Удобный случай

Кафетерий представлял собой небольшое, но уютное помещение. Посетители разместились преимущественно по углам, полностью поглощённые работой за ноутбуком, и довольствовались негромкой мелодией музыкального проигрывателя. Мы заняли свободное место за угловым диваном, и я попросил у официанта детский стул. — Я постепенно отучаю Ханну от детского стульчика, — поделилась девушка, расстёгивая комбинезон дочери. — Но сейчас он очень кстати. Нам принесли меню, но вместо того, чтобы взять пример с Эмили и выбрать блюдо, я уставился на малышку и не удержался от умиления. Она была одета в брючный костюм а-ля «деловая леди», и держала в руках маленькую сумочку-клатч. — Что за «businesswoman» с нами обедает? — рассмеялся и протянул руку к её сумочке. — У тебя и сумочка есть? Эмили с радостью поддержала мой смех и открыла клатч, представляя моему вниманию мобильный телефон. Разумеется, игрушечный, но сделанный по последней моде гаджетов. — Когда я разговариваю по телефону, она любит за мной повторять. — Ханна очень на тебя похожа, — кивнул, не отводя взгляда от девочки. — Особенно глазами. Эмили ничего не ответила, но улыбка ещё долго не покидала её губ. Приятно. Ей приятны подобные замечания, и я представлял, как она всякий раз гордо расправляла плечи, когда люди упоминали очевидное сходство. Девушке не потребовалось много времени на выбор блюд: заказала детский крем-суп, лепёшку, морковный сок и чёрный кофе. Последнее заказала явно для себя и умолкла, когда же я ещё несколько секунд ждал продолжения списка. Всё? — Только кофе? — уточнил, медленно закрывая меню. Эмили пожала плечами: — Я не голодна. Да, по ней было заметно: бледная, с впалыми щеками и чёрными кругами под глазами. — Понятно, — пробормотал и протянул меню официанту. — Латте, пожалуйста. Напитки сразу. Проводил официанта взглядом, чувствуя на себе внимание серых глаз, и вызывающе приподнял брови. Эмили молчала, не решаясь озвучить возражения, и я не стал давить, хотя внутри всё кипело от гнева. Что эта девушка творила? Ей нравилось доводить себя до полуобморочного состояния? До гниения желудка? Лично у меня сосало под ложечкой при виде аппетитного детского меню, которое материализовалось перед Ханной. Вот у неё в отличие от матери с аппетитом проблем не было. Не успел официант поставить поднос, как она потянулась за лепёшкой и радостно впилась зубками в мякоть. Против воли улыбнулся, ощущая, как болезненно сковало уголки губ. — Grazie, — поблагодарил официанта и сделал глоток кофе, чувствуя, как неприятно заныл желудок. Плевать, если его протяжный вой услышал каждый в заведении. Плевать, потому что я не думал заглушать голод, когда сидящая напротив меня девушка глотала слюни. — Не торопись, — попросила она Ханну, которая неустанно орудовала ложкой в супе. — Ханна! Девочка от неожиданной резкости замерла и непонимающе захлопала глазами, как если бы не поверила, что мама могла и так. Однако это сработало, раз она принялась медленно черпать ложкой крем-суп. Эмили потёрла пальцами залёгшую между бровями морщинку и посмотрела на меня, в молчании давившегося кофейной пенкой. — Ты хотел о чём-то поговорить, — вновь напомнила она, заставляя отложить кружку на блюдце: — Да, я хотел извиниться. Не так представлял наш разговор хотя бы потому, что голос должен был звучать примирительно-виноватым, а не резким и хриплым, от едва сдержанной злости. «Возьми себя в руки!» — твердил себе, старательно не смотря на девушку. Уж лучше смотреть на унылую погоду за окном, чем