***
Утром так называемый Отец повёл Энакина за монастырь. Они остановились в центре огромной круглой арены, на которой драгоценными камнями были выложены изображения звёзд и странные символы, значение которых Энакин не смог понять. — Пришло время взглянуть в лицо своей вине и узнать правду, — сказал Отец, глядя на спутника сверху вниз. Раздался громкий рёв, и они посмотрели в небо. Два огромных существа кружили прямо над головами, медленно приземляясь. Одно из них было похоже на летучую мышь, другое — на птицу. Когда они приземлились на арену по обе стороны от Энакина и Отца, стало видно, что каждое существо кого-то держало в своих когтях. Энакин опешил, когда понял, что в лапах были зажаты Оби-Ван и Асока, которые изо всех сил старались выбраться из мёртвой хватки. — Чего бы он ни хотел, — крикнула Асока, пытаясь вырваться из лап летучей мыши, — не делайте этого, учитель! Энакин повернулся к Отцу и тяжело задышал от гнева. — Отпусти их! — потребовал он. — Я не буду играть в твои игры! — О, но я всё же думаю, что будешь, — спокойно ответил Отец, обходя Энакина. — Я приказал своим детям убить твоих друзей. Вопрос в том… Старик вдруг исчез. — …кого из них ты выберешь для спасения? — Энакин поднял глаза. Отец теперь стоял на пьедестале напротив арены, властно глядя на него сверху вниз. — Твой учитель? Или твоя ученица? Теперь вы должны избавиться от чувства вины и освободить себя, сделав выбор. Энакин покачал головой. Как он мог выбрать между Оби-Ваном и Асокой? Бывший учитель за столько лет стал для него старшим братом. Асока же, не смотря на свою дерзость и упрямство, была ему как младшая сестра, которая напоминала ему себя во времена обучения у Оби-Вана. — Нет! — крикнул Энакин. Он не мог этого сделать. Он скорее умрет сам, чем позволит, чтобы с кем-то из них что-то случилось. Как он сможет жить с мыслью, что спас одного, а другому позволил умереть? Как это должно было освободить его от чувства вины? — Они слишком сильны для нас, Энакин, — крикнул Оби-Ван. — Спаси Асоку! Энакин повернулся, чтобы посмотреть на ученицу. Асока пыталась высвободить руку из когтей летучей мыши. Энакин пристально посмотрел на Отца. — Отпусти их, — его голос был тихим и оттого не менее грозным. Всех, кто когда-либо слышали такой тон от Скайуокера, непременно ждала незавидная участь. — Только ты можешь заставить моих детей освободить их, — сказал Отец, продолжая испытывать Энакина. — Энакин! — позвал Оби-Ван, как будто он только что что-то понял. — Планета — это сама сила. Используй её. Энакин закрыл глаза и почувствовал, что сила поднимающаяся снизу, будто шла из ядра планеты. Всё, что ему нужно было сделать, так это протянуть руку и обуздать её. Так он и сделал. — Ты отпустишь их! — скомандовал он, и его голос внезапно разнесся по арене, пронизанный древней силой. Он свел руки вместе, прежде чем развести их в стороны. Мощные потоки силы проходили через него. Когда Энакин сделал выпустил силовой поток, части пола под его ногами загорелись, и обеих существ отбросило назад. Энакин позволил силе овладеть собой, заставил существа повиснуть в воздухе, поймав их в ловушку силы. Небо внезапно почернело, и единственным источником света остались узоры под ногами. Энакин развёл руки, заставляя существ отпустить Асоку и Оби-Вана. Два джедая рухнули на землю и просто наблюдали за действиями Энакина. Он потянул существ к себе, а затем силой оттолкнул их назад, к стенам арены. Они врезались в камень и издал рёв боли, прежде чем упасть на землю. Когда Асока и Оби-Ван попятились, вытаскивая свои