Джесс

Школьный стул жалобно заскрипел, когда она отклонилась на нём назад, но Лили едва ли что-то заметила, упираясь взглядом в макушку на соседнем ряду. Солнечные лучики скользили по темным волосам когтевранца и разлетались миллионом рыжеватых отблесков. Она со стуком поставила стул на все четыре ножки и закусила кончик пера, чувствуя на языке солоноватый привкус чернил. С соседних парт доносился шелест страниц учебников и негромкие разговоры. Класс казался таким огромным сейчас. В окна глядело невероятно синее, бесконечно высокое небо, лёгкий ветерок шевелил по-зимнему голые деревья. Черное озеро вдалеке блестело, расходясь волнами от каждого порыва ветра. Девочка наклонила голову в бок, размышляя, чем он так понравился Розе – Рейн Адианс был обычным парнем. Он носил когтевранский галстук неизменно аккуратно, неизменно правильно отвечал на уроках и был неизменно идеальным. Становилось неизменно скучно, когда она смотрела на него. — Лилс, ты записала последнюю формулу? — раздался шепот с передней парты. — Лили! Поттер дёрнулась, поднимая взгляд на Хьюго. Он взлохматил рукой рыжие волосы и неловко улыбнулся ей, точь в точь так, как это делал дядя Рон. Веснушки на его лице сейчас, при солнечном свете, особенно бросались в глаза. — Что? — невпопад спросила она, совершенно не понимая, что кузен от нее хочет. — У нас вообще-то чары, — с лёгким укором напомнил ей Уизли и мельком оглядел девственно-чистый пергамент Лили. В ответ девочка только пожала плечами и проверила, где находится Флитвик. Профессор взмахнул палочкой, вычерчивая на доске устрашающего вида формулу, но Лили уже потеряла к нему интерес. Она нахмурилась, медленно проводя по пергаменту пером и оставляя на нём ровную черную полоску. В спальне стало совершенно невозможно находиться — в то время, когда соседки не доставали её и не пытались выпросить домашку, которую, как они думали, она всегда делала, девочки вечно говорили о парнях. Вечно. Ой, он так на меня посмотрел! Он, кажется, мне улыбнулся! Вы видели, как носит галстук Малфой? Правда, он милашка? Лили скривилась при одном воспоминании об этом и почувствовала вдруг вспыхнувшее раздражение и страх. Её пугало, что это все обходит её стороной, пока остальные находятся прямо в эпицентре. Даже Роза, а та учится куда больше. Девочка протянула руку дальше по парте, рассеянно глядя, как солнце скользит по бледной коже, окрашивая её в оранжевый цвет. Спасительный колокол промчался по кабинету, и тишина мгновенно лопнула — задвигались стулья, зашуршали сворачиваемые пергаменты и убираемые в сумки учебники. Лили вскочила, едва не сбив с ног Джима Саливанна, её однокурсника с Гриффиндора, который только собирался выйти в проход между партами. — Извини, — пискнула она, схватилась за край парты, чтобы устоять на ногах, и, не дожидаясь ответа, протиснулась дальше, к коридору. Учиться ей сегодня совершенно не хотелось, поэтому то, что пара у Флитвика была последней, громадным облегчением свалилось на девочку. Она на минуту замерла у кабинета, чтобы подождать, пока выйдет Хьюго, и поправила ремень сумки на плече. Сумка ужасно давила, и больше всего хотелось поскорее прийти в башню, скинуть её с себя и забыть об уроках до завтрашнего дня. — Идём? — кузен оказался справа от нее, и Лили кивнула, привычным жестом заправляя прядь длинных прямых волос за ухо. — Ты сегодня какая-то потерянная, — заметил он, оглядывая пока пустынный коридор, в который постепенно выходило всё больше людей. Девочка подняла на Уизли удивлённый взгляд и вскинула брови, недоуменно пожимая плечами. Ей показалось, что она такая каждый день, но ему, наверное, лучше знать — со стороны