Безумец с Сарда

      Проснувшись, он начал ругать себя последними словами, но в пол голоса, чтобы не разбудить привалившуюся к его боку и тихо посапывающую во сне девушку. Видимо мозг Корва слишком переутомился за два бессонных дня и две не менее бессонных ночи и поэтому решил, что привести к себе в дом незнакомую девушку это очень хорошая мысль.       Ещё раз выматерившись, он встал и принялся тихо позвякивать вчерашней добычей. Через пол часа его гостья изволила продрать глаза и сладко потянулась. — Доброе утро — хмуро пробурчал Корв, оторвавшись от хлама, разложенного на полу. — П-привет — пробормотала она. — Вижу, что ты спросонья ничего не понимаешь, так что я тебе расскажу. Вчера я имел глупость спасти твою жизнь и привести сюда. Ты же помнишь кто я такой? — дождавшись неуверенного кивка, он продолжил. — Теперь ты знаешь где я обосновался, и я не знаю, что с тобой делать. У меня есть несколько вариантов, понимаешь, мне не очень хочется прирезать тебя прямо сейчас, поэтому выбирай сама что тебе по нраву. Первый вариант: ты убираешься отсюда вместе со своими вещами и вот этим. — он кинул на пол перед сидящей девушкой одну из пачек эрс. — Нож можешь оставить себе — это подарок. Но есть одно «но», а куда без него? Ты забываешь случившееся прошлой ночью, этот разговор и дорогу к этому месту. Если проболтаешься, то мне придётся тебя прикончить, чего делать мне не очень хочется. Но есть и второй вариант: ты остаёшься здесь и становишься моим сотоварищем и боевой подругой, что может быть опасно. — Не опаснее, чем разгуливать одной с кучей денег в кармане. Да и судя по твоей мрачной славе – с тобой безопаснее. Деньги всё равно отберут, а с ножом обращаться не умею. — То есть ты выбираешь второй вариант? — Корв удивлённо вскинул левую бровь. — А можно? — глаза спасённой девушки были, что называется, «на мокром месте», а в голосе проступили жалостливые и умоляющие нотки. — Конечно! — он рассмеялся, плюхнулся рядом и потрепал девушку по голове. — Вот только не надо мне тут соплей! Давай лучше знакомиться, а то девушку спас, а имя спросить забыл. Позор-то какой! Меня звать Корв. — протянул он руку для рукопожатия. — Прозвище моё – Псих, и могу сказать по секрету это действительно так.       Девушку звали Ури. Её богатый и влиятельный отец видимо перешёл кому-то дорогу, и его осудили, а благодаря поправке уголовного кодекса под суд угодила и его пятнадцатилетняя дочь. Больше двух лет она провела на этой свалке людей со всей Империи и чудом осталась в живых. Чтобы выжить приходилось крысятничать и прятать часть хабара, но долго это продолжаться не могло. Той ночью, когда её поймали на этом, она уже успела себя похоронить, но внезапно появившийся и спасший её Псих пришёлся как нельзя вовремя.

