Искаженный Мир (Книга 1)

Аннет Я была почти на грани того, чтобы вновь провалиться в состояние своей утренней апатии, сейчас не спасали меня ни утешение и участие Лютера, ни наш с ним утренний разговор. И кое-какое присутствие духа теплилось в моем мертвом сердце исключительно ради едва слышно посапывающего на диване существа. Три года! Всего навсего каких-то жалких три года и мой, несколько часов назад обретенный, младший брат погибнет! Я не знаю, как это описать, но как только я его увидела там, на берегу озера, когда он пытался свести счеты с жизнью, я ощутила какую-то едва уловимую связь, которую я ощущаю до сих пор. Сначала это была тонкая, не толще паутинки, и очень хрупкая ниточка. Позже в какой-то момент моего гневного монолога, обращенного к отцу, она вспыхнула и немного окрепла. Даже теперь, когда он, после осмотра, так и не придя в сознание, уснул, я ощущаю, как эта связь между нами медленно и осторожно крепнет, все больше напоминая мне похожее чувство которое я испытываю к отцу, несмотря на то, что в последнее время он просто редкостный злыдень. Когда-то я спросила у него, почему я почти всегда знаю, злиться ли он, или наоборот доволен чем-то, задумчив или встревожен, даже если он сам не показывает виду, скрывая от меня свой настрой. Тогда он назвал это ощущение Родственными Узами. Невероятно, но подобное чувство связывает меня и с Лютером, возникало оно гораздо медленнее и до сих пор остается весьма туманным, хотя я знаю, что какое-то очень сильное переживание мы, вероятно, разделим на двоих. Вот и сейчас он тоже стоит за моей спиной, положив руку на плечо, и я ясно ощущаю его тревогу и участие. Тогда же мой отец говорил, что подобные узы связывают людей очень близких, родственников, к примеру, или настоящих друзей, а еще суженных друг другу – и все по-настоящему родственные души во всей вселенной. Теперь у меня есть три родные души и непередаваемая, дьявольски сильная боль от того, что через каких-то там три, а может и меньше, года я могу одну из них потерять. Навсегда. Как такое могло произойти?! Почему именно сейчас и почему именно с моим младшим братом?! Неужели цена его доброго сердца может быть столь непомерно высока?! Он спит уже как полчаса, и все это время я, а вместе со мной и Лютер не отходим от него ни на шаг. Грудь Уильяма размеренно вздымается и опускается, настолько слабо и незаметно, что порой мне кажется, что он не дышит. Единственное, что останавливает меня от паники это слабый, едва заметный и измученный огонек жизни который я ощущаю в нем. Иногда он вздрагивает и его бледное обескровленное лицо хмурится, будто ему снится что-то неприятное, но это длится всего лишь короткое мгновение и покой глубокого сна вновь возвращается в свои права. Я понимаю, что за этот день, хоть он еще и не подошел к концу, Лютер довольно измотался, а Уильяма стоило отнести намеченную отцом для него комнату, но он пока так и не сообщил мне, где она. Тревожить сон брата я боюсь, а друг, на мысленные мои замечания отвечает, что не сильно устал и еще не вечер, чтоб идти спать. Я знаю, что это не совсем правда, и что после событий трехдневной давности ему бы стоило больше отдыхать, но Лю торчит здесь исключительно ради меня, в виде неоценимой моральной поддержки. Он видит многие вещи иначе, чем я и возможно мудрее. Уже порядком освоив умение мысленно со мной общаться, он настаивает на том, что мне нет никакого смысла рвать сердце над тем, что еще не произошло и возможно даже никогда и не произойдет. Он верит, что найдется способ излечить болезнь, и у нас еще в запасе целых три года для этого. А сейчас, мы должны приложить максимум усилий, для того, чтоб он не знал никаких печалей и горестей, которых натерпелся за прошлое время, оставленный хоть и на попечение заботливых, но все чужих ему слуг, так и не имеющий свободы видеть мир и общаться с друзьями. Три года! Как много это времени для большинства живых существ, которыми являются Лютер и мой брат и как ничтожно мал этот срок для меня мертвой! Всего лишь яркая вспышка осознания того, что у меня есть брат и еще друг, а потом целая вечность понимания, что их не стало, через три года одного и при крайней удачливости лет так через восемьдесят другого. «Я могу понять, о чем ты думаешь и могу понять твою печаль, но за это время, что будет отведено ему, неужели он не догадается о том, что тебя печалит? Представь, какой будет его жизнь тогда, если каждое мгновение этих трех лет он будет чувствовать, что близость его смерти давит на тебя. Он решит, что его присутствие, не смотря на то, что ты будешь говорить, делает тебя несчастной!», - вдруг вновь нарушив ход моих мыслей, подумал Лютер. Я вздрогнула, как он мог такое подумать?! Я обернулась, чтобы заглянуть в его лазурные глаза: « Нет, это не правда! Я не несчастна из-за него, наоборот! Я так рада, что встретила его! Пусть даже так… Хоть ненадолго. Никогда…». Он печально улыбнулся: «Я понимаю, поэтому если не ради себя, то ради него самого, выброси все эти глупые мысли из головы и радуйся каждому моменту, который тебе удастся с ним провести независимо от того сколько ему отмерено». Несмотря на то, сколько отмерено… эхом отдалось в моей голове. Неужели Лютер, видя мои терзания, думает о чем-то подобном? Я безмолвно ужаснулась своей догадке. Как я могу быть такой эгоисткой? Если у тебя есть кто-то близкий, то твои переживания это и его переживания тоже! Тогда как, наверное, моя печаль гнетет Лютера и также будет с Уильямом, на которого и помимо меня уже навалилось столько бед? А я вместо того, чтоб поддержать их обоих думаю от том, как плохо может быть мне и забочусь только о своем благополучии! «Ты снова прав, – мысленно улыбаюсь я. - Пожалуй, мне надо чаще прислушиваться к твоим советам. Я рада, что у меня есть такой мудрый друг!». Постаравшись прогнать дурные мысли из головы, я легонько ткнула его пальцем в бок. В ответ он только мысленно фыркает, но я вижу как на его лице проступает смущенный румянец. В этот момент на диване заворочался Уильям, вздрогнул и открыл глаза. - Эй… - улыбнулась я - Как ты? Он медленно повертел головой, сел и только после этого заговорил своим мягким едва слышным голосом: - Значит это действительно не сон… О… я так боялся проснуться… боялся, что вы пропадете, как только я проснусь… - Он вздохнул и улыбнулся, - но вы здесь, и значит все в порядке. И я… мне кажется,… я действительно чувствую себя немного лучше! Но тот… человек. Такой жуткий. Мы с Лютером уселись рядом с ним на диван и я не удержалась от того чтобы обнять Уильяма снова. Он был чудесным, умным, добрым, я все это видела и просто не могла его не полюбить, в тот самый момент как мы познакомились. - Рада слышать, что тебе легче. Отец сказал, что попробует улучшить зелье, тогда ты сможешь чувствовать себя немного свободнее, – попыталась рисовать ситуацию исключительно в позитивном свете я, о трех годах ему знать совсем не обязательно. - … э… - Уилл замялся, видимо, не зная как ему называть нашего отца – …Он говорил, что со мной? - Да, – кивнула я, – подтвердилась та самая старая догадка, это связано с особенностями черной крови. - Это излечимо? – тут же обеспокоенно спрашивает он, смотря на меня своими бесконечно проницательными зелеными глазами. Ну что я ему могу в этом случае ответить? - Некромаг сказал, что никогда не сталкивался с подобными случаями ранние, – взял на себя труд объяснения ситуации Лютер, – потому судить пока об этом рано. Как бы это не прискорбно звучало, до этого, он создавал зелье исключительно для того, чтоб поддерживать твою жизнь, но я уверен, что после всего сегодня произошедшего, он серьезно возьмется за твое лечение. Думаю, какое-то время спустя это прояснится. Мне оставалось только подтвердить кивком дипломатично–туманное изречение Лютера. - Глупо, наверное, было надеяться получить ответы на все вопросы сразу, - почти по взрослому серьезно кивнул Уильям собственным мыслям. – Вы меня нашли, я в новом месте, можно сказать путешествую. Что-то новое в моей однообразной жизни. В вашем обществе, я больше не чувствую себя одиноким. А еще не знаю, что Он сделал, но мне немного полегчало. Надо радоваться