Перепутье Силы

Пробираясь под покровом ночи в каюту инквизитора, Эзра не думал о последствиях, ведь точно знал какими они будут. Держа крепко в руке чёрный маркер, он старался быть незаметным, задерживая дыхание на каждом шаге, шагая через коридор на цыпочках. Не пользуясь панелью, он Силой открыл дверь и тенью проскользнул внутрь обители адепта Тёмной стороны, открывая маркер, отрывая колпачок с чпокающим звуком. Замерев на миг и панически оглядев силуэт пау’ана на койке, парень осторожно присел подле, тщательно выбирая место для рисунка. Как вообще это могло прийти в его голову? Всё просто и ясно, как весенний денёк на Лотале. Почувствовав первые ниточки доверия, связывающие их, Эзра решил, что пора бы уже и начать испытывать нервы не только учителя, но и ситха, поэтому приложил максимум усилий для этого (так он называл поиски маркера по всему шаттлу). Он знал, что после этого ему будет совестно и что ситх этого не заслужил, но детское озорство в его шестнадцать твердило о том, что это будет правильно. Ну, возможно, ещё он ощутил нечто странное, понимая, что все эти смешанные чувства от осознания самого факта доверия инквизитору не дадут ему спокойно находиться рядом и тихо ненавидеть попутчика. Теперь он не ощущал ненависти, а более склонялся к симпатии. Не то, чтобы ему понравился их прошлый урок, но ещё никто не смел с одного раза вправлять так мозги, как Сет. Рука с маркером осторожно поднялась и кончик его опустился на нос, оставляя нам жирную черную точку. Усмехнувшись, посмеиваясь в себя, парень стал тихонечко обводить линии на голове, добавляя к ним горизонтальные линии, разрисовывая поле для минусов и галочек (Лотальский аналог крестиков и ноликов). От щекотки на лице инквизитор дёрнулся, сонно проведя рукой над головой, но не просыпаясь. Эзра выждал пару минут, чтобы окончательно не разбудить Сета и продолжил свои коварные происки. Более того, на простом разрисовывании кожи дело не закончится. Мальчик старательно вязал концы одеяла между ногами, перевязывая их так, чтобы те крепко зафиксировали лодыжки мужчины, дабы не дать тому и шанса на нормальное пробуждение (для лучшего эффекта соорудив механизм переворачивания дна ведра так, чтобы всё содержимое лилось вниз, как только откроется дверь в каюту) и поспешил ретироваться к себе. Но на пол пути его стала мучить совесть, а справедливость, присущая всем джедаям, негодовала. Пришлось заглянуть и к Кэнану, посадив тому на живот похрапывающего во сне кота. Ведь Кэнан был не виноват и вредить ему не хотелось, да и узы, что их скрепляют не способствовали пакостному настрою друг к другу. *** — Карабаст!!! — настолько громкий, что заставил зажать уши ладонями, крик прозвучал в районе семи утра, когда Эзра уже вовсю беседовал с Кэнаном на кухне. Тот проснулся почти как обычно, вот только Айк ещё минут пять не давал ему слезть с койки, цепляясь крохотными, но очень острыми коготками за ткань рубашки. Кэнан знал, кто пустил кота, но совсем не сердился на мальчика и, скорее, ощущая его предвкушающее настроение и сам ожидал чего-то весёлого, хотя и сам не понимал чего именно ему ожидать. Эзра улыбался, Кэнан тоже. Крик был громким, гневным, но совсем не неожиданным. В кают компанию влетел разгневанный ситх, на пути стирая со своего серого лица полосы детской игры, жирно начерченные чернотой маркера. Писк Айка, разглядевшего наконец того, об чьи ноги так старательно трётся пушистым бочком, тоже был громкий и слышный в наставшей тишине корабля. Ситх грозно хмурился, скрестив руки на груди, показывая ряды ровных, белых, острых клыков, торчавших из-под тёмной, серой губы. Золотая радужка не окрапилась красным кругом, что можно было считать хорошим знаком, но тёмный, зловещий оттенок приобрела, всё же вынудив опасливо отодвинуться, ближе прильнув к учителю, ощутив безопасное тепло. — Какой идиот это сделал?! — указав тонким длинным пальцем прямо в кривую линию «французских усиков», вопросил ситх, ели сдерживаясь, чтобы не начать кричать в голос, размахивая мечом и яростно рыча от накатившего гнева. А ведь он только начал думать, что доверяет эти двум. — Ещё раз спрашиваю: кто это сделал? — вопрошает он, хотя и сам знает личность виновника его нервотрёпки. Он, ища пути отхода, бегая синими, тёмными, словно гиперпространство глазами, пытается удрать, пододвигая учителя к краю диванчика. Тот, к слову, ехидно ухмыляется, растягивая губы в усмешке, прожигая изумрудным взглядом золото чужих глаз, будто бы