Почему все так сложно?

Красный, буравящий глаза рассвет был в самом разгаре. Раскаленное солнце было похоже на металл, на сталь, которую только что вынули из печи. На улице тихо. Даже ранний перезвон зимних птицы не клокочет под небом. Это именно то время суток, когда ночные звери только улеглись спать, а дневные еще сонно раскрывают глаза. Ветер лениво развевал мелкий снег под ногами. Черные огромные машины на еще больших внедорожных шинах стояли вдоль большого и угрожающего зверя — Черной Кобры. Это был, по виду, бронированный поезд с всего пятью вагонами, но их размеры действительно впечатляли. Толстые черно-матовые пластины «чешуйками» облепляют весь фасад. А снизу были продолговатые гусеницы, которые, казалось, никто, ничто и никогда разбить не смогли. Сбоку грузовых ворот, куда заносили награбленное продовольствие в экспедицию для армии, был выбит тот же самый серебряный герб с Цербером. Десятки, а то и сотни солдат-воинов мелькало черными панцирями на фоне розоватого от солнца снега. Они были как муравьи, а посередине муравейника их бригадир — Макур. Он о чем-то снова договаривался с очередным бриггенералом. Мэйси и Аарон приехали на скутерах, которые после их отбытия, приедут самостоятельно в Фортрекс. С собой они брали несколько банок концерв (если кто-то из-за зла и ненависти решит подсыпать им яда, что они проверят с помощью специальных индекатор, которые безопасны для человека, но при содержании химии окрашиваются в красный, то у них будет немного запасов), оружие, запасную одежду и передатчики. В головах был четкий настрой: мы пообещали — мы сделаем. И больше ничего. Пусто. Все, что надо было обдумать, уже обдуманно. Горячий воздух вырывался изо рта прозрачным туманом — потом тает. Мороз покалывает открытые части тела миллионами невидимых иголочек, заставляя щеки краснеть, а кожу на руках обветриваться. На фоне уличной тишины идёт бурлящий процесс сбора: в Кобру грузят пищу, оружие, броню, минимум средств гигиены, некоторую технику и прочее. Также Макур лично контролирует перенос в экспедитор-поезд свои документы и «планы захвата». Рыцари подошли ближе под острыми взглядами солдат. Впереди какой-то очередной солдат кивнул на них и продолжил записывать что-то в планшете. Макур развернулся к рыцарям и улыбнулся. Нексо Найс подошли ближе и кивнули генералу:  — Доброе утро, генерал, — не очень важным тоном отозвались оба.  — Доброе, доброе, Нексо. Я вижу, вы уже готовы? Пойдем за мной, — Макура развернулся и направился в сторону Кобры. Он разблокировал железную дверь и открыл её, пропуская рыцарей первыми. Это был мостик. Длиной он был метров пять. В самом начале вагона находилась панель управления и большое, очень большое панорамное окно, что загибалось даже на стороны поезда; кстати, этого окна не было видно с улицы — оно было затонировано, но так, что было практически черное. Среди самого мостика стоял большой стол с сенсорными панелями, а посредине с помощью голлограммной подсветки все тот же герб.  — Сюда вы должны прийти после того, как мы заселим вас в комнату. И он повел рыцарей дальше, выходя с мостика в соседний вагон, который был немного шире и выглядел, как плацкарт в обычных поездах. В одну из комнат с отъезжающей дверцей посадили и Нексо.  — Обустраивайтесь. Через минут тридцать поедем, а после старта через десять минут — на мостик. Только не пугайтесь здешний соседей, пока их не трогать — и вас трогать не будут, — и закрыл дверь. Послышались шаги в сторону, откуда они пришли и двери в вагон тихо закрылись. ___ Через некоторое время, а это минут сорок пять, Нексо пошли в сторону мостика. По дороге никого не встретили, но в комнатах было слышно разговоры, смех и шаги. Видимо, руководство запретило выходить до прибытия, но дойдя до конца вагона, рыцари заметили табличку со словами «руководство». Значит все бриггенералы живут здесь. Хотя и не удивительно — к мостику рукой подать. Они открыли дверь и, пройдя небольшой тамбур, зашли в вагон управления. За столом стоял, опершись на него, генерал и просматривает по сотому разу карту местностей и начерченный на ней маршрут. За панелью управления сидела пара специалистов, которые вместе контролировали поезд. Они были так заняты, что и не посмотрели в сторону открывающихся дверей позади себя. Макур оглянулся на них и кивнул в сторону стола.  — Мы направляемся в сторону Хантервиля. Там последний перевалочный пункт перед пустыней, а дальше идем по координатам. Есть какие-то правки? — спросил солдат, поднимая к рыцарям глаза. Те синхронно покачали головами в знак отрицания. Генерал постоял молча, раздумывая над чем-то.  — Я вот одного понять не могу, — все же вырвалось у Макура. — Почему вы это делаете? Это же ваш товарищ, тот, кто стоял с вами в бою и вы так просто сдаете его нам. Я вот думал, что на вашу стайку придется рассчитывать большее давление, пытать там, а вы просто сами пришли и рассказали информацию. Аарон заступорився, не зная, что ответить. И правда, они стояли бок о бок с врагом против смерти и упадка, а теперь Фокс пиходить к этим же врагам и отдает всю информацию. Со стороны выглядит странно.  — Клэй причинил нам и нашему королевству много вреда. Он хороший друг, командир, воин, но его присутствие только прибавляет всем сложностей. И мы думаем, если он сбежал тогда, когда наша страна нуждается в помощи, то никакой он не рыцарь и не друг нам. Пусть заберёт Монстракс, за такие поступки надо платить, — ответил Аарон и скрестив руки на груди, посмотрел в даль за окном. Макур ухмыльнулся и посмотрел туда же.  — Странное у вас представление о дружбе, Аарон. В комнату зашли пять бриг генералов и прошли за стол, не обращая внимание на рыцарей. Макур разослал на столе схему поляны, где и будет проводиться захват и вынул фигурки пяти типов на стол. Нексо отошли в сторону, чтобы не мешать.  — Я долго думал и пришел к выводу, что одна схема из всех вариантов может подойти. Прошу оценить правильность расчетов. Бриг генералы сосредоточились, следя за Макуром и его действиями.  — Сначала мы обставим периметр поляны по лесу отрядом D3, — фигурки с цифрами на них сверху были роставлени по периметру нарисованной поляны. — Наши лучники и снайперы оценят обстановку издали и, если все будет тихо, переходим ко второй фазе. Командир вынул еще одну партию фигур и выставил на рисунке.  — Дальше мы возьмем его в кольцо с помощью отряда P2. Пусть патрульные попытаются поразить его шокерами. Если вывернется и в лес побежит, сделаем засаду T1. Топоровики схапают и все. Две категории фигур ровно выстроились на карте. Бриг генералы кивнули, обдумывая план.  — Если Мурингтон наведет паники на самой поляне, выпустим «О.Н.З.О.С.П.» Они его быстро успокоят, — Макур ухмыльнулся и поствил последние фигуры. Генерал еще обсудил некоторые детали и сделал правки по этому плану. Нексо стояли в стороне и шептались, как будет действовать их план действий. Макур отправил своих людей организовывать солдат для нападения. Генерал развернулся к рыцарям и хищно ухмыльнулся.  — От нас никто не убежит. *** Клэй собрался быстро, с самого утра он не спал, а собирал немногочисленные пожитки. Дейзи посадила его за стол, дала поесть, сварила кофе и собрала некоторый запас еды. На кухню зашел Питер переодетый в рабочую одежду. Он проснулся намного раньше, чтобы покормить животных, а потому освободился от дел только сейчас. Дейзи поставила перед ним тарелку каши. Через минут тридцать, пара с грустью провожала своего гостя.  — Спасибо вам за все, — говорит Клэй. — Я благодарен за своё спасение в лесу. Мурингтон тронул ладонью побеленный столб и по всей территории расползлась пульсирующая синяя паутина.  — Ваша территория будет защищаться заклятием. Пусть беда никогда не заглядывает в ваш дом. Клэй мягко улыбнулся, развернулся и пошел по тропинке. ___ Дорога заняла не так долго, Клэй уверен. Он даже не устал, хотя шел по невероятно густому лесу. Поляна не изменилась, её просторы все еще затоплены зеленой травой и горячими ветрами. Над ней расстелилось хмурое небо и дальнее солнце под пеленой облаков. На краях, у самых деревьев да и по всей территории разбросаны гранитные глыбы с зеленым налетом мха. Клэй решает — это будет его опорой. Погода не очень теплая, поэтому вынимает бандану и надевает на шею; любимый плащ сворачивает и кладет в рюкзак; надевает