световые мечи, те снова поднялись, снова поднявшись в воздух и вновь попытались схватить джедаев. Однако Энакин силой удержал существа, притягивая их к себе. — Ложись! — крикнул он, когда молния пронзила тёмное небо. — На колени! И сжал кулаки. Существа приобрели человеческую форму. Дочь и Сын стояли перед ним на коленях, тяжело дыша. Вымотанный, Энакин опустил руки и сделал шаг назад, прекращая пропускать через себя силу. В этот же арену залил тёплый свет. — Теперь ты видишь, кто ты на самом деле, — сказал Отец. Энакин повернулся и увидел высокого старика, приближавшегося к нему сзади. — Только Избранный может приручить моих детей. Асока и Оби-Ван пошли вперёд, с опаской обходя двух детей. — Я прошёл твоё испытание, — сухо сказал Энакин, глядя на Отца. — А теперь выполни своё обещание и отпусти нас. — Ах, но сначала ты должен понять правду. А теперь, все вы, оставьте нас, — ответил Отец. Энакин оглянулся и пристально посмотрел на Асоку и Оби-Вана. — Не доверяй ему, — пробормотала она, слегка качая головой. — Ты так думаешь? — съязвил Энакин, одаривая её кривой улыбкой. — Я сказал, оставьте нас! — прогремел громкий голос Отца. Оби-Ван и Асока повернулась, чтобы уйти, пересекая арену и удаляясь от Энакина и Отца. Сын и Дочь уже исчезли. Джедаи не хотели оставлять его наедине с этим существом, хотя после случившегося Энакин наверняка мог справиться с ним. — Ты чувствуешь свою судьбу? — спросил Отец, начиная очередной долгий разговор. — Ты должен понять это сейчас. Я умираю, и ты должен заменить меня. — Заменить тебя? — пренебрежительно спросил Энакин, приподнимая бровь. — Я не могу здесь оставаться. — Но это всё твоё, — сказал Отец, как будто не мог поверить, что Энакин мог отказать ему. — Это было предсказано. Избранный останется, чтобы держать моих детей в равновесии. Энакин покачал головой, отступая. Нет, он не мог остаться. Он нужен ордену, нужен на фронте. Он хочет быть с Падме, Оби-Ваном, Асокой и клонами. — Нет, — твёрдо сказал Энакин. Если этот старик не мог заставить своих собственных детей ладить, то как примирит их он? Энакин не собирался провести остаток своей жизни здесь, вдали от всех, кого любил, только для того, чтобы поиграть в тюремщика перед двумя чрезвычайно могущественными обладателями силы. — Я… не могу заставить тебя сделать это, — печально сказал Отец, отводя взгляд. — Выбор должен быть за тобой. Но если ты уйдёшь, твой эгоизм будет преследовать тебя. И галактику.***
Асока стояла у подножия трапа шаттла. После того, как они покинули арену, Дочь была достаточно любезна, чтобы отвести их к кораблю. Он оказался на посадочной платформе на другой стороне монастыря. Сын неспешно удалился; его спокойная плавная походка вызвала у Асоки тревожные мысли. Тем не менее, сейчас это не должно было иметь значения. Они собирались покинуть это место. — Он идёт, — сказала Асока, глядя на Энакина, догонявшего их с тревожным видом. Оби-Ван стоял на пандусе, глядя на Энакина сверху вниз. — Всё в порядке? — Я в порядке, Асока, — ответил он, отмахиваясь. — Готов убраться отсюда? — спросил Оби-Ван, внутренне радуясь скорому отлету с этой странной планеты. Скайуокер ничего не сказал. Он просто оглянулся на монастырь, как будто всё ещё пытался что-то решить. Поморщившись, он ступил на трап и поднялся на шаттл. Когда Асока и Оби-Ван вошли в кабину пилота, Энакин закрылся в пассажирском отсеке, рухнул на одну из кроватей и закрыл глаза. При взлёте, корабль содрогнулся, возвращая странно спокойную Асоку в чувства. Она забеспокоилась: обычно Энакин всегда