***
Они ехали уже полчаса, когда Ли остановил машину. Он сообщил Чимину о бое, который они собирались наблюдать, по пути. Схватка была между одним из питбулей, которых они держали в питомнике несколько недель назад, и какой-то молодой собакой — Джиндо, которая, по словам Ли, «не имела ни единого шанса». — Дело не в бое, Чимин, — сказал он ему, когда они въехали в холмы, и небо потемнело. — Все дело в людях. Это светское мероприятие, и я привел тебя, потому что хочу познакомить с некоторыми из этих влиятельных людей. Чимин покачал головой, подтверждая, что все понял. — Свяжись с нужными людьми сегодня вечером, Чимин, и мы будем на шаг ближе к приобретению нашей собственной Акиры. Чимин не знал, когда Ли начал употреблять такие слова, как «мы» и «наши», но постарался выкинуть их из головы. Наконец машина со скрипом остановилась. — Пошли, — сказал ему Ли, выходя из машины и глядя на Чимина. — Оставь пиджак в машине. — Здесь холодно. — Поверь мне, скоро здесь станет жарко. Оставь его, — приказал он, наблюдая за младшим, как ястреб, когда тот снимал пиджак, позволяя тонкому шелку рубашки струиться по его телу. — Отлично. — Где это место? — спросил Чимин, следуя за стариком по грунтовой дороге через холмы. — Мы не можем проводить бои в общественном месте, — заявил Ли так, словно это было самой очевидной вещью в мире. Вскоре они вышли на поляну, и Чимин услышал дикие крики людей. — Вуаля! — Ли закинул руку ему за спину и подтолкнул вперед, чтобы полюбоваться видом. Чимин был ошеломлен. Там были сотни людей, ларьки с едой, люди выкрикивали разные цифры, и не успел он опомниться, как оказался в центре всего этого, и кто-то всучил ему в руки пиво. — Старина Ли! Рад тебя видеть! — крикнул кто-то. Пак обернулся и увидел долговязого хрупкого мужчину, обнимающего Ли. Он выглядел старше, но Чимин видел, как он цепляется за свою молодость своими яркими туфлями и неестественной черной краской в волосах. Богатство человека было потрачено впустую. Он жадно посмотрел на Чимина. — И кто же это? — А, Кванхо, это Чимин, — сказал Ли, прижимая руку к пояснице мальчика. — Рад познакомиться, сэр, — ответил Чимин, пожимая ему руку. Он перевел взгляд с Чимина на Ли и обратно. — У меня хорошее предчувствие насчет сегодняшнего вечера, — засмеялся он, толкнув локтем Ли, когда тот чокнулся бутылками, и Чимин начал задаваться вопросом, не совершил ли он серьезную ошибку.***
— Время боя! — крикнул кто-то, когда толпа собралась вокруг импровизированной клетки. Зрители отодвинулись в сторону, когда Чимин и Ли проходили мимо, давая им вид на переднее сиденье, прямо рядом с владельцем питбуля. — Ах, мистер Ямамото, рад познакомиться, — застенчиво заметил Ли, как будто это было абсолютным совпадением, что он сидел рядом с японцем. Чимин был поражен тем, как молод он был, вероятно, ему было чуть меньше тридцати. Его одежда заставляла Чимина чувствовать себя недостаточно одетым, так как он был одет в темно-бордовый костюм, который подчеркивал темные вьющиеся волосы, спадающие на затылок. — Мистер Ли, вы тут хозяйничаете, — холодно ответил мужчина, продолжая наблюдать за клеткой. — Да, да, это так, — лихорадочно заметил Ли, пытаясь найти в себе хоть каплю доверия. — Это Чимин, — выпалил он, откидываясь на спинку кресла, чтобы лучше видеть. Мистер Ямамото отхлебнул из стакана, вытер рот и небрежно повернул голову к Чимину. Чимин мгновенно встретился взглядом с этим человеком и был поражен силой его взгляда. Он был красив, в хорошем смысле этого слова, и похотливо смотрел на Чимина. — Конечно же, не