Наше чёрное небо

      Натаниэль сквозь сон поморщился от того, что нигде не было тёплой широкой груди, к которой можно было прижиматься и греться. Кстати, взрослый альфа, вдвое превышающий размеры самого омеги, был очень удобен — если ночью какая-то часть тела Натаниэля замерзала, то можно было прижать её к Мэзэхико и вскоре согреться. Маленький омега любил тепло, поэтому чувствовал себя переваренным пельменем, когда кутался в одеяло с ног до головы. Это чувство ему дико нравилось.       Натаниэль пошарил рукой на постели, обнаружил пустоту и холодную простынь. Омега рассеянно встал, разлепил глаза. «Лицо горит, » — пронеслось у него в мыслях. Было чувство, что он приболел: голова была будто надутой, глаза припухли, во рту пересохло. — Натаниэль, тебе нужно ещё полежать, — раздался голос Мэзэхико из кабинета.       Альфа хитро подвинул стол и кресло так, чтобы из кабинета можно было видеть, что творится в спальне, и теперь приглядывал за мальчиком. — Мне холодно, — жалобно протянул омега, натягивая одеяло на плечики.       Мальчик надул губки и уставился перед собой. В комнате было уныло. Душивший блёклый серый цвет был повсюду. Всё монотонно и скучно молчало, не поблёскивая. В комнате стояла полная тишина, лишь за окном взвывал ветер, тщетно пытаясь согнать установившиеся тёмно-серые облака.       Мэзэхико поднялся, подошёл к кровати, присел рядом с омегой. Видно было, что он плохо спал не одну ночь, а, возможно, и вообще не спал. Тёмные круги засели под его красивыми чёрными глазами, лицо слегка осунулось, белая кожа пожелтела, в уголках глаз откуда-то появились мелкие морщинки. Натаниэль заметил это только сейчас. Омеге стало стыдно. Мэзэхико так усердно всё это время приглядывает за ним, вскакивает от каждого шороха ночью, боясь, что кто-то тронет Натаниэля, а сам мальчик как-то мало обращал внимание на состояние хлопотливого мужчины.       Мэзэхико придвинулся ближе к омеге, посмотрел в его осоловелые глазки. Вдруг тёплые губы прикоснулись к беленькому лбу. — Температура у тебя что ли… — пробормотал альфа. Он прикоснулся тыльной стороной ладони к щекам омеги, к шее. — Точно. Всю ночь кричал и плакал. Нет бы поспать, отдохнуть, меньше бы живот болел, а ты весь будто в горячке был. Что тебе снилось?       Мэзэхико раскутал одеяло, под недовольные взгляды омеги. Но Натаниэль быстро растерял все отрицательные мины, улыбнулся. — Останься со мной в постели — расскажу, — мурлыкнул в ответ мальчик полусонным голосом, ластясь ближе к альфе.       Его лицо разгорелось более, чем раньше. Натаниэль прижался головкой к груди Мэзэхико, прикрыл глаза. Его жутко разморило, корни волос были влажными от пота. Альфа обнял его плечи, прижал к себе и плюхнулся на спину. — Я полежу с тобой, а ты постарайся вздремнуть, — пообещал он мальчику. — Жарко?       Натаниэль отрывисто промычал что-то отрицательное, уткнулся носом в бок альфы и уже прикрыл глаза, и так слипавшиеся уже. — Ты тоже отдохни, спи со мной. Ничего со мной не будет, я ведь рядом с тобой. — А за это мне что будет? — уже тоже сонно пробормотал альфа, переворачиваясь на бок и придвигая к себе Натаниэля. — Что? Я… могу поцеловать тебя… в щёку, — ответил он. — Я буду спать, сколько пожелаешь.       Мэзэхико точно тут же задышал ровно и спокойно, лицо его совершенно расслабилось, через минуты две мужчина начал посапывать.       