Новая любовь… Сквозь шрамы от жизни На нежной коже Пробиваются робко Разноцветные крылья. — Басё (1644-1694)
Яркое апрельское солнце чуть слепит глаза Изуку, идущего по открытой дороге между рисовыми полями. Беспокойство не покидало истребителя на всем пути к деревне, находящейся у подножия великой горы Фудзи. Он то и дело кусает губы, да мнёт край своего хаори, цвета чистого изумрудного камня. «Всё же хорошо будет? Точно будет? Нет, не будет. Или будет? Кацуки обещал Главе, что ничего с Эйджи не произойдёт, но кто знает? Дай ему шанс, и он точно снесёт голову Эйджи, — рассуждает в голове у себя Изуку. Он останавливается и оборачивается назад. — Боги, дайте Кацуки терпения, а Эйджи — выжить.» Изуку складывает руки в молитве и стоит так ещё какое-то время, прежде чем продолжить свой путь. Сейчас ему нужно сосредоточиться на задании, которое ему дали. Это первый раз, когда Изуку идёт куда-то один, без Кацуки. Обычно они всегда ходили на миссии вместе, так как оба были неопытны в бою с демонами, да и знали друг друга давно, поэтому их и сформировали в своего рода дуэт. Однако, зачастую именно Кацуки убивал демонов, так как Изуку был всё ещё слаб. Каждый раз, когда блондин отрубал голову очередного чудовища, юноша чувствовал, как он находится всё дальше и дальше, и остаётся, в итоге, уже позади. Он отчаянно тянет руку, чтобы догнать соученика и, каждый раз, когда почти хватает того за край чёрного хаори с нарисованными на нём алыми языками пламени, тот ускользает и прорывается вперёд. Конечно, Изуку упорства не занимать, но даже такие, как он, иногда отчаиваются и не хотят идти дальше. Если честно, то юноша никогда не грезил быть истребителем. Он даже не знал об их существовании. Изуку жил вместе с матерью в горах, вблизи одной деревни. Отца своего он никогда не видел, поэтому никакой тоски по нему или некоего, знаете, такого детского одиночества и нехватки любви не было. Смысл тосковать и любить того, кого никогда не видел? Изуку был просто благодарен ему за то, что он смог однажды появиться на свет. Но мама говорила ему, что он очень похож на своего отца, хотя юноша в этом сомневался. Возможно, так его мама пыталась создать некий образ в голове своего сына, потому что тот в свою очередь был уверен: ни капли они не похожи. Изуку — точная копия матери. У него волосы цвета хвои, как и глаза, которые на солнце точно два драгоценных камня. Хотя есть небольшая разница между ними: у матери Изуку волосы были прямые, длинные, послушные, а вот у него они кудрявые, жесткие и сухие, словно солома. И ещё одна отличительная черта — веснушки. По всему лицу у него мелкие светло-коричневые точки, а ещё на плечах, спине и немного на костяшках пальцев. Изуку они никогда не нравились, а мама ему говорила, что на его коже целая звёздная карта, состоящая из множества созвездий, в которые объединяются эти самые точки. Иронично, что появляются они обычно из-за яркого солнечного света, а мама говорила, что это маленькие звёзды, а кожа его — ночное небо. Может, она так и отцу когда-то говорила? — Они вовсе не уродские, у тебя на коже настоящая звёздная карта. Да. Она могла бы. Мама была тем ещё романтиком. Изуку невольно усмехается себе под нос, пока идёт под не то что бы палящим, но всё-таки ясным солнцем, которое чуть припекает его макушку. Каждый раз, когда он думает о маме, у него нос щекочет от внезапного запаха свиной котлеты и риса с овощами, благовоний, постоянно горящих у алтаря, поставленного его отцу, а ещё в ушах эхом отдавался треск древесины, горящей в алом пламени. Его семья зарабатывала на жизнь, продавая уголь в деревню. Изуку собирал древесину в лесу, а потом они делали из неё уголь, который после юноша продавал в ближайшей деревне. Он приходил туда через день, отчего жители уже умудрились запомнить его в лицо и временами просили о помощи. Изуку по натуре своей добряк, отказать никому не может, его не так воспитывали, поэтому в деревне он уголь особо не продавал, а зарабатывал тем, что помогал постоянно. Перенести коробки с овощами? За это получишь