***
Прошло два дня, а Чимин все еще ничего не слышал. Одна его часть сидела на краю, ожидая полицейскую машину, которая подъедет к его двери, в то время как другая часть надеялась, что Ли мертв, но в основном ему было все равно. Ему все было безразлично. Он почти не разговаривал с родителями, не причесывался и не вставал с постели. Если бы не мольбы Хосока, он никогда бы не появился на вечеринке, которую устраивал Сокджин, но тем не менее Чимин пришел на час позже, с бутылкой водки в руке и улыбкой, хрупкой, как стекло, на лице. — Ты пришел, — Хосок кричал, когда вовлек Чимина в свои объятия. — Ты в порядке? — спросил он, откидывая челку Пака назад и осматривая его лицо. Тихий вздох сорвался с его губ, когда он увидел рану, идущую вдоль края губы Чимина. Его глаза расширились от беспокойства, когда он смотрел, общаясь без слов. В его глазах была напряженность, когда его взгляд продолжал бегать по лицу Чимина, замечая каждую деталь, которая была неуместна. Чимин не мог описать выражение лица Хосока, но оно показалось ему знакомым. Только когда у него перехватило дыхание, он понял, что это был тот же самый взгляд, который он бросал на Юнги каждый раз, когда замечал его свежие раны, и с большим трепетом подумал, что Хосок втайне питает к нему такую же любовь, как и он к Юнги. Он не позволял себе думать об этом, когда притянул Хосока к себе, чтобы еще раз обнять, и утешил друга ложью, сказав: — Лучше не бывает. Прежде чем Хосок успел задать ему вопрос, Тэхен схватил его за руку и развернул к себе, одновременно обнимая и осыпая небрежными пьяными поцелуями его макушку. — Наконец-то ты пришел, мой маленький соулмейт, — объявил он, и несколько человек обернулись, чтобы улыбнуться Чимину. Но он не хотел ни с кем разговаривать. Единственное, что Чимин хотел сделать, это забыть. Чтобы стереть мысли о том, как Юнги всегда смотрел на него, прежде чем прикоснуться к чему-то новому, как его глаза сверкали дьявольским восторгом, когда Чимин стонал его имя, и забыть о том, что его могут арестовать за убийство в любой момент. — Гоните сюда! — сказал Тэхен, пихая бог знает что в руки Чимина, но парень нетерпеливо опрокинул стопку в глотку, сделав шаг к тому, чтобы раствориться в реальности. Сегодняшняя вечеринка была в старом доме семьи Ким, где Сокджин и Намджун жили летом. Намджун был одержим пышными садами, окружавшими дом, вплоть до того, что Сокджин угрожал подать в суд на любого, кто блеванет или наступит на плющ, ползущий вдоль окон. Сама вечеринка, как обычно, была бурной. Чимин уже упал на парочку, которая, как он был уверен, через девять месяцев будет выкладывать детские фотографии, увидел группу людей, делающих сальто назад из окна второго этажа в бассейн, и обнаружил Тэхена и Чонгука, играющих в свою обычную игру: кто может выпить больше рюмок, не упав, и, как обычно, все закончилось тем, что Тэ оказался на коленях Чонгука. Он также вступал в пустые разговоры с несколькими людьми, но обычно исчезал в середине разговора, чтобы найти другую выпивку. — Эй, ты приятель Чонгука, верно? — сказала ему какая-то девушка, глядя, как он наливает себе вторую стопку водки. — Не возражаешь, если я присоединюсь? — спросила она, и Чимин протянул ей бутылку, не потрудившись проверить, узнал ли он ее. — Ваше здоровье, — рассмеялась она, но ему показалось, что это было больше похоже на неприятное кудахтанье, когда он чокнулся своим бокалом с ее и опрокинул его обратно. — Я слышала о тебе, — прокричала она сквозь грохот поп-музыки, которую, как он был уверен, контролировал Чонгук или «Диджей Гуки» как он любил называть себя после слишком большого количества пива. — Пойдем со мной, — сказала она, взяв его за руку и ведя наверх. Его тело двигалось само по себе, но он знал, что это не похоже на собачий бой. Он понимал, что происходит, но его больше не волновали последствия, когда она потащила его в свободную спальню, где он смущенно смотрел на сцену перед собой. В центре комнаты, скрестив ноги, сидел человек в темном капюшоне, который