Наше чёрное небо

      Мэзэхико так отрешённо сидел в своём любимом кофейного цвета кресле, что Натаниэлю тоже становилось не по себе. Омега уже около часа наблюдал за ним, сидящим, закинув ногу на ногу, в самом дурном расположении духа. Слегка расправившееся днём лицо теперь снова почернело, губы потрескались. Мальчику так жалко почему-то было его, хотя Мэзэхико отнюдь не выглядел так, будто нуждался в таком, наоборот, его взгляд был задумчивым и острым, пальцы сложены перед лицом, а иногда вообще в глазах читались какие-то жестокие порывы, но, тем не менее, альфа не двигался с места, даже не переменял своей позы.       Натаниэль вдруг дёрнулся, покинул своё место у дверного проёма, из которого выглядывал всё это время, подошёл к мужчине, уселся на пол на колени, положил локти и подбородок на его бёдра. Серебряные внимательные глаза посмотрели снизу вверх с милой нежностью.       Альфа сначала наклонил голову, а через пару секунд и его глаза съехали вниз. Он положил свою огромную руку на макушку Натаниэля, провёл пальцами по гладким волосам. — Чего ты? — с улыбкой спросил мужчина. — Ничего, — ответил омега, немного смутившись.       Сосредоточенные продолговатые глазки теперь смотрели в нижний угол. Натаниэль совсем не умел обращаться с альфами нежно, поэтому ему ничего не оставалось, как применять с Мэзэхико те же приёмы, что и с омегами. — Пойдёшь ко мне? — Мэзэхико отложил блокнот, который лежал у него на бёдрах ближе к паху, и вопросительно посмотрел на мальчика.       Омега, к огромному удивлению принца, безоговорочно встал с пола, забрался к нему на колени, обхватил тонкими ручонками массивную шею и прижался к мужчине всем телом. — Что такое, правда? — в волнении снова спросил принц.       Омега молчал. Он только прикоснулся своей гладкой и мягкой щёчкой к шее Мэзэхико. — Хотя, чего это я выясняю, верно? Просто молчком посижу, и буду наслаждаться такими нежностями.       Натаниэль спокойно выдохнул, совсем расслабился. Мэзэхико же, напротив, с каждой секундой всё больше нервничал. Альфа был уже с две недели в особенном напряжении, а Натаниэль лишь способствовал появлению ещё больших проблем — его чудесная красота, рдеющее личико, нежные объятия и кроткие взгляды имели такое действие на мужчину, что у него к концу дня кружилась голова. Натаниэль так невинно смотрел на отношения между ними, что с каждым таким днём альфе становилось всё более стыдно.       Вдруг омега заёрзал, потом резко оторвался от груди Мэзэхико, поглядел испуганно и удивленно в его глаза, вскочил и, пробормотав виновато «прости», убежал в ванную комнату.       Альфа вообще ничего не понял, встал следом. Кожа на его бедре почему-то похолодела. Он опустил глаза — на чёрных брюках было небольшое мокрое пятнышко. Разглядеть, что именно это, было невозможно, так как на тёмных брюках вся жидкость становилась чуть темнее ткани. Хотя, думать много-то и не пришлось. Если рассудить спокойно и по порядку, то можно всё выяснить куда проще. Судя по тому, как маленький омежка смутился, думается, что это пятнышко получилось благодаря ему. Запах Натаниэля ничуть не изменился, поэтому это точно не из-за течки. Остаётся только одно — предтечная кровь.       Альфа слегка улыбнулся. Он прошёл к ванной комнате, прислонился плечом к стене и осторожно постучал в дверь.       С другой стороны было тихо. — Звёздочка, ты в порядке? — Мэзэхико даже не надеялся на ответ, поэтому решил идти дальше. — У тебя всё есть необходимое?       Дверь приоткрылась, создавая маленькую-маленькую щёлочку. — У меня ничего нет, — почти шёпотом произнёс омега. — Это… это у меня впервые и… и я не знал, что так быстро. Я не готовился к этому.       