корзину со свежими овощами. Нужно перенести мешки с рисом в подсобку? Получишь небольшой мешок с рисом. Помочь кому-то просто по доброй воле, например, пожилому человеку, упавшему на землю? Могут дать монетку. И самое прекрасное во всём этом было то, что Изуку никогда не делал что-то из личной выгоды. Он просто делал, а добрые поступки возвращались ему бумерангом в виде благодарностей и подарков. В один такой зимний день Изуку пошёл в деревню продать уголь. Он заметил, что кимоно матери было уже совсем потрёпанным, когда она зашивала очередную заплатку на нём, поэтому решил поднакопить денег с продажи угля и купить новое. В тот день он продал почти весь уголь, поэтому мечта о подарке для матери казалась не такой уж недалёкой или невозможной. Вполне выполнимо! Однако, он слишком поздно закончил и поднимался в горы, когда было совсем темно. Лесник, живущий чуть ниже по склону горы, предложил юноше ночлег. — Бросьте! Мама меня ждёт. — В лесу темно, а ночь — время демонов. Изуку, лучше переночуй у меня, а на рассвете пойдёшь домой. И юноша всё-таки согласился. Он переночевал у лесника, а когда проснулся, немного помог мужчине с работой и побежал домой, чтобы мама не волновалась. Изуку боялся, что она могла не спать всю ночь, волнуясь за сына, а это было бы вполне в её духе, поэтому он очень быстро бежал в гору. — Мама! Ты как? Прости, я поздно закончил, поэтому остался на ночь у лесника, живущего чуть ниже. Ты же не- Но вместо приветливой улыбки матери или её слёз, пролитых от волнения, Изуку увидел кровь, размазанную по полу и стенам их дома. Бездыханное тело его матери, с открытыми глазами, лежало в самой середине одной-единственной комнаты. Кимоно было разорвано, как и её тело. Изуку не узнал бы её, если бы не зелёные волосы и пустые изумрудные глаза. В ту секунду все внутри него покрылось инеем, а сердце билось так быстро, что он слышал его в ушах. Казалось, что его грудная клетка вот-вот треснет. — Мама? — трясущимся голосом спрашивает юноша. — Мама, ты чего? — горячие слёзы беспощадно обжигают щёки и режут глаза. Изуку беспомощно падает на колени, боясь прикоснуться к телу матери. Он обнимает себя за живот и начинает скулить, медленно склоняясь к деревянному полу, еле касаясь его лбом. Изуку плачет. Очень долго. Он чувствует, что что-то тянет его вниз с невероятной тягой, отчего тело кажется тяжелее — или это сердце свинцом так наполнилось от боли? — словно из камня сделано. Юноша теряет счёт времени, выпуская из себя все слёзы, которые у него есть, а потом начинает смирно сидеть возле мёртвого тела матери, вокруг которого уже мухи летают, а вонь пропитывает его, словно губка холодную воду. — Братец, братец! — из бездонной ямы скорби и чёрно-белых воспоминаний Изуку вытаскивает маленький мальчик, который внезапно тянет его за рукав хаори. — Что такое? — на лице истребителя появляется яркая, тёплая улыбка. Он садится на корточки перед мальчиком и приобнимает того за плечи. — Не иди на гору Фудзи! Опасно! Опасно! — повторяет малыш. На вид ему где-то лет пять или шесть, копна чёрных волос уложена в маленький низкий хвостик, а одет он в светло-серое кимоно. — Оттуда крики ночью! Изуку моментально бросает взгляд на гору, на которую вот-вот начнёт подниматься. — Я ищу друга, — мило улыбается истребитель. — Я не могу не пойти туда. — Ты ищешь братца с длинными волосами? — невинно хлопает своими большими темно-серыми глазками мальчишка. — Да. «Думаю, что да. Это же он?» — миссия Изуку заключалась в том, что разведка увидела неизвестного юношу с необычной, почти сверхъестественной внешностью, который обычно передвигается ночью. А ещё в этой местности много людей погибло от рук демона. — Он вчера вечером туда пошёл! Не выходил всё ещё, — честно отвечает мальчик. Видимо, это тот, кто нужен Изуку. — Кота! — слышит позади себя Изуку. Позади мальчика он замечает бегущую к ним женщину с бордово-красными короткими волосами. Она одета в ярко-розовое кимоно с геометричным рисунком в виде треугольников. — Простите за то, что он доставил Вам проблемы, юный