аккуратно разделял кокаин на полоски, в то время как несколько человек сидели вокруг него полукругом. — Эй, черкани полоску для моего друга, — крикнула девушка в сторону фигуры в капюшоне, которая хрюкнула в ответ, когда она потащила Чимина на пол, чтобы сесть рядом с ней. — Это будет забавно, — усмехнулась она, наблюдая, как полоска белого порошка исчезает в ноздре молодой девушки рядом с ней. — Моя очередь, — пискнула она, сунув поднос с наркотиком в руки Чимина, и он воспользовался случаем, чтобы как следует рассмотреть ее в первый раз. Волосы у нее были темные, кожа призрачно-бледная, а подводка для глаз делала ее похожей на кошку. Он старался не думать об этом, когда она смотрела на него широко раскрытыми зрачками и следами кокаина под носом, но он инстинктивно протянул руку, чтобы провести пальцами по ее волосам, и почесал их так, что это всегда заставляло его стонать. Он провел большим пальцем по ее правой щеке, на котором осталась незаметная светлая полоса. — Прелестная маленькая тень, — прошептал Чимин про себя, когда девушка вдруг наклонилась вперед, проникая языком в его рот. На вкус она напоминала кислые яблоки и дым. Ему так сильно хотелось притвориться. Он хотел протянуть руку и притянуть ее глубже. Может быть, это поможет, может быть, тогда он сможет забыть. Но он не мог. Она не была им. Он начал отталкивать ее, когда услышал, как дверь распахнулась и в комнату ворвался Сокджин. — Какого хрена здесь происходит? — заорал он, выхватывая поднос с кокаином из рук Чимина и швыряя его через всю комнату. Затем он рванулся вперед и схватил человека в центре. — Я тебя, блять, предупреждал, — выплюнул он, бросаясь вперед и хватая мужчину в центре, в то время как остальные люди разразились безумным визгом. Прежде чем Чимин успел осознать, что происходит, он почувствовал, как чья-то рука схватила его за талию и вытащила из комнаты. Только когда он почувствовал, что его несут вниз по лестнице, он заметил голубые блестящие ногти, которые цеплялись за него, как будто он был чем-то драгоценным, и он знал, что находится в безопасности. — Я только принесу тебе еще воды, — сказал Хосок, нежно поглаживая Чимина по щеке. Чимин слабо улыбнулся ему в ответ, и по слезам, застилавшим глаза Чимина, Хосок понял, что единственное лекарство, которое он принял — это сильная сердечная боль. Когда вечеринка в конце концов затихла, Сокджин вернулся и сразу же схватил Чимина объятиями, прошептав: «Я рад, что с тобой все в порядке», прежде чем отправиться на поиски Намджуна. Большинство людей либо спали, либо были без сознания, либо болтали друг с другом, и Чимин гадал, который час ночи на самом деле. Он потягивал воду, которую дал ему Хосок, и, несмотря на обильное количество выпитого алкоголя, был приятно удивлен тем, насколько трезвым он себя чувствовал. Он в основном пил воду, чтобы избавиться от кислого привкуса этой девушки во рту. — Эй, Чиминни, — сказал Чонгук, усаживаясь в кресло, в котором легко могли поместиться два человека, когда один из них был таким же маленьким, как Чимин. — Ты в порядке? — спросил он, отрывая голову от головы Чимина. Чимин кивнул, пытаясь скрыть душевную боль. Он знал, что младший был самым чувствительным из них. Просто увидев, как один из них хмурится, он впадал в панику. Чонгук обнял его за плечи и притянул к себе: «Нет, ты не в порядке». Он ждал, что Чимин заговорит, когда вдруг зазвучала какая-то яркая поп-песня из динамика. — Фу, — простонал он, залезая в карман и вытаскивая телефон. — Вот, Чиминни, выбери песню, — сказал он, откидываясь на спинку кресла, а Чимин уставился на сверкающий экран телефона. Он сморгнул слезы, нажимая на строку поиска, надеясь, что правильно запомнил название, и как только он увидел песню, он почувствовал, что его легкие вырвались из грудной клетки. Клавиши пианино танцевали в воздухе, и люди оглядывались, чтобы посмотреть, не нажал ли Чонгук не на ту песню. Но он просто смотрел на Чимина, который упал обратно в кресло с двумя маленькими слезинками, катящимися