еще один ваш родственник, — заявил мужчина. Он протянул руку, и Чимин протянул ее для рукопожатия. — Нет, он, скажем так, новый друг. Чимин уже собирался поправить его, когда почувствовал, как губы незнакомца коснулись костяшек его пальцев. — Я никогда не умел заводить друзей, — пробормотал он, и его страстный шепот мурашками прошелся по руке Чимина, которую он держал чуть дольше, чем следовало. Он ухмыльнулся Чимину, когда его богатый одеколон послал пронзительный жар по телу младшего. — О, я думаю, начинается, — прервал его Ли, и на этот раз Чимин был благодарен за его существование. Мистер Ямамото встал, когда они выпустили его питбуля на ринг, и начал маниакально кричать. — А вот и моя маленькая сучка, — прорычал он, но это осталось незамеченным в какофонии звуков, заполнивших все вокруг. Люди слева направо и в центре выкрикивали непристойности, и Чимин изо всех сил старался заглушить свои чувства, опрокидывая бутылку пива и хватая другую, морщась от вкуса. Ему хотелось убежать, оказаться где-нибудь еще. Крики зрителей становились все громче по мере того, как вторую собаку собирались выпустить на волю. Позади них Чимин услышал пронзительный крик и, обернувшись, увидел ребенка не старше семи лет, прыгающего с ноги на ногу. Он стоял и умолял собак «разорвать друг друга на куски», пока отец сажал его на плечи, чтобы лучше видеть. Это встревожило Чимина, и он задался вопросом: сможет ли он когда-нибудь забыть об этой ночи, или это оставит на нем такой же шрам, как и на Юнги. У него не было времени подумать, когда он услышал рычание и рев из толпы. Он знал, что бой только начался, и старался смотреть вперед, зная, что Ли воспользуется любым проявлением слабости. Он почти вздрогнул, когда более слабая собака издала леденящий кровь вопль, умоляя о пощаде. Он отсчитывал секунды, ожидая, когда выйдет судья, но когда питбуль швырнул меньшую собаку из стороны в сторону, как тряпичную куклу, он понял, что это была смертельная схватка. Собаку разорвут в клочья прямо у него на глазах, и он ничего не сможет с этим поделать. Мужчины продолжали выкрикивать цифры. — Десять миллионов раз, — проревел один человек. Мистер Ямамото потряс переносную фанерную стенку клетки. — Прикончи его, разорви на куски! — он взревел, и Чимин удивился, как тот же самый человек всего несколько минут назад целовал ему руку со священным почтением. Кровь забрызгала яму, и толпа разразилась радостными криками. Питбуль бросил меньшую собаку на землю, а Пак стоял в стороне, наблюдая, как он тащит скулящего от боли пса за две задние лапы к выходу. Чимин задрожал от страха, когда за ней потянулся кровавый след, и начал отчаянно цепляться за край ринга, ища любой способ выбраться. — Трус! — толпа зарычала, когда животное забилось в агонии. Ли наклонился и прошептал Чимину на ухо: — Кого это тебе напоминает? Чимин притворился, что не слышит, и стиснул зубы, когда раненый пес Джиндо продолжал скулить. Питбуль становился все ближе и ближе, пока внезапно не набросился на него. Сокрушительный рык пронзил воздух, посылая холод по спине Чимина, который никогда не покинет его. Он с трудом удержался, чтобы не поморщиться, когда услышал хруст черепа маленькой собаки, когда питбуль швырнул ее безжизненное тело на твердую землю. Больше никакого хныканья. Больше никаких царапин. Просто клубок из свернувшейся крови и плоти валялся в середине клетки. Толпа сговорилась, и Мистер Ямамото в экстазе сотрясал стены: — Ах ты, мой маленький прелестный ублюдок! — крикнул он, обнимая всех вокруг себя. — Выпивка за мой