***
Вечер медленно сводился к ночи. Небо принимало тёмные оттенки, солнце менялось местами с месяцем. Тёмный и таинственный лес казался необычайно большим, словно монстр, который поглотит тебя в эту же секунду. Облака туманом развивались по синему небу, закат сменился устрашающей темнотой. Среди этого большого мира, ты кажешься маленькой, ничего не значащей, букашкой. Казалось, лес звал всё громче. Дальше. Но он стоял прямо на его границе, не решаясь ступить туда, коснуться коры деревьев, ведь он знал, что не сможет остановиться, будет идти всё дальше и дальше, пока ноги сами не откажут и он не упадет где-то уже далеко, где его не найдут. А если и найдут, его тело уже начнет разлагаться. Никто его не спасёт. А листья деревьев всё шептали: “У тебя нет выбора„. Как странно соглашаться с голосом в голове. Граница между лесом и реальностью медленно уходила в сторону, а была ли реальность реальностью, что вообще реально? Под ногами шелестела темно-зелёная трава, подмятая его ботинками. Холодало. Назад идти тоже не хотелось. Засунув руки в карманы, сзади раздался раскат грома. Яркая молния осветила белым светом тёмное небо едва ли на секунду. Он не пошевелился. Лес всё ещё что-то нашёптывал, ветер усиливался, вот-вот начнется гроза. Она смоет всё, о чем он думал, всё, о чем беспокоился. Первые капли упали где-то рядом. Ещё. Ещё. Ещё… Ветер стал таким буйным, что стоять почти не хватало сил. Начался сильный ливень и с тупой болью падал на лицо, руки и ноги. Возможно, останутся мелкие синяки, хотя у него их и так немало. Плевать. Было чертовски плевать, на всё. На холод, на себя. Все мысли угнетали. Он правда был подавлен. Но оставалось решиться хоть на что-нибудь. Шелест листьев завораживал, по телу то ли от холода, то ли от мыслей, прошли крупные мурашки. Гром был таким громким, что на миг он забыл, что вообще здесь делал. Хотя, он даже и не знал. Вглядываясь в таинственную темноту впереди, нужно было решить, что делать дальше. Шаг вперёд или назад? Впереди была непроглядная тьма, не единого движения. Всё замерло и лишь ливень напоминал: он ещё здесь, он ещё жив. Кроме невыносимой грозы и ещё одного раската грома, ничего не было слышно. Собственные мысли заглушались. Он не знал куда идти, кого слушать, что делать. Вопросы на которые ему никто не даст ответы. Ты сам должен на них ответить. Молния. Мокрый до нитки, по лицу стекали холодные капли грозы, перед глазами уже ничего не видно. Всего один шаг и он укрыт от дождя. Вот только в темноте, но имеет ли это значение? Имеет. Вдруг он не сможет вернуться назад. Или не захочет. Можно было бы вернуться в школу, но нужно ли это? Сейчас там трудно. Гром. Так и не решив, что теперь делать, он стоял перед границей леса, всматриваясь в темноту, вытирая лицо. Очки лежали где-то в кармане, сейчас они не нужны. Тёмные пряди неровно спадали на лоб, вода сделала их слишком прилизанными. Запах дождя успокаивал. Земля и трава под ногами превратилась в месиво, стоять там было теперь некомфортно. А где ему комфортно? В Хогвартсе? Рядом с друзьями, Дамблдором, в уютной Гриффиндорской башне, что стала первым домом, камином, их столом с очень вкусной едой, улыбками, смехом. Почему-то при этих воспоминаниях больше не улыбалось. Чего не хватает? Рона, который теперь половину свободного времени проводит с Блейзом? А чего он ещё ждал, Рон уже не ребёнок, у него есть своя голова, неужели он думал, что они с Гермионой будут до старости играть в шахматы, гулять только втроём и думать о вкусном ужине после уроков? Конечно думал. У Гермионы тоже есть свои размышления, амбиции, мечты, Панси в конце концов. Он уверен, что у тех тоже есть планы. Он немного чем отличается, у него тоже есть желания, цели, упования и.. нет. Драко есть. Но не у него. Ливень стал совсем сильным. Что делать он так и не решил. – ПОТТЕР! ПОТТЕР!! ГАРРИ! Услышав