Удобный случай

***

Дверь в квартиру оказалась запертой изнутри, и я терпеливо позвонил в звонок. Джейкоб не спешил подходить, что натолкнуло меня только на единственно верную мысль — он не один. Однако ждать под дверью не собирался: настойчиво давил большим пальцем на кнопку звонка. Ноль реакции. Привёл в действия кулаки, сотрясая дверь с не меньшим рвением. На этот раз послышались громкие ругательства, и я в удовлетворении усмехнулся. Сразу бы так. — С ума сошёл? — злился Джейкоб, пропуская меня в квартиру. — Чуть дверь не выбил! Не только голос выдал мужчину с потрохами, но и запах дичайшего перегара. Поморщился и отмахнулся от него, отправляя продолжать буйный вечер, главное, подальше от меня и моей комнаты. — Бля-я, Свен! Какого чёрта? Замер, услышав знакомое имя. Бросил пальто на первую попавшуюся поверхность — комод, и пошёл на голос недовольного родственника. Он залепил сидящему мужчине подзатыльник и виновато посмотрел на меня: — Он рассыпал лёд. Опустил взгляд на кубики льда, рассыпавшиеся по паркету, и медленно выдохнул. Меня злила не столько пьяная рожа Джейкоба, к которой успел привыкнуть, сколько хмельной Свен. Какого чёрта он здесь забыл? — Я убирать не буду, — тут же откликнулся Свен и закинулся порцией коньяка. — У меня поясница болит. Джейкоб хохотнул, забравшись на соседний стул: — Давненько я не распивал со стариками. Упомянутый старик никак не отреагировал на сомнительную шпильку, как и не посчитал нужным поднять свой зад и убрать лёд, который таял на глазах. — Принесу тебе швабру, — милостиво осведомил мужчину и направился в кладовку, услышав в спину пьяный смешок. Достал ведро, швабру, отыскал тряпку и вернулся в кухню, чтобы лицезреть ещё одну опустошённую стопку. — Вперёд, Свен. — Да отвали ты от него, — взбунтовался Джейкоб и показал мне средний палец. — Иди в свою комнату и не мешай веселиться. — Малышам пора спать, — поддержал Свен, и они дружно заржали. Наверное, я бы разозлился настолько, чтобы проехаться шваброй по пьяным мордам, однако ничего, кроме отвращения не испытывал. Мне и правда хотелось удалиться в комнату и не портить впечатление от встречи с Эмили встречей с двумя кретинами. Отбросил к чёрту швабру, ведро и подошёл к холодильнику. В конце концов, вздутые полы станут не моей проблемой, а геморроем Джейкоба. Достал минералки и неосознанно прислушался к бормотанию заплетавшегося языка: — Даже домой возвращаться не хочется, — нудил Свен, громко поставив стакан на поверхность барной стойки. — Я уже видеть не могу хмурое лицо Эмили. Она вечно недовольная ходит! Что не так? Я ей жизнью поклялся, что больше не изменю, а она к себе всё равно не подпускает! Открутил крышку бутылки и сделал глоток, ощущая, как жидкость неприятно охладила стенки горла. — Да я и изменил, знаешь, почему? Джейкоб ничего не ответил, потому что намного увлекательнее было откупоривать очередную бутылку алкоголя, нежели слушать бормотания собутыльника. Но я слушал, с каждым словом испытывая всё большее и большее призрение. — Эми меня игнорировала. Ну, вот не замечала: то дочь на руках качает, то в ресторан свой чёртов спешит. На подружек время хватало, на их пустой трёп, а с мужем постель разделить — это для неё проблема. Вот Кэти и стала моей отдушиной! Джейкоб довольно заурчал: — Да-а, Кэти — девчонка, что надо! Кстати, я же вас познакомил! Спасибо сказать не хочешь? Такой аттракцион по старой дружбе одолжил. — Ну, да, — Свен откашлялся, стоило алкоголю попасть не в то горло, и даже подумать не мог, что сила моих мыслей заставила его покраснеть от невозможности сделать глубокий вдох. — Чёрт! Всё-таки прокашлялся, чтобы вновь прильнуть к стакану: — Я с Кэти давно не общался. Опять же, ради Эми, ради нашей семьи! А она что? Все нервы мне вымотала! Джейкоб с нескрываемым воодушевлением взял в руки мобильный телефон: — Без проблем, приятель, я мигом организую вашу встречу. Мои пальцы сжались на пластмассовой бутылке, отчего она характерно затрещала. Шум пластика приглушился громким голосом Свена: — Не звони! Нет! Я не могу так с Эми… Она же любит меня… Джейкоб откинул голову назад и громко заржал, отчего даже я непонимающе захлопал глазами. Без понятия, что смешного сказал мужчина, ведь его слова вызвали у меня единственную эмоцию — ярость, но никак не смех. Джейкоб же продолжал заливаться: — Любит? Тебя? Бля-я, Свен, ты сделал мой день! — Что смешного