на ходячий труп Эмили Гласс. — Когда я назвал тебя… — Адриано, — тихо попросила девушка, но я сделал вид, что не услышал: — … «закомплексованной разведёнкой», то был крайне неосторожен в своих словах. Но, Эмили, как бы мне не хотелось свалить всё на биполярку, я не могу. Это было бы неправильно и не справедливо по отношению ни к себе, ни к тебе. Нахмурился, когда за окном яркий свет фар проезжающего автомобиля резанул по глазам, и заставил себя взглянуть на девушку. Она мяла в пальцах салфетку и запоздало вспомнила, зачем вообще ей потребовалась. Вытерла запачканное лицо дочери и продолжила терзания несчастной салфетки. — Мы же это обсуждали, — проговорила она. — Давай не будем усложнять, пожалуйста. — Я назвал тебя так намеренно, потому что хотел, чтобы ты ушла… — …я ушла… В раздражении прикрыл глаза и усмехнулся: — Можешь не перебивать? Мне сейчас сложно говорить, а ты не даёшь закончить мысль! Опять этот взгляд. Испуг буквально сочился из серых глаз, и я, чёрт подери, был бессилен перед ним. Здравый смысл подсказывал, что своим поведением я только подпитывал страх девушки, но сердце грохотало так мощно, что заглушало голос рассудка. — И прекращай смотреть на меня, как на психопата, — спокойным голосом попросил и кивнул на столовые приборы. — Можешь убрать их к чёрту, не стесняйся. Серые глаза сощурились, и Эмили уже было открыла рот, чтобы ответить на мой очередной выпад, как Ханна закапризничала. Потянулась маленькими ручками к соку и не успокоилась, пока ей не дали напиток. — Я не считаю тебя психопатом, — твёрдо проговорила девушка, чем удивила. — Я не боюсь, Адриано, а волнуюсь. Волнуюсь за тебя. — Именно поэтому оскорбил тебя в тот день, — горько усмехнулся. — Меньше всего хотелось, чтобы понравившаяся девушка торчала рядом со мной только из-за жалости и…материнского инстинкта? Кстати, как он работает? Эмили растерянно моргнула, и я махнул рукой, потому что чувствовал, что меня заносило «не туда». — У тебя уже есть ребёнок, о котором необходимо заботиться. Становиться вторым ребёнком я не планирую. Вспомнил о кофе и одним глотком допил остывший напиток. Желудок болезненно свело, но вместо добротного меню попросил у официанта повторить заказ. Эмили вновь нахмурилась. — Я долго думал о нашем разговоре, и знаешь… Биполярка не лишает меня рассудка, Эми. Я осознаю, какой бред несу, но в такие моменты мне кажется, что бред уместен, — перед глазами предстали вышибалы в клубе «Аквариум», и я снова почувствовал себя куском дерьма. — В такие моменты я чувствую себя самым крутым, самым весёлым, всемогущим, непобедимым… Сексуальным, чёрт возьми. Откинулся на спинку стула и усмехнулся, вертя в руках пустую кружку: — Думаю, поэтому так активно подкатывал к тебе. Иначе бы не решился. — И к Ингрид тоже? Непонимающе уставился на девушку: — Ингрид? No-no, она другое дело. Эмили как-то странно хмыкнула, и я ни черта не понял, но посчитал нужным уточнить: — Разовое развлечение, не более, — без понятия, насколько помогло, но серые глаза прояснились. — Итак, о чём я… В общем, когда лишился радужных очков, то почувствовал себя самым дерьмовым человеком на свете: подверг тебя опасности, наговорил чепухи, оскорбил. Плюс ко всему ты смотрела на меня так, будто я с минуты на минуту выпрыгну в окно. Поставил локти на стол и поддался вперёд, всматриваясь в бледное лицо девушки: — Я не хотел видеть в твоих глазах страха и жалости, вот и прогнал. Она молчала, и это молчание напрягало достаточно сильно, будто материализовалось и всем своим