тому, что имеешь, – вновь улыбнулся он, улыбка как и в прошлый раз получилась слабой и измученной, но он улыбался и это дорогого стоило. Где-то на улице по дороге к Цитадели я скорее ощутила, чем услышала перестук копыт мертвого скакуна. - Кажется к отцу гости, – высказала я вслух свое предположение, поднимаясь дивана и идя к двери. Когда одна из створок оказалась, приоткрыта всадник уже поравнялся с колоннами Озерика и Фредерика. - Какими судьбами, красавица?! – лязгнул один из двух скелетов. - Важными, так что мне не до вас сейчас, мальчики, – послышался весьма знакомый голос моей подруги. - О-у! – разочарованно протянул другой, – разберешься с этими важными судьбами подходи, мы тут тебя подождем, милая. Услышав их диалог я хихикнула и отворила дверь шире, впуская спешившуюся всадницу, которая уже успела привязать своего коня снаружи. Как только она пересекла порог я тут же с радостным визгом «Шафо!!!» повисла на ней. - Привет, Кроха, - тут же улыбается она мне, - думала, что не застану тебя, так как слышала, что Сиверн отправил тебя искать богиню Тьмы! -Хе! Так мы уже три дня как с этим делом разобрались! – гордо заявляю я. Краем уха улавливая какую-то возню со стороны дивана и сдавленный кашель. По-моему в том направлении мы вместе с Шафо посмотрели одновременно. Лютер как ни в чем не бывало, сидел на своем месте, выглядел он уверенно и спокойно, спустя прошедшее время, вид Шафо, уже не смущал и не пугал его. Другое дело Уильям, который судорожно пытался за моим другом спрятаться и сделаться максимально незаметным. Наделав кучу резких движений, и, видимо, теперь страдая от боли, несчастный осознавал, что предательский кашель, свел все его труды насмарку. Лютер максимально аккуратно, выудил моего брата из-за своей спины и приобнял, со словами: - Вижу, очень специфическая внешность этой леди, произвела на тебя ничуть не менее неизгладимое впечатление, чем на меня в свое время. Но поверь мне, она как раз то, чего тебе не стоит бояться, в этом месте именуемом Цитаделью, есть вещи куда более странные. Уильям, дрожа как осиновый лист, уставился на Шафо настолько округлившимися глазами, что я начала бояться, как бы они не вывалились из глазниц и не закатились под ближайшее кресло. - Эй, смертный, ты кого это странной назвал!? – воскликнула моя подруга, уставившись своими аквамариновыми очами на парня, под довольно непривычным для любого живого углом ее свернутой шеи. - Простите меня, госпожа, своим изречением я всего лишь хотел сказать, что вы добрый друг семьи Шедоусонг и юному Уильяму нечего вас бояться, сэр, – молвил мой друг, приветственно склонив голову, и явно умудрившись подшутить над ее воинским титулом. - То-то же, – смягчилась Шафо, - в связи с твоими заслугами перед мертвым воинством и исключительной пользе твоего дара, я тебя прощаю, но впредь следи за тем, что говоришь. - Конечно, сэр, – с подозрительной готовностью и лукавыми искрами в глазах снова ответил Лютер. Теперь Уилл перевел свой ошарашенный взгляд на сидящего рядом с ним. Сложно было сказать, что произвело на него большее впечатление, заслуги перед мертвым воинством, или то с какой легкостью он говорил с моей подругой. - А это что еще за живой, в вашем доме? Правда, смотрится он тут довольно органично. Такая бледная худышка, что куда более похож на ходячий трупик…- поинтересовалась Шафо теперь в упор, глядя на замершего Уильяма. Я подвела ее ближе. Когда я коснулась рукой его плеча, Уилл вздрогнул и наконец, очнулся от оцепенения. - Уильям знакомься, – это друг нашей семьи, и моя хорошая подруга в частности, папин генерал Шафо, она командует мертвыми воинством в Пустоши, – произнесла я, и к моему счастью Уил нашел в себе силы, чтоб поприветствовать ее нерешительным кивком. – Шафо знакомься - это мой младший брат Уильям Натьяр. Чернильно-синие брови моей подруги удивленно поползли вверх. - Сын Эвелины? – переспросила она, моментально переключившись на язык мертвых, но при этом довольно правдоподобно изобразив дружелюбную улыбку. – А где она сама? - Умерла, некоторое время тому назад, - немного опечалившись, так же ответила я. - А что с черной кровью или ты просто назвала его братом в память об Эвелин? - Думаю, мой отец согласился бы с этой версией, но в его жилах действительно течет черная кровь моего родителя. - И он не обезумел, как остальные его дети кроме тебя? – выражение ее лица стало очень серьезным и встревоженным. - Я чувствую, что нет, но на этой почве у нас с отцом возникли большие разногласия, – тяжело вздохнула я. Лютер и Уильям озадаченно уставились на нас, не понимая ни слова из тихого шелеста, которым звучал для них наш с ней язык. -Не смотри на меня так вопросительно, я еще достаточно жив, чтобы понимать язык нежити. Похоже дамы секретничают от нас, - тихо шепнул в ответ на вопросительный взгляд моего брата Лю. - Времени суток тебе, Шафо, если ты здесь, то значит, ни на какие хорошие новости я надеяться не могу, – прокотился по холлу голос моего отца. - Вечер добрый, Сиверин. Почему? Можешь, так как все весьма серьезно, хоть пока и не касается нашего воинства, которое ведет довольно успешную кампанию, однако может представлять угрозу потом, – ответила, склонившись в легком поклоне Шафо, что то посерьезней она все равно изобразить не могла бы без угрозы потерять голову. - И это то о чем нельзя говорить на расстоянии? - Именно, – подтвердила моя подруга. - Пойдем наверх, – кивнул ей отец. - Сиверн, почему ты не сказал, что у тебя есть сын от Эвелины? – уже на лестнице опять заговорила Шафо на языке мертвых. - У меня нет сына, – откликнулся па. - Но Аннет сказала, что этот живой мальчик, Уильям, ее брат, и он один из черной крови. - У Крохи может и есть брат, но именно потому, что он чернокровка у меня нет сына. И когда истинная суть его даст о себе знать, это будет исключительно ее забота. Думаю, я достаточно ясно выразился. - Да, Сиверин, – вздохнула Шафо, кажется, куда больше доверяя моему суждению, чем папиному. - Посему я больше не желаю ничего слышать на эту тему. Если моя подруга и говорила что-то еще, то я больше этого не слышала. - Аннет… - мягко позвал Лютер, и я поняла, что это не первый раз, когда он окликает меня по имени. А еще я слишком сильно закусила от досады губу. -Что-то произошло? - встревожено спросил Уилл. Я села рядом с ним и найдя в себе силы улыбнуться, молвила: - Да нет, просто гадость одна вспомнилась, о которой я не очень хотела бы думать… Все в порядке, просто эта бесконечная война в Пустоши… Да, не важно! – я легонько шутливо взлохматила его черные волосы, на что он смешно наморщил нос, а потом снова улыбнулся. «А взаправду?» - услышала я мысль Лютера в своей голове. « А взаправду, мой отец оставил Уильяма в Цитадели, как мой каприз. Даже видя его здесь насквозь, точно зная, что мы о нем думаем, он не желает видеть очевидное, он продолжает не верить! Хоть и согласился его осмотреть и сварить зелье и возможно попытаться найти излечение… но только что он заявил, что возможно, потому, что мне так хочется в это верить у меня есть брат, но сына у него – нет!» - я остановилась и больше ничего не говорила, думаю, Лютер вполне мог догадаться от масштабах бури, которая разразилась в моем сердце. Журнальный столик подозрительно затрещал, будто кто-то давил на него с огромной силой. «Аннет, умерь свой пыл, пожалуйста, – взмолился Лютер, – я уверен, что он еще переменит свое мнение, только для этого нужно время…». «Вот только беда, что у нас его почти нет…», - ответила я, стараясь себя успокоить, стол трещать перестал. Мой брат встревоженно посмотрел этот предмет мебели, но ничего не сказал. Нужно было отвлечь и его саму себя от всего этого. - Лютер, помнишь, до того как мы попали в мир Уильяма я хотела показать тебе одну комнату? -Да, мы так до нее и не дошли, – кивнул он. - Думаю, пока нас не заставили еще что-то делать, я ее вам покажу! – подмигнула я им. - Это опять топать на 12 этаж? – осторожно спросил мой друг. - Ага именно туда, – кивнула я, - но оно того стоит. - Ну что ж пойдем, - согласился Лютер, только можно с передышками. - Передышки не понадобятся, я вспомнила, где на 2 этаже есть портал! - Хвала богам