Натаниэль захлопнул дверь, прокрутил несколько раз замок, присел на корточки, закрыл лицо руками и принялся клясть себя за подобную вопиющую неосмотрительность и беспечность. — Прими тогда душ, обязательно душ, потому что ванну тебе сейчас нельзя ни в коем случае, успокойся немного. Я скоро приду, хорошо? М, звёздочка? Ты меня слышишь?       Натаниэль ответил что-то несвязное, но альфе было этого достаточно. Мальчик слышал, что в комнатах ещё какое-то время раздавались шаги, потом хлопнула дверь и стало тихо.       Омега всё сидел на корточках. Ему так было стыдно за всё это! Мало того, что он запачкал своей кровью брюки Мэзэхико, так ещё и оказался не готов к таким изменениям в организме. Его лицо беспощадно краснело, даже упала пара слезинок от такого стыда.        Мальчик вдруг поднялся, посмотрел на пол и, не обнаружив никаких следов, стал стягивать с себя одежду. Его светлые брюки были теперь испорчены алым пятном, но можно было бы и свести это. Омега с досадой посмотрел на весёлого зайчика на белом белье, тоже испорченном теперь, аккуратно сложил стопкой грязные вещи, отправив туда и чёрную кружевную блузу. Мальчик аккуратно забрался под тёплый душ, сложил руки за спиной в замок, выпрямился. Его волосы намокли, превратились в спутавшуюся паутинку и закрывали теперь половину прекрасного личика. «Куда он пошёл?» — вертелось у него в мыслях. Натаниэль решил, что всё-таки сейчас стоит последовать указаниям альфы, помыться и успокоиться. Омега случайно опустил глаза и увидел под ногами кровь. Она быстро стекала маленькими каплями, разбавленными водой, по бёдрам и коленям. Натаниэль в испуге уставился на это, упёрся спиной о стену. Сознание помутнело, слегка кружилась голова. В зрачках показались картинки с реками крови, разбросанными трупами и совсем недавний сон…       Мальчик приоткрыл глаза. Вокруг была непроглядная темнота. Натаниэль оглянулся, попятился, понимая, что ничего хорошего ждать не придётся. Но вдруг неподалёку зажёгся свет, будто сверху прожектором освещали место. Там стоял чёрный пустой трон. Мальчик пошёл прямо к нему, но через несколько шагов под ногами стало раздаваться хлюпанье. Он не обратил на это внимание, продолжал путь. Потом под ногами стало появляться что-то мягкое, что-то, что раздавливалось под ногами, как грязь. Натаниэль снова не стал смотреть. Вдруг его дорога пошла в гору, трон оказался на вершине. Мальчик стал карабкаться по слишком мягким выступам, почему-то иногда покрытых тканью, а иногда скользким и мокрым. Тут его рука наткнулась на что-то похожее на пальцы. Он с ужасом посмотрел на свою ручку. Всё вокруг него осветилось. В нос ударил сладковато-зловонный запах гнили. Омега оказался на целой горе человеческих трупов. Он оглянулся — позади растекалось целое море почти чёрной крови. Натаниэль повернулся назад к горе, стал лихорадочно убирать куски ткани и конечности. Всё было таким тёплым, будто всех убили только что, но половина тел почти сгнила. Мальчик старался найти хоть одно лицо. Не выходило. Он стал бешено карабкаться дальше, соскальзывая ногами с тел. Прямо на вершине он уже мог стоять. До трона оставалось пара шагов. Омега опустил безумные серые глаза вниз. Он испуганно одёрнул ногу — она стояла прямо на чьём-то лице. Натаниэль присел, чтобы разглядеть, но тут же метнулся назад, испуганно закрыв лицо. С его губ сорвался отчаянный визг. Через несколько секунд он справился с собой, подобрался к трупу снова. То было прекрасное и любимое лицо — всё ещё молодое лицо Джилиана. Омега на четвереньках пополз дальше, не поднимая сосредоточенных глаз. На небольшом расстоянии от Джина лежало два тела -взрослого мужчины и ребёнка. Мужчина держал сына в объятиях, стараясь загородить. Маленький омега протянул руку к белому лицо. — Тэкехико, — прошептал он, задыхаясь.       