Натаниэль разочарованно поджал губки. Он надеялся, что альфа ещё поговорит с ним. «Вот балбес здоровый, я-то спать не могу без лекарств. А он сразу лёг и всё», — слегка недовольно думал омега, но взгляд его постепенно становился более нежным, и теперь он смотрел совсем умиленно на спящего мужчину. «Устал, наверное, до безумия», — подумал мальчик. Он высвободил одну руку, прикоснулся совсем слегка к желтоватой щеке напротив. — Какой красивый. О предки, почему я так слабею, когда вижу его прекрасное лицо?       Мэзэхико всё спал, не слыша тихого голоса Натаниэля. — Чудесный, — вновь прошептал омега.       Его глаза вдруг тоже стали слипаться. Он удивлённо ими моргнул и тут же задремал.       Натаниэлю показалось, будто он слегка моргнул, а потом быстро открыл глаза. Небо было серое — время понять невозможно. Рядом всё сопел Мэзэхико. Омега смущённо стрельнул глазками во все стороны, снова вынул руку из-под одеяла и прикоснулся к лицу напротив. «Такая мягкая кожа», — подумал он.       Милый нос альфы дёрнулся, Натаниэль тут же одёрнул ладонь, его щёки порозовели. — Ну почему ты убрал руку? Мне так приятно было… А перед сном какие речи сладкие говорил, — произнёс мечтательно Мэзэхико, приоткрыв глаза.       Натаниэль тут же прикусил нижнюю губу, мигом растеряв весь сон. Его личико теперь полностью покраснело. Альфа в ответ умилённо засмеялся, взял маленькую ладонь в свою и приложил к своей щеке. — Ко мне можно прикасаться, — шутливо сообщил он.       Омега стыдливо опустил глаза. Мужчина, видя, что Натаниэль совсем уж потерялся, отпустил его руку, сел на край кровати. — Ты обещал поцелуйчик, — напомнил он.       Мальчик поднялся, сжимая кулачки. Его красное лицо ещё более опалило жаром, когда перед ним оказалась щека альфы. Натаниэль тихонько подался вперёд, прикрыл глаза и подрагивающими губками прикоснулся к тёплой и мягкой щеке. Он задержался на несколько секунд и быстро отстранился, опустив глаза, засмущавшись настолько, что Мэзэхико даже не поверил, что перед ним Натаниэль.       Альфа хитренько посмотрел на омегу, опустившего свою маленькую головку. Вдруг он приподнял его подбородок пальцами и — он сам даже не понял, зачем такое сделал — поцеловал хорошенькие вишнёвые губки. Омега удивлённо пискнул, отскочил и в искреннем возмущении взглянул на Мэзэхико, прикрыв ладонью свои губы. Его серые глазки выражали испуг, поэтому мужчина уже тысячу раз успел раскаяться в своём деянии. Альфа хотел удержать мальчика за руку, но тот вскочил и быстро выбежал из покоев. — Бесстыдный, — бормотал омега, быстро двигаясь по коридору дворца.       Он оказался в саду, совсем забыв, что на улице прохладно, да и он сам в одной пижаме и плюшевых комнатных сапожках. Садовая лавочка заманчиво встретила его. Омега с тяжёлым вздохом опустился на неё, прижал к себе колени, обхватил их руками и уставился на поблёкшую траву. Ветер прекратился. «Он не должен так делать — это плохо. Так нельзя. Такое делают только любимые, хотя…» — рассуждал Натаниэль. — Привет, — раздалось над ухом.       Омега вздрогнул и повернул голову. Перед ним стоял его приятель с тренировок по растяжке — мальчик с голубыми весёлыми глазами и сильно кудрявыми светлыми волосами. — Привет, Джеймс, — сказал Натаниэль.       Его глаза аккуратно скользнули по всей фигуре знакомого: он был в классической рубашке и брюках, что было весьма необычно для него, а в руках держал большую корзинку и маленького рыжего котёнка. — Ты здесь зачем?       Джеймс многозначительно задрал подбородок и сел рядом. — Я приехал сюда с папой, братом и Тэкехико, — важно, но дурачась, проговорил он. — А ты чего сидишь здесь в пижаме? — А я сбежал, — коротко ответил Натаниэль, косясь на котёнка в руках мальчика.       