меня хранящим, тогда пойдем быстрее, – заторопился мой друг, подхватив Уильяма на руки полностью проигнорировав его тихий и слабый протест. Моему брату только оставалось вцепиться в него покрепче, так как Лютер зашагал размашистым шагом пытаясь поспеть за мной. К комнате мы добрались довольно быстро, и я всю дорогу не переставала удивляться, с какой легкостью друг несет Уильяма, смотрящего на коридоры южной стороны с широко распахнутыми от удивления глазами. Маршрут к нужной комнате я помнила превосходно, тем более что в этом месте Цитадель почти не безобразничала и тасование дверей и переходов тут не случалась практически никогда. - Надеюсь ни у кого нет аллергии на семейство кошачьих? - поинтересовалась я, вспомнив, что такая прискорбная штука с живыми, порой, случается. - Нет, если только они не вознамерятся меня цапнуть за палец, – просиял Лютер, осторожно ставя Уильяма на пол. - Не знаю, я нашу домашнюю кошку видел только два раза, вроде не должно быть… - неуверенно прошептал мой брат. - Ну, если бы у тебя была аллергия, ты чихал бы, не успев даже вплотную к ней подойти, – молвил Лютер, улыбаясь. - Тогда все в порядке, - кивнула я, толкая двери, и пропуская их вперед. Комната, в которой мы оказались, представляла собой кошачий рай. Большой солнечный луг, помещенный в размер комнаты, на котором стояло пару мягких диванов, то там, то тут росли аккуратные деревца, вдалеке стояли лотки с песком, а в другой стороне тарелочки с едой, но самое важное то, что поэтому лугу дружным пушистым табуном бегали, сидели на диванах и деревьях очаровательные котейки всех видов и мастей. Трое из них тут же вцепилось в правую брючину Лютера и принялось упрямо лезть наверх, а еще один вопросительно мяукнув, принялся тереться о ногу Уильяма с таким усердием, что моего брата стало опасно покачивать, как в шторм. Мой друг подхватил последнего зверька, который еще не успел долезть до плеча, и подался к ближайшему дивану. Уильям осторожно поступил также со своим котенком и присоединился к Лютеру в его сидении на диване. Тут же к нему на колени запрыгнуло еще два котенка и принялось усердно урчать. От такого многообразия кого погладить, мой брат, кажется, совсем растерялся. -Никогда в своей жизни не видел столько котят, даже на картинках. Они милые, – произнес Уильям какое-то время спустя. - Угу, мелкое оно все милое, пока мелкое конечно, – согласился с ним Лютер, почесывая одного из котят, сидящих у него на руках за ухом. - Мяу! – Подтвердили его слова некоторые котята и это меня почему-то очень рассмешило. - Пожалуй, эта комната довольно сильно расслабляет, – улыбнулся мой друг. - Я обожаю сюда ходить, когда мне грустно или просто нечего делать. Эти котята здорово помогают прийти в себя! Сюда можно просто заглянуть в любое время и проиграться с ними. Я не знаю, что толкнуло папу создать эту комнату, к котам, тем более всяким милостям он вроде бы равнодушен, но я так рада, что это место есть, – заговорила я довольная, что им понравилось. - В Цитадели вообще много странных комнат, мне кажется здесь можно найти вообще все что угодно, если знать как искать. Впрочем в детстве я просто открывала подряд все двери, чтобы глянуть что там. - Моя первая попытка открыть какие-то случайные двери закончилась знакомством с твоим питомцем, - пожаловался Лютер. Еще один котенок заинтересовался новыми гостями, точнее шнурками на ботинках новых гостей. Я уже собиралась и сама сесть к ним на диван и тоже подержать на руках вот ту замечательную трехцветную кошечку, но в моей голове вдруг прозвучал голос отца: «Аннет, Шафо сообщила мне довольно интересную информацию, и я хочу, чтоб ты тоже это услышала, я думаю, тебе опять предстоит путешествие в Пустошь. Поднимайся ко мне в кабинет». «Уже иду», - мысленно вздохнула я, а вслух произнесла: – Вижу вы вдвоем очень хорошо ладите, так что я вас оставлю здесь на какое-то время, а то меня отец зовет, говорит что-то важное. - Хорошо, не волнуйся, с нами все будет в порядке, – заверил меня Лютер. - Основные правила помнишь, подозрительных призраков не слушать, без меня по коридорам не бродить, и в незнакомые двери не соваться, – произнесла я максимально строгим тоном. - Сам только что рассказал чем прошлый раз кончился. - Поняли не будем, – кивнул мой друг. Мне оставалось только надеяться, что с ними все будет хорошо. Впрочем, какое-то далекое и смутное чувство подозрения все еще немного меня беспокоило, когда я вышла за дверь и направилась к отцу. Уильям Аннет оставила нас с Лютером в комнате с котятами. Даже после заверений, что все с нами будет в порядке она уходила с тревожным настроением. Мне нравилось когда она была рядом и совсем не хотелось с ней расставаться. А еще я никак не мог привыкнуть к этому жуткому ощущению, что за мной все время что-то или кто-то следит и вот-вот броситься. Какой-то особенно расшалившийся котенок укусил меня за палец, выводя из состояния задумчивости. - Ай! – воскликнул я, отдергивая руку и тут же поспешив удостоверится, что кровь не пошла. Она была черной, ядовитой, и прожигала всякий материал на который попадала. Ну почти всякий. Тот платок который дала мне сестра все еще был цел и невредим. Замечательная вещь. Страшно подумать сколько их я извел до этого, на горьком опыте выяснив, что стоит мне получить любую небольшую царапину и что-нибудь или кто-нибудь мог бы пострадать. Я, кажется, где-то читал что котята, особенно маленькие, любят царапаться и кусаться, но быть укушенным на самом деле никак не ожидал. - Не очень сильно укусил? – участливо поинтересовался Лютер. - Н-нет – рассеянно ответил я, обнаружив, что его рука подвергаться такой же экзекуции как моя. Серый пушистый комок отчаянно грыз большой палец парня и еще и царапал ее задними лапами. Лютер проследил мой удивленный взгляд и рассмеялся: - Он играться хочет и то чудо, которое укусило тебя, видимо тоже. - Играться? - переспросил я, совсем растерявшись. – Но если он меня поцарапает, то может пострадать. - Поэтому тебе лучше не повторять то, что я делаю – кивнул головой он и, подхватив на руки парочку висящих на нем котят, подался к другому дивану. Там лежало несколько палочек с примотанными к ним пушистыми перьями. Последнее, что я с некоторым удивлением отметил, что ссадины на его руке, были не ожидаемо красными, а почему-то светло синими. - Думаю, тебе будет гораздо удобнее играться с ними этим, и руки твои будут целы и котята довольны, – сказал он, протягивая мне взятую с другого дивана палочку. Столкнувшись с моим непонимающим взглядом он вздохнул и смущенно произнес: - Прости, говоря с тобой я все время удивляюсь насколько серьезно и осознанно ты смотришь на мир для своих лет, порой напрочь забывая, что о некоторых обыкновенных для меня вещах, ты имеешь очень смутное представление. Вот. Им все равно, что грызть, пальцы или перья, – пояснил он пошелестев ими на диване возле меня и сразу же два пушистых зверька набросились на палочку. Они вертелись волчком, прыгали и кувыркались, пока Лютер ловко водил перышками не давая ни одному из двух котят поймать их. На первый взгляд все казалось так просто! Парень опять сел рядом и отдал палочку мне. Моя же первая попытка поиграться с котятами закончилась полным провалом, эта парочка тут же придавила своим весом перья и принялась их грызть. С горем пополам мне удалось освободить от них их игрушку и в следующий раз я был более осторожен, но и этого хватило секунд на десять, а потом перья вновь оказались в зубах у котят. Друг моей сестры сидел спокойный и расслабленный, прикрывая рукой лицо от пробивающихся сквозь листву солнечных лучей. Он казался вполне довольным жизнью, наблюдая за тем, как я пытаюсь освоить мастерство игры с котятами. - Лютер, как давно ты знаком с Аннет? – задал я интересующий меня вопрос. Человеком он показался мне интересным, дружелюбным и вполне подходящим для всяких расспросов. Я очень редко видел новых людей готовых со мной пообщаться . В ответ он как-то неопределенно пожал плечами и ответил: - Месяц или около того. Всего лишь месяц? Я был удивлен, они с моей сестрой, кажется, понимали друг-друга с полуслова, хотя, если хорошо подумать о всем