виднее. — Папа сказал, что они разбираются с нападениями и скоро всё закончится. — Пока нападения происходят слишком часто для того, чтобы закончиться, — резко отозвалась она. Лили обернулась к кузену, заметив, как на его лице мелькнуло болезненное выражение, и почувствовала укол сожаления. — Извини. — Ничего страшного, — он привычно улыбнулся, легко касаясь её плеча. — Ты ведь тоже переживаешь. Поттер вновь кивнула, отдаленно ощущая неправильность того, что на самом деле не переживала — она вообще не думала об этом. И в то время, когда все из клана Поттер-Уизли, даже Тед, пытались искать зацепки, проводили долгие вечера в гостиной, обсуждая последние новости, ей было плевать. Пле-вать. И всё. И она даже не помнила, когда это всё началось. Когда всё стало таким отвратительно привычным, что при новости о новом нападении пожирателей она перестала вздрагивать и искать взглядом Джеймса, когда стала изображать беспокойство, вместо того, чтобы чувствовать его. Вот все эти люди в коридоре — разве они переживают? Им ведь всё равно. Их это не касается. А она должна. Она ведь Поттер. — Лили! Хью! Они остановились, оборачиваясь назад. К ним, протискиваясь через толпу, спешила Роза. Кузина выглядела как обычно: кудрявые волосы заплетены в толстую косу, в руках кипа учебников, мантия застегнута на все пуговицы. — Привет, Роуз, — Хьюго забрал половину учебников из рук сестры, и та вздохнула с явным облегчением. — Что у вас было? Чары? Что вы проходите? Прошли уже водоотталкивающие? А что тебе поставили за тот доклад? Ну тот, помнишь, вам на вторник задавали? — Роза с ходу завалила их вопросами, бодро проталкиваясь к Большому залу. — О, привет, Саймон! — Тебе не надоедает говорить столько? — Хьюго скорчил рожицу, обернувшись к Лили, и вновь перевёл взгляд на сестру. Поттер хмыкнула и перевесила сумку с одного плеча на другое. Скорее бы в башню. Роза обиженно замолчала. — Он шутит, — устало пояснила Лили. — Да я поняла, — тут же отмахнулась Уизли, продолжая выливать на них тонну информации. Поттер потеряла нить разговора почти сразу же, и теперь просто шла, мечтая о том моменте, когда окажется в гостиной с горячим шоколадом и книгой. И никто не будет докапываться до неё. Ей стало совестно от своих мыслей, и она на миг зажмурилась, встряхивая головой. Надо просто поспать, и всё пройдет, станет как прежде. — Мне нужно зайти в туалет. Лил, зайдешь со мной? — Роза схватила кузину за предплечье и, даже не дожидаясь ответа, с силой гиппогрифа потащила её в направлении женской уборной. — Встретимся в Большом зале, Хью! Они какое-то время шли в тишине, но Уизли, похоже, молчание презирала, поэтому вновь заговорила. — Знаешь, мне нужно сделать первый шаг с Рейном. Ты его видела сегодня? Он спрашивал обо мне? Лили неопределенно пожала плечами, теребя пальцами ремешок сумки, которая к этому моменту уже должна была натереть ей на плече огромную мозоль. Она заправила прядь волос за ухо, мимоходом убирая мешающую ресничку. — Так спрашивал или нет? — не унималась Роза. — Мы с ним не очень общаемся, — нехотя отозвалась Поттер, видя спасительную дверь туалета уже совсем близко, и ускорила шаг, надеясь прекратить этот ужасный разговор. — Тебе надо больше общаться с людьми, — зачем-то сказала кузина и критически оглядела её внешний вид. — Ты не думала начать краситься? Лили не поняла, как эти две вещи связаны между собой, но всё равно равнодушно повела плечами. — Я дам тебе свою тушь. Мне её Мари посоветовала, а она разбирается. Видела её новую юбку? Я уговариваю её дать мне поносить, но она отказывается… Роза придержала перед ней дверь, и девочка скользнула внутрь, оказываясь в облаке табачного