***
Ночь была ужасна. Гарри не мог заснуть, внутри всё разрывалось и болело. Он кричал от непонятной боли, его глаза застилали слёзы от сильной истерики, парни, которые находились с ним в одной комнате, сразу же побежали за мадам Помфри. Гарри даже не заметил, как его отлеветировали в больничное крыло. Перед глазами только и всплывали его родители и зелёная вспышка, а за ней крик его матери, как он буквально выживал у Дурслей. А потом, в сознании словно издевались, показали то, как Волдеморт убил Седрика. Как убили Сириуса. Было так больно, так нестерпимо разрывало душу и тело, что казалось, он сойдёт с ума. Скорбь. Первая четкая мысль. И он не мог контролировать её. Такую боль нельзя было держать в себе, невозможно. Он потерял тех кого любил, к кому только стоило привязаться. Ему что-то влили в рот и всё померкло. Темнота и боль уходила, слёзы высыхали на щеках стягивая кожу. Он лишь слышал как выдохнул. Казалось, что Гарри Поттер умер.***
Но, проснуться было плохим решением. Солнце, видимо, только подымалось, из-за чего в больничном крыле, из-за больших окон было уже светло, а по стенам прыгали солнечные зайчики. Но, вся проблема была в том, что перед его носом сидел тот, из-за кого его ночь превратилась в кошмар. Драко, мать его, Малфой. – Здравствуй. – парень откинулся на спинку стула и слегка ухмыльнулся. – Проснулся наконец. – Что ты тут делаешь? Ты… а вообще, мне не очень интересно. Где Рон и Гермиона, не знаешь? – Драко слегка фыркнул, смотря как Поттер натянул на нос очки и теперь смотрел на него в ответ. – Не знаю. Я только пришёл. – его губы превратились в полосу, но он не переставал ухмыляться, правда уже более натянуто. – Зачем? – Гарри сложил руки на груди. Под пристальным взглядом серых глаз было некомфортно. – Слышал, – словно не обращая внимания на поведение собеседника говорил тот. – тебя вчера здорово прорвало. Мадам Помфри сказала – скорбь. С первых секунд было ясно, что он сюда пришел без разрешения и явно у медсестры ничего не спрашивал, максимум подслушивал. Малфой приблизился, отклоняясь от спинки стула и с насмешкой наблюдал за Гарри. Тот был практически не читаем, между злостью, горем и отчаяньем. Малфой же лишь насмехался. – Знаешь, – начал говорить Гарри уже закипая. – если ты пришел, чтобы посмеяться, то лучше свали нахрен. Тебе нет по кому скорбить, а поэтому не понять. Разве это не самое худшее чувство? Всепоглощающая пустота, которая вызвана смертью родного человека. Когда ночью ты не можешь уснуть, невольно терзая себя воспоминаниями и сожалениями, когда все твои чувства, эмоции и инстинкты, превращаются в скорбь и просто хочется убежать от самого себя. Вот, что я чувствовал. И если тебе это кажется смешным, я повторюсь: свали нахрен. Теперь, была тишина. Гарри сказал всё, о чём думал, словно камень спал с души. Теперь было чуточку легче. А Малфой лишь молча встал с места. Он стоял и смотрел в потолок. Сначала никак не реагируя, а потом улыбнулся. Это удивило Поттера, он ждал возражения, долбаного сочувствия или же, что он вовсе уйдет, хоть что-нибудь. Но улыбки ждал меньше всего. – Вот ведь ирония, не правда ли? Я ничего не чувствую. Вообще ничего. Мы считаем боль худшим ощущением – это не так. Что может быть хуже это вечной тишины внутри меня, Поттер? Даже после приобретения полного набора чувств, я пуст. – Это невозможно. – гриффиндорец насупился и уставился на, словно собаками побитого, Малфоя. Будто сейчас было снято тысячи масок и осталось лишь безэмоциональное тело. – Правда? А что ты хотел, Поттер? Мы влюбимся и будем вместе до конца жизни? Этого не будет, взгляни на всё, что происходит! Дело идёт к войне, мы можем погибнуть! Мой отец… – он запнулся. – …Пожиратель Смерти. – продолжил за него Гарри и опустил глаза всё ещё сводя брови в напряжении. – Да. – он выдохнул. – Оставь всё это, Гарри. Я пришел лишь сказать, что ничего не может быть. Сейчас было только утро, а настроения уже испортилось. Что это, Мерлин его дери, было? Позже, Гарри успел к обеду, где Рон и Гермиона принялись расспрашивать друга о его самочувствии. Но, вот никого из компании слизеринцев он не наблюдал. Рассказ выдался недолгим, но вполне впечатляющим, от чего Рон только