произошедшем, то это не так уж и удивительно. Я то и вовсе встретился с ними пару часов назад. В их с Аннет компании было как-то уютно и совсем просто. Я, впервые за много лет, не чувствовал себя одиноким или брошенным. - Извини, что расспрашиваю, а как вы познакомились? - снова заговорил я, совмещать игру и расспросы у меня не получалось, так что я отложил палочку в сторону, сосредоточившись на том, что беспокоило меня в этот момент больше. - Ничего, можешь задавать вопросы о чем угодно. Я не против. На самом-то деле я знаю не так уж и много, – засмеялся он. – Мы вдвоем попали в одну довольно опасную переделку, и Кроха вызвалась меня спасать. Только потому, что она меня защитила, я все еще жив. - А что ты делал до того, как познакомился с моей сестрой? - Я? Занимался воровством и мелкими аферами, – ответил он, рассеянно смотря на листву сквозь пальцы. Когда я увидел за дверями настоящий луг и голубое небо с белыми барашками облаков, деревья и диваны я тоже никак не мог понять, как это все очутилось там, где должна была быть обыкновенная комната. Здесь даже гулял теплый летний ветерок и вообще было удивительно хорошо. Словно совсем другое место, не похожее на туманные и скорбные болота, на которых стоит мой дом и не имеющие ничего общего с хищной и злой обителью из которой мы пришли. Или только я считал ее такой, кажется Аннет там было комфортно. - Почему? – удивленно спросил я, осознавая, что если он не шутит, то передо мной сидит весьма дружелюбный вор, с которым уже как месяц дружит моя сестра и как мне кажется, она ему всецело верит. А еще я ему обязан жизнью. Хотя всю недолгую жизнь, представление о ворах у меня было куда менее благоприятное. Чаще всего книги рисовали их откровенными злодеями. На такого Лютер похож не был. - Потому что это одна из тех профессий, где у тебя не спрашивают никаких документов и не хотят знать ничего о твоем прошлом. - А что не так с твоими документами и прошлым? - продолжал осаждать его вопросами я, понимая, что перехожу все возможные рамки всяческих приличий, но мне хотелось побольше узнать и о нем и о моей сестре. А еще они были чем-то новым, его ответы были лазейкой в навсегда закрытый для меня мир. - У меня просто нет ни того ни другого, – улыбнулся он теперь уже изображая беззаботность, а я сам пожалел о том, что спросил его об этом. Несмотря на легкомысленное дозволение спрашивать у него все, что угодно, этот вопрос все же его расстроил. Однако несмотря на это он все же продолжил: - Одним прекрасным утром, какое-то время назад я очнулся в больничной палате, без каких либо документов не имея ни малейшего представления о своем прошлом и о том кто я такой. Медсестра, которая ухаживала за мной, назвала меня Лютером, чтобы у меня было имя, до тех пор пока я не вспомню свое собственное. Она рассказала мне, что к ним меня привез какой-то человек, который говорил, что я внезапно появился из ниоткуда, на крыше пятиэтажного здания. Брел по краю, не откликаясь, не реагируя на крики людей. Видимо, даже не разбирал куда иду, так как просто свалился вниз, когда добрел до ее конца. Она говорила, что упав с такой высоты, я удивительно легко отделался лишь парой ушибов и сильным сотрясением. Вот и все, что я о себе знаю. А еще я иногда вижу сны, которые так или иначе сбываются, видения которые что-то значат или куда-то ведут. Одно из таких видений заставило меня сбежать из больницы за несколько минут до того, как там вспыхнул страшной силы пожар, медсестра которая заботилась обо мне погибла спасая больных. Сгорело все крыло, и мои вещи, которые могли быть ключом к разгадке, тоже пропали там. Дослушав его историю до конца, я был поражен. Неужели это правда? Но я читал, что при амнезии память со временем возвращается, возможно, когда-то он вспомнит о своем прошлом. Но как он измениться и измениться ли вообще вспомнив все? Может быть, где-то там у него есть семья, и он вернется к ним, в его родной мир? Пока я думал над этим, то обращал на происходящее вокруг никакого внимания, и сообразил, что что-то происходит, только тогда, когда Лютер уже поднялся с места и пошел к двери, ссадив котят с себя на диван. - Аннет просила без нее по коридорам не ходить, - произнес я. Голос мой зазвучал как-то тихо и довольно жалобно. Он обернулся, потирая ладонью лоб, как при головной боли и рассеянно молвил: - Я знаю, что опять нарываюсь на неприятности, но в соседней комнате что-то есть, что-то важное, и я почему-то должен это увидеть. Побудь немного здесь, я скоро вернусь… Кажется, я понял, в каком именно состоянии он свалился с крыши. И это понимание меня напугало. Я осторожно переложил своего котенка на диван и медленно подался за ним к двери. Каждый мой шаг отдавался мучительной болью во всем теле, я еще не преодолел и половины пути, как мое сердце начало гулко громыхать в груди. Мне бы дойти хотя бы до двери, там можно будет остановиться и передохнуть, оттуда я смогу видеть, куда Лютер пошел дальше. Последние шаги до дверного проема я прошел почти неосознанно, в глазах все плыло и темнело, а кашель беспощадно давил грудь. Сквозь слезы застилавшие мой взор я увидел, как он толкнул дверь и сразу же настороженно отпрыгнул от нее подальше. Как только дверь распахнулась настежь, в комнате за ней вспыхнул свет. Услышав шум, производимый мной, Лютер обернулся и тут же подбежал ко мне, вид у него был очень встревоженный. - Ты как? - спросил он. - Терпимо, – давясь кашлем, выдавил из себя я. - Да я вижу, - вздохнул он, осторожно поддерживая меня. - Я же попросил тебя подождать меня немного. - Я тоже хочу видеть, что там и не хочу оставаться один, – произнес я, наконец, совладав и с кашлем и с болью. - А если бы там был монстр или ловушка? Я отрицательно покачал головой, но ничего не ответил. - Ладно, будь, по-твоему, я все равно получу нагоняй, так какая разница за одного или за двоих. Даже если я отнесу тебя назад на диван, ты ведь вновь попытаешься пойти за мной, так? - хмыкнул он беря меня на руки. Я кивнул. – Знаешь я, по-моему, нашел вашу общую семейную черту, все вы невероятно упрямы, если что-то для себя решили. В ответ я только покрепче обхватил его шею, чтоб не упасть. Когда мы вошли в комнату Лютер объявил: -Как видишь это всего лишь большая кладовка, набитая коробками с письмами, старыми документами и прочей макулатурой коей у некромага как я вижу скопилось не мало. Ничего интересного. - Но тебе, же здесь, что-то понадобилось, - произнес я, когда он поставил меня на ноги в центре комнаты. - Понадобилось, – согласился он. - И что мы ищем? – молвил я, разглядывая возвышающиеся штабеля коробок. - Не знаю, - честно признался он, оглядываясь, – со мной так всегда происходит, все станет ясно, когда я найду то что нужно. Спустя какое-то время, разглядывая этот бумажный склад, он пошел вглубь комнаты и начал пересматривать вещи в самых дальних ящиках, мой же взгляд бесцельно бродил туда-сюда пока не натолкнулся на застрявшее между двумя коробками пожелтевшее от старости письмо. Я осторожно вытащил его и принялся рассматривать. Оно было таким древним, что казалось вот вот развалится на части. -Что ты там нашел? - с любопытством спросил Лютер. - Какое-то письмо со странным адресом, - ответил я. - Читай вслух, - решил он и опять зашуршал коробками. Я набрал в грудь побольше воздуха и прочитал: - Моему любимому сводному братцу, гоняющему скелетиков где-то под Танионской степью. Я опять собрался духом и написал тебе письмо. Ничуть не сомневаюсь, что вести об отступлении вражеской армии, которые дошли до нас с Принцем, связаны с твоим невероятным стратегическим талантом. Наш любимый Монарх безмерно счастлив думать о возможном скором окончании войны. Но я все же очень обеспокоен и его эйфория мне передается плохо, хотя, ты знаешь, насколько Принц может быть заразителен в плане эмоций. Сиверн, я волнуюсь. Мне опять снятся дурные сны, и неспокойно на сердце, пожалуйста, будь осторожней, где-то в Танионской степи злой умысел поджидает тебя так же терпеливо, как и твоя судьба… – хм, какое странное письмо подумал я остановившись, чтобы перевести дух. Мне еще не приходилось читать так много текста вслух. Ящики шуршать