по его щекам. Тэхен уже собирался спросить, откуда идет музыка, когда подбежал к нему, но остановился, увидев своего лучшего друга, свернувшегося калачиком от горя. Чонгук сжал крошечное тельце Чимина, просто чтобы напомнить ему, что он здесь, когда парень начал дрожать, его рыдания приглушались коленями. — Ты в порядке, — прошептал он. Музыка становилась все громче и громче, прорезая поля и бесконечно гоняясь друг за другом. Чимин затаил дыхание, когда каждая нота сшила его сердце вместе. Он подбежал к утесу, позволив ветру удержать его тело в вертикальном положении. Никто не произнес ни слова. И тут его осенило. Тихое журчание рояля, которое он слышал раньше, на этот раз говорило с ним совершенно отчетливо. Код был взломан, оставив после себя секретное сообщение, которое он должен был услышать, сообщение, которое передал ему Юнги. Это был язык, на котором могли говорить только они вдвоем, нечто более близкое, чем все, что он делил с отцом. Затем две трепещущие руки снова поднялись к небесам, и тепло воспоминаний затопило тело Чимина, когда он стоял на краю, держась за единственного человека, которого он мог найти в каждом сне наяву. Юнги. Он резко открыл глаза. Он был повсюду. Его присутствие цеплялось за стены комнаты, его тепло пряталось в каждой улыбке, каждый огонек был отголоском его смеха. Он огляделся вокруг, не видя ничего, кроме оттенков любви, память Юнги смягчила все грани, не оставив ничего, кроме легкости там, где раньше была тяжесть. Слова из проклятой ямы врезались в его сознание, умоляли догнать мальчика, пока не стало слишком поздно.***
— Чимин! — его друзья закричали, когда он бросился к двери, но столкнулся с Намджуном, который стоял у входа. — Куда ты идешь? — спросил он с тревогой в голосе. — Уйди, Джун, — приказал Чимин, его зрачки расширились от отчаяния. — Ты не можешь просто сбежать. — У меня нет времени! — закричал Чимин, пытаясь протиснуться мимо высокого мужчины. — Намджун, позволь мне… — Эй, — сказал Тэхен, поворачивая Чимина лицом к себе. В то время как Сокджин, Чонгук и Хосок стояли позади, образуя небольшое кольцо защиты. — Чимин, сейчас три часа ночи, ты пьян, ты только что выплакал свое сердце под какую-то странную старую фортепьянную песню, а теперь убегаешь? — замешательство и беспокойство смешались в его словах. — Просто… — начал Чимин, чувствуя, как в груди поднимается волна эмоций, когда он снова посмотрел в глаза Тэхена. Он хотел дать своему другу ответ, что-то, что он мог бы объяснить, но он просто потерял дар речи. Они все уставились на него, ожидая ответа, когда мягкий голос снова спас его. — Это из-за него, не так ли? — пробормотал Хосок, подходя ближе к Чимину, и его глаза превратились в два коричневых озера, дрожащих от волнения. Чимин прикусил губу и судорожно вздохнул. — Я люблю его. Лицо Хосока расплылось в грустной улыбке, как будто он каким-то образом мог читать его мысли, не нуждаясь в объяснениях мальчика. Хосок, как всегда, все понял. Он притянул Чимина к себе и нежно поцеловал в макушку. — Позвони мне. Мне все равно, когда и где. Просто позвони мне. Несмотря ни на что, хорошо? — он задохнулся, его слова были заглушены волосами Чимина. — Обещаю, — сказал он и вдруг почувствовал, как чьи-то руки обхватили его торс. Тэхен. — Будь осторожен, — прошептал он, уткнувшись лицом в спину Чимина, и оставался там, пока Чонгук подавал ему куртку, а Сокджин желал ему удачи. Когда Тэхен наконец отстранился, Намджун уставился на Чимина. Он не мог понять, почему Чимин так влюблен в Юнги, но открыл дверь и отпустил его. Возможно, он был самым нежным из них, но Чимин знал, что Намджун будет волноваться больше всех. — Со мной все будет в порядке. Ямочки Намджуна же появились на его щеках. — Я знаю. Даже после того, как Чимин скрылся из виду, все пятеро задержались у дверей дома Сокджина, позволив прерывистому дыханию Хосока гармонировать с утренними птицами. Все они думали об одном и том же: если кто-то и заслуживает счастливого конца, так это Пак Чимин.