портативную броню на торс и руки. Его задача сегодня — отбить желание и возможность нападать на его королевство, его территорию, его родину. Записывает в дневнике пару заметок и мыслей, запинается о пульсацию в пальцах и вибрацию на задворках далеко за глазами. Его разрывает предчувствием одна мысль о сегодняшней схватке и то, что можно будет выкрутить всем позвоночники, выжать из каждого последний удар сердца персонально, уничтожить, поработать, превратить в горький прах, показать свою силу, не стесняясь. Это уже никак не тренировка и упражнения, которыми Мерлок его занимал, это настоящая битва, в которой выиграет только одна сторона. И пусть только попробуют не подчиниться… Клэй дергается, отгоняя мутные мысли — сегодня что-то странное лезет в голову. Он прячет рюкзак на ветках густого дерева и прикрывает его листвой от посторонних глаз. Выходя на середину луга, садится прямо на траву и вспоминает все, что делал и практиковал с Меролоком до этого. Ох, не подведи, небо. Закрывает глаза и опускается в омут черноты, разбавленной невидимыми трещинами молний. Руки наливаются, как водой, а веки тяжелеют. Клэй сидит пару минут и видит: перед глазами плывет мутная пульсация, залитая глубокой бесконечностью, луг, деревья, очертания которых вычеркивают синие блики. Мурингтон четко чувствует, как недалеко шуршат мелкие звери, как колышется трава, как дышит все и вся. Легкие наливаются тяжестью воздуха и замедляют течение времени внутри организма. Кровь стынет и еле-еле плывет по венам. Клэй чувствует каждую ниточку магии, проникают собой все; его сил хватило, чтобы расставить над лугом сетку, которая будет отпугивать зверей и другую мелочь: сейчас не желательно, чтобы ему мешали. Холодный огонь в груди разгорается сильнее и вместе с ним — сила, что так долго спала глубоко внутри. Земля под ним прогибается, клонится в признании силы и давность ее пород узнает краски давности энергии. Воздух дрожит и гранит поднимается над землей, переставая давить на нее неё мёртвым грузом. Клэй поднимается на твердые ноги, глаза — сталь и сине-черная краска, его руки — лед и электричество на них, его порядок — цель и персональный хаос. Глыбы послушно движутся по рукой Мурингтона, становясь по периметру поляны в равных промежутках в 5-6 метров между собой. Далеко, у самой границы энергетического купола поднимается стая птиц, рисуя мертвую тишину рассеянными криками. Деревья шумят от порывов ветра и солнце заходит за стену тяжелых облаков; где-то с севера слышится треск грома и неуловимо мигает молния. Ха, Клэй переминает в руках ровный камень и протягиваю его в развернутой ладони перед собой. Он поднимается и в мгновение ока, его края становятся обтесанные, в виде герба с соколом; посередине идет трещина, изнутри светиться синим лазурь; по одному его краю идут такие же, но белые, а по другому — черные. Символ, хмыкает Клэй и берёт камень в руку снова. Он ухмыляется, выпускает застывший воздух из легких и вдыхает новый, озоновый, тот, что сообщает о дожде, снова разгоняя кровь. Камень в руках впивается в кожу через перчатки, но боль отрезвляет ум, развевая дым силы — и Клэя отпускает. Глыбы громко падают на траву, а деревья все так же шумят. Опять вдыхает воздух.  — Озон. Кажется, дождь начинается. На его плечи падает пару холодных капель. *** Пять. Пять часов езды по пустыне. И как Мурингтон дошёл так быстро?.. Впрочем, у него свои способы. Перед последними тридцатью километрами Мэйси поднимается с постели и кивает Фоксу, который умудрился заснуть под размеренный скрежет песка в гусеницах. Она тихо выходит из комнатки и идет в строну туалета, где рассчитывала помыть яблоко, которое взяла из дома (поели они в местной столовой хорошо, в еде яда или других химикатов не было). Помыв фрукт, выходит из кабинки и уже возвращает в сторону вагона, но любопытство заставляет её повернуть голову в другую сторону. Она идет по одному из коридоров огромной Кобры, пропуская мимо однотипные двери, но натыкается на маленькие со значком «склад». Вот это уже лучше. Двери не закрыты, Мэйси заходит внутрь и прикрывает их. Ящики с концерваты и сухие пайки принцессу не удивляют и она идет дальше. На стилижах разложены различные овощи и фрукты. Ничего интересного, пожалуй, отсюда они берут продукты для готовки пищи и добрую половину запаса, видимо, уже использовали. Хальберт интересует лишь странная постройка из пустых ящиков в углу. Она идет в ее сторону просто так. Потому что скучно. Она чертыхается, когда конструкция дергается и оттуда появляется конец палки. Мэйси просто в шоке, она попросту не знает, как реагировать. Что это? Кто это? Как это, в конце концов? А потом появляется позолоченный бубенец и холодно-карие глаза испуганно и так же шокировано смотрят на Хальберт.  — Джестро? — дрожащим от удивления голосом спрашивает девушка и протягивает руку. — Джесс, иди сюда. Внезапный гость опускает палку и выныривает из конструкции целиком. На нем все тот же колпак с маленькимы бубенцами, но на теле немного криво сидит костюм из стальной брони. Вместо фамильного герба, рисунок шута, что похож на двух цветного сокола.  — Что тит здесь делаешь? — удивленно спрашивает принцесса и щурится. — Как ты сюда попал вообще? Джестро мигает и глубоко вдыхает.  — Стой. Думаю, лучше я отведу тебя к нам и за одно расскажешь Аарону. Они тихо идут назад, по дороге, к счастью, их никто так и не встречает. В комнатах вагона у мостика тихо: бригадиры разошлись по другим, тем самым меньшим машинам, каждая из которых везла отдельный отряд «псов», чтобы сгруппировать и подготовить для налета на «цель». Макур оставил некоторых помощников на страже Кобры, а сам при остановке пошел вместе с командиром «О.Н.З.О.С.П.», оговорившись, что это их тяжелая артиллерия, контроль подготовки которой требует особого надзора. Когда настороженный шут и Хальберт с нечитаемыми выражением зашли в каюту, Аарон раскрыл глаза в шоке.  — Неужели? — хмыкает он. Шут приседает на кровать рядом с Мэйси.  — Рассказывай, Джесс.  — Ну-у… Когда начали рассказывать о том, что королевство постепенно захватывает неизвестна армия, не представляет своего короля, просто называется «Церберы», то я подумал о Монстраксе. Ну, знаете, это в своем роде травма. ну… эм, ладно, простите. И тогда ТВ отключили, а вы спасать нас не спешили. И в свободных селах начали гулять слухи, что вас или расформировали, или побороли сразу же по прибытию. И некоторые видели машины армии около Фортрекса, и ваши регулярно светились повсюду… не суть. Но потом заметили, что Клэя совсем нет, а некоторые полицейские говорили, что Мурингтон был в розыске. Тогда я прощупал почву и мне рассказали об экспедиции заграницей Найтона по его розыску, ну и потому, что Клэй не раз спасал меня, решился пробраться на этот поезд, — пожимают плечами шут и виновато затихает. Рыцари переваривают информацию, тихо перебрасываясь взглядами. Вопрос совсем в другом: чем бы помог Джесс? Поступок сильный и отважный, но оправданий ли? Тишину в поезде разрывает тихая сирена и гусеницы останавливаются. Все смотрят в окно, но за ним все то же: ровная пустыня и ни капли зелени лесов. Они еще не прибыли, тогда что за черт? Поодаль останавливается одна из машин с надписью «О.Н.З.О.С.П.ы». Двери открываются и оттуда выходит Макур. Через минуту Кобра вновь грузиться и гусеницы движутся. По коридору слышатся шаги и Нексо быстро прячут шута в небольшой шкаф. В дверь раздается уверенный стук. Открывает Аарон и становится в проходе:  — Да, генерал?  — На мостик через пять минут. И исчезает в коридоре. По расчетам планшета, к точке координат еще пятнадцать километров. ___ Отряды окружили луг по периметру, увидев, что у глыбы, посередине поляны сидит «цель». Они передали все по рациям и запустили глубоко в леса Т1. К периметру, который окружили Р2, вышел генерал и по обе стороны от него рыцари, которые совсем не хотят там стоять. По шлемам бьет холодный дождь и ветер, далеко гремит гнев Зевса. D3 (дальнозоры, как раздраженно объяснил генерал) оповещают о том, что объект не движется, его глаза закрыты и он как будто не слышит, как шумит броня и оружие. Когда армия более или менее успокаивается, наступает тишина. Деревья не шумят, звери не двигаются, птиц нет, только самоубийственный стук о землю дождевых капель растворяют сахарную плёнку тишины. Среди армии стоит напряжение, которое можно буквально почувствовать вокруг. Мурингтон встает с места примятой травы и слепо идет в сторону генерала и других. Он становится в пятнадцати метрах от Макура и вовсе не обращает внимания на своих друзей. От его пустых глаз, сосредоточенных только на главного воина, идут мурашки. Абсолютное равнодушие к сотням стрел в его сторону, тысяч лезвий и заряженных шокеров. Ха!  — Что вам нужно? — глухим голосом спрашивает он и склоняет голову на плечо. Голос тупится о накинутую на лицо бандану.  — Мы по вашу душу, сэр Мурингтон. Прошу пройти с нами по-хорошему, или, — неопределенно кивает на свои отряды, — придется по-плохому. Клэй и не дергается, его зрачки только мелькают, чтобы за секунду оценить генерала полностью: угрожающая броня черного цвета, жилки серебра, герб адового пса, сабля за поясом и щит на спине. Вас это не спасет никого не спасет. Ха-ха хахаха…!  — Угрозы… — его глаза неожиданно ухмиляються и на дне синих радужек отражается Ад. — Ох, как же я это люблю. Генерал прищуривается в недовольстве. Поведение этого парня странное, непонятное, пугающее…  — Вы еще и привезли моих друзей. Это вы меня сдали? — обращаясь уже к Нексо, говорит маг. Он поочередно смотрит то на Мэйси, то Аарона. Но сказать им ничего не дали — Макур рявкнул от злобы:  — Хватит болтать. Вы или добровольно идете с нами, или деретесь за право свободы. Но учтите, что это будет битва насмерть. Без вас мы отсюда не уйдем. Наигранная ухмылка с лица парня исчезает, а в глазах загорается синева. На улице срывается дождь и гремит в далине гром. Глыба посреди поляны вздрагивает и быстро движется в сторону края поляны. Армия подготовлена ​​к этому — не боится. Гранит становится в равной удаленности от других и P1 переходит к наступлению, стреляя зарядами с электричеством. Они не долетают — заряды бьются о прозрачные щиты еще далеко от цели и генерал скрипит зубами. Клэй складывает руки за спиной и хмурится. «На смерть, Клэй, насмерть», — неожиданно говорит где-то далеко Ванда и в ее голосе слышится ухмылка, ехидство, хитрость. Парень останавливается на середине и разворачивается в сторону командира. Тогда несколько стрел с седативным пускается по воздуху в сторону Мурингтона. Ветер подул сильнее и одна из стрел летит Клэю прямо в голову, а другие — в тело. Наконечники останавливаются в десяти сантиметрах от парня, а неудачная замирает прямо между глаз. Стрелы улетают от Клэя и резко заганяються в землю. От них летят разряды электричества. «Докажи им, докажи всем и покажи, чего ты стоишь. Да-а, прекрасно… Им страшно, они уважают тебя. Запомни: страх — это уважение…» Клэй не морщится от шепота в голове. Наоборот — это добавляет уверенности, могущества. Злоба. В нем селится злоба и гнев на этих наглецов, что захватили себе королевство. Они не знают, на кого наткнулись, на кого напали, кого розозлили, в ком пробудили зверя. Камни поднимаются над землей и с силой падают обратно, подрагивая землю. Отряды шарахаются от них, но по приказу генерала, бросаются через те промежутки между ними. Камни снова поднимаются и на этот раз плавно поворачиваются по кругу, сбивая солдат на землю и прогоняя других. Макура гневается и, хватая рыцарей за шеи, проскакивает между камней, как некоторые из удачливых солдат Р1. Воин отпускает Нексо и приказывает:  — Хотите выбраться отсюда живыми — сражайтесь против своего дружка, рыцари! Они неохотно, но быстро хватаются за оружие и вместе с генералом бегут в сторону Клэя. Тот не обращает внимания, разгоняя пронырливых солдат. Ветер бьет холодом по глазам, а вода стекает по синим от разрядов рукам на землю. Снайперы пытаются пробить оборону дротиками с седативным, однако останавливаются на полпути. Глыбы камней разгоняют толпы боевой силы и их безполезние шокеры. В голове слышно розкатистий смех, который отражается под корой головы, обволакивая мозг холодным туманом. — Да-а, да-а! — снова смеется. — Мой сын! Моя гордость! Докажи, что ты — моя кровь, покажи свою мощь! Подчини себе этих придурков… Клэй задирает нос и ухмыляется, но вдруг он чувствует, как в спину его пихают щитом и он чуть не валится на