свое имя из под дождя, который, словно помехи, мешал понять кто именно кричит, Гарри обернулся. К нему со всех ног бежал Драко, такой же мокрый, как и Поттер. Он всё кричал его имя, было плохо видно из-за дождя, тот стал таким сильным, что земля под ногами становилась болотом. Слизеринец замер, заметив, что его, наконец, увидели. Между ними оставалось всего пару метров. Не задумываясь ни на секунду, он сделал шаг назад. Он, наконец, выбрал. Шаг за шагом тот приближался к Драко, Гарри не понимал, почему осознание, что нужно делать, пришло в то же мгновение, как только он увидел его. Всего мокрого, дрожащего и явно взволнованного. Оставив между ними от силы шаг, Гарри остановился. Голубые глаза смотрели прямо в зелёные, словно не замечая дождя. Драко тоже сделал шаг. Вперёд. Притянув Гарри к себе, он прикоснулся холодными губами к его. Немного приоткрыв рот, Гарри дал Драко делать всё, что он хочет, если хочет чего-то вообще. Его язык прошёлся по дёснам чуть углубляя поцелуй. Пальцы Гарри вплелись в мокрые белые волосы Малфоя, придвигая его ещё ближе. Такой холодный, но его рот был противоположно горячий. В голове всё словно прояснилось, становилось чётче, реальнее. Отстранившись, он снова посмотрел на него. Они не пойдут в больничное крыло, не зайдут к мадам Помфри за настойкой от простуды, разве что им будет совсем плохо. Они ничего не будут делать. Оглянувшись, Гарри заметил: дождь закончился, а ночное небо было покрыто звёздами.***
Пока Рон и Гарри были заняты, Гермиона думала о своем обещании. Полтергейст то и дело напоминал о должке. Всё же Кровавый Барон был крупной проблемой, один взгляд заставлял кровь в жилах леденеть, а попросить куда-то сходить под предлогом помочь, или ещё чего-нибудь, с ним не пройдут. Последний урок был ЗОТи, но сосредоточиться не получалось. Профессор Слизнорт подавал материал довольно интересно, но слизеринцев, с которыми у них все уроки по защите, практически всех игнорировал. Как бы те не пытались проявить себя, внимание профессора ограничивалось плюс баллами к факультету. Предупредив, что завтра после уроков к нему должны придти все, кто обзавелся соулмейтом, чтобы научиться сопротивляться боггартам, урок был окончен и все могли разойтись по своим делам. Гермиона задумчиво брела по коридорам, точно не зная своего направления, слепо смотря вперёд. Плана не было, отчаяние подкатило комом к горлу, оставалось позволить Пивзу рассказать профессору Макгонагалл, что она куда-то ходила посреди ночи, а не плохо себя чувствовала. Подумаешь, снимут баллы, она их быстро накопит. Уже подходя к Гриффиндорской башне, позади можно было слышать приближающиеся шаги, довольно быстрые, как для того, кто должен спокойно идти с урока. – Грейнджер! Да стой ты! Гермиона обернулась. За ней, видимо, уже давно бежала Панси, у которой теперь едва ли хватало дыхания, чтобы что-то сказать. Согнувшись пополам Паркинсон прижала кожаную сумку с учебниками к груди. Чуть погодя девушка смогла вернуться себе прежний более пафосный вид, чем вызвала только смешок и закатывание глаз. – За тобой не угонишься! Я кричала тебе, но ты как в астрале. – всё ещё тяжело дыша сказала девушка, поправляя волосы. – А зачем бежала? – слегла улыбнувшись, Гермиона поправила её воротник рубашки. – Поболтать хотела. Ты сегодня целый день сама не своя. Слизеринка заправила свои короткие волосы за уши и взяла Герми за руку. Ощущать что с её Гермионой было что-то не так, было невыносимо. Грейнджер улыбнулась краешком губ. Уже вечерело. Полчаса до полуночи. Сжав её ладошку чуть сильнее, она сделала выдох. Глаза Паркинсон бегали по девушке не понимая её состояния. Задумчивая, молчаливая и очень красивая. Всё как всегда, но было что-то ещё, словно витающее в воздухе беспокойство. Долго собиравшись с мыслями, Гермиона начала медленно рассказывать о встрече с