"Просто держи меня за руку – Сколько останется, дай нам днесь. Там где ещё одна станция, просто дыши, Просто будь живым здесь." © Екатерина Гопенко, группа "Немного Нервно" цитата взята из песни "Просто держи меня за руку", как и название главы.
Алисия. Алисия всегда была более смелой и более решительной из них двоих, пусть и умела быть осторожной, когда это требовалось, и именно Алисия первой пересекла ту черту между ними, по краю которой они ходили почти пять лет. Между ними почти с самого начала существовало это притяжение, гравитация, и Ракель помнила это смущающее желание прикоснуться к обнаженному участку светлой кожи, почувствовать ее нежность под пальцами, когда смотрела на подругу, спящую рядом после очередной вечеринки. Между ними всегда это было: переплетение пальцев, невесомые прикосновения ко внутренней стороне запястий, лёгкие поглаживания по шее и долгие, задумчиво следящие за движением рук взгляды, когда они внезапно замолкают над руководством по переговорам и на мгновение забывают о предстоящем экзамене. - Мне хорошо с тобой. - Сьерра перехватывает ее руку и целует в ладонь, прежде чем обнять и уткнуться носом в спутанные волосы. Ракель прижимается ближе, думая о том, как она рада быть знакомой с этой девушкой и как повезет ее парню. Ракель предпочитает не задумываться, по грани чего они ходят, она просто рада найти в этом мире кого-то настолько родного и близкого, кого-то к кому хочется прикасаться, и в чьих прикосновениях хорошо. Алисия всегда осознавала и отдавала себе отчёт о происходящем между ними гораздо лучше. И именно Алисия сделала шаг за грань. Это была какая-то вечеринка. Они много гуляли вместе и в этом не было ничего неожиданного. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Ракель рассталась со своим последним парнем: не то чтобы эти отношения были уж очень хорошими, в них было много вещей, которые могли бы быть(и ей хотелось чтоб были) гораздо лучше, но она легко привязывалась к людям и довольно болезненно воспринимала любой разрыв, всегда отчаянно цепляясь за отношения и пытаясь сохранить их, даже когда ей было в них уже не очень комфортно. Когда она пойдет к психотерапевту после Альберто, то узнает, что это страх отвержения, навязчивое чувство, что если что-то не так, то дело в ней, в том что она недостаточно старается и недостаточно хороша. "Здравствуй, папа" - думает Ракель с горькой улыбкой. Алисия ждёт эти несколько месяцев, выслушивая потоки ее слез и воспоминаний, пока они не сходят на нет. Она умеет выбирать моменты довольно точно. Это вечеринка в каком-то клубе: Ракель не нравится песня и ноги немного побаливают от новых туфель - кажется, следовало выбирать каблуки пониже, - так что она садится с коктейлем за столик у стены. Она не знает, как Алисия находит ее в темноте и цветных мелькающих вспышках, но в одно мгновение она видит перед собой высокую фигуру девушки. Свет выхватывает ее частями: золотистые босоножки на шпильках, длинные стройные ноги, платье по фигуре, заканчивающееся на середине бедра, красивые пальцы, унизанные тоненькими колечками, держат бокал с Мартини, красная помада на приоткрытых губах, невообразимые стрелки… Свет перестает мелькать, ритмичная музыка сменяется медленным танцем и Ракель наконец видит ее целиком, подсвеченную со спины мягкими синими лучами, создающими сияющий ореол вокруг ее рыжих волос и стройной фигуры, и задыхается от восхищения. Она слишком красива сейчас. Алисия опускает бокал и смотрит на нее с задумчивой мягкостью. - Ты великолепна, - выдыхает Ракель, надеясь, что ее слышно за музыкой, когда Алисия наклоняется и целует ее. Очень мягко. Очень осторожно. Предоставляя возможность отступить в любую секунду. Ракель чувствует вкус алкоголя на своих губах. Они выпили достаточно много, чтобы стать слегка сумасбродными, но недостаточно, чтобы быть пьяными, и Мурильо знает, что если бы она была пьяна, не до конца контролировала или осознавала происходящее, Алисия никогда не стала бы делать этого. Рыжеволосая девушка отстраняется, и не сводя глаз с подруги, отпивает из своего бокала. Ракель завороженно смотрит за ее плавными движениями, пытаясь поверить в этот поцелуй. Она помнит, как залпом осушила бокал и встала. Сьерра продолжала стоять в ожидании, без какого-то определенного выражения, но глядя в темные глаза, Мурильо почти что слышала ее шепот "ну же, скажи мне