совсем подходящее слово. Лестрейндж закинула ноги на подлокотник кресла, устраиваясь удобнее, и уже собиралась вернуться к «Истории Хогвартса», оказавшейся неожиданно интересной. Пожелтевшие страницы похрустывали под пальцами, переворачиваясь, и замок на них выглядел совсем другим: приветливым и дружелюбным. Настоящая школа волшебства. Даже и не верится, блин. Ровен лениво потянулась и перевернула ближайший к ней пергамент, усмехаясь: — Джесс, ты знаешь, что в твоем сообщении про дементоров почти половина — это описание грандилоу? — О, Мерлин, — Джессика изобразила смертельный испуг, прижав руку к груди. Она и в самом деле забыла, о чем писала, когда в гостиную ворвались друзья. — Что же теперь будет? Девушки синхронно хмыкнули, качнув головой. На столе перед ними пылились тугие свитки пергамента, учебники, перья и ряды чернильниц, но учиться сегодня совсем не хотелось. Вода за окнами была прозрачно-зеленоватой от солнца, и только стайки рыбок то и дело мелькали мимо. Они уже несколько часов развлекались игрой в карты, шахматы и даже раз в плюй-камни, но Скорпиус вечно побеждал, и это быстро наскучило. — Что это такое? — Лестрейндж вдруг поднялась с кресла, хватая с полки тонкую статуэтку. — Выглядит страшно дорогой. — Поставь на место, солнышко, — Адриан оторвался от битвы с Кэролайн, чтобы бросить на Джессику насмешливый взгляд. — Зная твою удачу, скоро от нее ничего не останется. Девушка усмехнулась, поворачивая фигурку из, кажется мрамора, в руках. Старинная Клеопатра, примерно века дохрена давнего. Красивая, но абсолютно бессмысленная и пустая. Она поставила ее на место, вновь падая в мягкое кресло и прикрывая глаза. Пламя согревало, но не обжигало. И вообще было хорошо. Спокойно. Скорпиус положил голову на подлокотник дивана, и выдохнул, скользнув по Джессике взглядом. — Все нормально? — поинтересовался он, словно бы между делом, но девушка поняла, что его все еще беспокоит ее недавний план побега. — Конечно, Скорп, — бросила она и отвернулась, утыкаясь в строчки книги. Буквы складывались в слова, но смысл упрямо утекал прочь. — И еще, — нехотя произнес друг, заставляя Джессику вновь обернуться к нему. — Мама виделась с Александрой. Это было в письме. Ее словно подбросило. От былой безмятежности не осталось и следа. — Зачем Астории видеться с ней? — напряженно поинтересовалась Лестрейндж, выделяя тоном последнее слово. «Мама» ей все еще давалось чертовски тяжело. Беспокойство шевельнулось в глубине души. — Они хотят, чтобы ты подписала свои права на поместье. — На поместье? — тупо повторила она. — Да, Джесс, на поместье, — с легким раздражением отозвался Малфой, выпрямляясь на кресле. — Твоя мать — последняя из Блэков в Британии. Кроме тебя, конечно. — Я — не Блэк, — упрямо качнула головой Джессика, но зарождающееся сомнение все равно прозвучало в голосе. Поместье — это неплохо. Потом, когда Александра снова уедет во Францию, там даже можно будет жить. И, конечно, это дает доступ к небольшой части золота Блэков. А деньги лишними точно не будут, особенно после окончания школы. — Не глупи, — вдруг сказала Ровен и девушка заметила, что друзья притихли, наблюдая за их разговором. — Она права, — Адриан вскинул брови. — Нахрена ты отказываешься от такой возможности? Отложи принципы хотя бы в этот раз. — Дело не в принципах, — протянула Лестрейндж. — Не хочу быть обязанной. — Ты и не будешь, — оборвал ее Скорпиус. — Наш адвокат прочел договор дважды, потом я сам проверил его заклинанием. Все чисто. Парень вытянул из-под стола сумку и распахнул ее, выуживая несколько тонких листов. На пергаменте матово поблескивали печати Блэков и Малфоев. — Зачем ей это делать? — растерянно спросила девушка, вскидывая взгляд на друзей. Она чувствовала себя совершенно сбитой с толку, но все никак не могла отыскать подвох. Мысли ускользали прочь, стоило ей попытаться ухватиться за них. — Потому что она — твоя мать? — непривычно серьезно сказала Кэролайн, которая прежде не принимала участия в разговоре. Когда она заметила, что все взоры обратились на нее, лишь невесомо пожала плечами, возвращаясь к чтению журнала. — Ладно, — наконец, решилась Джессика, и схватила перо. Она даже не взглянула на надписи, тянущиеся по пергаменту, размашисто подписывая его. Если Скорпиус сказал, что все в порядке, значит, так и есть. Едва девушка оторвала руку от листов, они вспыхнули синим светом и тут же погасли, снова становясь обычными. Договор был заключен.