Пивзом, а черноволосая впитывала каждое слово. Спустя недолгий рассказ, Грейнджер заметно напряглась, а Панси напротив – расплылась в улыбке. – Я думаю, что у меня есть идея, как всё устроить. Ты должна была мне раньше рассказать. А если бы и я под безумную руку этого прохвоста попала? Ай-ай-ай, Герми, кто бы мог подумать только. Грейнджер только отмахнулась от неё, они уже подошли к портрету Полной Дамы, но девушка повела её совсем в другую сторону. – Куда мы? – спустя три этажа вниз, поинтересовалась Грейнджер. Они были замечены уже несколькими учениками, которые задорно хихикали, что и не удивительно – урок у Снейпа стал всеобщей известностью сразу после его окончания, поэтому к концу дня слухи стали самыми разнообразными. Никак не ответив, Панси продолжила идти вперёд. Ходить по тёмным коридорам школы казалось чем-то настолько привычным и обыденным, что она даже не заметила, куда её привела Панси. – Тебе не кажется, что это призраки должны помогать друг другу? Мы должны их лишь немного… подтолкнуть. С этими словами она вошла в заброшенный женский туалет, а Грейнджер, удивлённая таким поворотом событий, побрела за ней. Там было как всегда: потёртые кабинки со слезшей краской, белые раковины и затёртый подоконник, на котором, как всегда, сидела завывающая Миртл. – Привет, Миртл! – с самым приветливым лицом, которое только могла изобразить, сказала Панси. – Как дела? Призрак резко обернулась к ней и тут же притихла. Ей о слухах школы рассказывать некому, поэтому то, что к ней пришли Грейнджер и Паркинсон, которым дай повод для ссоры, вызвало удивление и настороженность. – Дела? – взвизгнула та. – Какие у меня могут быть дела? Сижу тут, никому не нужная! Она снова завыла и уже хотела нырнуть в один из унитазов, но Панси это предугадала. – Да, чего это я. Но, у меня есть то, что тебя развеселит. – И что же это? – призрак с интересом вновь уселась на подоконник и осматривала своих гостей. Гермиона вообще не понимала, чего от Миртл хотела Панси, но молча молилась, чтобы та не сказала ничего лишнего. – Я слышала, что четверокурсники из Слизерина говорили о тебе гадости. Всё рассказывали какая ты толстая и прыщавая, хотели придти к тебе завтра и чем-нибудь покидаться. С каждым словом призрак все больше вскипал. Она была на грани злости и слёз, казалось ещё слово и будет истерика. – И как, по твоему, это должно меня развеселить?! – она подлетела к ней ближе. – Разве ты не хочешь им отомстить? – с задоринкой спросила чёрноволосая. – Они сейчас сидят в гостиной и планируют наступление на тебя, а ты доберись до них по трубам и как завопи! Они от страха так в штаны наложат, что к тебе до конца учёбы не подойдут. Миртл тут же расплылась в улыбке и всю злость как рукой сняло. Гермиона облегчённо выдохнула. Когда Плакса Миртл с визгом скрылась в одной из раковин, Паркинсон расслабила мышцы лица, которое держала в натянутой улыбке и развернулась. – Кровавый Барон терпеть не может вопли, уверенна, он сразу уйдет, а Пивз пусть делает, что хочет. Гермиона радостно обняла девушку не веря, что всё получилось. Они вышли из туалета и Панси решила провести Герми до Гриффиндорской башни, пока Пивз будет шалить в подземельях. Ужин был лишь через час, поэтому они медленно бродили коридорами выводя пальцами узоры на стенах. Мимо них несколько раз кто-то проходил, но они не стали обращать внимания. – Рон и Гарри не знают, что мы решили. Вдруг прервала тишину Гермиона, когда они практически дошли до портрета Полной Дамы. Слизеринка обернулась. Её лицо выражало печаль и понимание. Поджав губы, она согласно кивнула. – Блейз и Драко тоже. Я уверена, они поймут. Блейзу повезло, что его матери, по сути, плевать, а вот Драко… Она тут же погрустнела. Гермиона робко притянула её к себе и слегка обняла за плечи. Панси не долго приходила к спокойствию, но теплота Грейнджер заставила остаться в её объятиях чуть на дольше, чем нужно. За этим приятным занятием они и не заметили, как к ним подошёл профессор Снейп. – Я попрошу вас разойтись по своим башням, или отправиться на ужин. Баллы не забираю лишь на этот раз, считайте, вам повезло. Удалившись летучей мышью, он оставил девушек удивлённо стоять посреди коридора.***