Джеймс вручил омеге животное, а сам выудил из своей корзинки ещё одного котёнка, только беленького с рыжим «галстучком». — Меня поцеловали, — разъяснил омега. — Вот и сбежал.       Джеймс серьёзно поглядел на Натаниэля, а потом слегка засмеялся. — Ты дурак, — сказал он. — Скажи, дурак? — обратился альфа к котёнку у себя на руках. — Почему это дурак? — разозлился Натаниэль, а его лицо снова покраснело.       Джеймс насмешливо посмотрел на него, потом на серое небо. — Я вот ни разу не целовался, — вдруг сказал он. — Я тоже, — поспешил заверить омега. — Ну так вот, — продолжал мальчик. — Целоваться классно, мне кажется. Я был бы рад, если бы меня кто-то поцеловал, в смысле в губы. Конечно, будет лучше, если это сделает человек, который мне нравится. Тебя ведь принц поцеловал? Вот почему ты дурак… — Мы истинные, — перебил его омега. — Двойной дурак. Сбежал от принца, такого красавчика, да ещё и истинного. Натаниэль, ты часто обдумываешь свои поступки?       Оба мальчика замолчали. Джеймс с секунду ещё насмешливо поглядел на Натаниэля, когда тот, совсем раздосадованный, разглядывал свои колени. — Возьми котят, — сказал вдруг альфа. — Я двоих раздал, а этих — никак. Мне папа запретил их привозить, поэтому, если он узнает, то будет недоволен.       Натаниэль враждебно глянул на Джеймса, положил рыжего котёнка к нему в корзину. Альфа уже успел надуться, но мальчик отобрал у него белого котёнка, уложил к первому и поставил корзинку к себе на колени. — Сам дурак, — только сказал он, важно поднялся, задрав носик, схватил котят и гордо зашагал по тропинке назад во дворец.       Джеймс довольно встал, отряхнул свои брюки и направился назад к семье. Фредерик встретил его с настолько недовольной миной, что Тэ показалось это даже смешным. Омега сдавленно хихикнул, но, после красноречивого взгляда старшего альфы, тут же принял невозмутимый вид, так как своими насмешками лишь задорил детей.       Фредерик рассмотрел обоих сыновей, одёрнул свой пиджак. Его голубые глаза остановились на Тэкехико и его чуть-чуть смазанном от поцелуев розоватом блеске. Альфа достал платок и слегка прикоснулся к пухлым губам. — Ох, похоже, мне нужно было надеть золотое кимоно, — снова засмеялся черноглазый омега. — Это неофициальный приём, Фредерик. Я просто представлю тебя, как моего возлюбленного, и этих чудесных юношей, — Тэкехико слегка кивнул в сторону улыбчивого Джеймса и сонного Коти.       Фред слегка сморщил нос, но быстро принял бесстрастное выражение. Мужчина так суетился по поводу помолвки и свадьбы, что ему даже было не до работы. Тэкехико, вместе с детьми, посмеивался над ним, но всё же помогал, чем мог, пока его не выгоняли из кабинета или спальни за непрекращающиеся смешки. Теперь они собрались вместе и хотели было войти во дворец, как им навстречу выскочил король Джилиан в своём лучшем расположении духа. — Здравствуйте, — мило сказал он, протягивая руку Фредерику для поцелуя. — Простите, что я вышел один — Рэйдену пришлось задержаться с Мэзэхико, — король, сверкнув глазками, переключился на подростков. — Мне приятно познакомиться, я — Джин, но вы, видимо, уже можете звать меня «дедушка».       Джеймс тут же широко улыбнулся, его глаза засверкали. У него прямо-таки на лице было написано: «Какой Вы красивый. Вы в жизни гораздо лучше, чем на фото и видео», но сам мальчик коротко поздоровался. Коти еле сдержал зевок, но тоже пожал руку королю. Джилиан был абсолютно доволен своим знакомством, но, вдруг спохватившись, пригласил всех в столовую. Он шагал бодро по коридору, цокая каблучками на лёгких сапожках. Король заботливо оглядывал детей Фредерика, а на него самого смотрел с лукавством. Белая огромная шаль разлеталась за омегой пуховой подушкой, он кутался в неё всё сильнее. Тэкехико было поравнялся с папой, как он тут же шепнул: — Нам быть готовым к тому, что он будет просить твоей руки?       