счет! — он взревел, и толпа снова разразилась криками чистого счастья. Это было похоже на День независимости. Люди начали двигаться вокруг, некоторые стали ближе смотреть на клетку, когда они выносили призового питбуля, и кто-то пришел с лопатой, чтобы поднять мертвую собаку. Его сердце упало в пятки, когда ее тушу уносили, и тогда Чимин больше не мог сдерживаться. Его нос защипало от надвигающейся тошноты, и он отчаянно пытался дышать, падая навзничь на землю. Чимин проклинал себя за то, что его вырвало, и это испортило то чувство собственного достоинства, которое он сохранял во время боя. — Ты в порядке, малыш? — послышался голос. Парень находился не слишком далеко от толпы, но был скрыт деревьями, которые росли вдоль поляны. Он обернулся и увидел мистера Ямамото с пивом в одной руке и бутылкой кока-колы в другой. Чимин уставился на него, пытаясь вытереть слезы, которые наполнили его глаза от рвоты. Он снова что-то пробормотал, и мужчина рассмеялся. — Держи, выпей, — он протянул Чимину кока-колу, на которую тот вопросительно посмотрел. — Я выхватил его у какого-то мальчишки, когда увидел, как ты вываливаешь свои внутренности. Чимин предпочел бы воду, но раз это было не то ужасное пиво, он не собирался жаловаться. Он сделал большой глоток. — Спасибо, — выдохнул он хриплым голосом, поскольку его голосовые связки все еще болели, и мужчина протянул руку, чтобы помочь ему подняться на ноги, но Чимин недооценил его силу и чуть не сбил его с ног. — О черт, извини, — сказал он, слегка расплескав свой напиток на рубашку мужчины, и быстро отстранился. — Ах, не волнуйся, то, что надето на тебе, гораздо лучше, — ответил мистер Ямамото, делая глоток из своего бокала и глядя на Чимина. — Нам лучше вернуться, — сказал он, но Чимин не мог отделаться от ощущения, что это был вопрос. — Да, — пробормотал Чимин, вспомнив вульгарное рычание этого человека, когда он умолял убить невинную собаку. — Спасибо за выпивку, — сказал он, чувствуя, как глаза мистера Ямамото впиваются ему в спину, когда он отправился на поиски дьявола, который выставил его перед этим развратным кольцом дикарей.***
Чимин нашел Ли сидящим за столом в окружении кучки таких же продажных стариков. — А вот и мой золотой мальчик, — сказал он, когда Чимин уставился на него, и его щеки запылали. Теперь он был намного пьянее, и голова Чимина начала слегка кружиться. — Позволь представить тебя ребятам. Он похлопал по небольшому месту рядом с собой, и Чимину ничего не оставалось, как сесть, крепко прижавшись к Ли и позволив тому положить руку ему на спину. Он неловко пошевелил плечом, но рука мужчины была тяжелой, и у него не было сил устраивать сцену. Все мужчины представились и улыбнулись Чимину, как будто он был блестящей новой игрушкой. Он ожидал увидеть группу бизнесменов, но это оказалось группой грязных пьяниц, которые пялились на него и время от времени подмигивали. Пак посмотрел на свою колу и сделал еще один глоток, надеясь, что сахар взбодрит его слабое тело, когда почувствовал, как рука Ли ползет вверх по его спине, массируя шею. Прикоснувшись к нему точно в том же месте, что и его сын пару часов назад. Чимин старался не реагировать, он знал, что все это было испытанием унижения, и он был полон решимости пройти его с высшими оценками. Поэтому Ли продолжал гладить его, болтая о цифрах и собаках. Он чувствовал себя таким тяжелым, как будто его рука могла пройти прямо сквозь кожу мальчика. Чимин не знал, почему ему вдруг стало так жарко, и, пытаясь облегчить тяжесть тела мужчины, он откинул голову назад и