перестали, поэтому я обернулся посмотреть, что там делает Лютер. Как раз вовремя, он держал рамку, в которую была вставлена то ли картина то ли фотография. Друг Аннет тяжело дышал, и казалось, был шокирован. Не могу даже представить сколько времени он провел в таком состоянии. Я подошел ближе и, желая узнать, что произошло, окликнул его по имени. Руки его вздрогнули, и рамка выскользнула из них. Стекло тут же разбилось вдребезги, но фотография не пострадала, я осторожно, чтоб не повредить ее, вытащил из остатков рамки. Лютер так и стоял не шевелясь. Только полупустой взгляд сместился с пола на мои руки. На фото была изображена счастливая улыбающаяся пара, высокий импозантный блондин в белом костюме с лукаво прищуренными лазурными глазами и прекрасная молодая женщина со светлыми волосами, убранными в необычную прическу, и жемчужной кожей, на ней было нежно сиреневое платье в котором был почти незаметен немного округлившийся живот. Они стояли на фоне какой-то хрустальной террасы заросшей цветами, где-то вдалеке виднелось море. Так, наверное, и должна выглядеть счастливая чета решил я. Они были похожи на картинки, которые я видел в книгах. Перевернув фотографию я обнаружил на другой стороне надпись. - Дорогие Алистер и Бризен, мы сейчас отдыхаем на берегах Иллирии, это один из самых прекраснейших уголков Искаженного Мира. Вам обязательно стоит вырваться сюда хоть на денек. Алистер, ты был прав, у нас будет ребенок, теперь это стало гораздо заметней. Мы с нетерпением ждем его рождения и очень хотим чтобы вы согласились быть его Неназванными Родителями. Как у вас дела? Как ваш сын? Мы всегда удивлялись насколько Сиверн смышленый и взрослый для своих лет мальчик, а теперь, когда вы написали, что он вполне серьезно изъявил желание заниматься фехтованием в столь раннем возрасте, мы были поражены и думаем, что тебе стоит разрешить ему это. Кто знает какие ещё таланты кроме вашего семейного у него есть. Передавайте ему привет. С любовью и уважением всегда ваши, Джулиан и Эмили де Валиант, - вслух прочитал я. Когда я вновь посмотрел на Лютера, то обнаружил его стоящим на коленях, он обхватил голову руками, все его тело пробивала мелкая дрожь. Где-то рядом послышались торопливые шаги. - Что это должно значить? Почему эта фотография так важна для меня? Кто эти люди? Причем здесь некромаг? Я чувствую, это так важно! Так больно… Ничего не могу вспомнить! Совсем ничего! Почему… Я должен это помнить… Что-то слишком ценное, я не мог… Не должен был это забыть… - шептал он. Полуприкрытая дверь рывком распахнулась и на пороге комнаты оказалась Аннет, за ней стояли некромаг и та которую мне представили как Шафо. - Предполагаю, что интуиция твоего друга завела его сюда искать новых приключений на свою… голову – молвил некто, кто по заявлениям моей сестры являлся нашим отцом, а я даже не мог понять человек ли он. Те несколько мгновений которые он преодолевал разделявшее их расстояние, некромаг казалось, прислушивался к болезненному шепоту парня, а потом прикоснулся левой рукой в черной перчатке к его голове. Руки Лютера тут же безвольно упали, а тело начало заваливаться вперед. Неуловимо быстрым движением он схватил его за шиворот и будь-то Лютер ничего не весил, бросил его на груду коробок так, что тело оказалось в сидячем положении с запрокинутой головой и никуда свалиться не могло. Похоже его не слишком беспокоило, что станет со всеми письмами и бумагами в мятых коробках под Лютером. Я был шокирован и напуган от того с какой легкостью ОН это проделал, будто это был не человек, а плюшевая игрушка, или что-то в этом же роде. - Эй! Что ты с ним сделал?! – тут же воскликнула Аннет, но добраться до некромага ей не давала Шафо, обхватив мою сестру за плечи. - Ничего, – без каких либо эмоций заговорил некромаг, а его взгляд скользил по вещам до тех пор пока не споткнулся о лежащую на полу раму, - его сознание было перегружено. Еще немного и это могло стать опасно для его жизни, я просто вырубил его на время, он скоро очнется. Аннет облегченно вздохнула и Шафо отпустила ее. - Самое интересное… - вел дальше он, – что что-то настолько важное, по его ощущениям, он нашел ни где бы то ни было, а в одной из моих кладовых где я храню очень старые письма и бумаги. И я хочу знать, ЧТО он нашел. Услышав эту фразу я вздрогнул, так как точно знал, что она адресована мне. Даже не глядя в его сторону, я чувствовал, что две черных бездны его глаз сейчас пристально смотрят на меня, оценивая каждое мое движение, выражение лица и даже то, что твориться в моей голове. Изо всех сил стараясь не смотреть в его сторону, я протянул фотографию. Произнеся совсем слабым от волнения голосом, который то и дело отказывался мне повиноваться: - Он нашел эту фотографию. - Как интересно… - молвил некромаг, так как будто это значило что-то важное, - это фотография Джулиана и Эмили де Валиантов. Моя сестра ничего не поняла и выглядела растерянной и удивленной, как будто она где-то слышала это, но не могла вспомнить где. Совсем другое дело мертвая эльфийка, она то, кажется, что-то об этом знала, хотя тоже не могла скрыть удивления. - Сиверн, ты действительно думаешь, что это все подтверждает? – осторожно спросила она. - Процентов восемьдесят, – откликнулся некромаг. - Тогда если это окажется правдой, мы сможем вернуться домой? – произнесла Шафо и в ее голосе появилась надежда. - Если бы все было так просто, – едва заметно качнул головой ОН. - Но наши враги уже сделали свой шаг, и игра началась и только победа может дать нам шанс вырваться отсюда, и я собираюсь играть до конца. - Ей, взрослые, о чем это вы? - спросила моя сестра, до этого переводившая взгляд с Шафо на некромага и обратно, и в ее голосе зазвенели настойчивые нотки. - Пожалуй, Бесчувственный был прав, и мне действительно пора тебе много что объяснить. Но сейчас проблема Пустоши важнее. Она напрямую связана с тем, о чем я должен тебе рассказать. Как только вы разберетесь, что там твориться, и права ли Шафо, я обещаю ответить на любые твои вопросы, – медленно молвил некромаг, пребывая в глубокой задумчивости. – Кстати твое чучело очнулось, – как бы невзначай заметил он за мгновение до того, как Лютер моргнул, застонал и зашевелился. Секунда понадобилась моей сестре, чтоб просочиться мимо меня и некромага и оказаться рядом Лютером с вопросом: - Надеюсь, па тебя не сильно помял? Парень поднял голову и удивленно посмотрел на Аннет, завозившись, обнаружил себя на груде коробок, чертыхнулся и свалился вниз увлекая за собой лавину писем. - Что произошло? Я что был без сознания? - спросил он, поднимаясь на ноги и удивленно оглядываясь. – Помню, я нашел фотографию и не знаю, почему был уверен, что на ней изображен кто-то очень мне знакомый. - Находя что-то знакомое, или создающее впечатление такового постарайся не перегружать свои мозги, насильно пытаясь вспомнить, где ты это видел раньше, просто добавь еще один кусок в головоломку, уверен, когда придет время, она сама соберется, – заметил некромаг, а потом в свойственной ему манере добавил, - или ты рискуешь лишится тех остатков серого вещества, которые в твоей голове еще есть, при условии что оно там есть, конечно. Лютер рассеянно моргнул и тут же завалил некромага вопросами: - Откуда эта фотография? Эмили и Джулиан де Вальянт, вы знаете кто это? И кто такие Алистер и Бризен? Там было сказано, что ты их… - Побереги все эти вопросы до того момента когда вы с Аннет вернетесь из Пустоши я отвечу и на них тоже, – перебил его некромаг, как раз тогда когда Лютер намеревался спросить, не Алистер ли и Бризен его родители. Этот мужчина, на фото у него такие же лазурные глаза, черты лица как у Лютера, они родственники? И некромаг что-то об этом знает! Взгляд черных глаз опять прожег меня, и я понял, что он ЗНАЕТ, о чем я думаю. Волна могильного холода исходящая от НЕГО, которую, как мне кажется, Лютер изо всех сил старается не замечать, накатила на меня с особой силой. В следующее мгновение холодные пальцы некромага сомкнулись на моем шивороте, и мои ноги оторвались от земли. Я инстинктивно сжался ожидая самого худшего, но вместо этого ОН просто поплыл вперед перемещая таким специфическим