Hearts Awakened

Хонджун стоит у панорамного окна и наблюдает, как внизу копошатся его люди, собранные для того, чтобы покончить с семьёй Юн раз и навсегда. Периодически ему докладывают о прибывших, а он в свою очередь раздаёт чёткие указания. Уже выяснилось, где сосредоточились основные силы этой группировки, и осталось лишь нанести удар. В комнату врывается Уён. По его сбившемуся дыханию и покрасневшему лицу становится очевидно, что он бежал сломя голову. На самом деле, Хонджун уже пожалел, что оповестил его. Разобрался бы по-тихому, вытащил Сана и спокойнее бы было. А теперь еще и за шкуру друга отвечать придётся. Впервые он не подумал. — Понимаю, что ты на эмоциях, но все же спрошу. Не хочешь ли ты остаться и подождать, пока я со всем разберусь? Это опасно, сам понимаешь. — Я поеду вместе с тобой, и не думай меня отговаривать. И Ким больше не поднимает этот разговор. Бесполезно. Да он и сам, если бы узнал, что дорогого ему человека держат в плену, не стал бы сидеть на месте. — Мне жаль. Сан пострадал по чудовищной ошибке, — в голосе Хонджуна звучат нотки вины. Уён молча подходит к окну и устремляет взгляд туда же, куда за пару минут до этого смотрел Джун. Картина выглядит масштабно-устрашающей, и парню жутко от того, что сегодня он будет замешан в убийствах. Но Сан важнее всего. Важнее репутации, безопасности и всех имеющихся у Чона денег. — Ты его видел? — Да. — И как он? — Паршиво. Руки сжимаются в кулаки, и хочется собственными руками прибить сволочь, причинившую Сану вред. Хонджун искоса поглядывает на друга и отмечает, как сильно тот изменился за пару недель. Во взгляде появилась решимость, а осанка расправилась, оповещая, что мальчик взрослеет и превращается в мужчину. От такой перемены и радостно, и грустно, потому как Чон был одним из тех двух островков, где Ким мог отдохнуть от своих проблем. Но теперь он тоже оказался в них втянут. Судьба решила посмеяться над ними, расстелив перед ногами чёрную дорожку. — Пора, — Хонджун даёт в рацию команду и направляется вниз. Бросив взгляд на то, как люди внизу начинают быстро расходиться по машинам, Уён следует за другом. Они едут в одной машине на заднем сидении. Джун даёт Уёну пистолет, предупреждая, что это лишь на крайний случай, и лучше бы тому вообще держаться исключительно позади и в перестрелки не лезть, а последний лишь молча принимает оружие. Больше они друг с другом не говорят. «Держись, Сан. Я уже иду за тобой». Всего собралось более ста человек: личная охрана Хонджуна и еще пара наёмных группировок. Все с головы до пят покрыты оружием, и выглядит всё так, будто они едут штурмовать весь Сеул, а не одну базу. Для Кима это не впервые. На его памяти уже были подобные стычки, однако сегодня он первый раз принял подобное решение самостоятельно. Стереть с лица земли. Впереди раздаются выстрелы, и это означает, что они подъезжают к базе и первые машины уже столкнулись с охраной. Благодаря хорошей подготовке и профессионализму людей Хонджуна, разобраться с препятствием не составляет труда, и движение даже не замедляется. Уён замечает лежащие у ворот трупы и чувствует, как по спине пробегает холодок и волосы на теле встают дыбом. И как Джун вообще живёт в таком пиздеце? Звуки перестрелки учащаются. Все машины въезжают на территорию базы, и Чон видит, как из окон трёхэтажного дома неожиданно, как по команде, высовываются люди, начиная по ним огонь. — Чёрт, они были готовы, — ругается Хонджун, выскакивая из машины и вытягивая за собой Уёна. Парни добегают до ближайшего укрытия и быстро переглядываются. Пробегая глазами по мелькающим в окнах врагам, Ким достаёт своё оружие. Он по собственному опыту знает, что в теории планы всегда выглядят безупречно, тогда как на практике все может пойти иначе. Песчинки мелких неудач могут обернуться лавиной, и действовать приходится быстро и без заминок. Уёну же от этой новости не по себе. Хочется спросить, чем всё это чревато для них и для Сана, но друг выглядит абсолютно чужим человеком, трогать которого не хочется совсем. В голосе Хонджуна холод, а глаза пылают огнём. Ни на секунду он не теряется в своих действиях, стреляя из окна машины по выглядывающим из окна фигурам. Уён чувствует себя чуть ли не ребёнком, которого родители таскают с собой, решая свои взрослые проблемы. Когда шквал огня противника идёт на спад, люди Хонджуна забегают в дом, продолжая расчищать дорогу. Друзья следуют за ними, прикрываемые со всех сторон телохранителями, и Уён на секунду думает о том, что здесь могли быть и мирные, абсолютно невиновные люди, но тут же в сантиметре его лица пролетает пуля, и вместо испуга он чувствует внезапный приступ агрессии, вызванной адреналином. — Продолжайте зачищать этажи и ищите парня, — отдаёт приказы Джун, медленно продвигаясь по уже свободным коридорам, переступая через лежащие тела. Преодолев два этажа, их группа поднимается на третий, где всё еще продолжается перестрелка. — В конце дальнего коридора кабинет Юн Сындже, — сообщает телохранитель. — Там собрались все их оставшиеся силы. Ведут ожесточенное сопротивление, прорываемся медленно. — Будь позади, — напоминает Хонджун Уёну и продвигается вперёд к своим людям. В глазах Кима появляется нездоровый блеск, какой часто бывает у убийц. Однако Уён замечает, что убивает он будто нехотя, по необходимости, оставляя большую часть врагов на своих людей, но в то же время не без ленивого удовольствия, какое испытывает профессионал, когда ему удается недурно сделать свою работу. — Осталась небольшая кучка людей у самых дверей, — продолжают докладывать Хонджуну. — Замечательно. Убить всех, до последнего выродка, — отрезает Джун. Раздаётся шквальный огонь автоматов и короткие крики боли. От всего этого шума Уён жмурится и прикрывает уши руками, ослабляя хватку только когда стрельба прекращается и наступает напряжённая тишина. Все медленно продвигаются к последнему повороту, готовясь встретить сопротивление, но сопротивляться уже некому. — Всё чисто, — оповещает телохранитель. — Скорее всего, охрана есть ещё в самом кабинете, но судя по тишине, там от силы человека три-четыре. Уён наблюдает, как окружающие облегчённо опускают оружие и поворачивают за угол. Его немного тошнит от пережитого ужаса, но он продолжает двигаться вместе со всеми. Путь к дверям преграждает груда мертвых тел, и впереди идущим приходится отпинывать их, чтобы расчистить лидеру дорогу. Хонджун спотыкается через чью-ту руку и матерится, отталкивая её ногой, однако пройдя немного вперёд внезапно тормозит и медленно поворачивает голову. В его ушах раздаётся громкий стук сердца, и Ким на подкашивающихся ногах возвращается к тому месту, где только что чуть не упал. «Этого не может быть». Он не видит лица лежащего на полу человека, но до боли знакомая рубашка и тёмные волосы заставляют его сглотнуть вставший в горле ком страха. «Это не можешь быть ты». Ким дрожащими руками переворачивает лежащего лицом к себе и ошарашенно вскрикивает. Глаза Сонхва закрыты, губы бледные, а голубая рубашка в районе живота залита кровью. Из второй руки парня на пол выпадает пистолет. Хонджун смотрит не верящими глазами, будто пытаясь убедить себя в том, что ошибается, но иллюзия всё никак не рассеивается. Он приподнимает Пака и внимательнее всматривается в него, продолжая искать подвох. Всплывшее осознание того, что судьба решила его добить, заставив убить собственными руками любимого человека, вызывает нервный смешок и скатившуюся по щеке слезу. Джун прижимает к его к себе и чувствует, как собственную одежду пропитывает что-то тёплое и вязкое. Неожиданно Сонхва приоткрывает глаза и на грани слышимости шепчет: — Не убивай-те… Из уголка его губ стекает струйка крови. — Врача, — тихо произносит Хонджун. — Врача, быстро!!! — вскрикивает он, хватая на руки Сонхва и стартуя обратно к машинам, где остались несколько медиков. Сердце отплясывает чечётку, а разум всё ещё не хочет полностью осознать произошедшее, но он бежит так быстро, как только может бежать с безвольным Сонхва наперевес. Всё сразу становится неважно, весь мир исчезает и остаётся только угасающая на глазах жизнь любимого человека. На улице его встречают врачи с носилками, и Хонджун аккуратно перекладывает на них парня, матерясь о том, что если его не спасут, то он всех сотрёт с лица земли. Сонхва осматривают с мрачным видом и решают везти в ближайшую клинику, куда уже начали собирать лучших врачей Кореи. Ситуация неутешительная, долго парень не протянет, так как его жизнь висит на чём-то ещё более тонком, чем волос. Хонджун бросает на дом Юн полный ненависти взгляд и шипит: — Как закончите, подорвать тут всё к херам. — Господин, самих членов семьи в доме не оказалось, Чхве Сана продолжаем искать, — отчитывается один из группировки, чувствуя дрожь из-за жестокой ауры главы. — Вот же ублюдки. Начинайте их розыск. Убить всех до единого. С этими словами Хонджун покидает своих людей, запрыгивая в подоспевшую машину скорой помощи и садясь рядом с лежащим Сонхва. Взяв Пака за руку, он с ужасом замечает, насколько холодной стала его кожа, и бросает на врачей испуганный взгляд. Те намеренно избегают зрительного контакта, зная, что обнадёжить нечем. — Держись, прошу… Пальцы Сонхва немного вздрагивают, а с губ срывается едва слышимое «Джун», но в себя парень не приходит и глаз не открывает.