***

      С этого памятного момента прошла неделя и Корв, спасший Ури, вверг себя в огромные финансовые затраты. Денег хватило на еду, одежду и обувь для обоих сразу. Одежда конечно не самая качественная и могла бы быть получше, но это всяко лучше тюремной робы Корва и тех лохмотьев, что носила на себе Ури. Мечту о прекрасном ноже, а лучше о самозатачивающемся тесаке «Эмер Гроу», который стоил непомерных денег, особенно если перевести в эрсы. Пока что приходилось ходить с этой пародией на кинжал и вытачивать себе самодельный ятаган, работа над которым велась с первого дня пребывания на Рорде.       Закупив еды впрок, Корв с Ури предпочли залечь на дно и не высовываться, благо нынешняя их берлога на краю свалки как нельзя лучше подходила для этого. За это время Ури успела поведать своему новому другу всё известное ей об этой колонии. Корв обучил её паре приёмов обращения с ножом и упорно доделывал своё новое оружие, которое упорно не хотело получаться. Опыта в этом деле у него опыта было катастрофически мало, но с каждым разом результат улучшался, и теперь Корв вытачивал шестую, если уже седьмую заготовку. Так прошла неделя, а затем и другая, благо денег на еду хватало…       Ури проснулась, от резкого скрежета металла об металл. Подозревая самое худшее, она тихо встала и, выхватив нож из крепления с боку на поясе, приготовилась продать свою жизнь подороже. Из проёма высунулась голова в светло-серой фетровой шляпе, ярко-оранжевой бандане, повязанной так, что она полностью закрывала нижнюю часть лица вместе с носом, и тёмных солнцезащитных очках. Шелковисто-чёрные волосы человека спадали до плеч, и только по это детали она узнала своего друга. — Как я тебе? — поинтересовался Корв. — Все девушки твои — вяло отшутилась Ури, убирая нож. — К чему этот маскарад? И откуда ты это всё взял? — Очки трофейные. Я их отобрал у одного ублюдка недели три назад. Шляпа - это вчерашний улов, а бандану я просто вырезал из новой тюремной робы. Как видишь, я подготовился, пока ты спала. — И к чему же ты готовился? — Во-первых я перетаскал на базу весь накопившийся хлам и на вырученные деньги накупил тушна и сгухи, ну и робу для банданы. Если нужен головной платок или что-то подобное, то могу организовать. А во-вторых я доделал-таки ятаган! — Корв гордо выпрямился и вытащил самодельный меч из какого-то подобия ножен, закреплённых на спине. — Вау, круто! Так вот что это был за скрежет. — Он тебя разбудил? Извини. — Да ничего — отмахнулась рукой она. — Так зачем тебе понадобился этот прикид? Кстати от платка не откажусь, а то в последнее время днём довольно жарко. — Видишь ли, я - личность хорошо известная и довольно заметная, поэтому решил хоть как-то спрятать лицо. Охоты на меня никто не отменял. — Но здесь же нет никакой угрозы! — Сегодня мы переезжаем! Собирайся, ешь, а я пока организую тебе платок.

***

      На улице почти стемнело, и все постарались забиться как можно дальше, в надежде выжить. Ночь в этой колонии была небезопасным временем суток, и от части в этом были виноваты Псих и его дурная слава. Не то что бы день или, например, утро, были безопаснее, но люди предпочитали работать в более хорошо освещённое время суток. Но как всем известно из каждого правила есть исключение. Такими исключениями являлись две фигуры, выскользнувшие из недр штурмовика «Тайон-27». Они быстро направлялись в сторону от свалки, стараясь держаться в тени и не шуметь. — Ну, куда идём? — Помнишь ты рассказывала о «женском корпусе»? — Конечно. Но, по-моему, нам в другую сторону. — Просто не хочу попасться кому-нибудь на глаза, ведь мы не одни, даже при условии того, что на улице ночь.       Причина, озвученная её другом, была довольно весомой. За прошедшие два недели Ури успела довольно хорошо изучить Психа, наводящего ужас на всех одиночек острова. В той жизни она очень интересовалась психологией и обучалась у лучшего специалиста в этой области, которого только смог найти её дорогой папочка, которого она теперь ненавидела всем сердцем.

***

      Корв не был похож на психа, но его столь пламенная любовь к оружию и мордобою, а также очень странный и своеобразный взгляд на вроде бы однозначные вещи, вроде любви, дружбы и чести говорили об обратном. У Корва явно было не всё в порядке с головой, и он не отрицал этого, а прямо говорил, что он псих. Также кроме этого от нормальных людей его отличала лёгкая паранойя, из-за которой он просыпался от любого подозрительного звука, перекатываясь в бок и выхватывая метательный нож, с целью его немедленного использования по назначению, а также некая тяга к убийству. Это даже не тяга, он убивал спокойно, не испытывая никаких эмоций, зачастую он убивал из-под тишка, не испытывая никаких угрызений совести. Корв утверждал: «Если ты не убьёшь их, то они убьют тебя. У этих сволочей не осталось ни капли совести и чести. Поэтому они потеряли права на честную схватку и на жизнь». Там, где можно было обойтись без крови – он избегал схватки, но если бой был неизбежен, то он предпочитал оставить в живых как можно меньше противников ещё до его начала, не оставляя живых после схватки. Подобные действия он объяснял легко: «Выживший будет мстить, и он не успокоится, пока месть не свершиться. Тогда зачем, спрашивается, оставлять за спиной озлобленного врага и каждый раз оборачиваться, ожидая от него удар в любой момент? Поэтому если ты решил вступил в бой, то будь добр довести начатое до конца». Ури сама видела, как после каждой схватки перед тем, чтобы обыскать поверженного врага, он прощупывал пульс, дабы убедиться, что живых не осталось.