странник! — подбегает она к мальчику и быстро берёт того на руки. Изуку встаёт следом. — Кота, я же говорила, не мешай путешественникам! — Всё в порядке, — тепло отмахивается истребитель. Своей большой тёплой ладонью, покрытой шрамами, полученными в бою, он гладит по голове мальчишку. — Он мне наоборот помог. — Куда путь держите, если не секрет? — своими бурыми яркими глазами она смотрит Изуку прямо в глаза, отчего сердце пропускает удар. «Красивая…» — Э-э, — сразу же покрывается алым цветом лицо юноши, — на гору Фудзи! — быстро отвечает он и неловко чешет затылок. Женщина замирает. Она чуть наклоняется корпусом вперед и одной рукой прижимает голову мальчишки к груди, закрывая ему уши, а потом шёпотом спрашивает: — Вы же поможете, да? Все неловкость и стеснение моментально пропадают из головы Изуку. Тёплый взгляд сменился на серьёзный, полный концентрации. — Поместье семьи Чисаки находится в горах. Они были сильнейшими самураями в этих местах, но однажды на них кто-то напал. Битва идёт там по сей день! — со страхом в голосе рассказывает она. — Очень страшно выходить на улицу, особенно по ночам. А ведь некоторые из нас живут в горах и работают в лесу, чтобы и дерево было, и еда была! Гора Фудзи для нас, словно река для любой другой деревни! Изуку понимающе кивает. — Вчера вечером пришёл какой-то юноша. Волосы у него красно-белые, длинные, завязаны в высокий хвост, и одет он был в чёрное кимоно. Глаза у него жуткие, разного цвета, даже его плетёная, широкая, треугольная шляпа не смогла их скрыть. Вчерашний кузнец увидел его вблизи и сказал, что лицо у юноши страшное, уродливое, холодное. Он с Вами? «Нельзя им волноваться. Они и так все на нервах, скорее всего.» — Да, — лжёт Изуку, — простите его, он вечно хмурый, — неловко смеётся парень. Женщина облегчённо выдыхает. — Слава Богам. — Тётушка Шино, я не боюсь того дома! Я, наоборот, пытался предостеречь братца! — заявляет мальчик, отчего Изуку прыскает в кулак от смеха. — А ты храбрец, Кота, — комментирует юноша, — но оставь это на взрослых, ладно? — Но я могу помочь! — продолжает настаивать Кота, чуть дуя свои розовые губки, отчего начал походить немножко на рыбку. — А ты помогаешь! Присмотришь тут за всем, пока мы будем в горах? — Изуку наклоняет голову набок и подмигивает мальчику. — Да! Положись на меня! — Кота поднимает руки к небу, храбро смеясь. — Я всех защищу! — Отлично! — с таким же смехом подбадривает его Изуку. Они дают друг другу пятерню. Изуку быстро отправляется к горе и рукой машет Кота и его тётушке. Женщина молится за благополучие истребителя, а потом в конце добавляет: — Бедный ребёнок. Совсем юный, а уже носит катану в ножнах, — и эти полные жалости и боли слова уносит с собой тёплый апрельский ветер, отправляя их в самую высь голубого, безоблачного неба.;
На горе Фудзи намного легче дышать. Изуку прячется в тени ветвей деревьев, которые почти покрылись листвой. Сладкий аромат диких цветов сладко щекочет его нос, отчего он несколько раз невольно чихает. От земли идёт лёгкая прохлада, бодрящая и поднимающая юноше настроение. Но шестое чувство, которое никогда не подводило Изуку, подсказывает ему, что чем выше он поднимается, тем ближе он к месту, наполненному смертью и кровью. В итоге, через некоторое время он оказывается у ворот у входа в поместье. Первое, что делает истребитель, это осматривается по сторонам. Он помнит слова о неизвестном страннике с необычного цвета волосами и глазами. Изуку бы особо не волновался, если он не приходил ночью. А вдруг, демон? Тем более, ему сказали, что неизвестный, подобной внешности, был поблизости всех мест, где произошли убийства. Цель Изуку — не поместье с битвами, происходящие каждую ночь, а таинственный странник, которого видят только ночью и считают жутким. Истребитель очень тихо подходит к воротам дома и замечает, что они заперты. Изуку решается подняться через забор. Он делает глубокий вдох и на выдохе высоко подпрыгивает на каменную ограду, а потом — на территорию поместья семьи Чисаки. Юноша прижимает руку к рукоять своей