притупил взгляд, а Гермиона то и дело вздыхала и охала на самых интересных по её мнению моментах. Есть уже не было желания, да и в школе оставаться смысла никто не видел. Переодевшись из формы в обычную одежду, они решили устроить внеплановый поход в Хогсмид, ведь Гермиона от нервов сделала за них всё домашнее задание, хотя всегда была против этого со словами «вы так ничего не запомните!» лишь проверяла работы, чем всё равно выдавала ответы. В Хогсмиде было как всегда людно. Кто-то смеялся, заглушая чей-то недовольный крик и наоборот, у кассы сплошной ажиотаж, а найти пустой столик являлось целым квестом. Пахло сливочным пивом, за которым они и пришли, и заняв самые дальние свободные столики, стали ждать свой заказ. – Вы видели кого-нибудь из слизеринской троицы сегодня? – поинтересовался Гарри, расстегивая куртку. – Сегодня никого, а что? – Гермиона посмотрела на друга, переглянувшись с Роном. – Блейз даже не сказал ничего, пропали с самого утра. – Сказал Рон, стягивая шапку. Гарри на секунду замялся, стоит ли говорить о том, что случилось сегодня утром, но всё же решился. – Сегодня ко мне приходил Малфой. – Чего? Зачем? – Рон удивлённо поднял брови смотря на друга, явно ничего не понимая. – Мы пытались придти в Больничное крыло утром, но Помфри, словно рехнулась, нас не пускала. А этот гад как смог, да и на… зачем ему это? – Гарри глянул на Гермиону. – Ты ничего ему не сказала? – Лучше ты. – он поймал её виноватый взгляд. – Да что происходит?! Рональд был не в настроении для сюрпризов, на сегодня их было вполне достаточно. Гарри откатил длинный рукав синего свитера, показывая метку. Рон сначала молча пялился, а потом выдавил: – Что тут написано, это явно не английский. – Я точно не помню, Малфой говорил, вроде на французском. Что-то там про риск… – Однажды рискнув – можно остаться счастливым на всю жизнь. Поттер и Уизли удивлённо вскинули брови. Гермиона пояснила, что немного учила французский язык. Позже, Гарри объяснил Рону, что Малфой оказался его соулом и ничем хорошим это не закончится, с чем тот откровенно согласился. В этот момент на стол поставили три массивных кружки с золотистым напитком и белой пенкой сверху. Ребята решили больше не упоминать никаких слизеринцев или кого-либо ещё, они просто смеялись, обсуждали новости и шутили над Роном и его пене на лице, которая напоминала усы. Впервые они могли вот так посидеть, каждый мог заливаться теплым и искренним смехом, тем самым скрасив темные будни. В чем-то Драко был прав и Гарри это понимал. Скоро война, она унесет многих, но вывод он сделал не такой же, как Малфой. Поттер решил, что нужно наслаждаться каждым спокойным днём, каждым часом, минутой и секундой.***
На следующий день, после завтрака, у Гриффиндорцев и Слизеринцев, как они думали к несчастью, был совместный урок зелий. По уже никого неудевляющей традиции, Блейз и Рон сели вместе, всё же они хотели, чтобы к их паре понемногу привыкали их друзья и знакомые. Грейнджер села с Поттером, а Малфой составил компанию Паркинсон. Профессор Снейп сегодня был по привычному груб и саркастичен. Подходя к некоторым ученикам, он делал то ли замечания, то ли насмешки, обнадеживая какие-либо надежды на успех гриффиндорцев. Гарри вообще удивило, что они с Горацием решили обменяться обязанностями в самый последний момент и теперь, тот вел ЗОТи. – А сейчас, запишите свое задание на следующий урок, которое я обязательно проверю. – по классу прошлись тяжёлый вздохи. – На этот раз порадую вас заданием вне школьной программы. Все снова томно вздохнули явно воспринимая слово «порадую» с сарказмом. Пока профессор что-то записывал в журнале, мел на доске сам аккуратным почерком выводил буквы. Когда он закончил и самостоятельно лёг на стол, на доске можно было увидеть то самое задание. Все молча взирали на доску, кто-то в недопонимании, а остальные с уверенностью о ошибке. Когда Снейп поднял голову и увидел ничего не записывающих учеников, складка меж его бровей приобрела выпуклость. – Если вы все так быстро записали, можете собрать вещи. Всё, что нужно, я сообщил, до звонка ещё три минуты, надеюсь, вы сможете просидеть это время не мешая мне и кому-либо. Холодным тоном он отчеканил каждое слово