находился в кабине пилота во время взлёта. Более того, от пилотского кресла его было почти не оттащить. А теперь он затаился на корабле без какой-либо причины. Даже если Энакин был в плохом расположении духа, что, впрочем, было не редкостью, он всегда оставался на виду. Асока решила проведать Энакина. Она встала со своего кресла и поручила Оби-Вану управление шаттлом. — Пойду проведаю Скайрокера, — сказала она и ушла в пассажирский отсек. Зайдя внутрь, она заметила, как учитель зажмурил глаза и устало провёл ладонью по лицу. — Тебе приснился кошмар? — спросила Асока, входя в комнату. — Что-то в этом роде, — простонал Скайуокер. Она хотела было заговорить о случившемся на Мимбане и её вспышки гнева на медицинской станции. Хотела поговорить и помириться. Асока наконец-то осознала в полной мере, что Энакин не был напрямую виноват в ранении Рекса. — Я хотела поговорить… по поводу случившегося… — не успела она закончить, как корабль внезапно содрогнулся. Спотыкаясь, Энакин и Асока выбежали пассажирского отсека. — Если вы закончили дремать, — раздался голос Оби-Вана, — мне бы не помешала небольшая помощь. — Я иду, — проворчал Скайуокер, готовясь взять на себя управление шаттлом. Внезапно Асока ахнула. Энакин настороженно обернулся. Сын стоял в коридоре, одной рукой крепко обхватив Асоку за горло. — Так скоро улетаешь? — усмехнулся он. — Без этого ты не сможешь улететь. С этими словами пандус открылся, и он нырнул в него. Асока всё ещё была в его руках и кричала, когда они упали на землю внизу. — Асока! — крикнул Скайуокер, перегибаясь через край. Он ничего не мог сделать. Энакин лишь успел увидеть, как Сын снова превратился в летучую мышь и взлетел. Люк закрылся словно сам по себе. Энакин бросился в кабину и прыгнул на кресло. — Что происходит? — удивлённо спросил Оби-Ван. — Сын забрал Асоку, — выпалил Энакин. — О чём, чёрт возьми, ты говоришь? — Отойди! Дай мне управление, — Энакин мгновенно изменил курс с головокружительной скоростью, заставив Оби-Вана заскользить по своему месту. Однако Скайуокеру было всё равно. Сквозь теперь уже ночное небо Энакин преследовал Сына, когда тот влетел в ряд ущелий и гор, сворачивая то туда, то сюда, чтобы избежать выступов скал и странных каменных колонн, а заодно и оторваться от преследователей. — О, у меня плохое предчувствие по этому поводу! — крикнул Оби-Ван, рефлекторно вцепившись в подлокотники своего кресла, когда они вышли из очередного резкого поворота. Теперь они догоняли Сына. Тот был всего в нескольких метрах от передней части корабля. Энакин даже мог разглядеть Асоку, когда она беспомощно болталась в его когтях. Затем огромная летучая мышь оглянулась и зарычала на яркие огни корабля, прежде чем набрать скорость и исчезнуть в окружавшем их тумане и нырнуть к подножию каньона. — Нет! — зарычал Энакин, не собираясь сдаваться так быстро. Он не собирался терять их из виду. Он тоже ускорился, направляясь к месту их исчезновения. Внезапно перед ними возникла огромная светящаяся зеленая башня. — Берегись! — крикнул Оби-Ван. Без предупреждения он схватил свой собственный набор управления и дернул корабль в сторону, проносясь в миллиметре башни. Но после такого резкого манёвра шаттл закружился в воздухе. Пытаясь вернуть контроль над кораблём, Энакин направил свои собственные рычаги в противоположном направлении. Однако ему удалось лишь ещё больше сбить их с курса. Земля понеслась им навстречу, и раздался глухой удар. Шаттл ударился о скалистую поверхность, проскользил несколько метров, прежде чем рванул вверх и врезался в