глубоко вздохнул. Ли продолжал говорить с другими мужчинами, проводя костяшками пальцев по позвоночнику, и Чимин попытался отогнать тошноту, заполнившую его желудок. Он почувствовал, что вот-вот вскрикнет, когда рука Ли нырнула под рубашку, чтобы коснуться его обнаженной кожи, но он замолчал, услышав знакомый голос, приближающийся к ним. — Вау, я не знал, что этот маленький гомосек будет здесь. Ли положил руку Чимину на спину, и все повернулись посмотреть, откуда доносится голос. Лысый мужчина, который пару недель назад окрестил Чимина вульгарным прозвищем, уселся напротив них, все время ухмыляясь, как чеширский кот. — Как поживаешь, детка? — усмехнулся он Чимину, который тупо уставился на него, медленно осознавая, какой властью обладал этот человек в зависимости от того, что он видел в тот день. — Как ты, Зето? — спросил Ли неофициальным тоном, нисколько не смущенный гомофобным замечанием. — Ты же знаешь, как это бывает, — засмеялся он, делая глоток пива, и Чимин увидел, как неестественно расширились его зрачки. Этот человек был неуправляемым, безумие таилось в его глазах каждый раз, когда они падали на него. — Похоже, ты неплохо справляешься, — хихикнул он, наклоняя бутылку к Чимину, который понял, как жутко тихо там было. Все смотрели на них. Смотрели на него. Сидя там, блестя от пота, Ли танцевал пальцами вдоль его позвоночника и что-то шептал ему на ухо. — Твоя сучка выглядит сексуально, — сказал лысый мужчина, и Ли усмехнулся, пока Чимин боролся с пульсирующей болью в голове. — Ты прав, — проворчал Ли, когда наконец убрал руку со спины Чимина, заставив младшего вздохнуть с облегчением. Почему он не уходит? Почему он не может найти в себе силы ответить, защитить себя? Он чувствовал себя парализованным, только тело Ли удерживало его в вертикальном положении. Он откинулся назад, когда Ли снова заговорил с ним, а его грязные пальцы скользнули по груди Чимина, расстегивая пуговицы, которые находились чуть ниже выступа ключицы. Лысый смотрел, как загипнотизированный, и когда грубые мозолистые руки Ли царапнули по маслянистой коже Чимина, младший отпрыгнул назад. — Эй! — закричали люди, когда он упал на их тела, прежде чем перекинуть ноги через Ли, чтобы ненадолго оседлать его, хватая ключи от машины. — Чимин! — крикнул Ли, но его слова не были услышаны, когда блондин скрылся из виду. Осознание этого поразило Чимина, и он понял, что должен быстро уйти. Его мозг все еще был затуманен, но тело стало легче, как будто его несли сквозь толпу, а ноги двигались сами по себе. — Просто продолжай дышать, — сказал он себе, продолжая потеть, его зрение затуманилось. — Чимин! — крикнул чей-то голос, когда он почувствовал, что кто-то тянет его за руку. Как лист, зацепившийся за ветку, которая не отпускает его. Он обернулся и увидел, что мистер Ямамото изучает его лицо. — Ты хорошо себя чувствуешь, малыш? — спросил он, и Чимин попытался высвободить руку. — Не прикасайся ко мне, мать твою, — выплюнул он в ответ, теряя всякое чувство контроля, когда вырвался из рук мужчины и побежал, как раненая собака, рвущаяся к спасению.***