бросает вызов. Дерзкий жест не остаётся незамеченным, ситх глубоко дышит, распрямляя лёгкие, сдерживая ярость внутри по старой джедайской привычке. — Просто так он показывает свою привязанность к тебе. — насмешливо, елейным голосом проговаривает Кэнан, опоясывая рукой мальчика, не дав тому соскочить с места и броситься наутёк. — Мы все через это проходили, все были жертвами его безобидных шуток, правда, Эзра? — Да, Мастер? — больше спрашивает, чем подтверждает слова учителя мальчишка, сосредоточенно отцепляя от себя руку, мешающую его планам побега. — Вот видишь. — но ситху легче не становится, хотя приходит осознание того факта, что перед ним ребёнок и что такие шалости не наносят вреда. Но ведь этот ребёнок ударил по его самолюбию! Оставлять это так было опасно, ведь мальчик мог подумать, что ему всё дозволено и в следующий раз придумать что-то более коварное, нежели бодрящий ледяной душ и безобидный боевой раскрас мандалорца. — Но, мне кажется, ты хочешь отомстить. Я прав? В таком случае, не вижу причин мешать тебе. — крепко схватив Эзру за плечи, Кэнан медленно отодвигает его от себя, приближая к инквизитору. — Так просто отдашь мне его? — усмехнулся ситх, ловя на лету махровое полотенце, призванное из ванной комнаты. —  Хорошо… *** В лицо бьют струи холодного, ледяного воздуха, обжигая своим северным дыханием тёплую кожу. В волосы пальцами зарывается ураганный ветер, заставляя их трепетать от напора. Льют дождь. Мощные струи ливня будто протыкает кожу, капельками оставляя крохотные точки, стекающие ручейками по промокшей насквозь одежде, пока юноша бежит, сбивая рваное дыхание. Лёгкие жжёт от нехватки воздуха, но силы не убавляются, а на против, возрастают, переполняя молодой организм. Эзра не замечает усталости, продолжая смотреть в кучерявые облака серого, тёмного неба, с восхищением рассматривая силуэты ярких вспышек быстрой молнии. Когда ситх погнал его на улицу, прочь из шаттла, под дождь, он подумал, будто мужчина издевается над ним, но Кэнан настаивал, чтобы Эзра вышел и осмотрелся на новом месте. Оба будто что-то хотели рассказать недовольному юноше, но держались, хотели, чтобы он сам всё понял. И он всё понял. Это была равнина, поле, сплошь покрытое высокой, изумрудной травой. Где-то рядом начиналась линия густого, мрачного, беспролазного соснового леса, распыляя аромат хвои на многие мили вокруг. Впереди значился резким спуском крутой обрыв, новое после, обворожительный вид раскинутые во все стороны полосы сосновых рядов. Где-то неподалёку текла бурная, шумная дикая река, спускающаяся водопадом на обратной стороне обрыва. Гром, казалось, гремел прямо над головой, грозясь обрушиться карой на юношу. Ливень беспощадно заливал глаза, стекая по лбу, вискам, мокрым волосам. Дыхание сбивалось, но восторг, вдыхаемый внутрь с ураганным ветром, не давал отступить, вынуждая вновь и вновь мчаться вперёд. Сверкнуло. Яркая вспышка осветила золотом ближайшее скопление облаков, замерев на долю секунды в изломанном состоянии и без следа исчезла. Могучая стихия полностью захватила сознание юного падавана. Он ощущал себя дождём, проливаемым на сухую почву живительной влагой. Ощущал всё своё существо как единый, грозный раскат стучащего в барабанных перепонках грома. Он сливался воедино с тягучими потоками ветра и быстрой молнией. Он чувствовал это через Силу. Чувствовал и не мог остановиться, желая как можно дольше быть единым с природой. Совершив быстрый прыжок с каменного валуна на невысокий горный выступ прямо воле обрыва, замер. Каждая клеточка отзывалась на зов чего-то первозданного и ему хотелось подчиниться. Впервые мальчик чувствовал себя на столько незначительным, неважным, слишком маленьким по сравнению с мощью Силы. И он был её частью, а не она его. И он рвался к ней. Даже во время медитации Эзра не чувствовал ничего подобного. Открывшийся впереди вид только помог убедиться в своём маленьком существовании. Люди убивали, врали, любили, дружили, боялись, а вокруг всё так же из года в год лил дождь, светило солнце и день менялся ночью. Сабин бы сейчас сдавленно шикнула на его растущее восхищение и попыталась бы запомнить каждую деталь этой невозможной красоты, чтобы потом запечатлеть это всё красками на чистом металле стены каюты Призрака. Зеб бы расслабленно закинул руки за голову, наблюдая со стороны, Кэнан… К слову, что бы сделал Кэнан? Почувствовал ли он то же самое? А Сет? — Нужно домой… — печально проговорил Эзра, подставив лицо крупным