Тэ кивнул, улыбнувшись. — Нам соглашаться? — снова серьёзно спросил он.       Принц снова кивнул, Джин совершил то же движение.       У столовой их ждало некоторое столпотворение, если его так можно было назвать — там была целая компания мужчин, между которыми стоял Натаниэль, как трофей на пьедестале. Джин с неудовольствием поджал губки и подошёл ближе. Оказалось, что приехали с нежданным докладом главнокомандующие флота и армии — двое мужчин примерно сорока пяти лет, достаточно неприятной наружности и со скверной привычкой выставлять себя прелестными созданиями. Они столкнулись у дверей столовой с Рэйденом, Мэзэхико и Натаниэлем. Джилиан сухо поздоровался, приняв поклон. Руки не подал. Омега был до жути недоволен и уже раздражён, что их милые семейные посиделки прервали какие-то там генералы. Выгнать он их не мог, но побыть врединой — запросто. — Вы прибыли без предупреждения… — начал он, но его тут же перебили. — Простите, не успели отправить уведомление, — сказал один из них со слащавой улыбкой.       Брови Джина дёрнулись вверх, его лицо приняло надменное, по истине королевское выражение. — Надо молчать, когда я говорю, — коротко заметил он.       Мужчина учтиво отвесил ещё поклон. — Впредь будьте вежливее и по поводу уведомлений. Это первый и последний раз, когда мы принимаем вас без официального документа.       Теперь уже оба генерала низко поклонились Джину почти в пояс. Омега удовлетворённо выдохнул, обернулся к компании, которую привёл он. — Фредерик, Джеймс, Коти, познакомьтесь, пожалуйста, это генерал Шин, — он указал на первого мужчину, который был повыше, с безобразной внешностью и шрамом на верхней тонкой губе. — А это генерал Юн, — теперь он показал второго мужчину, более симпатичного, но полноватого.       Фредерик без тени улыбки пожал им руки, Коти проделал то же, а Джеймс вовсе сказал короткое и тихое «здравствуйте» и спрятался за широким плечом отца. Тэкехико молчал. Его чёрные глаза вдруг помутнели, бледное лицо стало серовато-зелёным. Омега не стал здороваться совсем, только подскочил к брату и Натаниэлю, отметив заодно, что юноша сегодня выглядел так, будто напрашивался на портрет. В голове Тэкехико тут же возникла картина, нарисованная маслом, с этим милым мальчиком в чёрной кружевной блузе с рукавами-воланами и такими же кружевными оборками на воротнике до самого подбородка.       Фред поздоровался и с этой парой. С Мэзэхико Джеймс и Коти знакомились куда охотнее, а младший альфа вообще, казалось, готов был закрутиться волчком на месте, но его смирял Натаниэль своим острым и недовольным взглядом, таким, какой обычно делают маленькие омежки, когда кто-то смеет посягнуть на их папу-альфу; такие глазки прям-таки говорят: «это не для тебя сделано».       Джин с неловкостью заметил, что атмосфера накалилась, поэтому схватил Рэя под локоть и пригласил всех к обеду.       Трапеза, в целом, проходила спокойно. — Фредерик, — позвал Рэйден, глядя, как альфа нежно улыбается его сыну и иногда скользит ладонью по его бедру, что было практически незаметно. — Можно Вас на минутку? Мэзэхико, тебя тоже.       Фредерик, под насторожённый взгляд Тэ, поднялся, практически невесомо поцеловал своего омегу в щёку, заставив его бледное личико слегка покраснеть. Альфа присоединился к новой компании, дополнив трио, и они все вместе двинулись в другую комнату, видимо, служившую чем-то в роде кабинета. Комнатка была небольшая, в сравнении с остальными во дворце, но обставлена изысканно. Всё было аккуратно, больше в северном, чем элиодорском стиле. — Давайте присядем, — коротко предложил Рэйден и сам тут же уселся в кожаное кресло.       