что-нибудь". Вместо ответа на безмолвную просьбу, она берет бокал из рук подруги, чтобы тоже выпить до дна - она хочет быть смелее в этот момент, и если для этого понадобится больше алкоголя, то пусть. Смелее. Смелее. Хватит бояться. Она пьет до дна, ставит бокал на столик за своей спиной и притягивает Алисию за талию, чтобы накрыть ее губы своими. Это хорошо. Это чертовски хорошо и вызывает у Ракель ассоциацию с моментом, когда деталь пазла поворачивают в другую сторону и она наконец встаёт на нужное место с тихим щелчком. "Я чувствую так" - шепчут глаза Алисии, - "Я чувствую так и ничего не могу поделать. И я не стану извиняться за это". Медленный танец заканчивается и воздух в их лёгких тоже: Сьерра запрокидывает голову и счастливо смеётся, не выпуская ее из объятий. - Ты великолепна. Черт возьми, а я так боялась! - Я тоже. - Я заметила, - она снова начинает смеяться, встряхивая рыжими волосами, - ты должна мне коктейль. Мурильо смеётся вместе с ней и целует ее в губы снова. И снова. И снова. Множество разных чувств мешается во взрывоопасный коктейль внутри нее, но это не то, с чем она хочет разбираться в этот момент. Это долгая ночь полная медленных поцелуев и нежных прикосновений и они в тысячный раз засыпают в объятьях друг друга, но на этот раз все иначе. После, они почти не разговаривают несколько дней: Ракель не знает как и что делать и пытается разобраться, что же с ней происходит. Алисия… Алисия отвечает потом на ее вопрос об этом, что "пыталась дать тебе немного пространства". - ...А почему свитер? Тебе не жарко? - Жарко конечно, но у меня нет больше ничего с высоким горлом, - Сьерра смущенно улыбается и пожимает плечами. Ракель понимает, почему мог понадобился высокий воротник и смущается тоже. - Ты же... никогда не прячешь засосы? - это правда. Алисия всегда говорит что не видит ничего смущающего и "пусть все смотрят, знают и завидуют". - Ты не хотела, чтобы кто-то… - Я не была уверена, что ты хочешь, чтобы кто-то знал. И тогда Ракель целует ее опять. Эти отношения тоже не становятся простыми. Впрочем, Ракель не помнит ни одного раза, когда что-то было бы простым. Мурильо сильно штормит на вопросах "правильности" этих отношений. Алисия всегда говорит наплевать на мнение всех и каждого и послать в жопу вне зависимости от степени родства, если это необходимо, чтобы руководствоваться своей собственной точкой зрения. Ракель никогда не может перестать оглядываться на чужие мнения. Алисия всегда пытается мыслить логически и отметает не поддающиеся логике вещи. Ракель полагается на интуицию и редко проигрывает. ...Они лежат на кровати в одежде, поверх одеяла и молчат довольно долго, прежде чем Ракель решается признаться: - Мне страшно. - она едва слышно шепчет это, прижимаясь щекой к нежному свитеру Алисии. - Почему, mi sol*?[*мое солнце]- Сьерра обнимает ее одной рукой за плечи и целует в волосы. - Мне страшно терять тебя, когда все это закончится… - Мурильо вслушивается в биение ее сердца, пытаясь найти в этом каплю успокоения. - Закончится? Есть что-то, чего я не знаю? - она поводит плечом, устраиваясь поудобнее; голос звучит обеспокоено и чуть растерянно, - Потому что мне казалось, что у нас все хорошо… - Все чудесно. Сейчас - да. Но однажды это закончится. Всегда заканчивалось. Все прошлые разы и… - Ракель помнит, как срывается в тот момент собственный голос. - Эй. Sol, с чего ты взяла, что с нами будет так же? Мы не надоели друг другу за пять лет. А это больше чем некоторые пары держатся в браке. - она улыбается в попытке приободрить, но это не помогает. - Но некоторые расходятся через шесть, восемь, десять лет. И я боюсь потерять тебя. Я боюсь что наша дружба… Я боюсь, что все, что было между нами все эти годы, все тысячи важных вещей, слов и моментов, перестанут что-либо значить, если что-то пойдет не так… - Стой. Хватит. Ракель. - Алисия отклоняется в сторону и поддевает ее подбородок пальцем, заставляя поднять голову, - Ракель, посмотри на меня. Ничего не пойдет не так. У нас с тобой - нет. А если пойдет - мы выберемся из этого вместе. В каком бы то ни было статусе: как пара или как подруги, но вместе. Я клянусь тебе, что я всегда буду за тебя. На твоей стороне. Всегда. Ракель зажмуривается и вновь роняет голову на руки - вот он, день когда они сражаются по разные стороны баррикад. Но прогнать голос Алисии из головы все равно не