Удобный случай

До загородного дома добрались спустя час. Я сидела, точно на бомбе, дожидаясь звонка Бетти. Казалось, она позвонит и сообщит, что Свен забрал дочь и уехал. Нет! Это бессмыслица! Однако впервые мне стало страшно, что бывший муж мог обидеться из-за моего настырного желания заполучить развод. Откуда мне знать, каков он в гневе, если на протяжении трёх лет совместной жизни мы избегали крупных ссор? Свен редко повышал на меня, да и на кого-либо, голос. И даже если не сдерживался, то быстро брал себя в руки и извинялся. Джентльмен, одним словом. Вбежала в дом, на ходу избавляясь от верхней одежды, и громко крикнула: — Бетти! Тишина в ответ заставила скинуть обувь и забарабанить ногами вверх по лестнице. — Бетти! — крикнула и забежала в детскую комнату, застав поистине ужасающую картину. Свен сидел на полу рядом с Ханной и собирался магнитный конструктор, на каждую удачную попытке соединить фигурки целовал дочь в лоб. Моё появление не осталось без внимания, раз Свен резко обернулся и выпустил из рук Ханну, которая при виде меня быстро понеслась навстречу. — Где Бетти? — спросила мужчину, крепко-крепко обнимая дочь. Только после вспомнила, что слишком холодная из-за непогоды, поэтому вынужденно отстранилась от малышки. — Я посчитал, что ей нет смысла задерживаться, — просто ответил Свен, как если бы в его появлении не было ничего необычного. — Ты как раз вовремя: мы собирались поужинать. Мы — это он и Ханна? Я растерялась от его уверенного голоса, что даже не нашла слов, чтобы воспротивиться подобному раскладу. — Я думала, ты приедешь на выходных. — Да, на выходных я хочу отвезти Ханну к родителям. Они соскучились. Вот как… — А сейчас ты зачем приехал? Свен поднялся на ноги и забрал себе на руки дочь, отчего она тут же обняла его за шею. Отвела взгляд в сторону, чувствуя, как предательски закололо глаза. Смотреть на них больно. — Я соскучился по Ханне, — как само собой разумеющееся ответил мужчина и прошёл к выходу из детской. — Звонил несколько раз, хотел предупредить, но ты не брала трубку. Один раз. Он звонил один раз, и если бы я знала, каких нервов мне будет стоить один пропущенный звонок, то ответила бы в ту же секунду. Свен спустился в кухню, о чём-то переговариваясь с дочерью, а мне ничего не оставалось, как следовать по его пятам. Происходящее неправильно. Он больше здесь не жил, но продолжал вести себя, как хозяин дома. Он посадил Ханну на детский стульчик и по-свойски открыл дверцу холодильника, рассматривая приготовленную мной еду. Имел ли он право так себя вести? Нет. Однако я продолжала наблюдать, как Свен достал из холодильника контейнер с запеканкой из цветной капусты. Ханна любила цветную капусту, как и кабачки, баклажаны, и я не могла не нарадоваться, что она проявляла аппетит к полезным овощам. Я готовила с душой и любовью, вовсе не ожидая, что моё блюдо разделит бывший муж. Не ожидала, что он сядет в центр стола, права на который лишился с появлением любовницы, и будет вести себя так, будто через неделю мы не встречаемся в суде. Села за стол, но не прикоснулась к тарелке, которую любезно поставил передо мной мужчина. Я не собиралась есть с ним за одним столом, как в былые времена. Я следила за тем, чтобы Ханна тщательно пережёвывала еду и правильно держала вилку, цепляла небольшие куски. — Пережёвывай, — поправила дочку, когда она умудрилась разом проглотить капусту. — Вкусно? Не смотрела на мужчину, но затылком чувствовала его прожигающий взгляд. — Можем вместе съездить к моим родителям. Неверующе посмотрела на Свена, стараясь справиться с глухим сердцебиением. Ну, вот зачем он так? — В этом нет