габаритом устроилось на моих плечах. — Я хотел, чтобы ты была счастлива с мужчиной, который не будет доставлять проблем. И что в итоге? — не удержался от упрёка. — Ты вернулась к Свену. Эмили отвела взгляд в сторону: — Какая тебе разница, Адриано. Сам же желаешь мне счастья с другим мужчиной. — Но не со Свеном, который даже покормить тебя не может! Чего я не ожидал, так это тихого смеха. Девушка рассмеялась, прикрывая пальчиками шикарную улыбку, и в нескрываемом изумлении оглядела меня, как впервые: — Может, ты мне мужа подберёшь? — смех застрял в её горле, и она с внезапной резкостью приблизилась ко мне достаточно, чтобы наши носы замерли на расстоянии миллиметра. — Помнится, тебя разозлили советы о молоденьких девочках. Так, какое право ты имеешь давать мне советы? Отклонилась назад и в нескрываемом раздражении сделала глоток кофе, обуздывая волну нахлынувших эмоций. Я внимательно следил за каждым её действием, которым выражала неудовольствие, и любовался румянцем на щеках. Она выглядела не такой бледной, а часто вздымающаяся грудь не оставляла сомнений — передо мной не труп, а живой человек. Красивый, нежный человечек… Мы умолкли, каждый уставившись в свою чашку, и метали гнетущими мыслями друг в друга. Кто действительно из нас троих наслаждался атмосферой, так это Ханна. Она поела, поиграла в свой «навороченный» телефон и задремала, забавно склонив голову набок. Некстати зазвонил мобильный телефон, но мгновенная реакция Эмили не позволила потревожить сон. Она ответила на звонок: — Нет, мы ещё гуляем. Ты разве не дома? Да, конечно. Хорошо провести время. Сомнений не было: она разговаривала с мужем. Чёрт! Одно упоминание о Свене, и мои зубы крошились, челюсть болезненно сводило судорогой. Опасная реакция, но я не в состоянии побороть эмоции, которые изъедали изнутри. Он имел право позвонить ей, не рассчитывая правильного момента. Он имел право узнать, где она, что делала, и не бояться быть отвергнутым. Он имел право целовать открыто при встрече, а не украдкой, в мыслях. Он на многое имел право, потому что она его выбрала. Она дала ему второй шанс. Потому что любила? — Муж звонил? — Предупредил, что встречается с друзьями и, возможно, задержится до завтра. То, с каким равнодушием пересказала разговор девушка, мигом потушило мою вспыхнувшую злость. Мы засобирались покинуть заведение, потому что народу прибавилось с приближением вечера, и повысились децибелы шума, тревожившие спящую Ханну. Аккуратно уложили малышку в кресло и зафиксировали ремешком, довольно переглянувшись. Не разбудили. Для меня так это была победа, ведь упаковать маленькую красотку в комбинезон, пронести через снежное безумие и разместить в автомобиле казалось миссией невыполнимой. Эмили продемонстрировала мастер-класс. Дорога до загородного дома заняла примерно полтора часа, и самое удушающее во время поездки — не обилие машин и поломанных светофоров, а гнетущая тишина. В какой-то момент поймал себя на мысли, что, может, успел оглохнуть, поэтому ни черта не слышал? Но нет. Шум колёс опроверг теорию, и я покосился на притихшую Эмили. Она приложилась лбом к холодной поверхности окна и прикрыла глаза. Задремала. Однако и тут я ошибся, поскольку через несколько минут она развернулась и, удобнее устроив щёку на спинке кресла, засмотрелась на мой профиль. Удерживая одной рукой руль, протянул свободную руку к девушке. Она тут же вцепилась в неё, крепко сплетая наши пальцы. Её тонкие пальчики слишком холодные, а подушечки слишком твёрдые, будто передо мной не живой