Его накачали наркотиками. Он знал это. Он залпом выпил бутылку воды, которую нашел на заднем сиденье машины, и еще раз проверил, все ли двери заперты. Он чувствовал, как его тело превращается в жидкость под плащом, но продолжал прятаться под ним, покрывая каждый дюйм кожи. К тому времени, как Ли вернулся, его сердцебиение успокоилось, и он смог собраться с мыслями, когда старик постучал в окно машины. Если бы он не был накачан наркотиками, то поехал бы домой, оставив человека в затруднительном положении, но часть его знала, что это только ухудшит ситуацию, поэтому он нажал кнопку, и Ли запрыгнул внутрь, принеся с собой запах пива, о котором упоминал Юнги. Он ухмыльнулся Чимину. — Полный пиздец, и все еще такой красивый, — сказал он, проведя указательным пальцем по щеке Чимина. Чимин отстранился и свирепо посмотрел на него. Его больше ничего не волновало, он просто хотел вернуться домой. Ли, должно быть, заметил перемену в его поведении, когда он покосился на него. Было уже поздно, и на холмах не было искусственного освещения, только свет автомобильного радиоприемника подчеркивал контуры их силуэтов. Две тени недоверия. — Кто же знал, что ты — маленький гомик, — заявил он, позволяя невыразимой правде лежать перед ними. — Я предполагал, что это Юнги, но, оказывается, я ошибался. Чимин заерзал на сидении, проглотив желание накричать на Ли за то, что у него хватило смелости даже держать на языке нечто столь драгоценное, как имя Юнги. — В чем дело, Чимин? Почему ты вздрагиваешь, когда я это говорю? Он знал, черт возьми, знал. Он играл с Чимином, который изо всех сил пытался сдержать бурю ужаса, бушевавшую в его груди. — Я всегда знал, — прошептал он. Чимин молчал, еще больше раздражая Ли, который умолял о реакции. — Юнги. Тишина. — Юнги, Юнги, Юнги, — начал он нараспев, с каждым словом становясь все громче и громче, пока его голос не застучал по черепу Чимина. — Стой! — он взревел, его надломленный голос заполнил всю машину, когда он закрыл уши в агонии. — Не смей произносить его имя! Ты не имеешь права! Нет, блять! Ли рассмеялся. — Нет, правда? У меня есть все права, я владею им. — Нет, не надо, — сказал Чимин, хватая себя за волосы, чтобы его кулаки не столкнулись с небритой челюстью Ли. — Ты не владеешь им, ты думаешь, что можешь держать его взаперти, ты думаешь, что он тупой и податливый, но это не так, — Чимин закрыл глаза и признался: — Ты даже не знаешь его. — А ты знаешь? — Да! — воскликнул Чимин, глядя в невозмутимые глаза мужчины. — Я знаю, что если ты вскроешь его грудь, то не найдешь ничего, кроме любви и тепла, и что он никогда не будет таким гребаным монстром, как ты. Чимин постарался сделать свой тон как можно более обидным, но Ли только рассмеялся в ответ, почти наслаждаясь зрелищем. — Послушай, Чимин, — сказал он, вертя в руках пачку сигарет. — Я не знаю, что это такое. Юнги обожает меня, и поэтому он мне все рассказывает. Чимин попытался заговорить, но Ли повторил: — Все, — и он замолчал. — Ты думаешь, что знаешь Юнги, но это не так. Ты знаешь только то, что я позволил тебе знать. — Чимин посмотрел на ухмыляющегося мужчину. — Я знаю все, — заявил он, и каждая согласная вылетала у него изо рта пулей. — Ты ничего о нем не знаешь, мать твою! — О нет, Чимин, — ухмыльнулся он. — Я говорю не о Юнги. Именно тогда Чимин почувствовал, как ужас закрался в его мускулы. — Расскажи мне еще о своем друге Тэхене и об этой маленькой привычке к кокаину, которая у вас двоих есть. — Ты видел это в моем судебном приказе, — выплюнул Чимин в ответ. Этот человек использовал Юнги, и это заставило желчь подняться в горле Чимина. — Вполне справедливо, — промурлыкал Ли, приложив палец к подбородку, как мим. — Тогда давай поговорим о том, как ты манипулируешь своей матерью. Или на самом деле нет, ваша бабушка — это та, перед кем ты чувствуешь себя наиболее виноватым. Ах да, именно из-за нее ты все это делаешь. Это из-за нее ты все время играешь со смертью. Пытаясь трахать все, что движется. Включая моего сына. Он наклонился