Двое молодых мужчин тоже опустились в такие же кресла. Фредерик мигом смекнул ещё в столовой, зачем его вывели. Было, однако, интересно, что сейчас будут говорить эти «господа». — Фредерик, Вы, как я знаю, питаете нежные чувства к моему сыну, — начал Рэй. — И хотелось бы у Вас спросить, Вы собираетесь идти на серьёзные шаги? — Разве то, что я привёл знакомить даже детей с Вашей семьёй — это не серьёзно? — Рэй было хотел вставить какое-то слово, но Фредерик только слегка поднял ладонь, не желая, чтобы его перебивали. — А предложение, которое я ему сделал? Уточню, если вы ещё не введены в курс дела, я предложил ему вступить в брак, и Тэкехико согласился. Чего же Вы ещё хотите серьёзного?       Рэйден с минуту помолчал, особенно удивившись известию о свадьбе. — Мэзэхико, — обратился он к сыну, — Нас облапошили нагло. Тэкехико абсолютно ничего не говорил, а мы, как дураки, устроили господину Хэндалу допрос с пристрастием. Извините нас, — сказал он уже Фреду. — Мы ревнивые по отношению к Тэ.       Фредерик иронично дёрнул бровями и улыбнулся. Его начинала злить эта ситуация до глубины души. «Ревнивые они… да не ко мне уж ревновать надо было», — крутилось в мыслях у него. Перед голубыми глазами всплывали рассеянные глаза Тэ, когда он рассказывал о своём бывшем муже, о преисподней, которая ждала его дома. Часто ночью альфе снился Тэкехико, дрожащий в углу всем телом и закрывающий голову скрюченными рукам, а над ним висела зловещая тень. — Конечно, я понимаю, — сквозь зубы выдавил мужчина. — Настоятельно советую не обижать моего сына, — в шутку произнёс король. — Будете иметь дело с этим здоровым парнем, — он указал на Мэзэхико, тихонько сидящего в кресле.       Эта, в общем-то безобидная, шутка послужила своеобразной «иглой», которая врезалась остриём в воздушный шарик терпения Фредерика. — А где же вы все были, когда его бывший муж избивал?! — резко вскричал Фредерик и рванулся с кресла на самую середину комнаты. — Кто-нибудь из вас хоть знает, что у него шрам на затылке от того, что тот его ударил, а Тэкехико упал и ударился о раковину головой?! Знаете, м? Защитники! — последнее слово он выкрикнул так отчаянно, что его нижняя губа задрожала, а в глазах стали копиться слёзы. — Раньше надо было следить за ним! Сейчас-то что? Он боится, даже когда я его беру за запястье или немного раздражаюсь. Сейчас уж поздно его оберегать, он запуган настолько, что сам сможет защититься. Хотя как защититься? Упасть на колени и в слезах умолять отпустить! Кичитесь своим высоким отношением к омеге, а своё собственное сокровище бросили, чтобы его втаптывали в грязь день за днём!       Альфа слегка успокоился, поджал губы, поняв, что совершил проступок по отношению к Тэ, так как он просил, чтобы Фред ни в коем случае не рассказывал семье эту историю. Омега сильно беспокоился о состоянии своего папы и отца, которые хоть и выглядели молодо, но имели ряд заболеваний. — Он нуждался в вашей поддержке, ждал от вас спасения, — напоследок бросил альфа, открыв дверь. — Я не могу пока что относиться к вам уважительно.       Альфа вышел и зашагал в столовую, думая, как бы объясниться с Тэ по этому поводу. «Мне прилетит», — с жалостью к самому себе думал он. — Фредерик, постойте! — раздалось позади.       