катаны и очень медленно идёт ко входу. Прижимает ухо к выдвижной двери и прислушивается. Ничего. Он открывает дверь и быстро осматривает местность. Даже крови нет. Подозрительная пустота и тишина. Изуку входит в дом, отчего паркет от его веса начинает скрипеть. Его моментально кто-то ловит и прижимает к стене, закрывая рот, не давая истребителю и слово вставить. Паника и страх моментально накрывают волной, а голова чуть кружится от того, что он ударился затылком о деревянную стену. Собрав всю волю в кулак Изуку фокусирует взгляд и не теряет сознание от такого резкого удара. Он чувствует, как кто-то крепкой хваткой держит скрещенные руки над его головой, а чужое колено находится между его ног. Неизвестный выше Изуку на голову. Он нависает над истребителем, словно коршун и всем своим телом прижимает того к стене, словно пытается продавить её под его весом. Изуку чуть щурится, а потом замечает холодный пронзающий взгляд. У неизвестного левый глаз цвета бирюзы, который юноша видел только в самых дорогих украшениях у состоятельных дам столицы Японии, а вокруг него уродливый ожоговый шрам, правый — серый, цвета дыма, сигаретного пепла. У него длинные прямые волосы, идущие ниже плеч, у них левая сторона алого цвета, а правая — белоснежная. У него тонкие черты лица, плавные, аккуратные, словно он с картины сошёл. На его голове — треугольная чёрная плетёная шляпа, и кимоно того же цвета. Истребитель чувствует на своих щеках ровное, горячее дыхание незнакомца, от которого сердце уходит куда-то в пятки. Изуку не двигается. Это тот самый странник, о котором шли слухи, и он прямо сейчас может его убить. Но вместо этого Изуку молча, с замершим сердцем в груди смотрит, как неизвестный убирает свою руку с его рта и прижимает указательный пальцем к своим губам. Они смотрят друг на друга около минуты, словно змея гипнотизирующая мышку перед удушением. Потом со стороны доносятся чужие шаги, и они моментально поворачивают головы в сторону звука. Изуку видит уродливый, нечёткий силуэт чего-то похожего на человека. У него на лице маска, напоминающая вороний клюв, у этого существа нет глаз, поэтому оно идёт просто туда, куда ведут ноги. Оно не замечает солнечного света, поэтому случайно обжигается от него и начинает реветь уродливым, жутким голосом. Странник быстро прижимает истребителя к себе, обхватив его бёдра своими сильными, большими руками, на что тот чуть ли не вскрикивает, но обеими руками прикрывает рот, чтобы ничего не сказать. Надо же молчать верно? У этого демона нет глаз! Странник бесшумно бежит вдоль коридора с Изуку на руках и прячется в одной из комнат, где есть слабый свет от свечей. Они всё ещё молчат. Изуку смотрит на странника своим хмурым и сосредоточенным взглядом. Демон, да? Странник кивает. Да. У Изуку в горле застревает вопрос: «А кто же тогда ты?», но он молчит, а взглядом этого не показать, но странник, словно чувствует его вопрос, повисший в воздухе. Он быстро берёт свой меч и одним ловким, бесшумным движением делает дырку в выдвижной двери, у которой рисовой бумагой обтянута рама. Он закатывает правый рукав своего кимоно и подносит руку к солнечному лучу, пробивавшегося в комнату. Никакого ожога. Ему можно немного доверять. Если Изуку ещё как-то мог довериться Эйджи, которого встретил в лесу, потому что понимал, что у демона сердце доброе, человеческое, то от странника он не знает, чего ожидать. <i>Да, он — человек, но люди убивают. И похуже демонов. Однако, мысли о возможной катане в спину быстро уходят на второй план, когда они вдвоём слышат рёв, а потом чужие, чёрные руки, резко вырвавшиеся сквозь деревянный пол, хватают Изуку и тянут с силой вниз, вонзаясь когтями в тело юноши. Он вскрикивает от боли, но потом быстро приходит в себя и вонзает катану в одну из рук, отчего хватка ослабевает и Изуку вырывается. Истребитель отрубает одну руку и отбегает в сторону, как и странник. Он неожиданно встаёт перед Изуку, готовому к бою, и одной рукой прикрывает его, словно жестом говорит: «У тебя кровь идёт, сиди на месте». Запах человеческой