образом меня к выходу. Хотя осознание этой простой истины никак меня не утешило, там все еще оставалось то странное письмо, конторе я так и не дочитал до конца. Интересно знал ли некромаг о том, на что наткнулся я, или моя находка была абсолютно для него незначительной? В любом случае это было очень страшно. Он был страшным. Но похоже, что Аннет и Лютер были уверены, что он не навредит мне. Хотел бы чувствовать то же и я. - А что с Пустошью? - осторожно поинтересовался Лютер, судя по звукам следуя вместе с Аннет за ее отцом. - Аннет тебе все объяснит по пути на место, – ответил некромаг, выйдя в коридор, наконец-то мои ноги коснулись земли, и я осторожно отодвинулся от него на почтительное расстояние. – Кстати об оружии, я нашел один очень ценный экземпляр, это будет гораздо серьезней и совершенней того, что я мог бы создать лично для тебя за столь короткий строк из имеющихся у меня в наличии материалов. Если оно тебе пойдет, то станет твоим. В его руках появилась коробка, украшенная замысловатым узором из драгоценных металлов и камней. Он складывался в вихрящиеся клубы черного дыма или тумана. Красиво, но немного пугающе, как и все здесь. Когда Сиверн открыл ее то там на синей бархатной подушке лежал пистолет. По тем книгам, которые я читал, это был человеческий пистолет с кремневым запалом. Но на этом все сходство с книгами заканчивалось, так как никто из людей не мог бы создать то, что лежало на подушке. Оружие, напоминая пистолет, было вдвое изящней любого из своих прародителей. Сделанный из чего-то черного похожего на непрозрачное стекло, но стеклом не было. Украшенный металлом, напоминающим серебро, которое тускло поблескивало то синевой, то зеленью, то было фиолетовым. На обеих сторонах был узор изображающий волков, сов, воронов, лис и множество других хищников которые перемешались в одном атакующем порыве. Казалось, будто в любой момент их застывшее время двинется снова и они бросятся вперед. Я не уверен, что из этого можно было стрелять, но выглядело красиво. Только сделав усилие над собой, я смог оторвать взгляд от пистолета и посмотрел на присутствующих. Некромаг продолжал также невозмутимо стоять с коробкой, Лютер впился взглядом в оружие точно так же зачарованный, как и я пару мгновений назад, Аннет над чем-то сосредоточенно размышляла, а Шафо встревоженно глядела на них, прикрыв ладонью рот будто пытаясь как-то не выдать себя. Теперь я окончательно уверился в том, что она что-то знает, что-то что недоговаривает ОН. Но если моя сестра настоятельно у нее спросит, то возможно мертвая эльфийка что-то сможет ей объяснить. - Это действительно мне?! – растерянно спросил Лютер после долгого молчания. -Да, – ответил некромаг, более ничего не пояснив и не сделав, - при условии, что он тебе подойдет. Парень осторожно протянул руку к пистолету будто боясь, что хозяин этого места может внезапно захлопнуть крышку. На его лице постоянно сменялись эмоции, выражая удивление, непонимание, узнавание, какую-то затаенную непонятную ему самому радость и опять сплошное непонимание. Ничего не происходило до того самого момента, покуда парень взял пистолет в руку, но как только это произошло он вздрогнул и судорожно вдохнул воздух как будто ему его резко стало не хватать, немного попятился назад и замер, зрачки его расширились и какие-то несколько мгновений он вообще не дышал, а по телу прошла дрожь. Это все длилось ровно столько, чтоб мы с Аннет успели заволноваться, но еще не бросились на помощь, а потом все как будто, схлынуло, Лютер тряхнул головой и озадаченно уставился на оружие в своей руке. Шафо тихо воскликнула и тут же затихла, но в этом восклицании было столько восторга, что я невольно обернулся, хотя ничего достойного внимания там и не увидел, а голова закружилась. -Нда-а-а… - недовольно протянул некромаг - он тебе подошел, в чем я не очень сильно сомневался, но для человека это оружие слишком тяжело, я сомневаюсь, что ты с ним управишься, может поискать что полегче? Такой странной реакции я от Лютера не ожидал, он попятился от некромага, прижимая к себе пистолет, как самую дорогую вещь на свете и отрицательно покачал головой. Взгляд был такой, как будто темный маг предложил ему отрезать себе руку. - Даже если я скажу, что каждый выстрел будет забирать у тебя почти все физические и душевные силы, а отдача будет размазывать блином по земле и по ближайшим стенам, если таковые будут иметься? -Не знаю, для кого ты его создавал, и как это оружие осталось без хозяина, но я чувствую, что оно МОЕ и оно мне подходит! - воскликнул Лютер. В его глазах вспыхнуло что-то такое, что не оставило никаких сомнений, теперь без боя он этот пистолет не вернет. - Девяносто процентов,- произнес некромаг, обращаясь к Шафо, - если не он тогда никто в Порядке. После этого он повернулся к парню и закрыв коробку произнес: - Ну что ж будь по твоему, как я и сказал, раз уж он тебе подошел – можешь оставить его себе. Аннет прошествовала к Лютеру и о чем-то тихо с ним заговорила. Мертвая женщина казалось, готова была плясать от радости, что совершенно было не похоже на командирскую выправку, с которой она держалась почти все время. Будь я дома, у себя дома на болотах, я бы уже попытался сбежать и спрятаться от всего этого. Конечно с моим здоровьем ничего не получится, да и бежать здесь некуда. Все странное и жуткое. Но все ведут себя так естественно, болтают о всяком и кажется совсем ничего такого не замечают. Будь-то так и надо. - Держи себя в руках, Темная Луна, когда вернется Морок, тогда хоть удуши его на радостях, и я с чистым сердцем доставлю его труп Принцу. А сейчас еще рано никто не знает, на какую сторону упадет подброшенная монета, – сухо произнес Некромаг, но то-ли мне показалось, то ли и у него самого настроение тоже стало лучше. - Жду вас через двадцать минут в холле Цитадели, думаю, этого времени вам хватит, чтобы опробовать оружие и собраться. – Молвил он, обращаясь к Аннет и Лютеру, а потом опять схватил меня за шиворот и на их удивленные взгляды добавил, – а вот его я заберу с собой, у меня там как раз новое зелье настоялось и мне срочно нужен как раз такой подопытный хомяк. И вот меня опять таким позорным способом переместили в лабораторию. Где я был совсем один с двумя жуткими и мертвыми существами. - Теперь, когда ты почти уверен сам, что Лютер тот, кого мы ищем, что думаешь делать теперь, а Великий и Ужасный? – спросила Шафо, легко усевшись на то подобие операционного стола, на котором недавно осматривали меня. К моей скромной персоне относились как предмету мебели, то есть просто игнорировали мое присутствие вообще, не стесняясь обсуждать то, о чем молчали при Аннет. Но при этом ОН забрал меня сюда, до того как я успел бы сказать сестре о своих умозаключениях. А еще было похоже на то, что злого колдуна и мертвую эльфийку связывает что-то большее, чем просто принцип начальство - подчиненный. Сестра говорила, что она друг семьи, видимо и правда хороший. -Тем чем и всегда, – стратегическим планированием, – ответил Некромаг. - И какая роль в твоем стратегическом плане отведена мне? - изогнула бровь женщина, а я все никак не мог привыкнуть к тому, что ее хоть и красивое лицо расположено под столь неестественным углом, а шея перерезана. Поначалу даже смотреть на нее было страшно, но все были так спокойны вокруг, что я тоже кажется начал привыкать. - Ты передашь управление войсками Ксеселу и отправишься вместе с Аннет и этим белобрысым аферистом. Мне нужно знать точно, прорвана ли защита, кто это сделал и кто об этом знает. Если там окажется Римус прихвати его с собой в Цитадель, что бы он не говорил. Если там будут слуги Порядка, уводи войска. Аннет и Лютер должны любой ценой попасть в Цитадель. Пока еще никто не знает о силах Крохи, даже она сама, но они это наш единственный шанс легко и беспрепятственно попасть в Искаженный Мир, – говорил он, переливая, через парящее в воздухе ситечко, содержимое котелка в бутылочку для зелья. - Но что делать, если она не справиться? Что если ее сила завладеет ею? – встревожено спросила Шафо. - Видимо даже близкие друзья порой совершенно забывают, что у нее сердце матери. У меня совсем