каплям, блаженно прикрыв глаза с подрагивающими ресницами, протянув ладонь небу. — Домой? — вдруг спросил юноша. — Я имел ввиду на шаттл. Пора на шаттл. — исправился мальчик, удивлённо подмечая, что к Призраку он привыкал довольно долго, а этот шаттл стал для него домом за каких-то жалких, коротких две недели. — О, Сила! Да что это со мной? Сначала Кэнан, потом ситх, потом это… Что же со мной не так? — крик юноши вкринивался в шум ветра, в громкие раскаты грома, улетая в чарующую неизвестность. — Так, нужно расставить всё по полочкам. Я избегал Кэнана. Почему? Отталкивал, боясь потерять, как это почти случилось там, на Лотале? Да, это так. Почему потеплел к Сету? Потому, что тот не вёл себя как типичный ситх и даже пробывал проявлять заботу? Скорее уж я благодарен ему, потому как понял, что сдаться — это не потерпеть поражение, а выждать для победы. — для юноши было немного странно рассуждать так, вслух, не боясь, что его услышат. — Нет, всё равно путаница! — схватившись руками за голову, сквозь зубы прошипел мальчик. — Я скучаю по Призраку, но считаю новый шаттл своим домом, ведь дом — это место, где я живу. Я скучаю по весёлым шутками Кэнана, но такой Мастер мне нравится куда больше. Я терпеть не могу ситхов, но Сет им не является. — и тут мальчик поражённо замер, не ожидая, что подобные слова вырвутся из его рта. Задумавшись, мальчик настороженно глянул через плечо, проверяя наличие там человека. Никого. — Всё сходится: характер, привычки, моральные ценности, моё воспитание, ворчливость, отсутствие коёмки на золотой радужке, нежелание убивать нас, цвет меча и даже видения Силы, посланные ему, чтобы помочь нам. Он — не ситх! Но что он? — радость неожиданного открытия слилась воедино с тихими шагами на фоне стучащих по мокрой земле ливневых капель. — Кэнан — не джедай? — удивительно, как далеко он мог зайти в своих рассуждения, но теперь секрет ситха и джедая стал проглядываться сквозь плотную завесу тайны. Это объясняет то, что он чувствует себя комфортно возле адепта Тёмной стороны. — Но что же с Депой? Что скрывает Кэнан? — вспомнив яркий фрагмент тренировки с ситхом в поиске подсказок к решению этой головоломки, мальчик хлопнул себя ладонью по лбу. — Сет сказал, что каждого ученика можно узнать по стилю его учителя. Значит ли это, что Кэнан не хочет, чтобы я знал о Депе что-то важное, что-то, что передалось от неё Кэнану, а от Кэнана мне? Может, я себя накручиваю и это просто бред? — сила, переполняющая его мгновением ранее, ярко билась в венах бурной пульсацией и это совсем не помогало юному падавану думать. — Неправильно… Это не… Секундочку… — широко улыбнувшись, растянув губы в блаженной улыбке, Эзра радостно вскрикнул, будучи уверенным в том, что его никто не видит и не слышит. *** — Да ты просто светишься. — усмехнулся Джаррус, потрепав парня по мокрым волосам. — Ну и как тебе? Правда, совершенно невероятные ощущения? — парень легко ответил на улыбку, сверкая синими, яркими глазами, на ресницах которых остались крохотные капельки. Щёки были розовыми, к ним прилила кровь, спасая организм от мороза. Такого же оттенка кончик носа будто так и кричал о будущей простуде. Пальцы на руках сгибались медленно, суставы словно замёрзли, а бледные, белые пальцы только сильнее убеждали в этом остальных. Одежда промокла насквозь, прилипнув к телу неприятным ворохом влажных тряпок. Подрагивая от холодного ветра, юный падаван так и продолжал излучать тёплый свет радости, обнимая себя за плечи. — Что ты почувствовал? — тем временем не отставал от юноши Кэнан, легко накинув на падавана тёплый плед и всучив тому в дрожащие ладони кружку тёплого чая. — Это просто нечто! Просто… Вау…это…супер! — красноречие, многие годы имеющее титул таланта юноши, сейчас просто улетучилось вместе со всем словарным запасом, оставив его с парой простых прилагательных и наречий одного. Продрогший, насытившийся впечатлениями — юный джедай только и мог, что переводить восхищённый взгляд с пау’ана на мужчину и обратно, впервые сожалея, что никто из них не владеет телепатией. — Невероятно! — Что ж, теперь мы хотя-бы знаем о том, что ты действительно чувствителен к Силе, а не просто глупо двигаешь предметы силой мысли и размахиваешь опасной светопалкой. — по-доброму хохотнул ситх, кривясь в злостной усмешке. Но теперь, спустя две недели, Бриджер не хотел его стукнуть чем-нибудь тяжёлым и острым, а озорно улыбнулся в ответ, присаживаясь рядом. Пау’ан вальяжно развалился на мягком