мокрую траву. Отточенная реакция помогает не упасть и Мурингтон разворачивается. За ним стоял Аарон, что враждебно подставлял щит, он смотрел грустно и зло, ему не нравилось вот так нападать на безоружного друга, хотя он и мог защищаться магией. Сзади бежит Макур, его сабля блестит водой, по матовому чёрному костюму катятся хрустальные капли. Мэйси уже окружает его с другой стороны, молится, чтобы Клэй смог победить и машет булавой. Видит генерала. Вот ты, сука! Огни в глазах вспыхивают ярче, Клэй скалится, как волк и срываясь на встречу, отпускает себя… Камни останавливают ход, когда солдаты перестали скакать под них и просто измученные и под действием магии, обморочные лежат под деревьями, на траве. По середине поляны бьются лишь закаленный воин, несколько солдат, два рыцаря и против них всех маг. Мурингтон в порыве злости набегает на генерала и тот замахивается на него саблей. Клэй заслоняется предплечьем и это бы выглядело как минимум странно и смешно, а как максимум, опасно. От лезвия идут волны неоновой магии и сабля отлетает в сторону. Макур смотрит зло, раздраженно. Другие солдаты заходят по бокам и берут в круг щитов, ограждающих стеной из металла. Клэй злится, ждет пока им надоест и по губам снова невольно расплывается ухмылка. На него уже наставляют шокеры и снайперы целятся в его плечи. Дети, не знают правил игры. Молния мелькает близко, еще немного и гнев Зевса дойдет до поляны. Клэй поднимает руку и сжимает в кулак, по фалангам ползут нити энергии и воздух электризуется. Пожалеете. Все пожалеете. Каждый. Спущу шкуры и повешу в зале вместе с парой сотен засушенных языков и глаз. Все поплатитесь. Зло проникает под кожу, вены надуваются и по ним тоже бежит чистый холодный неон. Мурингтон видит, как испуганно выглядят рыцари за стеной солдат. Он не боится, он смеется. Солдат, как порывом ветра, отталкивает в стороны, некоторые щиты трескаются и падают ненужным мусором на холодную землю. Целые поднимаются и защищают от снарядов электрошока и дротиков; падают и тоже рассыпаются, просвечиваясь по сколам синими тенями. Клэй поворачивает голову к Макуру, который как бык бежит на него с воинственным видом. Рыцари, чтобы не терять и так хлипкое доверия, окружают сзади. Мурингтон бьется с генералом, выбивает щит, мажет кулаком по плечу, выкручивает локоть с саблей. Макур цепляются за его руку железной хваткой, ранит саблей в ногу. Все-таки парень не может бороться с магией, которая защищает воина от него. Старается, но не может. Они бьются в грязи, дождевая вода промывает глаза, дает возможность увидеть противника, но черные тучи без единой трещины солнца все же мешают. Сабля выпадает из рук Макура, теперь рукопашный бой. Генерал — сила, могущество, вес, Клэй — скорость, подвижность, гибкость. А в остальном, они полностью похожи. Рыцари стоят в стороне и не знают, что делать. От них ничего не зависит, этот ураган битвы сейчас происходит лично между Мурингтон и Макуром. Они бегут в направлении Кобры, чтобы связаться с Фортрексом: им нужна подмога. Клэй душит солдата сзади, обхватив его ногами за грудь. Макур выкручивается, снимает мага со спины и вдавливает в землю коленом в грудь. Извлекает из кармана инъектор и вдавливает в плечо парня, от чего тот корчится и пытается оттянуть ладонь от себя. Препарат действует, Клэй слабеет, но не сильно, только доходит до состояния вялости. Макуру достаточно, чтобы отплатить за все: бьет по лицу, мажет по скуле мокрой землей, давит на грудную клетку коленом, снова оттягивает волосы, разворачивает тело за них животом вниз и бьет о землю. Зло, просто зверское зло и гнев. Боль, просто невероятная боль. Конечности слабые, Мурингтон мутно понимает, что ему снова и снова наносят удары, кожа головы горит, грубые пальцы зажимают волосы плотно, и вбивают лицом в грязь. Пальцы впиваются в землю, загоняя под ногти маленькие палочки и обломки шишек. «Он ничтожество. Это подло и коварно. Проучим его, он не ведает, что творит с тобой. Покажи…» И он показывает. Молния оказывается совсем близко и раздаётся гром. Где-то слышится треск дерева. Льёт как из ведра, ничего не видно, не слышно. Клэй возлагается лишь на