в своем стиле и вновь опустил голову, макая перо в чернильницу. – Но, профессор… Гермиона вновь проявила любопытство, на которое не решался кто-либо другой, но теперь это не раздражало, а все наоборот с заинтересованностью ждали. – Да, мисс Грейнджер? Профессор Снейп вновь поднял голову, его сальные волосы вылезли чуть вперёд, но поправив их руками, он поднял брови в ожидании вопроса. – Это зелье, точнее, его изучение… разве урока о нём в устной форме было недостаточно, учитывая, как оно небезопасно? – Нет, недостаточно. Если я что-то делаю, то вряд-ли это будет пустая трата времени. Грейнджер сглотнула внезапно образовавшийся ком в её горле, но девушка не любила недоговорок. – Для чего вы хотите, чтобы мы приготовили Амортецию? – её голос был более грубым чем она хотела, но отступать было некуда. – Я сообщил всё, что посчитал нужным, мисс Грейнджер. А теперь извольте мне продолжить мою работу. Девушка слегка кивнула и в этот момент раздался звон, после чего все встали и покинули класс.***
– Как же он меня достал! Восклицал Рональд в коридорах, подымаясь на первый этаж, они направлялись в теплицы для урока Травологии с Хаффлпаффом. Гермиона отрицала его крики вместе с Гарри, говоря, что скорее всего причина на это была, да и рецепт они знают. Уже подходя к арке, которая выходила на улицу, где можно было посидеть на перемене, Гермиону кто-то схватил за руку и утащил за деревья. Парни этого не заметили, из-за активного спора о чем-то ещё. Девушка знала как себя защитить, поэтому резко развернувшись и вырвав руку из хватки, она приставила палочку к горлу похитителя, а точнее, похитительницы. – Ты? – её глаза чуть разширились. – Я, – лёгкая ухмылка. – Убери палочку, я не собираюсь вредить тебе. – Правда? Чтобы я не сомневалась, можно было бы, например, не хватать меня из-за деревьев! – девушка скептически подняла бровь. – Видела бы ты своё лицо! Оно того стоило. – Чего тебе надо, Паркинсон? Гермиона только сейчас убрала палочку от горла девушки и спрятала её в карман. За елями было достаточно тесно и от того неловко, но деваться было некуда. Панси была на полголовы выше Гермионы, что ставило Миону в не самое удачное расположение. Слизеринка явно собиралась со словами, пару чёрных прядей лезли в ей рот. убрав их длинными ногтями с чёрным блестящим маникюром, она выдохнула. – Всё должно было быть не так. Мне даже жаль, от части. В общем, это тебе. Девушка протянула чёрную бархатную коробочку размером с ладонь. После того, как гриффиндорка с подозрением в глазах приняла подарок, Паркинсон уже хотела уйти, но перед тем, как скрыться среди деревьев, добавила: – Зови меня по имени.***
Когда Гермиона, Рон и Гарри уже сидели на уроке, Герми написала на листике то, куда она пропала, по их словам: «абсолютно внезапно», «сквозь землю», «мы думали идти к декану», «кто бы это ни был, мы надерём ему зад». Девушка также объяснила, что вряд-ли что-то можно сделать, да и всё в порядке. Когда каждый в их троице теперь был в курсе событий, Рон, который сидел ближе к Гермионе, прошептал: – Так, а что в подарке? – его взгляд переместился с девушки на загадочную коробочку. – Я не открывала. – Может и не стоит? Возможно, проклятье какое-то! – Мисс Грейнджер, мистер Уизли, я попрошу вас слушать меня, иначе с каждого из вас я сниму по пять баллов и в этом году, о победе вашего факультета, будет мечтать немного сложнее. Тут же замолчав, они продолжили слушать профессора Стебель. Позже, Грейнджер всё же достала из своей сумки загадочную коробочку и открыла её. Там лежал красивый золотой браслет с маленькой буквой «H». Она была прицеплена маленькой золотой застёжкой, а рядом с ним, лежала ещё одна, только эта была отдельно, но тоже с защёлкой, буква «P». Под мягкой подкладкой, Гермиона нашла кое-что ещё. Там был маленький лист пожелтевшей бумаги, свёрнутый в несколько раз. « Здравствуй, Гермиона Грязнокровка Грейнджер! Если ты нашла эту записку, значит ты и в правду не глупа и то, что ты мой соулмейт не такое уж разочарование. По моему скромному подарку, ты, наверное, уже догадалась о чем я бы хотела с тобой поговорить. Буду ждать тебя сегодня, в полночь, в выручай комнате.Со всей душой, Панси Чистокровка Паркинсон»