диванчике кают компании, раскинув руки так, чтобы те расслабленно лежали на спинке, сам опустившись ниже для полного расслабления позы. Кэнан ушёл от него не далеко, так что у парня создалось впечатление, будто эти двое только что играли в саббак, а его выставили чисто для профилактики и не было никакого единения с Силой. Самое забавное было то, что Айк — белая, пушистая маленькая киса с наглой рожей и аккуратным, розовым хмурым носиком — решил, что самое удобное место на шаттле- чужое тело. Наверное, так оно и было, поскольку кот тихо посапывал во сне, свернувшись крохотным колачиком там, чтобы тихонько прикрыть пушистым хвостом тот самый носик. Инквизитор был не против такого соседства, нежно поглаживая пальцами место за ушком и шепча лотокотёнку нечто нечленораздельное на непонятном, заковыристом, но красивом языке. Падавана посадили посреди сия процессии, поместив между двух огней: Кэнана, в странно приподнятом настроении и Сета, разомлевшего от мурчания котёнка. Хотя, признаться, на общем фоне юноша смотрелся гармонично. Ни то инстинкты намурлыкали джедаю о неладном, ни то подсказали проскальзывающие в улыбке парня задумчивые черты недавнего монолога, но Джаррус предпринял попытку пойти на контакт. — Что? — откликнулся Эзра, потирая ладони друг об друга, чтобы пальцы поскорее справились с онемением. Раздражённо смахнув чёлку привычным жестом, отправив её за ухо, юноша расслабленно зевнул в складки плотного, махрового пледа. — Ты что-то хотел спросить? — изумрудные глаза сочились неприкрытой лаской. — С тобой что-то не так. Ты не похож на себя. Что ты скрываешь? — шуточно прищурив глаза в подозрительности, джедай оглянулся на ситха. Тот уже почти клевал носом и их разговор слышал через слово, пропуская все реплики их короткого диалога сквозь песок. — Хей, куда это ты так подозрительно смотришь? — завидев интерес падавана, спросил Джаррус, прослеживая траекторию внимательного взгляда, дотошно вымеряющего каждую деталь в эмоциональном фоне Сета, Айка и даже Кэнана.  — Когда ты предлагал мне стать твоим учеником и учиться на джедая, ты был им? — Конечно. — без промедлений ответил мужчина, настороженно рассматривая резко посерьёзневшие черты лица собственного ученика. Челюсть напрягаясь, выдав крепко сжатые зубы, темно- синие глаза теперь глядели над плечом Кэнана, не желая встречаться с озадаченной зеленью чужой радужки. Ровное дыхание и неестественно прямая спина, расправленные плечи — всё говорило о возвращении старого Эзры, идущего в бой впереди всех, командующего на заданиях и придумающего сложные, многоступенчатые планы миссий, руководя экипажем Призрака за Кэнана. Это был не мальчик, хоть и выглядел он молодо для своего звания. Он уже был ответственнее и сообразительнее многих взрослых. От его вида пау’ан подтянулся, выжидая подходящее для вопроса время. — А когда ты перестал им быть? — задал следующий вопрос юноша, развернувшись к своему Мастеру лицом, смерив того изучающим взглядом, забирающимся практически под кожу. — Никогда. Эзра, ты что несёшь? У тебя жар? Бред? Как ты себя чувствуешь? — ладонь Кэнана была откинута резко, быстро, грубо, сильно. Мужчина не успел удивиться резкой смене настроения Он, конечно слышал, что у подростков такое бывает, но не думал, что оно бывает так неожиданно и так странно. Как вообще рыцари-джедаи брали падаванов, зная, что им придётся иметь дело с подростками, их комплексами и проблемами? Так крепко связывали Узы, что все проблемы были лишь незначительными минусами совместной жизни? — Кэнан, не ври мне. Это не со мной что-то не так, это с тобой что-то не так. И не только с тобой, не так ли? — взгляд остановился на ситхе. Тот подался вперёд, оживлённо поблёскивая глазами от искрящего внутри интереса. — Он — не ситх, а ты — не джедай. Обречённо переглянувшись, оба старших затравленно уставились в пол, обдумывая формулировку фраз. — Не совсем. — первый созрел до беседы Сет. — Ты прав, не совсем ситх. Ты понятия не имеешь как я им стал, но я обмолвился при тебе, что стал таким не по своему желанию. Это не оправдывает того факта, что меня нельзя назвать истинным ситхом. — понятнее от этого не стало, зато появилась пища для размышлений. На самом деле Эзре уже давно хотелось посадить этих двоих за один стол и качественно допросить, используя все возможные методики получения информации. Однако, это было не гуманно. Гера как-то раз сказала, что семья так не делает. В семье ты просто просишь людей поговорить с тобой и