крови сводит демона с ума, и он выпрыгивает из-под пола. Изуку рассматривает чудище внимательнее и замечает, что у него четыре руки, одна из который была лишена кисти, но она тут же отрастает заново! Истребитель только успевает встать в боевую стойку, чтобы напасть с помощью своего дыхания, как странник перед ним молниеносно направляется к демону, что-то шепчет себе под нос, и воздух вокруг становится холодным, морозным, словно только что наступила зима, а потом одним ловким круговым движением отрубает голову демону. Она катится в сторону и рычит. И скулит. — Простите, я подвёл… Подвёл… И побеждённый обращается в пепел. Изуку обессиленно падает на колени и тяжело вздыхает. Как это вообще успело произойти? Он даже ничего не сделал. Это позор. Точно — позор. Позор ему, его учителю, даже Кацуки. Позор, позор, позор, позор, позор, позор, позор, позор, позор, по- — Это не тот, кого надо было убить, — спокойный, словно водная гладь, голос доносится до него. Странник оборачивается к Изуку. — Тебе наверняка нужно было убить не его, но я сам позволил ему уйти, прости, — странник кланяется в ноги после своих слов, на что юный истребитель быстро подбегает к нему. — Прекрати, пожалуйста! Ты спас мне жизнь! — с волнением просит его Изуку. Он краснеет, как помидор от таких действий. — Из-за меня у тебя могут быть проблемы, — странник поднимает голову и смотрит на Изуку своими волшебными глазами. — Я всё объясню и расскажу про тебя! — начинает хаотично искать выход из ситуации юный истребитель. — Не надо, — отрезает странник. — Что? — замирает Изуку и начинает быстро хлопать глазами. — Ты сам его убил. — Но это неправда. — Это то, что нужно услышать им. — Я не буду лгать Главе, — уже серьёзным тоном продолжил Изуку. — Не расскажешь обо мне, считай, долг отплатил, — сразу предлагает сделку странник. Изуку недолго молчит. Он расправляет плечи и задирает подбородок. — Тогда я должен знать причину, — твёрдо заявлет он. Странник недолго молчит, а потом тяжело, устало вздыхает. — Меня зовут Шото Тодороки. И это имя сейчас объясняет всё: отточенные навыки боя, невероятную силу, дыхание льда, необычную внешность и желание скрыться. Семья Тодороки — уникальнейшая семья истребителей демонов. Энджи Тодороки, глава семьи, второй по силе после учителя Изуку. У него особая техника дыхания огня, а его жена — единственная в своём роде истребитель с дыханием льда. У них есть четверо детей, и самый младший, как слышал Изуку, является сильнейшим среди них, «он одновременно похож на своих отца и мать и собрал всё самое лучшее от матери и самое худшее от отца». Изуку знал, что Энджи Тодороки очень деспотичен и строг, и он сам отвечал за воспитание своих детей и отправление их на миссии. Видимо, у его младшего сына есть своя причина быть сейчас здесь, скрывая свою личность. Поэтому-то он и передвигается ночью, ни с кем не общается и старается быть как можно тише. Изуку почему-то кажется, что шрам на его лице, как раз-таки одна из причин. Он это просто чувствует. Какая-то боль, дыра в груди у Шото Тодороки. — Хорошо. Я тебя понял, — кивает истребитель. Он, морщась, встаёт на ноги, опираясь о катану. Нужно срочно пойти в деревню и попросить перевязать рану. — Сиди, — кратко приказывает ему Шото. Он встаёт прямо перед Изуку и подходит к нему вплотную. — И разденься. Чего? Изуку снова резко краснеет, а потом начинает руками прикрывать себя и отворачивается. — У тебя кровь. — Я дойду до деревни. — Потеряешь много. — Есть дыхание. Шото тяжело вздыхает. — Не спорь со мной. Я не люблю этого. Просто сними верх и позволь заняться ранами. Это из-за меня ты их получил. — Не из-за тебя. — Из-за меня. — Нет. — Да. Как об стенку горох или рыба об лёд, или всё вместе. Изуку сдаётся от напора Шото и послушно садится на деревянный пол. Он аккуратно снимает верх своей униформы. И как только демон умудрился разорвать ее? Она ведь такая крепкая. Неужто он был настолько сильным? А Шото его одним ударом головы лишил. Даже Кацуки так не умеет. Истребитель поворачивается и смотрит через плечо