дыма. Она не понимала этого всеобщего увлечения магловскими сигаретами. Её вообще тошнило от этого запаха. Они остановились перед рядом раковин, над которыми висел длинный ряд зеркал. Отражения скакали, перепрыгивая из одной рамы в другую, когда мимо одна за другой протискивались старшекурсницы, имён которых Лили не знала. Вопреки её ожиданиям, внутри Уизли почувствовала себе свободнее, и разговор — монолог — только набрал новые обороты. Роза вынула из сумки пудреницу. — Знаешь, мама на каникулы собирается в Париж. Ты хочешь в Париж? — Можно, — сухо отозвалась Поттер, пальцами распутывая волосы, сбившиеся за время уроков. Париж звучал неплохо. По крайней мере, там они пробудут достаточно долго, чтобы опоздать на начало второго семестра, а это само по себе здорово. Открылась дверь, ведущая к кабинкам туалета, и к раковинам вышла Джессика Лестрейндж. В руке она держала сигарету, от которой шёл едкий дым, и выглядела так, словно ей всё вокруг уже страшно надоело. Она всегда так выглядела. Лили почувствовала прилив неприязни к девушке, смешанной со странным интересом. Ей каждый день перемывал кости весь Хогвартс, новости о ней распространяли с таким злорадством, как ни о ком на памяти Поттер. Каково это — быть Лестрейндж? Слизеринка оглядела девочек у зеркала. Её лицо осталось совершенно равнодушным, когда она прошла к раковинам и замерла в футе от них, зажав зубами сигарету и выискивая что-то в рюкзаке. Роза вдруг громко вздохнула, привлекая к себе внимание, но Джессика даже не шелохнулась. Тогда кузина демонстративно захлопнула пудреницу и всем корпусом повернулась к девушке. В её глазах дрожали возмущение и страх. Там явно был страх. Поттер отчего-то тихо фыркнула, но притворилась, что ничего не заметила, и продолжила воевать со спутавшимися волосами. — Ты можешь перестать курить здесь? — обрубая, как топором, каждое слово, отчеканила Уизли. Лестрейндж лениво обернулась к ней и приподняла бровь, двумя пальцами отводя сигарету ото рта и выдыхая дым. — Ты мне? — А у тебя что, проблемы со слухом? — неожиданно грубо отозвалась Роза, и Лили прекратила делать вид, что ничего не происходит, шагая к кузине. — Роуз… Слизеринка криво усмехнулась, проходясь по Уизли таким ледяным взглядом, какой Поттер приходилось видеть только у Малфоя. Это сходство отозвалось холодными мурашками, пробежавшими по спине, и девочка нервно сглотнула. — Нет. — Что — нет? — в голосе сестры мелькнуло смятение, которое она безуспешно попыталась подавить. Она коротким движением откинула назад косу и зачем-то схватилась за палочку, выглядывающую из кармана мантии. Лестрейндж — она явно уловила последний жест Уизли — закатила глаза и отвернулась, мгновенно потеряв интерес к происходящему. Она провела по кудрявым волосам расческой, которая появилась у неё в руках буквально из ниоткуда, и убрала назад передние пряди, которые ей мешали. Лили уставилась на неё, не в силах отвести взгляд. В ней было что-то такое, что сбивало с толку. И она была красивой — правда красивой. Не как Мари, а по-другому. Как-будто смотришь на торнадо. Взгляд синих глаз вдруг оторвался от отражения, перепрыгивая на неё, и девочка едва удержалась от того, чтобы вздрогнуть. Лестрейндж усмехнулась уголками губ и убрала расческу в рюкзак, мельком осматривая и Розу, которая замерла, явно всё ещё думая, что сказать. — Поттер, расшифруй своей кузине, что значит «нет». Девушка затушила сигарету прямо о стену и, выкинув её, выскользнула из туалета. — Какого… — протянула Уизли, в смятении оборачиваясь к сестре. Лили оперлась плечом об одну из колонн, неопределенно качнув головой. Она и сама не знала, что это было, и почему