вы всё решаете мирным путём. Это был длинный, сомнительный путь, но он был правильный. Кэнан отводит взгляд, не желая смотреть Эзре в глаза, отрешённо глядя на Айка. Каждое движение лотокотёнка отражалось в глазах джедая. Сет глядел перед собой, иногда посматривая на Эзру с подозрением и любопытством, сквозившим даже сквозь грозный, тяжёлый взгляд. Теперь даже аромат чая не мог отвлечь их от этого явно нежелательного разговора. — А как насчёт Депы Биллабы? — осторожно спросил мальчик, понимая, что пауза слишком уж затянулась. — Что ты скрываешь, Кэнан? — смиренно прикрыв глаза, он сделал вдох- выдох, опустив плечи и расслабленно откинулся на спинку диванчика, скрестив руки на груди. В этом жесте сквозила лишь усталость, не прикрытая дежурной улыбкой или серьёзным, осуждающим взглядом. Просто усталость. — Ты знаешь о ней не многое. Откровенно говоря, ты вообще ничего о ней не знаешь. — небрежно пожал плечами Джаррус. — У всех есть свои тайны, Эзра. Депа, к примеру, поддалась влиянию Тёмной стороны. — гнетущая тишина повисла в воздухе и, казалось, она стала на столько густой, что Эзра мог бы почувствовать её всей кожей. Мокрые вещи до сих пор были на нём, неприятно липли к разгорячённому телу, делали мокрым и пушистый плед. Горячий чай не спасал, было холодно, так что юноша мелко подрагивал. Это было заметно по кистям рук, аккуратно сжимающим кружку. Депа Биллаба была на Тёмной стороне? Что за чушь! Впервые Эзра думал, что Мастер над ним шутит… Вот только Кэнан никогда не отличался хорошими шутками чёрного юмора и это больше походило на развязку какой-то сильно мрачной, утерянной во времени истории, нежели на шутку, пусть и очень жестокую. Поверить в то, что Мастер Биллаба была на Тёмной стороне после всех этих рассказов Кэнана было просто невозможно. И всё это время на шаттле было слышно лишь общее дыхание, мерно вздымающее грудную клетку и ели слышное биение сердец. Никто не шелохнулся, не поменял позу, все разом застыли в одной точке пространства и времени, глядя на юношу. Тот сидел, раздумывая, наюлюдая, как чай в кружке приближается к краю и снова уходит от него прочь за счёт движений Эзры по отношению к кружке. — М. — юноша не знал, что ему ответить и нужные слова просто не приходили на ум. Там, в его голове, звенела тишина, накаляя атмосферу. Слова застряли в горле, мальчик стал проводить параллели с тем фактом, что он только что узнал и с поведением своего Мастера, со своим поведением. — М?! — всплеснул руками Кэнан так резко, что вынудил мальчика испуганно дёрнуться назад, разлив на плед чай. Шикнув от досады, Эзре пришлось откинуть теплоту махрового пледа в сторону. Тем временем Кэнан совсем и не пытался скрыть своего раздражения. Зелёные глаза теперь смотрели холодно, остро, будто бы свежая утренняя трава, покрытая острыми льдинками инея. — И это всё, что ты скажешь мне на это? Просто «М»? — парень отстранённо пожал плечами, повторив недавний жест своего учителя практически в точности. Заправив за ухо прядь волос, юноша неторопливо повернулся к Кэнану, смерив того несмелым взглядом, избирательно блуждающим по знакомой фигуре перед ним. Связь, которую Кэнан предпочитал звать Узы, была натянута, зве­не­ла от напряжения, вторя звону в голове юноши, мешалась со всей это раздражительностью. Эзра застыл, силясь понять, что чувствует он, а что Кэнан, отделить свои чувства от его, но это не представлялось возможным. На все попытки оборвать её или ослабить, Связь била болью по вискам, запрещая. Юноша ещё не так хорошо её освоил, поэтому успокоить, послав это чувство через Узы, как иногда делал Кэнан, он не мог. Зато мог сделать кое-что другое, призванное охладить эмоции человека. Он осторожно, не сводя взгляда с лица джедая, подполз ближе, обхватив того руками и уткнулся лбом ему в грудь, обжигая холодом мокрой одежды. Мужчина замер, рвано дыша. Эзра чувствовал, как дыхание медленно успокаивается, возвращаясь в привычный ритм, как бьётся чужое сердце. Тот, кто придумал объятия- определённо обладал высшим уровнем владения эмпатии. Ситх выдохнул, будто всё это время не дышал, оглядел джедаев, согнав с себя кота. Но когда мальчишка приглашающе ему кивнул, слегка оторопело глянул на него, скептически приподняв одну бровь в немом вопросе. Надо ли говорить, что мальчик не упустил шанса утянуть в успокаивающие объятия ещё и его, что было ну очень странно. Любой нормальный человек, увидев, как ситх и джедаи мирно сидят на диванчике, обнимаясь, завис бы на