Придя в Гриффиндорскую гостиную, игнорируя ужин, Гермиона уже хотела сесть на диван, чтобы дождаться друзей, но он был занят. На нем в обнимку храпели Уизли и Поттер закинув на друг друга ноги. Видимо, уставшие после тренировки, они хотели дождаться её с урока, но не смогли. Квиддичная форма была ещё на них, а уставший вид говорил всё сам за себя. В камине потрескивали поленья, кажется, этих двоих придется левитировать, подметила улыбающаяся Гермиона, доставая из рукава палочку. В Слизеринской гостиной картина почти не отличалась. Переодетые, но не менее уставшие, Малфой и Забини сидели возле камина. Блейз спал прямо на одном из кресел, свесив голову на правое плечо, а Драко о чем-то задумался, сидя в соседнем кресле, иногда поглядывая на сопящего друга. Драко заметил её первым, выходя из собственных раздумий. Слабо улыбнувшись друг другу, Панси и Драко достали палочки, чтобы переместить мулата в спальню. Всё таки он изменился из-за своих отношений, стал более мягкий, доступный для общения. Улыбчивый и открытый Блейз им нравился куда больше. В вечерней тишине подземелий никто и не догадывался, что скоро всё изменится. А пока, они мирно будут выискивать ловушки Пивза, о которых рассказала Панси. Хорошо, что они вернулись с квиддича позже. Кажется, на полу есть какая-то нить.***
С приходом утра, Гарри понял, что спит в своей постели. Засыпали они в ожидании Гермионы в гостиной и, видимо, дождались. Вспомнился и вечер после тренировки. Как он стоял возле леса, был сильный дождь, его нашел Драко, а потом… они поцеловались. И Гарри понравилось, хотя это было более чем странно. Они дошли до школы на относительном расстоянии и молчании. По пути наложив на себя осушающее, голова налилась свинцом. Ничего понимать совсем не хотелось. Встав с кровати, он понял, что горит. Температура его тела явно превышала норму, а состояние было, мягко говоря, не очень. Нужно к Помфри. Срочно. Удачно не встретив никого с вопросами, ведь на часах было шесть утра, Поттер добрался до больничного крыла вполне успешно. Пару раз его уносило в сторону из-за головокружения, но это было вполне терпимо. Войдя внутрь, он сразу заметил медсестру, которая что-то писала глядя в бланки. Сразу заметив посетителя, она усадила его на одну из коек. – Поттер? Что с Вами? Да Вы горите! Сейчас я принесу температуропонижающее. Может ещё от простуды что-то… – И головной боли. Прервал её знакомый голос. В палату зашёл на вид такой же замученный Драко, который уселся на койку Гарри, явно не переживая о том, что рядом сидит Поттер. Помфри окинула их двоих подозрительным, а позже понимающим взглядом. Уйдя в сторонку, она оставила их одних, задвигая ширму. Оба в неловком молчании ждали медсестру не решаясь заговорить. После того вечера и хорошего сна усталость и угнетённость как рукой сняло и даже синяки на теле практически не болели. Гарри наконец-то решился посмотреть на Малфоя, который, в свою очередь, смотрел в пол, выворачивая пальцы до хруста. Мадам Помфри вернулась через минуту с несколькими колбами и мазями в руках. – Как вам не стыдно, Малфой! – вдруг серьёзно сказала она. – Поттер, скорее всего, из-за вас вчера под дождем простоял не менее часа. Директор сообщил мне, что вы получили свои метки, а это очень серьёзно! Даже если вы не в самых лучших отношениях, вы должны проводить с друг другом больше времени. – Мне это не нужно! – возразил блондин, опустив руки на кровать. – То, что ваш род сильнее и ваша магия более терпеливая, не значит, что вам это