землю, заставив всех пошатнуться на своих местах. Голова Энакина ударилась о кресло позади него. Оби-Ван подлетел к пульту. Единственным звуком, кроме потрескивания электричества, был стон, когда джедаи зашевелились. Энакин недоверчиво посмотрел на Оби-Вана, который медленно сел и повернулся к нему лицом. — Я не думал, что ты это видел, — сказал Оби-Ван, оправдываясь за перехваченное управление. — Это была гигантская башня, конечно, я её видел! — ответил Энакин, закатывая глаза. Вместе они покинули выведенный из строя корабль, спустились по трапу и вышли осмотреться. Они врезались в огромную каменную гору. Уже стемнело, но Энакин всё еще мог видеть стоявшую в отдалении высокую башню с зелёным шаром на вершине. — Есть какие-нибудь признаки его присутствия? — спросил Энакин. — Нет, — сказал Оби-Ван. — Но я думаю, очевидно, куда он её утащил. Оби-Ван кивнул в сторону башни, куда чуть больше минуты назад едва не врезался их шаттл. Энакин шагнул вперёд и нахмурился. — Мы должны поторопиться, — заключил он, но, на его удивление, Оби-Ван загородил ему путь. — Энакин, это не было ошибкой, — сказал он, хватая того за плечи. — Он привёл нас сюда не просто так. Мы не должны вмешиваться. Любой конфликт здесь может иметь ужасные последствия для Вселенной в целом. — Мне всё равно, — прорычал Энакин, отталкивая бывшего учителя в сторону. — Он слишком силён для Асоки. Я не оставлю её одну. — Мы находимся в середине того, чего на самом деле не понимаем, — сказал Оби-Ван, удерживая Энакина. — Было бы разумно сначала посоветоваться с Отцом. — У нас нет на это времени. — Это то, чего он хочет — разделить нас, — уговаривал Оби-Ван. — Это моя вина, что он забрал ее! — разозлился Энакиа. Он чувствовал, что теряет драгоценное время. Если бы он был сильнее, он бы не позволил Сыну забрать Асоку. — Ты должен почувствовать, насколько эта часть планеты напитана тёмной стороной, — сказал Оби-Ван так спокойно, как только мог. — Отец должен знать, что делать. Энакин вздохнул. Оби-Ван не знал его разговора с Отцом, не знал, что тот ослабел для того, чтобы держать своих детей в узде. — Он не сможет нам помочь, — ответил Энакин. Он должен был быть тем, кто положит этому конец. Был ли он избранным или нет, но он был обязан вытащить Асоку из лап этого монстра. С этими словами он направился к башне.***
Асока боролась с цепями, которые были закреплены вокруг её запястий и намертво крепились к стене. Казалось, это длилось целую вечность. Асока находилась в тёмной комнате, освещённой лишь несколькими лампочками оранжевого света, торчавшими из стен. Сын привёл её в эту комнату, запер, улыбнулся ей и ушел. Его смех жутким эхом разнёсся по пустому пространству. — Ты не можешь держать меня здесь! — взревела она, всё ещё сопротивляясь, хотя знала, что, вероятно, это было напрасно. — Ты слышишь меня? Она замолчала, когда её голос сорвался. Она тяжело дышала, опускаясь на ремни, удерживавшие её в вертикальном положении. — Кто здесь? — внезапно раздался тихий голос справа от нее. — Прошу, помогите мне. Вздрогнув, Асока обернулась и увидела маленькую фигурку, сидевшую в тени. Это был маленький ребёнок. Как ребёнок попал сюда? Как долго здесь находился? Сотня вопросов пронеслась в голове у тогруты. — Покажись мне, — мягко попросила Асока. К счастью, у неё был опыт в общении с детьми: иногда ей поручали проводить занятия с группой юнлингов. — Хорошо, — пробормотал ребёнок. Ребёнок поплёлся из тени, выходя на свет. Увиденное ввело Асоку в ступор, шок и ужас. Перед ней стояла маленькая девочка гибрид тогруты и