некоторое время. Этот пандемониум не продлился долго, поскольку ситху не нравилось, когда его личное пространство так бессовестно нарушали, грубо схватив за локоть и притянув в общую кучу. — Да ладно? — усмехнулся Эзра. — Уже уходишь? — Несносный ребёнок! Мне нужно успокоиться… Призываю вас не присоединяться к медитации со мной. — рыкнул непривычно спокойный ситх, скрываясь на верхних ступенях лестницы. — Расскажешь мне до конца? — попросил юноша, почувствовав, как Узы перестают вибрировать, а по мокрым, спутанным тёмными волосам проходится рука, стряхивая капельки от дождя. — Хорошо. Признаться, я ожидал от тебя хоть какой-то реакции. — укоризненно бросил в ответ Кэнан. — Я встретил её в медицинском крыле, когда мне было двенадцать. Остальные юнлинги не очень-то и стремились к общению с ней, избегая. Ходили разные слухи, и даже страшилки про таких, как она. Про тех, кто поддался Тёмной стороне. Дети всегда были излишне жестоки, даже если и воспитывались по строгим постулатам джедайского Кодекса. Когда же юнлингам нашего возраста пришло время становиться падаванами, я выбрал Депу. — потом, нахмурившись, поправился. — Нет, не так. Она выбрала меня. — а потом, ещё раз прокрутив в мыслях свои слова, она тряхнул головой. — В любом случае, я стал её падаваном. Она, хоть и поддалась влиянию Тёмной стороны, всё ещё была джедаем и запрещать ей брать падавана никто не имел права. Однако, Тёмная сторона всё равно оставила свои следы, изменив её. Она не видела ничего плохого в эмоциях, руководствуясь принципом «Зачем же они нам даны, если мы не можем их испытывать?», говорила, что в хаосе можно найти гармонию, и что всё вокруг — гармония, но в то же время, всё, что нас окружает — и есть хаос. Так что для неё строка из Кодекса " Нет хаоса — есть гармония» звучала бессмысленно. Она не запрещала задавать мне вопросы, которые точно бы были осуждены, будь я падаваном другого джедая. Неправильные вопросы, Эзра. — пальцами за подбородок подняв лицо Эзры так, чтобы падаван смотрел ему в глаза, Кэнан продолжал говорить, отпустив его, но теперь глядя в темно — синюю радужку. Мальчик слушал эту историю впервые, хотя пару раз, ещё в самом начале знакомства с экипажем Призрака, задавал ему этот вопрос. — Неделю назад ты кое-что подметил. Гера. Я тоже не во всём следую правилам. У меня есть привязанности, ровно как и у тебя. Ты цепляешься за прошлое, в то время как джедаи не должны делать ничего подобного. Но ты знаешь Кодекс. В том, что ты, вторя мне, не следуешь некоторым его правилам, наверное виноват я. — Но это не делает нас ситхами, не так ли? Этому должно быть другое название. — Кэнан согласно кивнул. — Серые джедаи. Для Серого Джедая Сила — это все. Вместо того, чтобы рассматривать «Светлую» и «Темную» стороны Силы, они видят Единую и неделимую Силу. Республика и Совет Джедаев являются вторичными к служению Силе, независимо от того, каковы последствия могут быть. — Эзра поёжился от холода, хотя одежда почти высохла. Кэнан старался не разрывать объятий, по возможности согревая Эзру. — Этот термин использовали джедаи и ситхи для обозначения тех, кто шёл по тонкой грани между тьмой и светом, но не поддавался соблазну тёмной стороны. Так называли джедаев со стремлением к независимым действиям, сторонившихся Высшего Совета и не подчинявшихся Кодексу. Однако, те, кто считались истинными серыми джедаями, обладали всеми перечисленными качествами. — закончил он. — Не знаю, можно ли назвать Биллабу серым джедаем. — уголки губ были приподняты в лёгкой, ели видной улыбке. В последние две недели было слишком спокойно, тихо. Им определённо нужно было «умереть», чтобы наконец спокойно посидеть в тишине вдвоём. На Призраке этому совсем не способствовали Чоппер и Зеб, вечно чем-то недовольные. Гера, требовательно стоящая над душой и твердящая о диагностике Миража, Сабин, вечно активная, неугомонная, Каллус, Рекс, спорящие о видах оружия. Всё это дарило свою, неповторимую атмосферу дома, семьи, команды. Чувства, что они не одни. Однако, иногда это мешало, приедаясь и юноша убегал восвояси, только чтобы не напрягать уши. Единственное место, где всегда было тихо — каюта Кэнана и каюта Геры. Туда ему путь был закрыт. А сейчас они оба могли просто сесть и поговорить. Редкое удовольствие. — Значит, я тоже серый джедай? — спросил Эзра больше сам у себя, нежели у Кэнана. — Я, если верить твоим словам, своевольный, я не вижу Тьму или Свет Силы, ведь она едина. Значит ли это… — договорить