смысла, Свен, — отчего-то прошептала, чувствуя себя дико неловко. — И в твоём пребывании здесь тоже нет смысла. — Это и мой дом тоже, Эми. — Мы же разделили имуществу без разногласий, — нашла в себе силы напомнить. — Если у тебя появились сомнения, то давай обговорим. Только уложу дочку спать. Свен отложил столовые приборы и, поставив локти на стол, задумчиво всмотрелся в моё напряжённое лицо: — Нет, дом я оставляю тебе и дочке. — Спасибо, — скомкано пробормотала и тут же почувствовала себя глупой. Благо Свен не дал возможности пуститься в самобичевание: — Но пока решение суда не вступит в силу, я имею полное право жить здесь и общаться с дочерью, когда захочу. Ханна начала капризничать. Видимо, моя тучная аура заразила и её, раз она принялась разбрасываться едой и недовольно сопеть, требуя внимания. Вытерла запачканный рот дочки и отряхнула остатки запеканки с её цветастого платьица. У меня дрожали пальцы, но, когда обняла Ханну, тряска сбавила обороты. — Если ты остаёшься здесь, то я сейчас же уезжаю к маме, — прошептала осипшим голосом. Не хотелось плакать перед Свеном, но скопившиеся в глазах слёзы не оставляли шанса. Маленькая ладошка дочери задела мой нос, и я не сдержалась: громко всхлипнула и обернулась, расплывчатым взором отыскивая мужчину: — Неужели ты не понимаешь, как мне тяжело? Он не ответил, и я поспешила скрыться в детской комнате. Вывалила из корзинки многочисленные игрушки Ханны и даже нашла в себе силы поиграть с ней несколько минут, когда вскоре ей вовсе не потребовалось моё участие. Я прислонилась спиной к комоду, чувствуя, как болезненно впились ручки в позвоночник, и вытерла пальцами мокрые щёки. Примерно час назад здесь сидел Свен, веселил дочку и счастливо улыбался, в попытках вернуть время, когда ничто не мешало ему заходить в детскую комнату. Однако сегодня я вновь напомнила о разводе, я вновь установила границы, и теперь Ханна играла в куклы одна. Это сотворила я. Закрыла лицо ладонями и попыталась собраться с мыслями. Мне нельзя обвинять себя, ведь я сильная. Никки говорила, что я поступала правильно, Франческа поддерживала моё решение, и они бы не одобрили мои слёз. Никки точно бы разозлилась. Лихорадочно вытерла лицо и поднялась на ноги, чтобы собрать с пола несколько книжек. Их законное место на верхней полке, и мне пришлось привстать на цыпочки, чтобы осуществить задуманное. Однако не успела развернуться, как почувствовала горячее дыхание на затылке. Прикрыла глаза, сжимая челюсть до боли, отчего десна «заныли», и попыталась развернуться, но крепкие руки окутали мою талию. Приковали к месту. Зажмурилась, испытывая непреодолимое желание содрогнуться всем телом от губ, которые скользнули по моей шее вниз к плечам. — Дай нам шанс, Эми. Поцелуи переместились на влажные от слёз скулы, на подбородок, ближе к губам. Ещё ближе и ещё. Перед глазами тут же возникли чёрно-белые силуэты, точно я вновь просматривала ужасные видеоролики, скинутые мне на почту доброжелателями. Я вновь видела мужа, развлекающегося с кудрявой девушкой: вот они страстно целуются, вот она спускается ниже, пока не добирается до ширинки брюк, вот он позволяет ласкать себя, а после языком не брезгует ласкать её. А сейчас этот язык настойчиво проталкивался в мой рот. Если раньше я ощущала приятное покалывание, тепло внизу живота, то сейчас не в силах побороть рвотные позывы. — Уйди, — прохрипела, отвернувшись от настойчивых поцелуев. — Пожалуйста, не мучай! Уходи! Я распахнула глаза только тогда, когда грохот хлопнувшей входной двери прошёлся эхом по всему дому. Удивительно, но плакать не хотелось. Хотелось одного — смыть с себя нежеланные поцелуи.