The tale of the grim inviting Flame and eternal kingdom Guardian(Повесть о Пламени манящем мрачном и Страже Королевства вечном)

      Во дворце тоже не безопасно. Так быстро? Так пугающе-непонятно. Это место должно было быть самым защищённым, но в итоге, даже сюда зараза сумела пробраться. Охрана сильна, но не всесильна, ведь они всего лишь смертные жуки, не более. Она же богиня древняя, что видела зарю старого королевства, и рассвет нынешнего. Богиня, которую уже немного подводят ее глаза помутневшего сапфира - она плохо видит мелкие предметы в дали, хотя раньше всё было с этим хорошо. Сыновья не знают об этом, лишнее беспокойство сейчас ни первому, ни второму ни к чему.       Белая Леди останавливается у стальных прутьев, за которыми находится заражённый жук, пойманный неподалеку от оранжереи, в которой отдыхала леди Тинея. Никаких признаков "хвори" у этого листовика не наблюдалось, да и вёл он себя как обычно, со слов прочих слуг. И вдруг, неожиданно напал на графиню, едва та показалась в его поле зрения. Его, конечно же, и сразу же отправили сюда. Но, как оказалось, такой он был не один: неподалеку от зала переговоров, уже другой жук попытался снова напасть на леди. И что их всех так к ней тянет? Мотылька отбила ее стража, повалив оплывшего черной липкой жижей жука на пол, срывая со стены штору, и заворачивая нападавшего, что брыкался всеми конечностями, в неё. Король, разумеется, шум услышал: ещё бы, ведь распахнувшуюся дверь и вспышку магии очень трудно не заметить. Вессель рвал и метал, и тут королева сына понимала: пропустить такое почти под самым носом! Однако больше всего ее сын был зол из-за того, что могла пострадать его леди.       Белая Леди вздохнула, проходя дальше, и покидая тюремные камеры. Всё серьёзно. Хотя, в общем-то, она это видела почти с самого начала. И "хворь", что скользким гадом обвивает ее родное королевство, и их незнание, где искать того, кто заразу создал.       Королева замедлила шаг, услышав за поворотом тихие голоса, а затем и вовсе свернула в арку, ведущую к лестнице на другой этаж. Ох, конечно ее старший сын поговорил с ней насчёт одной весьма щекотливой темы после произошедшего. Не мог он не спросить мнения своей мудрой и понимающей матери на этот счёт        Конечно же, не положено. Конечно же, очень много вопросов могло бы возникнуть у других, если бы узнали. Конечно же, она понимала всё это. И конечно же, согласилась, что выбор сына верный. Всё серьёзно, и королева Халлоунеста видела это с самого начала. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ «Что же ты за существо такое, Бледный принц? - Мастер Святилища Душ задрал голову вверх, рассматривая огромную клубящуюся массу над собой, - да и можно ли тебя называть Бледным, как твоего прародителя? Да и осталось ли в тебе вообще хоть что-то от него?»       Когда некоторое время назад в двери Святилища очень громко постучали, Рун удивился, потому как точно в нынешней обстановке гостей они здесь не ждали.Когда же пришедший принц озвучил свою просьбу, мастер Святилища поначалу подумал, что ослышался. Но нет.       И вот они теперь в Зеркальной Зале, святыне всего Святилища, и молодой Мастер, во все глаза, ошарашенно, смотрит перед собой на то, что должно называться "Бледный принц Найт". Огромное нечто, с двумя парами лап, восемью глазами, щупальцами за спиной, от которого во все стороны расползается холодок Бездны от черного шлейфа. Рога его Рун даже и не думал начинать считать: в дымке было непонятно, то ли вон то, и правда, ещё один рог, то ли просто иллюзорный обман. - Так.. что же вы от меня хотите, Ваше Высочество? - жук подлетел почти к самому носу Лорда Теней, - вряд ли существу, настолько древнему и могущественному, которое я лицезрею перед собой, нужна хоть какая-нибудь помощь от простого смертного. - Иронично, - Лорд вздохнул, едва не снеся крохотного, по сравнению с собой, Мастера Святилища, к дальней стене залы, - но именно смертный, которого я вижу перед собой, и может мне помочь понять то, чего само древнее божество понять не может. - У вас же есть записи моего деда, - Рун потёр лапкой подбородок, - там сказано почти всё, что нам известно о душах. - Почти, - согласно кивнул Лорд, вновь меняя форму и уменьшаясь в размерах, становясь Найтом, - но слова без объяснения знающего мало значат. - Её Белое Величество? - Не хочу беспокоить ее ещё и этой проблемой. Сейчас и "хвори" с головой хватает.       