нет власти над ним. И уже в легендах воспетое упрямство Шедоусонгов. Она сильная, она справиться. Должна справиться. Я стоял и не верил своим ушам Некромаг, ОН и говорит ТАКОЕ?! Говорит это ТАК, что если я на минутку забуду все-все что о нем знаю, то услышу просто отца, любящего ее, беспокоящегося о ней. Я даже немного завидовал Аннет в это мгновение. Совсем чуть-чуть. - Может Могильному Ветру всего-то и не хватает, что умения любить и верить в других? Это единственное чего не могли ей дать ни Зло, ни Мрак, ни Хаос, - кивнула Шафо. – Если ты так предполагаешь, то мне остается пребывать в полной уверенности, что это так и есть. В обратном случае, беспокоиться все равно будет уже некому. Некромаг только хмыкнул. Я опять почувствовал, а себе его взгляд и обнаружил перед собой стакан, наполненный какой-то мутной жидкостью. Выглядело мерзко, но я подозревал, что это обещанное лекарство, а значит его нужно пить. Это не мои добрые домашние слуги, которые попытались бы как-то это скрасить, сделать вкуснее и приятнее. Никто здесь со мной нянчится не будет. -А теперь подбери челюсть с пола, выпей это и подумай, почему мне пришлось тебя забрать, – обратился он ко мне. Я осторожно взял стакан, зажмурился и попытался проглотить все его содержимое сразу. Поперхнулся. Вкус у того что было в стакане как я и предполагал, был просто отвратный. Радовало только одно, убивать Он меня вроде бы пока еще не собирался. Хотя ощущение чего-то такого давило на меня постоянно. Словно стены всех этих больших и просторных комнат с высокими потолками почему-то грозно сжимались вокруг меня. Я чувствовал себя крошечным, беспомощным. Не понимая почему это вызвало у меня такую бурную реакцию я тут же на его вопрос выпалил: - Наверное, потому, что понял, что вы с самого начала знали, кто такой Лютер, и ничего им не сказали и…. – голос мой совершенно неприспособленный к шумному появлению эмоций сорвался и гневная, тирада утонула в моем болезненном бессилии, а потом и в дерущих горло приступах кашля, правда не такого сильного как раньше. Мне ничего не оставалось как замолчать и допить противное содержимое стакана. Такой слабый, я даже взбунтоваться не мог. Осознав это я понял, что злился на него, злился из-за мамы, из-за Аннет и Лютера, из-за того, что ему совершенно все равно есть я или нет, кроме тех моментов, когда я становлюсь предлогом убедить сестру что-то сделать, или преградой для выполнения его планов как сейчас. А ведь прошло всего-то несколько часов, и я кроме своих умозаключений НИЧЕГО о нем не знаю. Может мне показалось, но впервые, он смотрел на меня с… интересом. - Ну и чего бы ты этим добился? - Они узнают правду… Возможно это поможет Лютеру вспомнить… - ответил я упрямо посмотрев на него. - Нет, не поможет, глупый ребенок. Потому что все гораздо сложнее - его память специально заблокирована им самим. И вернутся воспоминания или нет, зависит только от него. То, что ты ему скажешь, ничего не изменит. Только когда он сам поймет, кто он такой - он вспомнит. Аннет же услышав тебя лишь разозлиться из-за того, что от нее что-то скрыли. А я знаю свою дочь, в гневе она может натворить много глупостей. Пострадает сама, навредит другим. Твоя неосмотрительная жажда раскрыть правду может принести ей много страданий. Будь осторожен, – произнес он забирая из моих рук пустой стакан. Его слова звучали словно немного с вызовом. Он мог бы заставить меня замолчать, приказать мне, но вместо этого словно давал выбор, свободу воли, проверял как я поступлю. - Я не верю тебе… - буркнул я. Все, что он говорил, звучало правильно, но скрывать правду? Он просит меня в этом ему содействовать? Действительно, зачем он все это время держал ее в неведении относительно Лютера и всего прочего? На это ОН ничего не сказал, на его руке появился небольшой шарик, который вырос до приличных размеров и в нем отразились Аннет и Лютер стоящие в какой-то пустыне. -…ты хоть видишь эту коробку? – спрашивала Аннет. - Да, вполне сносно, но зачем было относить ее так далеко? - Я знаю папино оружие, иногда оно бывает ничего, а иногда плюется стратегическими заклинаниями! – воскликнула моя сестра, всем своим видом выражая сожаление по поводу того, что если коробку отнести еще дальше Лютер ее просто не увидит. - Стратегическое заклинание? - Так иногда называют заклинания равные по силе и разрушению как минимум человеческому ядерному оружию. Лютер присвистнул. А потом неизвестно откуда в его руке появился все тот же пистолет и он прицелился, прищурив один глаз и выстрелил, отдачей его толкнуло так, что он попятился, а потом будто совершенно обессилев он упал на колени. Аннет присела рядом, а я видел как шар темной энергии, искря черными молниями пронёсся по воздуху и ударился в землю где стояла коробка. От нее не осталось ничего кроме кратера оплавленного песка метров пять в диаметре, где все еще вспыхивали молнии. - Ничего себе! – воскликнула моя сестра, - оружие, стреляющее темной энергией! Друг, ты там хоть жив?! - Все в порядке…, но Некромаг прав… я эту штуку… часто… использовать не могу…. Когда я стрелял… у меня было такое ощущения, что из меня вытрясли душу… запихали ее в ствол… а потом ею и выстрелили…. Ты… что-то знаешь об этом? - Папа когда-то рассказывал и показывал, сама я из него не стреляла, он говорит я не, гожусь для такого оружия, потому что оно черпает темную энергию из стрелка и превращает ее в атаку очень высокой избирательности. Я не генерирую такую энергию, а в обычном человеке ее слишком мало, один выстрел станет смертельным. Даже для источника темной энергии конкретно это оружие довольно энергоемкое. По идее, ты, наверное, должен быть чем-то вроде источника, если можешь из этого стрелять. - Источник? – пропыхтел Лютер, поднимаясь с колен. Пистолет в его руке рассыпался мелкими частицами и собрался в широкий браслет из черненого серебра. - Да, это такие существа, которые устроены как-то так, что могут генерировать какую-либо энергию сами. Ты должен генерировать темную энергию иначе ничего бы не получилось, но не очень много иначе это заметили бы колдуны в Вавилонской башне. - Здорово, я интуит с замашками темного источника, а я-то все осознанное время верил, что родился обыкновенным человеком. Так что там про высокую избирательность? А то пока я вижу только большую совершенно не избирательную дыру в земле. - Родитель говорил, что это оружие, если бы не его энергоемкость годилось бы для скрытой очень рассчитанной атаки, стрелок может сам управлять тем, сколько энергии какой направленности, куда и как послать. Ты можешь атаковать и оглушить или ранить или убить, или убивать постепенно, пропустить первого и убить второго, выстрелить за угол или сквозь стену не повредив ее. Зная какой придел темной энергии может вынести существо каждой расы ты можешь убить только демонов не повредив людей или призраков не затронув мертвую механику, проигнорировать баньши и попасть в скелетов, а также разрушать магическую защиту, создавать помехи для маги или взрывать целые города, все упирается только в мастерство и энергию. Чего у нас я так полагаю, нет. - Зато у нас есть классная взрывалка картонных коробок! – подмигнул ей Лютер. - Шустро он разобрался, как его носить, – молвила Шафо, – да и восстанавливается быстро, как для ничего не помнящего и не умеющего. - Осталось только ждать, пока он крепко удариться обо что-то головой и соберет все куски памяти вместе. Иначе мыслительный процесс у него просто не происходит, – полу-печально полу-насмешливо молвил некромаг. – Только бы он успел. Шафо вздохнула, а потом вспомнив что-то воскликнула: - Но если ты собираешься нас переносить, то как быть с лошадью, на которой я сюда добралась? - Я перенесу ее вместе с вами, только держи ее подальше от парня, а то будет, то же самое, что с посудой. - А что она на него и в таком состоянии бросается? – хихикнула Шафо. - Не знаю, еще не проверял, – равнодушно пожал плечами Некромаг, - но давным-давно я зачаровывал ее именно на Морока, когда тот повадился таскать еду с моей кухни. Думаю она признает его в любой форме, и попытается убить, естественно. -Ну, если она на него нападет, тогда это точно