человека. Она словно вылезла из её странных снов. Снов, где Асока жила счастливой семейной жизнью вместе с Рексом и их общим ребёнком. Подальше от джедаев, политики и войны. И тут её сон, пусть и при жутких обстоятельствах, воплотился наяву… У девочки были такие же отметины на лице, что и у неё, а глаза были такие же, как у Рекса. Маленькие бело-синие монтралы и лекку, ещё совсем нежные, торчали из головы. Кожа у девочки была чуть бледнее, чем у Асоки по оттенку напоминала нечто среднее между тем, что было у неё и Рекса. Она была одета в зелёное платье и изо всех сил прижимала к груди плюшевую игрушку клона. При взгляде на Асоку на её глазах проступили слёзы. Девочка боялась… Очень боялась. — Эй, малышка. Я не причиню тебе вреда, — как можно спокойнее произнесла Асока. — Мама? — спросила девочка, стоявшая теперь прямо перед Асокой. — Это и вправду ты? Где папа? — Он сейчас далеко, малышка, — выпучив глаза, ответила Асока. Ей было не по себе. Мир этой планеты был действительно загадочным. — Мы приедем к нему, как только Энакин освободит нас. Рациональная часть мозга Асоки отключилась. Ей слишком сильно захотелось вдруг увести малышку вместе с собой. — А… если он этого не сделает? — спросила девочка, сильнее сжав свою игрушку. — Он сделает это, — уверенно ответила Асока, надеясь, что её голос звучал убедительно. — Почему ты так уверена? — спросила девочка, обрачиваясь. Затем, внезапно, она подошла ближе. Раздался металлический щелчок, и руки Асоки внезапно перестали быть связанными. Она наклонилась вперед, отходя от стены. Потёрла запястья, на которых всё ещё были гигантские наручники, но, к счастью, они больше ни к чему не были прикреплены. По крайней мере, теперь Асока могла свободно двигаться. — Цепи… — обернувшись, Асока увидела, что девочка стоит позади и смотрит на неё большими янтарными глазами. — Цепи — это самая лёгкая часть. — Что теперь? — спросила Асока, не понимая, куда идти дальше. — Мне страшно, мама. Пойдём домой, — девочка обошла её и, взяв за руку, потянула за собой. — Пойдём к папе. К дяде Энакину и дяде Оби-Вану. Асока положила свободную руку на лоб. Что-то было не так. Она плохо себя чувствовала. Голова раскалывалась от боли. — Я не думаю, что я… Именно в этот момент девочка дёрнула её за руку, открыла рот и вонзила длинные острые клыки в её плоть, прокусывая наручи. Асока вскрикнула от шока и боли и рухнула на одно колено, прижимая раненую руку к груди. — Что ты наделала? — закричала она, чувствуя, как всё её тело начало трясти. — Теперь ты моя, — прохрипела девочка голосом Сына. — Что… Что ты со мной сделал? — зашипела Асока. Девочка засмеялась нечеловеческим смехом, отчего по коже тогруты пробежали мурашки. Через мгновение Сын принял своё истинное обличие. Он стоял с поднятой головой и презренно смотрел на неё. На его лице была злобная ухмылка, которая показывала как он развлекается издеваясь над ней. — Всё же джедаи были правы. Привязанность ослепляет. Ты поверила в то, что перед тобой стоит твоя несуществующая дочь из твоих снов. Твоя вера в светлое будущее с клоном действительно затуманило твой рассудок, — Сын издевался над Асокой, которая лежала на каменном полу, прижав руку к груди и не рискуя посмотреть на Сына. Она не хотела, чтобы враг видел её слезы. Сын навис над ней, а затем присел на корточки. — Эта девочка никогда не родится. Орден джедаев, Республика, даже твой учитель не позволят этому случиться. А теперь мы подождём твоего учителя, ведь он как и ты, заложник собственных эмоций. Внезапно всё погрузилось в холодную тьму.