человек, а ледяная глыба. Сильнее сомкнул ладонь, не жалея тепла, и почувствовал улыбку Эмили. На душе тут же полегчало. Вскоре автомобиль въехал на территорию жилого комплекса, окружённого чарующей природой, и остановился у двухэтажного особняка. Наклонился вперёд, рассматривая через лобовое стекло поместье семейства Глассов, и ощутил приевшееся чувство. Ревность. Даже не хотелось думать, какая идиллия могла твориться в стенах дома. Опустил взгляд на наши сцепленные пальцы и усмехнулся, поднося костяшки пальцев девушки к губам: — Приехали, — невесомо поцеловал их и выпустил из «объятий». — Спасибо, что согласилась встретиться. Эмили обернулась к дочке и, убедившись, что она крепко спит, прошептала: — Ты не пообедал, Адриано. — Ничего страшного. — Ты же говорил, что голоден… Может, зайдёшь в дом, и я что-нибудь приготовлю? Окинул взглядом особняк и покачал головой: — Я, пожалуй, поеду. Девушка не думала отступать: — Дорога до города займёт больше часа… — Эмили! — повысил голос и стушевался, оглянувшись на спящую девочку. — Ты меня не услышала? Я не буду есть: никогда ты моришь себя голодом. Серые глаза расширились: — Что это значит? — Это значит, что если ты гробишь своё здоровье, то и я, за компанию, угроблю своё. Эмили прикрыла глаза, и я увидел, как две прозрачные змейки выкатились из глаз и увлажнили порозовевшие щёки. Чёрт! Протянул руку, желая вытереть насухо её лицо, но она неожиданно прошептала: — Меня тошнит от еды, Адриано. Спрятала лицо в изгибе локтя, уже не в силах сдерживать себя от рыданий. Хрупкие плечи подрагивали, и эта дрожь распространилась по всему телу, отчего даже шапка на голове съехала на бок. Стянул вовсе с девушки мешающую шапку и притянул к себе в объятья. Эмили уткнулась лицом в мою ключицу, и я не оставил ей шанса передумать — придержал ладонью голову, зарываясь пятернёй в спутавшиеся каштановые волосы. — Тш-ш-ш, — свободной рукой поглаживал девушку по спине, жалея, что от прикосновения «кожа к коже» нас разделяла верхняя одежда. — Тише-тише, Эми. Мы справимся. Всё будет хорошо. Хрупкое тело замерло в объятьях, и девушка неверующе подняла на меня голову: — Мы? Провёл пальцами по линии её бровей, спускаясь к припухшим глазам, ниже, достигая приоткрытых губ. Так хотелось поцеловать. До боли в суставах, будто ломка. Девушка передо мной — наркотик, не иначе. Преодолел разделяющий сантиметр и прижался губами к её губам, даже не веря, что этот поцелуй реален. Я не надеялся на встречу, что говорить о поцелуе? Мог только вспоминать. Сейчас же ничто не мешало создавать новые воспоминания. — Адриано, — пролепетала Эмили, отворачиваясь от моих губ, чтобы они переместились на линию скул. — Нет-нет! Ты не можешь так со мной… — Si — si, — хрипло посмеялся и заглянул в дождливые глаза. — Поцелуй, Эми. Ну, же. Губы мигом нашли мои, и я углубил поцелуй, языком прорываясь до самых глубин. Нещадно щекотал нёбо, до исступления вырисовывал замысловатые узоры в горячем ротике. Так вкусно. Так сладко. — Адриано… — вновь отстранилась девушка и лихорадочно замотала головой, — Всё, я ухожу. Ухожу. — Ещё разок, Эми, — притянул за затылок ближе к себе, языком очерчивая влажные губы. — Поцелуй так, чтобы ночью мне не было покоя. — Адри-р… — … чтобы я вспоминал, как хорошо может быть внутри тебя, Эми-и… Дрожащие пальчики накрыли мои губы, и девушка прошептала: — Прекрати. Прекрати ТАК говорить. Исцеловал подушечки её пальцев и довольно застонал, когда девушка не стала мучить ни себя, ни меня. Она поцеловала. И не раз.