на своего временного товарища, который ломает деревянный пол и достаёт доски. Он кидает их в местный камин, находившийся в железном корыте. Шото поджигает его с помощью рисовой бумаги и огня от свечи и постепенно разжигает костёр. Изуку отводит от него взгляд и аккуратно снимает, прилипшую к его телу от крови, одежду. По бокам у него по пять дыр. Отлично. На нём и так живого места нет, а теперь ещё и шрам на шраме будет. Он мысленно закатывает глаза, а потом видит, как Шото кладёт свой клинок в огонь. — Хочешь прижечь их? — глупый вопрос, но Изуку хочет удостовериться. Шото лишь быстро кивает на это. Изуку с тяжёлым вздохом берёт своё хаори и начинает закручивать ткань, превращая в полосу. Он ложится на пол Ему не прижигали раны, но он видел, как это делается, поэтому примерно понимает уровень боли, который ощутит на себе, а ещё высока вероятность, что он потеряет сознание. — Можешь сделать одолжение? — спрашивает Изуку и Шото, подошедшего к нему с раскалённым клинком. — Какое? — Можешь отвлечь меня, пока будешь прижигать раны? Шото понимающе кивает. Изуку кусает кусок ткани и глубоко вдыхает. — Я начинаю, — предупреждает его парень. Истребитель кивает. Раскалённый клинок касается его грубой, покрытой шрамами, кожи, и Изуку начинает кричать, в зубах сжимая ткань. Он начинает руками махать, поэтому Шото ловит их и заводит над головой Изуку Тот прогибается в спине и так глубоко вдыхает, что рёбра выделяются и, кажется, вот-вот пронзят кожу. — Тот, кого мы убили, был слугой демона, виновного в убийстве всей семьи, — Шото сам морщится, словно это к его коже сейчас разгорячённое железо прижимают. А Изуку не знает, с чем эту боль сравнить. Ему словно кожу сдирают, огромная стая кошек царапает всё тело, его словно кусает демон своими острыми клыками. — Он является одним из новых лун, — продолжает рассказывать Шото, надеясь отвлечь раненого истребителя от боли, но тот его даже не слушает. У Изуку перед глазами пелена из-за слёз, ему уши заложило. Эхом отдаётся в них его быстрое сердцебиение, смешанное с пронзительным криком. Пот покрывается испариной, как и всё тело, и вены на шее вздуваются. — Его звали Кай Чисаки. Он был внуком прошлого главы семьи, был одержим идеей стать сильнее, и чтобы семья стала сильнее, поэтому обратился в демона. Изуку всё ещё пытается сосредоточиться на ровном голосе Шото, который должен успокаивать, но вместо этого лишь раздражал. — Глава семьи его не принял, поэтому Кай обратил одного из верных слуг в демона и приказал ему убить всю семью. Он даже прислугу не пощадил. Когда я пришёл, эта тварь убивала последнюю служанку. Я не мог к нему подступиться, но потом появился ты и отвлёк его, так что мы смогли убить его. Изуку вот-вот потеряет сознание. — Если бы не ты, я- Всё перед глазами погружается во тьму.;
Изуку просыпается в холодном поту и с такой тяжестью в теле, словно он тренировался без отдыха в течение целого месяца и наконец-то решил прилечь отдохнуть. Всё тело наполнено свинцом, отчего он не может пошевелиться, поэтому еле поворачивает голову и ищет взглядом Шото. Он быстро находит блудного сына семьи Тодороки, сидящего у огня. Изуку слышит еле ощутимый запах жареной птицы в воздухе. У истребителя сухо в рту, словно он съел ложку песка. Он привстаёт на локтях, а потом вскрикивает и резко обнимает себя за живот. — Не шевелись лишний раз, — к нему быстро подходит Шото. Он придерживает Изуку за голову и даёт ему немного воды из бутылки, которую носит всегда с собой. — Ты измотан. — Как быстро я вырубился? — вода, самая настоящая живительная влага, помогает Изуку немного прийти в себя, он языком проводит по сухим губам, увлажняя их. Шото придерживает истребителя за плечи и помогает тому сесть. — Когда я прижигал вторую рану, ты уже был без сознания, но всё ещё дёргался, — быстро и кратко описывает ему всё Шото. — Ты голоден? Изуку понимает, что надо поесть, но у него кусок в горло не влезет, поэтому лишь отрицательно качает головой, а потом устало запускает пальцы в свои кудрявые волосы с тяжёлым вздохом. — Как