Ледяной принц

В большом зале с высокими потолками была расставлена темная мебель, висели молочные шторы с вензелями, вышитыми золотыми нитками, сверху были расположены детализированные люстры под цвет штор, а по углам стояли роскошные вазы с растениями. В интерьере было множество маленьких деталей, которые указывали на то, что это был классический стиль, собирающий в себе ампир, версаль, классицизм, ренессанс и барокко. Во главе стола из красного дерева сидел Александр Григорьевич Лукашенко, скрестив ладони на коленях и откинувшись на спинку своего стула. Его голова была повёрнута в левую сторону. Он смотрел на двух молодых людей, сидевших рядом, в особенности пристально он изучал робеющую девушку, что нервно сглатывала слюну и перебирала руками под столом. В такой ситуации Ева оказалась уже на второй день пребывания в Минске. Одиннадцатью днями ранее. Николай поспешил в свою комнату, закрыв дверь вплотную. Было невероятно душно и парень открыл окно. Облокотившись на подоконник он начал менять сим карту, чтобы позвонить Еве. Послышался стук в дверь, Юноша дернулся от неожиданности, бросив российскую карту в сторону.  — Да, входите, — вымолвил парень, убирая телефон в карман.  — Николай, — в дверях показался статный мужчина в черном костюме, — тебя зовёт Александр Григорьевич, он ждёт в кабинете.  — Одну минуту, сейчас приду. Коля дождался, пока мужчина покинул комнату, и повернулся обратно к подоконнику в поисках симки. Успехом всё это не увенчалось, похоже, он второпях бросил её не в сторону, а в окно. Тихо выругавшись и обозвав самого себя, юноша направился к отцу. Он сел около рабочего стола, напротив Александра Григорьевича.  — Коль, ты мне доверяешь? — начал отец серьёзный разговор.  — Конечно, — Коля напрягся, — а в чем дело?  — Тогда почему, — он сделал паузу, поднял руку со стола, под которой лежала фотография Коли и Евы, и положил её перед парнем, — почему я до сих пор ничего не слышал об этой дзяўчыне*? Подруга твоя або* что-то большее? Изнутри юношу охватил мандраж, он не мог сообразить, как это фото могло попасть в руки отца.  — Откуда у тебя снимок?  — Ты обронил его, когда мы заходили вчера вечером домой. На вопрос ответишь?  — Я не хотел тебя тревожить. Ты прав, не подруга.  — А можа*, ты себя тревожить не хотел и её? Ну, конечно, батька-то, что? — Александр Григорьевич саркастично махнул рукой, — ему и приврать можно, и скрыть что-то, так?  — Прости, я действительно поступил некорректно. Побоялся твоего неодобрения и действительно не хотел, чтобы у Евы были проблемы из-за меня.  — Добрае*, однако ж, впечатленьице у тебя обо мне, — отец покачал головой, а Коля не нашелся что ответить, — нет, то, что ты так за девушку свою переживаешь — это хорошо. Но, вот, что отцу врешь, — задумчиво протянул седовласый мужчина. Александр Григорьевич произнес ещё небольшой монолог с нотациями и поучениями в воспитательных целях и взял с сына слово о том, что между ними должно быть доверие.  — Давно знакомы? Хорошая, хоть? Из Минска? — Коля поведал историю знакомства с Евой, Александр Григорьевич был крайне удивлен, еще минуту он молчал, а затем, наконец, продолжил беседу, — ну ты даешь. Москвичка, значит. Как же ты с ней встречаться собрался? В разных городах и даже странах живете.  — Она в начале октября приедет в Минск на осенние каникулы. А там, глядишь, и я в Москву вновь приеду.  — Что ж, в Минск — это хорошо. Тогда отложим этот разговор. Я хочу познакомиться с ней лично. Парень взволновался ещё больше, но виду не подал. Сейчас ему нужно было решить вопрос с сим картой, а рассказать обо всём произошедшем Еве он решил уже вживую, когда она приедет в город. Настоящее время. У Евы от волнения потели ладошки, которые она вытирала об юбку. Она уже успела представиться отцу своего избранника, ответила на несколько вопросов, касающихся её лично. Их было не так много и заданы они были скорее ради приличия, нежели из любопытства, всё что волновало Александра Григорьевича, он узнал ещё до её приезда. Девушка пребывала в томительном ожидании продолжения беседы. Боялась смотреть ему в глаза, а потому уставилась в одну точку перед ней, разглядывая пестреющие розовым и красным цветы, что стояли в центре стола.  — Скажыце* мне вот, что, молодые люди: долго вы так ездить туды-сюды будете? — Лукашенко старший облокотился на стол, скрестив пальцы, — как вы видите будушее* этих отношений? Ну, погуляете вы сейчас, покатаетесь друг к дружке, а дальше что? Коля не знал, что ответить, а Ева, на удивление даже для самой себя, вдруг выдала:  — Я в этом году ведь школу заканчиваю, — она говорила тихо, голос слегка хрипел и дрожал, — я бы могла поступить учиться в Минск, — Коля в изумлении обернулся на девушку, ведь раньше они никогда не обсуждали этот вопрос.  — Разумная у тебя дзяўчына, находчивая, — обратился отец к Коле, — только что придумала? — на этот раз он посмотрел на Еву.  — Если честно, да, — она склонила голову.  — Ну, ты не робей, — подбодрил её Александр Григорьевич, — дело ваше молодое. Я в вашем возрасте тоже о будущем мало задумывался. Главное, чтоб ты это всё серьезно говорила, а не словы на вецер*.  — Нет, что вы, я вполне серьезно.  — Сурьёзно, — наконец, на лице колиного отца появилась улыбка, — серьёзность — это дело хорошее. Беседа была не слишком продолжительной, вскоре Александру Григорьевичу нужно было приступать к очередным делам. Когда всё закончилось и герои вышли из зала, Ева судорожно выдохнула, ноги подкашивались, а перед глазами всё было расплывчато, как в тумане. Коля обнял её за плечо, слегка встряхнув, чтобы привести в чувства.  — Это было ужасно, да? — наконец подала голос девушка, — мне кажется, что в голове была жуткая каша и я всё говорила не так.  — Эй, спокойно, всё было хорошо, — Коля поцеловал девушку в макушку, — всё было отлично, — сделав небольшую паузу, он решился спросить, — а ты про поступление серьёзно говорила? Я, признаться, был удивлён.  — Я сама удивилась, сказала, что в голову пришло. Но мысль, на самом деле, хорошая. Твой отец прав: сколько ещё будут продолжаться отношения на расстоянии? Другого выхода я не вижу, нужно будет подыскать какой-нибудь вуз в Минске. И поговорить с родителями, правда, пока не знаю как.  — Подыщем и поговорим, — на лице у парня появилась довольная улыбка, — может, прокатимся по городу? Я тебе вкратце о местных достопримечательностях расскажу, — Ева утвердительно кивнула и пара направилась к выходу из дому. Черная машина выехала из «Озерного» и уже мчалась по солнечному, но прохладному Минску. Они проехали мимо широкой площади Победы, которая некогда имела название «Круглая площадь», рассматривали кафедральные соборы, церкви, различные памятники архитектуры. Большое впечатление произвели на девушку «ворота Минска» — два величественных одиннадцатиэтажных дома. Город поражал грандиозностью своей архитектуры.  — Вообще, в Минске преобладает сталинский ампир, — рассказывал Николай, обнимая девушку и жестикулируя, — столица была разрушена после Великой Отечественной войны практически полностью. Власти решили не восстанавливать город, а построить его с нуля. Ева была увлечена рассказами юноши, её действительно вдохновлял этот город. Она уже представляла, как поступит сюда, будет каждый день ходить по минским широким улицам, наблюдать эти здания и видеть везде надписи на белорусском языке. Было в этом что-то чарующее и завораживающее. Уже ближе к шести вечера они подъехали к отелю, в котором остановилась Ева со своей подругой. Молодой человек предложил проводить её в номер. Сделав звонок и узнав, что Влада ещё где-то гуляет и не планирует в ближайшие пару часов возвращаться, Ева согласилась. Когда они зашли внутрь, Коля надел темные солнечные очки и поднял ворот своего пальто, за ними следовал Виктор. Они быстро прошли по оживлённому коридору и поднялись к номеру, как им показалось, на пару никто не обратил внимания. Виктор остался за захлопнувшейся дверью.  — Всё это было, конечно, совершенно неожиданно, — Ева сняла свое серое пальто и повесила его на крючок, — но день в любом случае удался, ведь ты был рядом. А Минск — просто потрясающий город, в котором мне действительно хотелось бы остаться.  — Я буду с нетерпением ждать твоего переезда, — Коля стоял в дверях, — но позже. А сейчас нужно наслаждаться тем, что мы рядом. Как бы там ни было, нужно помнить, что самый счастливый момент жизни — «сейчас».  — Ты прав. «Завтра» не наступит никогда, а потому жить нужно сегодня, — она улыбнулась, подошла ближе к Николаю, взяла его за руку и заглянула парню в глаза, — я тут подумала… две вещи никогда не были и не будут подвластны человеку: время и любовь. Их нельзя победить или остановить, но их можно упустить. Спасибо тебе за то, что пока мы ничего не упускаем. А будущее останется в будущем. Коля поднес руку к лицу Евы и провел указательным пальцем по щеке, а затем склонил голову и коснулся её губ ласковым поцелуем. Они утопали в искренней, честной любви, которая опьяняла, как декадентское* красное вино. Фраза: «in vino veritas»* — будто обрела новый смысл. Сладостный поцелуй невозможно было расторгнуть. Ева положила руки на плечи Коли и его черное пальто соскользнуло на пол. Парень поднял девушку, взяв её одной рукой под колени, а второй чуть ниже поясницы и шагнул в глубь комнаты. Они мягко свалились на белоснежную кровать, окунувшись в пламенную стихию. Теплые ладони легкими движениями прикасались к юному телу, дыхание то ускорялось, то замедлялось. Мятежная страсть обволакивала их со всех сторон, вызывая жгучее влечение. Поцелуи становились глубже и ярче, а объятия — крепче. Внутри бушевал огненный смерч, по жилам будто уже текла не кровь, а раскаленное железо. Рубашка Коли упала на пол, где в скором времени оказались и остальные атрибуты одежды юной пары. На этот раз ни один не смог совладать со своими эмоциями и запретный плод был отведан.

***

В холле отеля среди постояльцев на одном из диванов располагались двое счастливых работников желтой газеты. У Сергея в руках был фотоаппарат, на котором он пролистывал компрометирующие фотографии Лукашенко и Романовской. Виктория с живым восторгом рассматривала снимки, сидя рядом с коллегой.  — Пролистай назад, — Виктория ткнула пальцем в экран, — смотри, на этой видно, как они за руки держатся! Боже, Лукашенко серьезно думал, что его спасут темные очки и воротник? Очень опрометчиво! Сергей ухмыльнулся в ответ, продолжая разглядывать отснятый материал. —————————————— *Дзяўчына — девушка (бел.)
 *Або — или (бел.) *Можа — может (бел.)
 *Добрае — хорошее (бел.) *Скажыце — скажите (бел.) *БудуШее — не опечатка, а специфика речи персонажа. *Словы на вецер — слова на ветер (бел.) *Декадентское вино — так говорят, когда вино на самом пике вкуса (гармоничное, идеальное). *In vino veritas — истина в вине (лат.), имеется в виду, что под действием алкоголя человек будет более честен и откровенен.