наш, – молвила мертвая эльфийка, спрыгивая со стола, – кстати, о посуде, в кое-то веки я заехала к тебе в гости, и ты меня своим фирменным кофейком не угостишь? Даже когда от меня останется один скелет и мне придется заливать кофе себе в доспехи, я от этого не откажусь! - До тех пор пока ты сама не пожелаешь уйти, или этому Конструкту, несмотря на все наши усилия, таки придет конец, это тело не измениться. Угощу, – кивнул некромаг и мы все очутились в холле. - Не дождешься, чтоб я сама захотела! Пока здесь есть ты, твоя очаровательная дочь, твой названный брат, твой кофе и хорошее рубище, я этот мир по своей воле не брошу! - Знаю, - молвил он ухмыльнувшись и подался на кухню. Мертвая женщина плюхнулась в одно из кресел, сняла с рук латные рукавицы и спрятала их за спину. Стоило мне привыкнуть к ее виду и я начал замечать другие удивительные детали. Например, как легко она передвигается в доспехах, будто они и вовсе ничего не весят и никак не сковывают ее движений. - А ты чего стоишь? Садись, столько топтаться на месте, для живого должно быть утомительно, – сказала она, дружелюбно улыбнувшись мне. Я растерялся от того, что внезапно был замечен и смущенно сел на край дивана. - Я понимаю, у тебя есть причины злиться на Сиверна, он, конечно, совсем не подарок. Тот еще ворчун, со скверным характером и все такое, но когда-то ты поймешь, что он на самом деле не тот образ, который себе создал. То, что тебе сейчас видеться всего лишь дым и зеркала. Из кухни выплыл Некромаг, а за ним будто привязанные, летели две чашки и блюдце с куском пирога. Одна из них приземлилась на стол перед Шафо и я заметил, что шея ее уже поставлена прямо и голова больше не лежит на плече. Что-то вроде украшения из драгоценных камней и серебряных нитей, пронизывая тело, поддерживает ее теперь в правильном положении. Если она могла так ходить всегда, то почему не делала этого? Тем временем вторая чашка и кусок пирога приземлились передо мной. Увидев мой, мягко говоря, удивленный взгляд, ОН произнес: - Да - это тебе, да - это желательно съесть. Я не хочу, чтоб меня обвиняли в том, что я заморил тебя голодом, – ворчливо молвил он. А Шафо пользуясь моментом, пока он смотрел в сторону лестницы, заговорщицки мне подмигнула, будто только я и она знали какую-то особую тайну, и принялась пить кофе. Сейчас она не выглядела такой жуткой, какой показалась мне в начале. Скорее даже наоборот. Наверняка к ней и прочим подобным местным явлениям я смогу привыкнуть. Я все еще боролся с собственным страхом, но должен был признаться, что один этот день оказался куда более насыщенным, чем вся моя жизнь после того как мама… умерла. - Ну вот, кажется, все живы и целы! – воскликнул Лютер спускаясь по ступенькам, а за ним следовала Аннет, – гляди даже еда есть, а ты волновалась. Уилл, тебя тут без нас не обижали? «…я знаю свою дочь, в гневе она может натворить много глупостей, пострадает сама… …Твоя неосмотрительная жажда раскрыть правду может принести ей много страданий. Будь осторожен…», «…всего лишь дым и зеркала…» - зазвучало в моей голове и я сам, не зная почему, последовал этому. Может, я совершаю ошибку, послушав его, но если он прав и сказанное ей навредит, после всего, что она для меня сделала? Я не мог с ней так поступить. - Нет, если я правильно понял, мне дали какое-то зелье и переместили сюда, - тихо ответил я, пытаясь показать, что все в порядке. Я знал правду, но теперь невольно оказался втянут в заговор Некромага и мертвой эльфийки призванной скрыть правду от моей сестры - это пугало. Аннет посмотрела на некромага, ища подтверждения моим словам: - Подействует оно не сразу, так как я хочу убедиться, что состав не имеет побочных эффектов. Вы уже готовы к отбытию? Моя сестра облегченно вздохнула и кивнула головой. Шафо поставила пустую чашку на стол, и та немного постояв, поднялась в воздух и подалась на кухню. Я уже видел такое поведение посуды в прошлый раз, так что теперь не удивился. Мертвая воительница сделала вид будто что-то ищет а потом произнесла: - Лютер ты недалеко от кухни стоишь, загляни туда не оставила ли я свои перчатки, а то я их здесь не вижу. Парень кивнул и, убедившись, что некромаг и Аннет не против зашёл на кухню, хотя на какое-то мгновение задержался в нерешительности перед дверью, словно предчувствуя что его ждет. Лишь когда он оказался внутри, Шафо встала и рассеянно заметила: Хм… Надо же, я на них сидела… А ведь она даже не заходила туда… И тут на кухне что-то загрохотало, зазвенели бьющиеся тарелки, Лютер, как ошпаренный выскочил за двери, в последний момент, интуитивно успев пригнуться, так как над его головой просвистела чашка и разбилась о противоположную стену. Он торопливо захлопнул дверь и судя по звуку в нее врезалось пару ножей и сковорода, а потом все затихло. - Почему меня никто не предупредил, что это опасно для жизни?! - молвил он, пытаясь отдышаться, опасливо косясь за спину, – эта посуда словно взбесилась, когда я вошел! - Такого до этого никогда не случалось, - удивленно произнесла Аннет. –Па-а-ап, это специально? - Нет, я еще только посуду против твоего друга не настраивал, – насмешливо хмыкнул Некромаг скрестив руки на груди. Тоже соврал, между прочим, и даже бровью не повел. Может быть я ошибся поверив им? - Извини, что я тебя туда отправила, перчатки нашлись, – сказала Шафо, всем своим видом выражая раскаяние, она оказалась очень хорошей актрисой. Они часто обманывают? Может и меня тоже? – Ну что девочки и мальчики отбываем? - спросила она у Аннет и Лютера. А я даже не успел заметить, когда ее шея вновь оказалась свернутой. Они вышли к лошади мертвой эльфийки, все кроме хозяина Цитадели, попрощались со мной, последней уходила Аннет она крепко меня обняла и улыбнулась: - Не давай тут себя в обиду и ничего не бойся, я скоро вернусь. Я кивнул и тоже улыбнулся, пожелав им удачи. Хотя особых шансов выстоять против своего так называемого отца не видел совсем. Уж слишком пугающим был он сам и это место, а те, ради кого я согласился сюда пойти теперь оставляли меня здесь в полном одиночестве. Я бы предпочел заплакать, но мама всегда говорила, что я должен быть сильным и смелым, так что слезы и капризы всегда были непозволительной роскошью для меня. Когда заклинание начало действовать, Лютер вздрогнул, и дернулся, пытаясь выбраться за пределы его действия с криком: - Сиверн, будь осторожен! Они уже возвели тебе тюрьму! Силы…! А потом они все пропали, переместившись в неведомое для меня место под названием Пустошь. - Вот значит, как… Игра уже идет, но я пока еще не разыграл свой козырь. Для нас даже в Искаженном Мире случайности не случайны, правда, Принц, – задумчиво произнес Некромаг, видимо, обращаясь к самому себе. А я лишь подумал о том, что, наверное, это именно тот Принц, о котором говорилось в письме. Вот хозяин Цитадели зашел внутрь, закрыв за собой двери. Я остался один в замке, который будь-то бы следит за мной, где бы я ни был и с мертвым магом, предположительно моим отцом, который себя таковым не считает, за компанию. Какое-то мгновение, мы просто молча, смотрели друг на друга, пока нас разделяли миры было легко не знать и не помнить друг о друге, а теперь мы постоянно будем пересекаться. Это было… больно. - Ты так и будешь глядеть на меня, обниматься с пустой чашкой и сидеть здесь как неприкосновенный резерв? - вдруг заговорил он, и я от неожиданности вздрогнул. Но собравшись с духом, спросил: -Другие предложения, сэр? - Пожалуй, – просто сказал он. – Лишние руки мне никогда не помешают, но для начала пусти чашку мыться. Я удивленно поставил ее на стол, и она тут же поднялась в воздух и полетела на кухню. - У меня в лаборатории целый мешок неперебранного Синего Паитова Ветролиста, думаю, это не даст тебе скучать и позволит провести время с пользой. - А почему его нельзя перебрать с помощью магии? – интересуюсь я, поняв, на что он намекает, говоря о пользе. - Отвечаю единственный раз, больше на такой глупый вопрос ответ давать не буду. Если применять на травах магию большинство из них или теряет свои свойства или меняет их, что сказывается на качестве приготавливаемого зелья, – молвил он, перенося нас в лабораторию.