ему не дал Кэнан, перебивший. — Возможно. Лично я себя считаю именно им. Ты часто слышал от меня про соблюдение правил, про средоточение; я хотел, чтобы ты сам решил, кем тебе быть. Ну, к тому же я обещал учить тебя на джедая. — связь незримо завибрирывала, но не натянуто, как это было несколькими минутами ранее, а приятно. Так мог мурлыкать Айк, довольный, наевшийся, уснувший в тепле под монотонное поглаживания по спинке. Глубоко вдохнув, Эзра склонил голову в бок, прищурившись. Что-то упорно билось в подкорке сознания, не имея возможности выбраться. Эта мысль ускользала, стоило юноше зацепиться за её хвост и это начинало надоедать. — Но не сказал на какого. — себе под нос сказал юноша, вспомнив то, о чём думал вот уже пару дней. — К слову, а у серых джедаев есть свой Кодекс? — любопытно осведомился юноша, в глазах блеснул искренний интерес. Кэнан даже подумал, что хотел бы видеть такой интерес на всех их занятиях, а не только сейчас, когда он вознамерился серьёзно поговорить со своим падаваном. — Есть. Правда, есть несколько версий его звучания. Я знаю лишь одну: Нет ни Света, ни Тьмы — есть только Великая Сила. Путь к Силе идёт через знание. Познай себя через эмоции и покой. В себе одном ты найдёшь гармонию и хаос. Ты можешь умереть как личность или жить вечность как частица Великой Силы. Делай правильный выбор и поступай так, как поступать должен. — мальчик настороженно обдумывал сказанное учителем, что-то для себя решая. Он сомкнул губы в бедную тонкую линию, вперил взгляд в одну точку — в плечо Кэнана — и замер. — И разве это не правильно? — яркие, почти голубые глаза испытывающе глянули на мужчину. — Всегда есть человек, который решит, что то, что ты называешь правильным совсем не правильно. — поучительно ответил Кэнан. — И кто я? Кем быть мне? — джедай замер, не шевелясь, падаван пытался найти ответ во взгляде учителя, но никак не мог его там найти. Более того, кажется я, его учитель был растерян. — Я не могу решать за тебя. — Раньше тебя это не останавливало. — буркнул Эзра. Ему совсем не хотелось принимать такое решение самому. — «Эзра, я знаю, как лучше, так что не спорь…», «Нет, Эзра, мы туда не пойдём…», «Эзра, тренировки нужны и прекрати со мной спорить, ведь я знаю, как лучше!» — сымитировал голос учителя мальчик, раздражённо отвернувшись, отпрянув от объятий и сразу же почувствовав одинокий холод. — Тебе семнадцать меньше, чем через неделю, а ты просишь меня решать за тебя? — издевательски протянул джедай. И Эзре впервые захотелось, чтобы за него что-то решили. Он с восьми лет всё всегда решал сам, держал ситуацию под контролем, надеялся на себя. В детстве ему хотелось, чтобы появился какой-нибудь взрослый и взял на себя его проблемы, обязанности, чтобы всё решил. Но ведь он был ребёнком. А на миссиях, которыми руководил Эзра, просто нельзя было впадать в апатию, укрывшись от внешнего мира своими детскими мечтами. Он был ответственен. Он был и хотел, чтобы кто-то взял на себя его ответственность, избавил от тяжкого груза вины за неудачи, убрал головную боль, сделал его беззаботным. И тот, кто мог это сделать, сейчас сидел перед ним.  — Пожалуйста, Кэнан! Просто скажи кем мне быть. — на дальнее от джедая плечо мальчика легла рука, развернув его лицом к Кэнану, вынуждая юношу вновь безвольной куклой облокотиться на плечо наставника. Опять стало тепло. Ещё бы укрыться одеялом с головой и он бы почувствовал себя как в детстве, когда рассказывал отцу о кровожадных монстрах, под его кроватью, укутавшись с головой в одеяло, оставив только маленькую прорезь для глаз. Его бы успокоили, сказали, что нет никаких монстров. И эти слова обладали удивительным эффектом, и Эзра даже не ставил их под сомнения, будто они были способны прогнать всех бабаек из темноты. — Будь собой. Ты индивидуален; от того, что ты будешь собой, ты не перестанешь быть чувствительным к Силе и не перестанешь быть моим падаваном. — откинув голову назад, на плечо Кэнана, мальчик блаженно прикрыл глаза, сосредоточившись на чувствах и звуках вокруг. Голос учителя казался глубоким, приятным, тихим. Эзра вообще любил вслушиваться в голоса людей. Небрежный тон Сабин, такой знакомый голос. В саркастический, насмешливый и в то же время серьёзный, твёрдый голос Геры. В бас Зеба, в пиканье Чоппа, в баритон Каллуса и хрипоту Рекса, в глубокие нотки у Асоки. Всё это говорило о чертах характера человека, о том, что ему довелось пережить. К примеру Каллус знал его ещё четырнадцатилетним