Хозяин Святилища спустился на пол, задумчиво обходя принца вокруг. Мда, мысли материальны. Он ведь хотел, когда-то, выяснить, что из себя представляет тот, кого он, со всеми своими силами души, прочувствовать не может. Но чтобы тот вдруг пришел с подобным предложением сам лично, да ещё в ключе, мол "да что угодно смотри, только понять помоги", вот такого Рун точно не ожидал. Да, пожалуй, ещё ни одно из Высших существ его так не удивляло. - В таком случае, - жук поправил жемчужинки на голове, - у вас есть мысли, с чего мы могли бы начать? - Можно ли позвать души, что есть сама моя суть, исторгая их из собственной, но не теряя после? - Ещё никогда ко мне не обращались с подобным вопросом, - Рун отвёл взгляд, - я, право, даже не знаю... Не уверен в том, что.. - Мастер Рун! - Возможно, можно было бы попробовать, - Рун чуть приподнял лицо Найта за край маски, - но я не знаю, как поведет себя то, из чего... вы созданы. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------       Когда всё вокруг тряхнуло, Мато едва успел вбить свой Гвоздь в землю, и уцепиться за навершие. Тряска повторилась. Где-то рядом он услышал недовольное ворчание Оро и ответный шелест кого-то из Мшистых. С Тропой явно было что-то не так. Шео остался у лазарета ещё с утра - заражённые зверьки не давали и шагу сделать ни к зданию, ни из него, осаждая двери, и пытаясь пробиться внутрь. Всего лишь мшистые зверьки, но когда их стало слишком много, они уже перестали казаться такими уж безобидными. Часть пациентов, в самом лазарете, превратилась в каменные изваяния, часть же словно в черной патоке искупали, заодно лишив способности к чему-либо осознанному - они просто сидели и смотрели в стену перед собой, даже не двигаясь с места. И честное слово, более милосердным для этих бедолаг было бы либо окаменение, либо смерть от клинка. Но они - Дети Унн, и только их богиня решает, что с ними делать.       Когда грохот стал нестерпимым, а напирающие мшистики и прочие животные с Троп, вдруг откатились волной обратно, откуда пришли, братья-Мастера переглянулись, кивая друг другу. Слишком уж после этой встряски стало тихо.       Они обошли поселение, заглянув едва ли не в каждый дом. Лучше бы они этого не делали. Мшистый преклонил колено, прислоняясь лбом к своей ракушке, что служила ему щитом. Братья же нахмурились. Кто-то обратился в камень, кто-то задеревенел. Те же, кто, почему-то, был в момент тряски снаружи, теперь пожелтели, а кто-то даже покрылся тонкой черной сеточкой по всем листьям. Таких было немного. - Живых стало меньше, - Мшистый поднялся, обводя взглядом испуганных сородичей, что тоже осматривали себя или же искали своих родных поблизости, - богиня очень слаба. Дитя не может защитить всех. - Живые ещё есть, - Мато стукнул Гвоздем по камням на дороге, - а ваша богиня никогда не оставит своих детей. - Откуда тебе знать о таком, воин с холодных скал? - казалось, защитник поселения не верит в слова жука. - Ты жив, я жив, и вот они все, - тут Мато сделал размашистый жест, как бы охватывая всех в поселении, - тоже живы. Этого достаточно.       