свою силу и не только магическую, но и силу воли. Темень снова топит свет перед глазами, синий блеск силуэтов лесов и поляны разбавляет ее. В лесу засада, по периметру сидит подкрепление, которое ждет приказа; бриг генералы на готове. Что ж, не просто. Главное, что друзья в безопасности и вызывают подкрепление. Во время очередного удара о землю, генерал разворачивает его снова лицом и шипит прямо и очень близко:  — Ты всего лишь шкет, который думает, что может победить. Какой из тебя рыцарь и твоих дружков тоже? Ты не умеешь даже в рукопашку, а те двое и вовсе недалекие. Избалованная принцеска и безбашенный паренёк. Идиоты, а не команда. Клэй смеется заливисто, ухмыляется сквозь грязную бандану, кровь, горечь, глину во рту и боль. — Ваша проблема в том, генерал, что вы слишком зациклены на победах, достижениях, силе, мощи и власти. Вы вот только одно не учли, — давит из себя парень загробным, вибрирующим, искаженным голосом. И холод, лед, сталь в глазах заставляют бежать мурашки по коже у Макура. И это не от холода. — в Аду разбираться не будут. Раздается треск деревьев и крики испуганных солдат. Т1 и «О.Н.З.О.С.П.ы» бежат из леса, потому что деревья валятся от ударов молний, срывается ветер и поднимает с земли листья, нанося тонкие порезы солдатам. Бриг генералы не знают, что делать, судорожно пытаются придумать план, но не получается: их также забирает в ураган листвы. Гром рассекает воздух, молния мелькает постоянно и это все похоже на настоящий Ад. Крики боли, страха, отчаяния, буйная стихия, всюду разруха, паника и горе. Макур медленно поднимается, отпуская парня и смотрит на растерянное войско. Клэй поднимается за ним, медленно и осторожно. В голове слышатся слова: «Он увидел, молодец. А теперь — самое главное, сын мой. Покажи им всю свою мощь!» Клэй слушается, подчиняется матери, как послушный сын и задирает лицо к небу, подставляясь под холодный дождь. Энергия снова льется через него, циркулирует вокруг. Парень чувствует пульсацыю в руках, словно зажимает чьё-то сердце. Небо подчиняется снова и сразу несколько молний бьет по камням по периметру поляны; солдаты шарахаются и жмуться под разными заграждениями и препятствиями. Никто не может уйти ни из леса, ни с поляны — всюду молнии. Они снова бьют по граниту, по очереди разбивая воздух, мигают. Гром просто глушит всех, он невероятно гулкий, надрывный, угрожающий. Молнии не смеют бить по Клэю или генералу: Мурингтон так захотел (хотя они сейчас были бы потенциальными жертвами, если бы не силы парня). Он смеется, кружит и рассматривает свое творение. Если бы он был художником, то назвал бы эту картину «Стихия свободы». Прекрасно. Макур очнулся и подлетел к магу, сжимая его плечи и глядя прямо в глаза.  — Отпусти армию, придурок. Отпусти их, у них дети и жены! Не стоит твоя жизнь всех их! Клэй снимает бандану с носа на шею и смотрит совершенно спокойно. Не трогает его ничего, в нем есть зло, гнев и сила. Чистая энергия Ада, и он обрушит ее на того, кто попутает берега. Пусть знают. Молнии бьют сильнее, но уже подбираются по земле, очерняя почву сажей и своим медленным шагом. Они как леопарды, что подбираются в темноте медленно и тихо. Разряды окружают их. Вдруг Клэй резко толкает Макура от себя и тот отлетает от него на метров пять; парень смотрит на него секунду, а потом поднимает глаза и руки к туловищу. В Мурингтона бьет неоновая молния, прямо в шею сзади. Фигуры Лихтенберга ползут по телу и глаза парня светятся ярче всего на пару мгновений. Разряды танцуют рядом и гром пару раз пробегает фоном. Генерал шокировано смотрит, как выпрямляется маг и глядит прямо в глаза — пронзительно и холодно. Ему не плохо и умирать от разряда сразу нескольких молний, что ​​сплелись в одну, не собирается. Он бросил ему в руки какой-то предмет. — Проваливайте. Чтобы когда я вернулся в королевство, не одной вашей жалкой душонки там не было, — кривится в приступе отвращения, стоит и внимательно смотрит. Дождь затихает и становится более-менее видно. Генерал поднимается и быстро бежит к бриг генералам и поднимает по дороге солдат. Через минут тридцать Кобра и разбитое, но живое войско беглецов, отступников, едет в неопределенном направлении. Все это время Клэй не шевелится и внимательно следит за действиями толпы. Энергия все ещё бурлит внутри и глаза горят, как и руки с венами. Когда энергетическая сетка перестала улавливать Кобру, расслабился и пошел на окраину поляны, чтобы отдохнуть — заряд не хотел выветриваться. Когда сзади послышались шаги, Мурингтон раскрыл глаза и просканировал сеть снова. Мэйси, Аарон и… Джестро? Откуда? Группа выходит перед парнем и приседает рядом, слыша размеренный стук дождя в лесу. Клэй не смотрит никуда, лишь под дерево, куда задрал голову. Плевать на все.  — Клэй? — обеспокоенно спрашивает Хальберт и касается пальцами кожы близь пореза. Там полно грязи, в волосах и на одежде — тоже. Кровь? Кровь есть, но пока бежит по венам, а не на лезвии какого-то очередного врага.  — Я, — отзывается он, плюя на искаженный голос. «Молодец, мой милый, ты хорошо постарался. Скоро мы будем вместе. Только потерпи…» — ласковым голосом говорит Руина и теперь затихает.  — Клэй, привет, — неуверенно говорит шут и прищуриваеться. Мурингтон косится на него, морщится, но в конце хмыкает. Медленно поднимается из-под дуба и криво ухмыляется. Рыцари теряются, Аарон понимает всё первый и хватает за руку.  — Клэй, перестань. Он мирный. Мурингтон не слушает, выдергивает руку и подлетает к шуту, поднимает за грудки, и приставляет к дереву над землей. Тяжело дышит, гнев снова застилает разум, глаза вспыхивают по-новому.  — Ты. Все ты и твоя вездесущность. Зачем припёрся? Опять Монстракс подчинил? Признайся! Твоя жизнь тебе дорога? Лучше ответь на вопрос, потому что станет хуже, — злобно шипел Клэй сквозь зубы, сжимая броню. Аарон пытается оттянуть, кряхтит за спиной, но не получается. Мэйси обхватила руками за плечи и, со слезами на глазах молила отпустить:  — Только не это, Клэй, только не это. Отпусти его, пожалуйста! Не становись таким. Не надо, умоляю тебя, перестань, Клэй, молю тебя… Шут щурится от страха. Эту реакцию он никак не ожидал получить. Мурингтон непреклонен, вдавливает в кору и злобно дышит через нос прямо в лицо. Он сердится на всех, энергия бежит под кожей, но «статика» больше не беспокоит. Его отпускает только тогда, когда Аарон резко заламывает, а Мэйси заковывает в наручники. Браслеты блестят синими трещинами, но через секунду они тухнут и Клэй отключается. ___ — Долго он будет без сознания? — спросил Мерлок. Перед глазами расстилалась картина: его племянник лежит в лазарете с глубокими порезами на плече и ногах, легкое сотрясение мозга, синяки, царапины, растяжение плечевых мышц, бицепса и пресса. Он весь в бинтах, под капельницей, с энергетическими наручниками на запястьях. В дороге уже целый день. При этом они не в Фортрексе, а в новом самолете, который назвали Акалас. Он был очень быстр и сильно помогал преодолеть расстояния непроходимого леса, да еще и в короткие сроки. Что касается ситуации сейчас, то не за очень короткое… — Увы, сказать точно не могу, но главное, что с ним все в порядке. Теперь его здоровье защищает другой врач. После того, что увидели Нексо, им страшно, удар от молнии и ровные линии-шрамы все еще виднеются на руках и спине. Никто не может предсказать, что будет завтра. Однако они знают, что происходит сегодня. После уничтожения восстанием остатков войска, что осталось в Найтоне, в страну смогли приехать Ланс и Аксель. Они вместе с Авой, Робином и Мерлоком отправились на Акаласе к Диким пущам, где должны были забрать четырех пассажиров. Как оказалось, одного без сознания. Что касается самолёта, то главным его плюсом было то, что он мог приземляться вертикально и зависать в воздухе, как вертолёт. Это была шикарная огромная разработка, которую Робин проектировал и, собственно, строил очень долго. Его огромные отсеки со складом, спальнями, тренировочным залом, оружейной, столовой и ванными были просто великолепно обустроены. Кстати, Акалас был чуть больше Фортрекс, но это никак не мешало. Вообще-то, это не имеет никакого значения. Сейчас все на нервах, они направляются в самый рассадник зла, где, как все думают, их съедят, не оставив ничего. Чистая смерть. Что ж, попытка не пытка. Выживут.