оборванцем и общался с ним покровительственно. И пусть Эре уже не четырнадцать, но Александр запомнит его именно таким. А если задуматься, то именно он видел весь его путь: видел, как тот впервые повстречал повстанцев, как менялся, приглушая в себе весь свой эгоизм, как впервые использовал Силу. Тогда он спас Зеба. — Что это с тобой? Ты весь разомлел. — усмешка прозвучала почти что не слышно, шёпотом. Наверное Кэнан думал, что Эзра начинает засыпать. И как же приятно было осознавать, что он не пытался его согнать с плеча и, наверное, не хотел будить. — Призрак вспомнил. — признался мальчик. В это же время по телу разлилось приятное тепло, идущее от солнечного сплетения. Юноша не первый раз чувствовал подобное, хотя обычно это было связанно с Силой, сейчас он не видел факторов, которые заставили бы его почувствовать нечто подобное. Как-то раз он имел неосторожность полюбопытствовать и поискал информацию об этом чувстве в галонете и, как ни странно, нашёл. Любители йоги как один твердили, что это ощущение каких-то там полей, но находились и те, кто на полном серьёзе говорил, что это — чувство правильности происходящего. Будто бы именно это чувство говорит, что ты достиг гармонии сам с собой. Возможно этот кто-то и был прав, потому как сейчас парень ощущал приподнятое настроение и полный покой. И всё же эти йоги вызывали у него смутные подозрения. К слову, кто-то даже оставлял подробное описание методики развития каких-то там энергетических чакр. И первое, что значилось основным пунктом, гласило: примите это ощущение как неотъемлемую часть себя. Эзра улыбнулся своим мыслям и расслабился, чувствуя, как необычное ощущение крепнет внутри. — Призрак? Ты всё ещё мечтаешь поскорее вернуться? Я бы на твоём месте не спешил, ведь здесь у тебя есть отдельная каюта, нет агрессивных инквизиторов, обстрелов, миссий. Здесь спокойно. А чем скорее мы вернёмся, тем быстрее ты опять окажешься в одной каюте с Зебом, станешь мишенью для бластеров ведроголовых и главной целью всех ситхов. К слову, они питают к тебе странную симпатию и проявляют край своего терпения раз за разом уговаривая перейти во Тьму. Мне бы их упорство. — хохотнул Кэнан. — А ты знаешь, что во время объятий в организме человека вырабатывается окитоцин, который способствует появлению таких чувств, как привязанность, доверие и общность. — вдруг вспомнил слова Сабин Эзра, удобно устраиваясь на облюбованном месте. Кэнан, посмеиваясь, уточнил: — Хочешь, чтобы я обнимал тебя чаще? — Почему бы и нет. Я не против. — ухмыльнулся мальчик. — Кстати, я тут хотел спросить кое-что. Джедаи пытаются избегать привязанностей, но разве Узы — не привязанность? — Джаррус загадочно улыбнулся и столь же загадочно ответил: — Вот когда у тебя будет свой падаван… — Эзра, смеясь, легко ткнул Кэнана под рёбра. — Ты так говоришь, будто собираешься слинять от меня раньше, чем это произойдёт. — Всё может быть, ведь наше будущее туманно, особенно сейчас, когда Империя правит на просторах галактики. — уже спокойно ответил Кэнан, потирая ушибленный бок, находя ситуацию забавной. — Ты не можешь меня бросить! Ты же мой Мастер! — Ты повысил меня? Я был же «учителем». — мальчик поторопился отвернуться, негодуя от смешения лёгкого ощущения тепла со смущением. На корабле всё затихло, Айк куда-то пропал, убежав за ситхом. Навряд ли он пустит кота к себе в каюту, так что, скорее всего, он предпочёл одиночество компании джедаев. — Если я начну засыпать- разбудишь? — теплота убаюкивала, погружая в полудрём, хотя мальчик отчаянно сопротивляться этому. Но, всё же, начинал клевать носом, поддаваясь мягкому свету связи. — Растолкаю. — пообещал Кэнан, фиксируя положение парня, чтобы тот случайно не свалялся во время сна. Да что уж там, он и сам уже начинал засыпать. *** Время только- только подошло к семи часам вечера, но они уже посапывали. Ситх спустился со второго яруса, вальяжно пройдясь по направлению к столу, возле которого и стояли двумя полукругами два небольших диванчика. На одном из них сидели двое: юноша, удобно откинувший голову на плечо мужчине и мужчина, любезно предоставивший своё плечо в качестве подушки. Мальчик поджал к себе ноги, мужчина же наоборот, сидел ровно, склонив голову к плечу. Сия умильная картина странным образом подействовала на пау’ана, так что уже через пру мгновений мастер и ученик лежали под пледом. В сотый раз проклиная зародыш тёплого чувства в груди, ситх раздражённо нахмурился, уходя на кухню дабы перекусить.