совсем не нужно! Вы доведете его до самоубийства в конце концов! Или вы этого не понимаете?! Драко немного замялся и сглотнул ком в горле. Гарри всё это время не понимающе слушал их разговор. – Ладно. Я просто не ожидал, что это наступит так быстро. – Драко мотнул головой. – Извините, – перебил их Гарри. – О чем идёт речь? К чему Малфой более терпим? Почему он доведет меня до… до такого состояния? Я немного угнетён с того момента, как получил метку, это правда, но не настолько! Медсестра сочувствующие посмотрела на парня, протягивая Малфою какое-то зелье. – Ох, неужели вам никто не сказал? Какой ужас, как я сама не догадалась! Она прижала ладошку ко рту и, казалось бы, сейчас заплачет. – Кто и что мне не сказал?! Объясните нормально мне наконец! – уже более громким тоном сказал тот. – Это магия соулмейтов придурошный! – не выдержал Драко. – При получении метки ты не только получаешь саму метку и чувства, это тебе не подарок. Это тяжёлая ноша, честь. Если соулмейты проводят с друг другом много времени, их магия становится сильнее, маг увереннее, характер его вместе с магией постепенно меняется в зависимости от самого соулмейта. А вот если они наоборот будут отдаляться, магия будет слабеть, а состояние ухудшаться. Тебя покидают силы, но благодаря чувствам ты ощущаешь это в виде некой апатии и депрессивности. В конце концов, ты можешь довести себя до палочки у горла. Гарри не мог поверить ушам. Это было не просто так, а из-за отсутствия Драко в его жизни! Информация не укладывалась в голове. Значит, он зависим от него. Словно лекарства, маггловские антидепрессанты, Мордред бы их побрал. Поттер пустым взглядом смотрел на свои колени, а пальцы с болью сжали кровать. – У вас были какие-то контакты? Хоть что-нибудь, чтобы улучшить состояние друг друга? Прервала поток его мыслей медсестра. Он немного смутился, но Драко был хладнокровен. Дело было действительно серьёзным, он как никто другой это понимал. – Да, я вчера видел, что всё уже плохо и поцеловал его. – Хорошо, ему хватит хотя бы на неделю стабильного состояния. Но, Вы Малфой должны относиться к этому серьёзнее! Поттер не знал о причине своего состояния, но вы знали прекрасно! Мне придётся сообщить об этом вашим родителям и опекунам. Было заметно, что Драко начал немного паниковать. Он резко встал с кровати, его глаза забегали, лицо побледнело. – Нет! То есть, прошу, не стоит, я присмотрю за ним, обещаю. Этого больше не повторится. Он умоляюще смотрел на медсестру, поджав тонкие губы от неприязни ко всей этой ситуации. Она заметно колебалась, но всё же сдалась. – Хорошо, но! Вы будете встречаться каждый день: на переменах, сидеть вместе на уроках, проводить время после уроков. Возможно, это не самая приятная перспектива для вас, но лучше так, чем снова довести друг друга до угнетения. Я скажу учителям, чтобы контролировали это. Отдав обоим пару зелий от простуды, она ушла, выпроводив их из палаты. Идя по коридору, они молчали, но перед тем, как попрощаться и уйти по разным сторонам, Малфой остановил его за руку. – Стой. – его лицо выражало серьезность. – Я хочу сказать, что… я знал, что тебе было не по себе, но ничего не сделал. Это моя вина, что ты заболел. Гриффиндорец был откровенно шокирован, что Малфой признал свою вину. Выдавив из себя одобрительную улыбку, он уже хотел уйти, но его снова остановили. – Нет, это не всё. Я поцеловал тебя тогда, не потому, что так было нужно тебе. И не потому, что мне было плохо. Ты слышал Помфри и знаешь, что моя родовая магия сильнее твоей. Я поцеловал тебя потому что… Договорить ему не дали. Гарри прервал его, притянув за мантию к себе, касаясь его губ своими. На удивление, Драко сразу ответил на его движения, кусая мягкие губы Поттера, сминая его волосы на затылке. Поттер моментально понял, что хотел сказать Драко. И это было лучшее, что он мог сказать.