Дальше были ещё: Рэйден, Фредерик, его дети, Джастин и даже Аризу. Натаниэль не находил лишь одного красивого лица — мужчину с пирсингом в брови. Омега уже ликовал, когда добрался до трона и не нашёл этого. Он поднял свои глаза, но трон не пустовал. Сбоку от него лежало ещё одно тело. Мужчина был расположен так, будто смерть его постигла во время прошения или чего-то в этом роде — он стоял на коленях, а голова и руки его лежали на подлокотнике. Натаниэль с ужасом поднялся на ноги. Весь измазанный в крови, он сам впитал в себя жуткий тошнотворный запах, одежда его липла к телу, но мальчик осторожно подошёл, повернул дрожащими руками голову к себе. На одной чёрной широкой брови располагались два серебряных украшения. Мальчик рухнул на колени и случайно задел спиной ещё что-то. Он с ужасом обратил на это свой взгляд. На троне сидел его папа, точнее, его тело. На чудесной черноволосой головке была надета роскошная корона. Омега задрожал всем телом, снял корону с чужой головы, пару секунд посмотрел на неё. Вдруг он громко и с надрывом рассмеялся, даже согнулся пополам от такого хохота. Натаниэль оттолкнул от трона тело Мэзэхико, то же проделал и с телом папы. Сам сел на трон, возложил на голову корону.       Вдруг на его макушку упала капелька. Кожу на этом месте зажгло. Мальчик поднял глаза вверх. Стало накрапывать. Из темноты появлялись тёмно-красные капли и падали ровно на Натаниэля. Это будто была кислота. Одежда плавилась и прилипала к телу сильнее, горели волосы и белая кожа. Омега в муках стонал, пытаясь содрать с себя сожженные куски.       Гора трупов превратилась в черновато-красную жижу и захлестнула мальчика с головой.       …Из навязчивых мыслей омегу вывел аккуратный стук в дверь. — Звёздочка, — раздался голос Мэзэхико. — Я оставлю тебе всё у входа.       Натаниэль быстро выключил воду, протёр тело полотенцем, завернулся в него. Он выглянул через маленькую щёлочку и, никого не обнаружив, быстро схватил стопку вещей вместе с ещё какой-то упаковкой и юркнул назад.       Альфа, оказывается, собрал полный набор: тёплую пижаму, нижнее бельё, которое, кстати, было единственным однотонным и более «взрослым» в гардеробе Натаниэля, длинные махровые носочки. Мальчика больше всего заинтересовала фиолетово-синяя упаковка. Он придвинул её к себе и сосредоточенно стал разглядывать. «Ничего не вижу», — раздражённо подумал он. Натаниэль отложил упаковку подальше и теперь мог рассмотреть рисунки и надписи. Это были ватные подушечки для омег. «Где он это достал?! Точно у кого-то выпросил, бесстыдник!» — снова залился румянцем мальчик. Но стесняться было не время, поэтому он стал разбираться.       Через мучительные десять минут он привёл наконец себя в порядок. Осталось только самое сложное — выйти из ванной и, как ни в чем не бывало, лечь спать рядом с Мэзэхико.       Омега помялся рядом с дверью, но всё же решился.       Альфа оказался в спальне. Он сидел на кровати и записывал что-то в свой блокнот. Увидев Натаниэля в дверях, он отложил все и протянул руку омеге. — Иди ко мне, — с лучезарной улыбкой сказал он. — Не стесняйся так, иди.       Мальчик сначала нерешительно сделал шаг вперёд, но, после какого-то мгновенного доброго взгляда, брошенного принцем, он протянул обе руки вперёд и подбежал к нему. Омега повис на шее Мэзэхико и уткнулся в его грудь носиком. — Ты так стесняешься, — умилённо произнёс альфа, сцепляя объятия. — Чего стесняться, я не понимаю. Такой прекрасный омега меняется, получает все возможности, какими обладают взрослые омеги. — Я испортил тебе брюки, — пробормотал в ответ мальчик.       Мэзэхико усмехнулся, подняв глаза к небу. — И что же? У меня мало брюк? Для меня гораздо важнее взросление моего любимого Натаниэля, чем пара испачканных брюк.       