я сказал? — разозлился мужчина, заставляя Джейкоба поднять руки в знак защиты: — Не-не-не, не злись. Ты серьёзно думаешь, что Эми любит тебя? Да никогда не любила! — Ты что несёшь? — Вспомни, она на тебя даже внимания не обращала. Свен упорно мотнул головой: — Именно она была инициатором нашего первого свидания! Очередная волна смеха прокатилась по квартире: — Она просто использовала тебя, приятель. Хотела вызвать ревность, что, в общем-то, у неё не получилось. — Какую ревность? К кому? — мужчина потёр лицо ладонями и глухо застонал. — Ничего не понимаю! Ничего! — Что поделать? — философски изрёк Джейкоб. — Сердцу не прикажешь, вот и полюбила она не тебя. — А кого? Мужчина промолчал только потому, что поток коньяка занял горло. Свен в нескрываемой ярости ударил кулаком по барной стойке и зарычал: — В кого, чёрт тебя подери? — Кто вас познакомил, с тем она и трахалась. Да-да, не смотри так на меня. Я собственными глазами видел! Также ясно видел, как тебя сейчас! Ну, это было слишком. Подошёл к пьяным кретинам и выхватил из рук родственничка бутылку алкоголя. Не слушая его протестов, лил содержимое в раковину и не сдерживал децибел в голосе: — Устроили, блядь, цирк! Хуже сплетников себя ведёте! Противно слушать! Отправил пустую бутылку в мусорное ведро, а в грудь Джейкоба впечатал помятую пластмассу — всё, что осталось от минералки: — Освежись, кретин! — Это что получается… — подал голос Свен и растерянно посмотрел на нас. — Я на шлюхе женился? Мои глаза за одну секунду налились кровью: образ лупоглазого мудака расплылся, а в последующие секунды расплылся его нос по барной стойке. Я сам не заметил, как схватил его за затылок и встретил лицом с поверхностью стойки, с наслаждением слушая характерный треск и вопль. Свен вскочил на ноги, схватившись руками за брызнувший кровью нос, и не удержал себя на ногах. Поскользнулся на образовавшейся от рассыпавшегося льда луже и извергся ещё большими проклятиями. — Bastardo! — процедил, испепеляя Свена взглядом. — Mille cazzi nel tuo culo! — Совсем спятил! — прикрикнул Джейкоб, помогая подняться другу на ноги, и прихватил тряпку от швабры. — Помоги же! Не подумал двинуться с места, наблюдая, как он усадил мудака на диван и приложил тряпку к его расквашенному носу. Поплывшие глаза сфокусировались на мне: — Это ты? Это ты меня так? — Ты сам приложился, — быстро среагировал Джейкоб, отворачивая его голову в сторону. — Перебрал с коньяком. — Да-а-а? — растерянный, слабый голос Свена вывел меня на новые эмоции: — Ты, pezzo di merda, пробил дно. Унизил себя и всю своему семью! Это же какой мразью надо быть, чтобы назвать мать своего ребёнка шлюхой? — Адриано! — взгляд родственника прояснился настолько, чтобы я презирал его чуть меньше, чем когда он в пьяном угаре. — Не усложняй. Иди в комнату, мы с тобой поговорим после! И я ушёл в комнату, только напоследок осмотрел кухню и напомнил: — Полы не забудьте вытереть. Закрылся в своей комнате и заходил по ней взад-вперёд, стараясь побороть гнев. Даже думал прибегнуть к препаратам, но почувствовал, как эмоции медленно отступили. Неплохой знак. Опустился на кровать и, мысленно воспроизведя услышанный разговор, в ужасе покачал головой. Я никогда не судил весь народ по одному «уникальному индивиду», но… Чёртовы иностранцы вовсе не имели никаких семейных ценностей? Или же они столь основательно пошатнулись, раз мужчина позволял себе не только обсуждать мать своего ребёнка с другим мужчиной, но и оскорблять её прилюдно? В моей голове никак подобное не могло прижиться, да я и не собирался понимать мотивов столь отвратного поведения. Просто хотелось искалечить и так ноющую поясницу Свена, если она вообще болела у него. Пока я охуевал от жизни в Нью-Йорке, которая ярко контрастировала с Неаполем, в комнату вошёл Джейкоб. — Свен уснул, — пробормотал он и присел рядом со мной, уставившись прямо перед собой. — Как ты объяснишь ему сломанный нос? — Пить надо меньше. Горе-дядя усмехнулся и неожиданно заскулил, спрятав лицо в ладонях: — Адриано-о-о, я облажался! Я крупно облажался! Болтнул лишнего, хотя обещал держать язык за зубами! — Пить надо меньше, — повторил, что не стало лишним для мужчины. Он глухо чертыхнулся и уткнулся лбом в моё плечо. Кретин. И за стенкой спал кретин. Пожалуй, впервые за последний месяц я почувствовал себя самым адекватным человеком, среди кретинов, окружавших меня.