Лестрейндж обратилась к ней. Но Роза действительно перегнула в этот раз, поэтому убеждать её в обратном не было никакого желания. — Вы с ней разговаривали до этого? — сестра с подозрением взглянула на Лили, наконец-то убирая косметику в сумку. Она потянула вниз резинку на своих волосах, и рыжие кудри тут же разлетелись по её плечам, аккуратными волнами спускаясь по спине. — Нет, когда бы? — невозмутимо отозвалась Поттер. В голове вспыхнула сцена первого сентября, когда она стала невольной свидетельницей слизеринских разборок. О них она так никому и не рассказала, даже Хьюго. Наверное, потому, что испугалась. Она правда испугалась тогда. Роза бы не испугалась. И Джим, конечно, тоже бы не испугался. И Ал, и Тед. Как это всё глупо. — Они вроде как с Джеймсом… — недовольно протянула Роза, кидая в зеркало последний взгляд и двигаясь к выходу. Лили вздохнула с явным облегчением, когда вынырнула на свежий воздух из этого дымного ада. — Мерлин, это же просто тупые слухи. Про него постоянно что-то распускают. Не думала, что ты в них веришь, — она, незаметно от кузины, закатила глаза, вновь — в который раз за это утро — чувствуя раздражение. Ей определенно надо поспать и отдохнуть, потому что это уже нездорово. — Тед как-то шутил на эту тему. Я думаю, что там есть основания. И вообще, они же на одном курсе, и тот случай в июле, помнишь? Их же вместе поймали… А Джинни и Гарри не просто так его предупреждали… Лили глубоко вдохнула, безуспешно стараясь успокоиться. Каждое слово сестры словно било под дых. В желудке медленно сворачивался змеиный глубок, вытесняя воздух. Конечно, вечно притворяться, что ничего не происходит, нельзя. Но пока это было так легко и приятно! Не замечать слухов и того, что Джеймс прямо идет против всего, чему их учили родители. Он, конечно, давно так делал, но это как-то…слишком. В Хогвартсе куча нормальных девчонок. Он как будто специально провоцирует. А самое обидное — никто и слова ему не говорит, не читает вечные нотации! Кроме, конечно, Розы, но она постоянно этим занимается, так что это не считается. Если бы Лили начала встречаться… ну, с Малфоем, например, да даже если бы просто слух такой появился, ей бы весь мозг выели, и каждый из многочисленных родственников прислал бы по громовещателю. А брату — ничего. — А ещё Мари говорила, что они поругались на травологии из-за того, что… — Прекрати, Роуз, — оборвала Поттер, развернувшись к сестре. Злость в ней поднялась до той опасной точки, когда становилось действительно всё равно на последствия. — Мне плевать, что там говорит Мари. — Ты что, не понимаешь, что это всё портит нашу репутацию?.. — Роза обиженно вскинула подбородок, а на бледных щеках проступили красные пятна. — Плевать, — Лили сжала зубы, шагая дальше по коридору. Сестра осталась позади и, вероятно, сейчас продумывает длинный разговор, с которым все родственники непременно на неё набросятся в один из ближайших вечеров. Потому что Поттер не должна так себя вести. Она должна вечно улыбаться и вечно всем помогать. Как бабушка, про которую ей вечно все напоминают. Как будто ждут, что она будет её точной копией, начиная от имени и цвета волос, и заканчивая добротой и любовью ко всему этому миру. И Лили старалась — действительно старалась! Но всё вечно идёт не так, как нужно, и ничего с этим не поделаешь. Если Джеймсу можно вести себя, как ему вздумается, то и ей можно. Эта мысль придала девочке странной решительности, и она вскинула подбородок, отгоняя другие мысли прочь. Всё равно, что думают остальные — в конце концов, разве она делает что-нибудь плохое? Роза как-нибудь переживёт её слова. Дурацкая сумка давила на плечо, и это так