долго я был без сознания? Шото кивает в сторону открытого окна, и Изуку замечает ночное небо за окном. Изуку прибыл в город утром. А сейчас уже глубокая ночь за окном: сверчки стрекочут, а ещё он видит, как светлячки летают где-то у кустов. — И ты всё это время был здесь? — вырывается у него вопрос из уст. — Кто-то должен был тебя охранять, — пожимает плечами Шото. Изуку поджимает губы. — Прости. — Не нужно. — Почему? — Я привык не спать ночью. — Как можно не спать ночью? — вскидывает брови Изуку. — Головой, видимо, — слишком честно и прямо отвечает ему Шото. Истребителю хочется выть от того, как тяжело общаться с сыном Энджи Тодороки. Его прямолинейность когда-нибудь точно доставит ему большие проблемы. А ещё упрямство. А ещё эти холод и безразличие, и нелюдимость некая. Есть вокруг Шото какая-то невидимая стена, отделяющая его ото всех остальных людей, и Изуку это чувствует. Истребитель в принципе полагается на свои чувства, на интуицию, и редко — на голову. Он не умеет анализировать местность и ситуацию так, как это делает Кацуки, но зато у Изуку есть инстинкты, которым он доверяет и которые никогда не подводят. Но сейчас даже инстинкты не могут подсказать ему, что делать, потому что от Шото неизвестно, что вообще можно ожидать. «Ты — чёртова головоломка.» — Кстати, я хотел спросить, — привлекает он к себе внимание длинноволосого. Тот с вниманием смотрит на Изуку, ожидая вопрос. — Почему ты не использовал технику отца? Дыхание огня всячески проще в использовании, в отличии от подвидов дыхания воды. — Она не проще. — Разве? — Да. И Шото уходит глазами в противоположную сторону. Почему Изуку кажется, что он избегает разговоров об отце? — Это из-за того, что у вас плохие отношения? — слишком прямо и как-то даже колючи спрашивает истребитель у него. — Да, — и снова односложно отвечает Шото. — Ты же понимаешь, что это твоё дыхание, а не отца? — Да. — И почему ты им не пользуешься? Ты же вроде умеешь совмещать в себе два дыхания, — пожимает плечами Изуку, — так среди истребителей говорят. — Я умею, но не хочу, потому что сила отца доставляет большое количество проблем, — а вот тут уже истребитель чувствует недосказанность, и прямолинейность и честность Шото улетают куда-то далеко. — Но она твоя. — Это часть отца во мне, — отрезает Шото и невольно даже рявкает, отчего Изуку невольно подпрыгивает на месте. — Прости. — Нет. — Что? — Не прощу, — твёрдо говорит истребитель. — У тебя есть уникальнейшая сила, которая может спасти огромное количество людей, Шото, а ты упрямишься из-за своего отца, с которым у тебя плохие отношения, — отчитывает его Изуку. — Это неправильно. И- Изуку хочется сказать, что это нечестно. Почему кто-то, кто не стремится защищать других, имеет великую силу, а такие люди, как он, просто беспомощны перед лицом зла? — Эта сила не нужна мне. И в героя играть я не собираюсь, — бездушно и беспощадно отвечает ему на это Шото. — У меня слишком много своих проблем, чтобы заниматься чужими. Истребителю хочется ударить его по лицу с такой силой, чтобы он потом скулил, как собака. Как можно быть таким эгоистичным, будучи частью семьи истребителей? Как можно быть таким бесчеловечным? Шото Тодороки хуже любого демона. Он только что разбил Изуку сердце и все представления об истребителях, а ведь он думал, что хуже Кацуки никого нет в этом мире. — Ложись спать, — резко меняет тему Изуку и в лице Шото замирает вопрос. — Сон за сон, — кратко объясняет истребитель. — Нет необходимости. — Не хочу быть должным тебе. Оба они — упрямые бараны, поэтому Шото (впервые!) сдаётся. — Я присмотрю, чтобы на нас никто не напал этой ночью, — Шото скептически вскидывает правую бровь на слова Изуку. — Если что, я тебя разбужу, — добавляет истребитель. Длинноволосый тихо вздыхает, а потом ложится рядом с Изуку на деревянный пол и отворачивается от него. Неудивительно будет, если он даже спать не будет, а просто лежать, но какая разница? Изуку медленно и тихо одевается, давая себе обещание, что уйдёт с первыми лучами солнца и больше не встретит Шото Тодороки.