***

Уён, сопровождаемый людьми Хонджуна мечется по всем помещениям на территории базы, отчаянно выкрикивая имя Сана. Что несколько минут назад произошло с его другом и кем был тот раненый человек, он так и не понял, но выяснять в такой ситуации не стал и продолжил то, ради чего затеялось всё это безумие. Сана нигде не было: ни в доме, ни в одной из построек. Некоторые даже предположили, что парня семья Юн забрала с собой с целью дальнейшего шантажа, от чего Уёну стало ещё страшнее. Он то готовился увидеть Чхве именно здесь, забрать его и навсегда забыть о произошедшем. Усевшись прямо на земле, Уён зарывается руками в волосы и сжимает их до боли. Он не знает, что ему делать. Краем глаза он замечает, что люди Хонджуна начали раскладывать взрывчатку и поливать всё бензином, от чего тревога начинает нарастать сильнее. Ему кажется, что прямо сейчас возможность вернуть Сана выскальзывает из его рук. — Здесь есть подвал! — выкрикивает кто-то. Чон подрывается с места и бежит на голос, куда уже подоспело несколько человек, однако его останавливают и предупреждают: — Мы пойдем первыми, это может быть опасно. И вот Уён снова чувствует себя ребёнком среди взрослых. Он давится этим чувством, но не спорит и молча следует за членами группировки. Подвал оказывается большим. Никакого намёка на освещение здесь не оказывается, поэтому идущим приходится освещать себе дорогу экранами телефонов. И несмотря на то, что идут они по бетону, под ногами неприятно хлюпает вода. Уперевшись в стальную дверь, все переглядываются и поднимают держащиеся наготове пистолеты. Один из телохранителей кивает другому, и тот резко распахивает дверь, пропуская внутрь остальных. С первого взгляда помещение кажется пустым, и группа опускает оружие, однако раздаётся внезапный щелчок, и готовность защищаться мигом возвращается. В дальнем углу различаются чьи-то очертания. Глаза, прежде сощуренные из-за темноты и болящие от напряжения, широко распахиваются, потому что Уён понимает, что видит Сана, но в руках какого-то подонка, ещё и держащего у виска Чхве пистолет. — Так-так-так, кто тут у нас? — с иронией интересуется незнакомец. — Юн Сындже, всё кончено, отпусти парня! — выкрикивает кто-то из телохранителей, но в его голосе читается какая-то неуверенность. — Раз всё кончено, то почему бы мне не забрать эту шлюшку с собой на тот свет? А? Как считаете? Пусть Хонджун там за неё повоюет, — продолжает иронизировать Сындже. Телохранители напрягаются, и каждый старается придумать быстрое решение для сложившейся ситуации. А того, что происходит в следующую секунду, не ожидает никто, включая и самого Уёна, в чьей руке внезапно оказывается столько уверенности, что, даже никогда не стреляя, почти в полумраке, в котором разобрать, где чьё тело, не представляется возможным, он стреляет, попадая врагу ровно в середину лба. Сындже выпускает из рук пленника и медленно скатывается по находящейся позади стене, размазывая затылком собственную кровь. Со стучащим сердцем Чон подбегает к упавшему на мокрый пол Сану и первым делом проверяет его сердцебиение, а затем, облегченно выдыхая, поднимает его и идёт к выходу. Из-за спины он слышит, как по рации сообщают, что пацан найден и пора закругляться, и на поверхности его встречают врачи, которым Уён вынужденно передаёт своё сокровище. Только в машине скорой помощи Чон видит, насколько сильно пострадал Сан: голова разбита, на потрескавшихся губах запеклась кровь, а всё тело покрыто гематомами. Он шипит от злобы, усаживаясь так, чтобы не мешать медикам оказывать парню помощь, и радуется, когда, уже отъехав от этого проклятого места, слышит череду громких взрывов.