ближе, позволяя фактам, которые он говорил, кипеть, как кислота, на коже Чимина. — Расскажи мне еще о звуке, который ты издал, когда увидел его шрамы. — Продолжай, — он ободряюще качнул головой вперед. — Какой из них напугал тебя больше всего? Чимин попытался заговорить, но слова застряли у него в горле. — Это был ожог? Или те, что поменьше, о которых я даже не знал? Он повернул голову, ища ответ на лице Чимина. — А, выстрел! Да, это тоже мой любимый. Чимин вытянул шею, чтобы поймать искривленное выражение удовлетворения, которое появилось на лице мужчины. Он чувствовал, что его душат, все сопротивление медленно вытеснялось из его тела, а Ли продолжал тянуть петлю правды, которую он сделал из уязвимости Чимина. Юнги рассказал ему все, оставив Чимина совершенно беззащитным перед человеком, который, как он знал, был способен на самые ужасные преступления. — Он хороший маленький репортер, — засмеялся Ли, откинувшись на спинку стула и наблюдая за страданиями Чимина. — Но почему? — это все, что смог сказать Чимин, пытаясь сдержать слезы, которые только подхлестнули бы самолюбие Ли, если бы они упали. — Почему? — Ли недоверчиво рассмеялся. — Мой мальчик, ты — инвестиция, — Чимин не двигался. — Как только я увидел тебя, я увидел деньги, падающие с деревьев. Ты — магнит, — он говорил приглушенным, взволнованным голосом. — Вот эта модель существа разгуливает по моей псарне, и ты думаешь, я не стану его использовать? Чимин, ты сводишь клиентов с ума. Половина моих клиентов теперь из-за тебя. Они предпочитают мои питомники другим, потому что ты соблазняешь их, черт возьми, половину времени ты даже не знаешь, что делаешь это! — Чимин проглотил отвращение. — Ты, наверное, даже не представляешь, сколько этих парней собираются сегодня вечером пойти домой и представить твое лицо, когда они будут трахать своих жен. — Так вот зачем ты меня сюда привел? — Чимин позволил вопросу сорваться с языка. Возбужденный смех сорвался с тонких губ Ли. — Чимин, из-за тебя такие люди, как мистер Ямамото, хотят иметь со мной дело. Ты знаешь, насколько это важно? Чимин сидел в ужасе, наблюдая, как странное выражение лица мужчины, наконец, стало спокойнее. — Мне больше не нужно искать моего Акиру, — промурлыкал он, поглаживая подбородок Чимина и поворачивая его лицом к себе, их глаза встретились в греховном союзе. — Похоже, мой Акира сам нашел меня. Чимин плюнул ему в лицо, почувствовав запах алкоголя в дыхании, и напомнил себе, как сильно он был пьян. Ли вздохнул и вытер лицо, глядя в зеркало заднего вида. — Почему же ты не заплатил мне тогда, если я такая важная персона? — спросил Чимин, и его гнев снова поднялся. — Ну, тогда ты никогда не узнаешь своей истинной ценности. Ты сказал, что хочешь быть частью реального мира, и это то, что я сделал для тебя. Чимина затошнило от того, как легко этот человек переврал его слова. Он точно знал, почему Ли держит его рядом, и должен был признаться в этом самому себе. — ДА ПОШЕЛ ТЫ! Ты наслаждался каждой секундой этого! Ли отодвинул зеркало и повернулся, чтобы встретить выражение ярости Чимина, смешанное с болью. — Тебе это нравилось, ты наслаждался каждым мгновением, проведенным со мной. Ты сделал это для себя и своих извращенных фантазий, и ни для кого больше. Затем человек сделал быстрое движение. Чимин ждал удара или, может быть, открытой ладони, но все, что он чувствовал, это пальцы Ли, ласкающие его бедро, как будто он претендовал на свою территорию. — Мы все это делали, — признался он, резко сжимая Чимина, прежде чем наконец завести машину.