Конечно, грозный с виду, Мато и сам бы хотел верить в то, что говорит. Он не особо верил в богов, кроме разве что давно почившего старого короля. Конечно, он много слышал и про саму Унн, что создала из грёз своих эти Тропы, и этот народ: его ученик рассказывал ему обо всем, что считал интересным. Но раз даже богиня не способна остановить эту черную заразу, то ещё остаётся им, простым жукам, кроме как пытаться сражаться за тех оставшихся, кто в них ещё верит? - Надеюсь, что с Шео все в порядке, - Оро снова вскинул свой Гвоздь на плечо, направляясь в сторону ворот поселения, - ведь у нас тут ещё очень много работы... Брат. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------       Улей не пал, он всего лишь снова уснул.       Апис стиснула зубы, проходя мимо очередной запечатанной комнаты. Её подданные всего лишь уснули очень глубоким сном.       Её охранница коснулась усиками её плеча. Пчелиная королева обернулась, стараясь выглядеть бодрее. Охраны и рабочих пчел осталось настолько мало, что впору думать о запечатывании всех ходов, кроме основного. Хотя, как показала практика с Глубинным Гнездом, это не поможет.       Улей не пал, все спят, и ей ли о том не знать.       Она же ведь их королева и верный страж.       Она обещает себе, что сумеет, ведь это же просто - ждать.       Улей не пал. Её пчелы всего лишь спят. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------       Он осматривался вокруг. Здесь почти ничего не изменилось с тех пор, как всё это началось: медузы все также, не спеша, парили вокруг и за пределами, перетекая будто бы по дорогам, что вели к Архивам. Поначалу, Виридис был взволнован, ведь слухи, а, позже, и подтвержденная от других, информация была неутешительной – разумные либо каменели, либо становились почти марионетками, непонятно какими целями ведомыми. Он боялся, что медуз в Каньоне постигнет та же участь. Но нет, еще ни одна не заразилась, и даже совсем маленьких намеков на что-то подобное не было. Будто бы всю дальнюю родню почившей Наставницы, эта «хворь» не берет.       Хранитель Архивов поставил книгу на полку, проплывая к следующему стеллажу. Конечно, сейчас вряд ли стоит ожидать гостей – время не то для посещения данного места. Хотя заглядывал тут недавно тот яркий гость, искал любые упоминания про…       Медуза подпер щупальцем шляпку, на мгновение задумавшись: он совершенно забыл, что же искал на сей раз этот гость. Странно даже, обычно Хранитель все очень хорошо запоминал, а тут будто бы ветром с Утесов всё сдуло, даже номер полки забыл. Странно так.       В зеленую «юбочку» ткнулась маленькая шляпка с фиолетовой окантовкой, что-то пропищав. Виридис ласково провел одним из щупалец поверх, другим указывая в левую сторону от себя. Ризо пока еще путается в Архивах, слишком мал, но он, правда, очень старается быть полезным. Пожалуй, Хранитель Архивов был даже рад, что его попросили присмотреть за этим «найденышем».       Виридис вздохнул, проплывая следом за маленькой медузкой. Он уже перестал задаваться вопросом о его родителях, ведь те бы наверняка нашлись, живи они где-нибудь в пределах Каньона. Значит, его маленький ученик совершенно точно не из земель Халлоунеста. Тогда откуда и как? - Третья снизу, Ризо, - Виридис помахал щупальцем, указывая на нужную полку, - сиреневый отдел. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------       Он сидел, завернувшись в собственные крылья, и на попытки заговорить с ним, только тихо ругался, и просил оставить его в покое. Кошмар выдохнул колечко карминового дыма, сквозь него наблюдая за мотыльком. Не прошло и пары дней, как он снова пришел к нему в таком состоянии. - К сестре нельзя, а больше не к кому. - бросил он сегодня, после чего вообще перестал на что-либо реагировать, забиваясь в тёмный уголок за стальными прутьями.       Актиас очень сильно чем-то взволнован: видно, как пытается что-то просчитать, сбивается, корит себя за это, и снова пытается. Не получается. Мотылек злится, подскакивает с места, в несколько взмахов изумрудных крыльев оказываясь за спиной Алого. - Захотел поговорить? - Кошмар спокойно выдыхает еще дым из изящной тонкой курительной трубки, которую мотылёк ему подарил вчера.       