Альфа сделал вид, будто не расслышал, и продолжил путь. В столовой он быстро подошёл к Тэ, нагнулся прямо к его уху и прошептал: «Я случайно рассказал им, прости». Тэкехико медленно оглянулся, испепелив альфу взглядом.       В столовую тут же ворвались Мэзэхико и Рэйден. — Джеймс, Коти, Джуни, Натаниэль, вам не кажется, что сегодня приятная погода для прогулки по саду? — произнёс король с опущенными глазами. — Генерал Шин, Юн, сопроводите их.       Все названные встали, коротко поклонились и вышли. — Джилиан, может, тебе тоже погулять, не думаешь? — Ты получишь по голове, Рэй. Немедленно говорите, зачем прогнали гостей?       Тэкехико заёрзал на месте сразу после того, как отец попросил генералов выйти вместе с детьми и Натаниэлем. Он не знал, как бы забить тревогу, чтобы родители в конец не заволновались, но абсолютно никак этого не получалось. Омега, пока его не начали допрашивать, быстро встал. — Фредерик, Мэзэхико, а лучше и отец, пожалуйста, уведите детей и Натаниэля от этих мужчин.       Все непонимающе глянули на подавленного принца. Он сжал губы в одну ниточку, опустил глаза. — Чего непонятного? — почти слёзно спросил он. — Натаниэль — омега, Джуни — омега и совсем не может постоять за себя физически, Джеймс тоже так похож на омегу, тем более, ещё не созрел, а Коти просто очень симпатичный и вряд ли справится с генералами.       Все трое альф мгновенно подскочили и выбежали из столовой.       Тэкехико сел назад. Джилиан помолчал. — Пойдём в синюю гостиную? Я их к тебе не подпущу. Поговорим со мной, м? Только ты и я, — предложил Джин совсем как малютке.       Тэкехико кивнул, уже готовый заплакать.       Синяя гостиная представляла собой достаточно крупную комнату с большим диваном, обитым голубым бархатом, креслами такого же цвета, круглым низеньким столиком чёрного дерева и синими стенами с серебряными завитками. Тэкехико только присел на диван, и тут же с его губ, вместо рассказа, сорвалось только одно слово: «Папа…». Он тут же зарыдал, обхватил руками шею Джина, прижался к его плечу. Его слёзы не переставали катиться, громкие всхлипы и отчаянный вой мешали ему дышать. Принцу так хотелось ещё тогда рассказать всё любимому папе, положить голову ему на колени и тихонько хныкать, пока тёплая родная рука гладила волосы. — Мой малютка так настрадался, — шептал ему Джин, целуя лоб, щёки, волосы, виски и всё, до чего мог дотянуться губами. — Плач, мой свет, с папой можно и поплакать. Если кто-то мою сладость обижает, то сразу к папе иди. Папа тебя любит больше всего на свете, мой ангелочек.       Тэкехико только рыдал громче, чувствуя, что это именно то, в чём он нуждался последние несколько лет. Джин тихонько начал покачивать его. Король думал, что сын сейчас уснёт, но нет, он слегка успокоился и, шмыгая носом, улёгся на его колени. Тэкехико начал свой рассказ. Джилиан слушал молча, поглаживая своего старшего принца по чёрным волосам. — …С ним были всегда точно генерал Шин и генерал Юн. Иногда, к ним ещё присоединялся кто-то, но, в основном, только они были. Я забеременел тогда, — на этом моменте рука Джина дёрнулась, но через долю секунды вновь заскользила по волнам волос. — Но у меня выкидыш случился, как раз из-за падения в ванной. Честно, я не очень расстроился. Я всё равно не очень хотел носить детей этих ублюдков… Я привык считать, что Джуни не его сын, хотя это неправда…       Дальше Тэ рассказал ещё немного, умолчав о тайном приказе сууфским наёмникам. Когда история подошла к концу, Джин наклонился, убрал волосы со лба сына и поцеловал самую середину, потом взял его руки, расцеловал ладони. — Какой у меня сильный мальчик, — со слезами в голосе сказал он. — Маленький ангелок мой.