сильно раздражало, что Лили просто стянула её, перехватывая руками и мечтая о том, чтобы побыстрее добраться до гостиной. Есть совершенно расхотелось. И зачем она взяла сегодня все эти учебники? Нести было ужасно тяжело, и руки после всего десятка футов уже готовы были отвалиться. Поттер уставилась себе под ноги, считая количество шагов, которые она уже успела пройти, чтобы хоть как-то отвлечься. Вдруг кто-то налетел на неё с такой силой, что сумка вылетела из рук, учебники рассыпались по полу и, кажется, раздался звон разбитой чернильницы. Лили отшатнулась на шаг назад, поднимая взгляд. — Блять, Поттер, — раздался раздражённый голос, несомненно, принадлежащий Скорпиусу Малфою. — Ты всегда появляешься в самый неподходящий момент. Поттер истерично рассмеялась от самой абсурдности ситуации и запустила руку в волосы, рывком их откидывая назад. Сейчас ей было невероятно всё равно, что подумает о ней напыщенный слизеринец. Какая разница, если для того, чтобы пренебрежительно относиться к кому-то, им хватало одной фамилии? — Ты серьёзно обвиняешь меня в том, что не смотришь вперед? — она вскинула брови, мельком отмечая, что и сама слишком задумалась. Малфою, похоже, пришла в голову та же мысль, и он дернул уголком губ. — Из-за тебя мне придётся весь вечер чистить конспекты от чернил. — Твои проблемы. — Да пошел ты, — неожиданно для самой себя рыкнула она и дернулась вперед, чтобы собрать рассыпавшиеся по всему коридору учебники и свитки пергамента. Мгновенно вспыхнувший стыд сковал каждую ее мышцу. Лили не должна была опускаться до уровня слизеринцев. Она не должна была быть грубой, как бы они ни вели себя. А потом в сознании отозвались слова Розы, поведение Джеймса и дурацкое лицемерие, которое окружало каждое правило в их семье. Да пошло всё к черту. Она целых пятнадцать лет делала всё, чтобы соответствовать. Чтобы быть такой, какой её хотели видеть. И для чего это всё? — Ого, — Малфой хрипло рассмеялся, глядя, как Поттер судорожно запихивает свои вещи в сумку. Лили на миг замерла, завороженная звуком, который до этого никогда не слышала при разговоре с ним. — У львёнка появились коготки? Девушка подняла возмущенный взгляд на него, намереваясь ответить, и замерла. Свет скользил по белой рубашке слизеринца и аккуратно повязанному галстуку, пробираясь дальше, на крепкую шею и острую линию челюсти. Он был действительно красивым. Осознание этого заставило её сглотнуть и ощутить, как в лицо внезапно ударил жар. — Ты пялишься, — лениво отметил Малфой и облокотился о стену. На его лице заиграла привычная надменная усмешка. Он скользнул по Лили взглядом сверху-вниз, словно разглядывал какой-то интересный экспонат в музее, и сунул руки в карманы школьных брюк. — Неужели тебя не учили, что это неприлично? Она стремительно вскочила на ноги и схватила сумку в руки, чтобы оказаться с ним вровень, но её роста все равно не хватало. Было что-то унизительное в том, чтобы разговаривать, глядя на него снизу. — А тебе какая разница? — буркнула Поттер, по привычке вешая ремень сумки на плечо. — Ну, может, мне повышает настроение то, что… — он шагнул вперед и улыбнулся, наклоняясь к ней и глядя прямо в глаза. В груди у Лили что-то оборвалось и стремительно рухнуло вниз, когда слизеринец мягко приподнял ее подбородок, осторожно проводя по коже большим пальцем. К своему стыду, девушка не смогла отстраниться. — То, что даже сама Поттер не может устоять передо мной. Она в ужасе отшатнулась в сторону. Сердце колотилось так, словно хотело вырваться из грудной клетки. — Придурок, — прошептала она. Кажется, он всё ещё стоял там, когда Лили завернула за угол и почти бегом скрылась из виду.