Актиас не отвечает, с силой обеих пар лапок разворачивая огнеокого к себе лицом, и вырывая отнюдь не нежный поцелуй, в котором чувствуется привкус странного сладковатого дыма. Кошмар пожимает плечами, постукивая по краю чаши, в которой шипели алые искорки. Ничего удивительного. Хотя было бы обидно, если бы он уронил из-за этой выходки такую красивую вещь, какой был его подарок.       Длинный бархатно-черный мундштук был покрыт искусным узором сольферинового цвета, похожим на вьющиеся язычки пламени, что наперегонки пытаются добраться до ножки, и далее нырнуть в саму чашу, что похожа на когтистую лапу, из под которой, кажется, еще немного – и либо взметнется вверх огненный цветок, или же, послушным зверьком, по самому краю, расползется карминовый дым, в котором замерцают хитрые искорки. - Ты закончил самобичевание, или ещё что осталось? - Алый немного прищурился, смотря на свое отражение в изумрудных глазах с яркими блёстками напротив. - Многое, - мотылек отводит лапку огнеокого, что с трубкой, в сторону, также заводя свою нижнюю пару себе за спину, оставляя лишь одну правую ладонь на белом личике напротив, - о чем я не хотел бы сейчас думать, но о чем не думать просто невозможно. - И в том числе? - Кошмар не заканчивает фразу, как положено, не видя в этом смысла. - И в том числе из-за тебя, - Актиас немного тянет огнеокого на себя, чтобы соприкоснуться с ним пушистым лбом, - почему это, свет раздери, должно быть так сложно?! - Потому что ты хочешь невозможного, - голос Алого похож на бархат, а появившаяся в нем не так давно хрипотца, только добавляет шарма, - и что-то я сомневаюсь, что и раньше в твоей жизни это было не так. - Не тебе судить, - мотылек недовольно хмурится, когда замечает вокруг себя клубья того самого, сладко пахнущего, карминового дыма, - кхакх, обязательно было это делать? - Забавно, - Кошмар отстранился, поднося мундштук ко рту и чуть покусывая самый край, - не так давно я говорил тебе то же самое. - Это другое. - Да неужели? - Мрак! - Да?       Актиас хлопает крыльями, отпуская Алого, и разворачивается, быстрым шагом направляясь в сторону «гнезда». Он не может сосредоточиться на расчетах, не может составить дальнейшие ходы вперед больше, чем на три от уже имеющихся. Всё из-за Кошмара и его этой бесяче-хитрой усмешки. Из-за его голоса, который, подобно этому дыму, обволакивает, мешая мотыльку связно мыслить. Из-за его…       До «гнезда» мотылек, конечно же, дойти не успевает – его перехватывают, пару раз покружив, и останавливая. После чего он спиной чувствует каменную стену позади. Отступление в ту сторону точно не вариант теперь. - И что ты, по-твоему, сейчас делаешь, глупый мотылёк? - вся комната будто бы начала медленно утопать в ползущем по всем поверхностям, дыме. - А что делаешь ты, «пламенный жрец»? - Актиас наклонил голову, касаясь кончиком правого усика черного рога напротив. - Ммм… предлагаю поговорить? В который раз. - По-твоему, это так делается? - А по-твоему, винить меня в твоих просчётах справедливо? - Из-за тебя… - Из-за себя, Тиа, - Кошмар намеренно сократил имя, прижав мотылька хвостом к стене, - ты сам же себя губишь, не желая ни отпускать меня, ни говорить, ради чего ещё ты всё это делаешь, и из-за чего ходишь потом сам не свой. - Так надо, Мрак. Просто прими всё это как данность. - Не дождешься.       Алый фыркнул, отпуская Актиаса, и возвращаясь в «гнездо». Упрямый мотылёк. Но и сам «слуга обратной стороны грёз» не так-то прост, и уж точно пойманное однажды не упустит. Он прикрыл глаза, спустя несколько минут чувствуя, как Актиас, всё же, подходит, и устраивается рядом, утыкаясь лбом в его плечо. Кошмар незаметно усмехается, стараясь не шевелиться особо до тех пор, пока мотылёк не задремлет.       Этот этюд завершен.