Омега сильнее застеснялся. Он совсем спрятал своё лицо на груди мужчины.       Мэзэхико попытался найти серые глазки, но это закончилось неудачей — Натаниэль сильнее опускал головку. — Давай тогда уже спать ложиться. Мы устали сегодня, да? Тяжёлый был день… — последние слова альфа произнёс с особой досадой. — Да.       Уже в постели альфа схватил Натаниэля за руку и намеревался спать так. — Мэзэхико, может быть, пока что ты не будешь меня держать? Это чтобы я смог встать ночью, если мне понадобиться, — со стеснением предложил омега и мягко освободил свою руку.       Мужчина слегка надулся, но в общих чертах был согласен. Он улёгся с какими-то медвежьими телодвижениями и уже даже прикрыл глаза. — Спокойной ночи, звёздочка, — произнёс он и слегка погладил ладонь омеги.       Натаниэль же, сам не ожидая того, наклонился и прикоснулся своими губками к щеке Мэзэхико. — Сладких снов, Ваше Высочество, — тихо ответил омега.       Мальчик прилепился лбом к груди альфы. И слишком быстро уснул.       Несколько пачек с таблетками и склянка с сиропом оставались сегодня нетронутыми, скучали в ящике тумбы… Омега почему-то совсем забыл о своих практически жизненно необходимых лекарствах на весь день, да ещё и перед прошлой ночью не пил ничего.       Натаниэль разлепил сонные глазки, когда уже совсем стемнело. Лунный свет широко освещал комнату через стеклянные двери балкона. Мальчик поднялся и, тихонько пройдя по ковру, встал напротив стеклянных дверей. Он взглянул на огромную полную луну, звёздное небо, полностью усеянное светящимися точками. Омега оглянулся на альфу, который перевернулся на другой бог с надрывным сонным стоном, умилённо улыбнулся. Он подошёл ближе, хотел снова ложиться, как задел что-то на прикроватной тумбочке Мэзэхико, и какой-то предмет шлёпнулся на пол. Омега чертыхнулся, поднял с пола прямоугольную вещицу и перенёс её на свет. То был блокнот принца, в котором он чиркал почти во всё свободное время. Натаниэль ещё раз оглянулся на альфу и, убедившись, что тот спит, уложил блокнот на пол, точно так, чтобы на него попадал свет, а сам сел на колени рядом и стал переворачивать страницы. Красивым почерком были выведены слова. В основном, информация была пустой — всё сводилось к встречам вне расписания и целым страницам, которые были разрисованы крупными квадратиками разных цветов. Но вдруг омега наткнулся на подчёркнутую надпись «Натаниэль» на всю страничку. Сначала мальчик подумал было, что это Мэзэхико просто думал о нём и начиркал у себя в блокноте его имя, но нет. Дальше несколько листов было исписано допросом того злосчастного беты. А дальше…       «Натаниэль Рэнард. 19 лет?       Запрос королевской академией Лира подтверждён, вместо первого курса четвёртый.       Родителей нет. Волосы седые (подтв. анализ).       Исследование препаратов: исп. для лечения заболеваний, связанных с расстройством личности, галлюцинациями, шизофрения в тяжёлой стадии.       В роду не осталось никого.       На месте преступления:.» Тут был прикреплён прозрачный пакетик с чем-то.       »…Созревание только началось, почему не употр. гормональные средства?       Тэ во время бала слышал голос Натаниэля и спутал человека с ним.       Сила и ловкость, хотя не смог сразу оттолкнуть от себя бету.       Встреча в закрытом клубе?       Был знаком с двумя убитыми».       Натаниэль медленно повернул голову на спящего альфу. Беззвучно поднялся на ноги. Его руки затряслись, словно в лихорадке.       «Ты всё это время…» — крутилось у него в голове.       Омега приближался к постели. Тёмная пелена сгущалась вокруг него. Чья-то рука вложила в его тонкую ладонь стилет из чёрной стали, подтолкнула в спину. — Иди, давно нужно было покончить с ним, — раздался скрипучий голос.