выходит. - Перестань бояться чего-то, что ещё не случилось и может никогда не произойти, слышишь? Живи тем, что происходит с тобой сейчас, не упускай настоящее в страхе за будущее, Ракель! Мы здесь. Вместе. Настоящие и живые. И если тебе станет страшно - просто думай об этом. Обними меня. И просто дыши. - Просто дышать… - Просто будь живой здесь. Контрастом всплывает другое воспоминание: рождество в доме ее родителей полтора года спустя. Большую часть ужина все идёт довольно неплохо, насколько это возможно, когда пытаешься отслеживать каждое слово, чтобы не выдать что-то "не то". Но не смотря на это, Ракель радуется отсутствию Каты, потому что с сестрой мирного праздника у них бы точно не получилось. Впрочем, в конце концов, этот вечер остаётся мирным только для Мариви. - ...У тебя очень красивые сережки, дочка. Любуюсь весь вечер. - говорит Мариви с улыбкой. - Спасибо, - Ракель смущается. - О, покраснела, наверное их подарил кто-то очень особенный? - ухмыляется отец. - Да, - девушка наклоняет голову. Алисия поворачивается с улыбкой и нежно сжимает под столом ее ладонь. - Твой парень? - Ракель видит боковым зрением как появляется замешательство на лице Алисии, но не решается посмотреть на нее прямо, пока мать продолжает - Ах, сейчас вспомню! Ты же называла имя? Ло… - Луис. - Тихо произносит Ракель, и чувствует, как Алисия отпускает под столом ее руку. - Ты так удивлена, Алисия, милая, не может быть чтобы ты не знала - вы же такие подруги! А! Ты удивилась, что она рассказала мне? Конечно она не хотела мне ничего говорить, все в себе у нашей тихони, но от матери не скрыть, когда дочь влюблена. Разве твоя мама не говорит тебе того же? - женщина смеется. - Конечно же говорит. - голос Сьерры звучит бесцветно и она смотрит только в свою тарелку, но Мариви понимает это по своему: - Не переживай, и тебе найдется жених - не может быть, чтобы никто не полюбил такую красавицу. - Она ободряюще улыбается и Алисия выдавливает улыбку в ответ. - Ракель, - ее отец выиграет уголок рта полотняной салфеткой, - Так у вас все уже серьезно? Эти серьги должно быть стоят недешево. А такие подарки не делают просто так. Ракель смущённо пожимает плечами и бросает быстрый взгляд на Алисию - "плевать, сколько они стоят, если тебе нравится, mi sol" - но та не смотрит в ее сторону. Родители принимают ее жест за согласие. - В таком случае надеюсь, что ты скоро нас познакомишь, - бросает отец, прежде чем вернуться к содержимому тарелки. - Ох, как славно! - всплескивает руками мама, - А от знакомства с родителями недалеко и до свадьбы, правда же? - она озорно подмигивает, - О, мы сделаем тебе такую красивую свадьбу, моя девочка! - Мариви так обрадована, что все становится ещё более неловким. - Мама! - умоляюще восклицает Ракель. - А потом у нас появится внук… - тянет она мечтательно. - Хватит. Не спеши так. А если мечтаешь, то всё-таки лучше о внучке. - Ракель беспомощно улыбается. - И не вслух. - Так ты уже думала об этом? - кажется, что ее мать способна почти в любой фразе найти повод для радости. - Мама! - Спасибо большое за ужин, но я устала и мне бы хотелось лечь спать. И немного пройтись перед этим. - Алисия вежливо улыбается и встаёт из-за стола. - В самом деле, засиделись, - хмуро бросает отец перед тем как тоже подняться. Когда Алисия выходит, а мама начинает убирать со стола, Ракель не выдерживает: - Я схожу с ней, ладно? - Конечно, доченька, прогулка перед сном это всегда неплохо. Главное не забудь шарф. - Конечно. Конечно же, Ракель выбегает без шарфа, в праздничных туфлях, на ходу надевая старую куртку поверх платья. Алисии нет у крыльца, вправо и влево по улице и на секунду Мурильо охватывает паника, пока она не вспоминает о припаркованной в двух кварталах машине, чтобы кинуться туда со всех ног. Алисия курит, прислонившись к капоту и не сразу замечает вылетевшую из-за угла Ракель. А когда замечает, тут же бросает сигарету на землю и идёт к водительской двери, ища ключи в кармане пальто. - Стой! Подожди, Алисия! - Ракель делает ещё несколько быстрых шагов, поскальзывается на тонком льду и падает, едва успев подставить ладони. Звук падения и ее резкий вскрик заставляют Сьерру обернуться и замереть. На глаза наворачиваются слезы. Она медленно поднимается и отряхивает платье - накинутая в спешке куртка так и осталась незастегнутой. - Алисия. Пожалуйста. - "Пожалуйста" что? - Не уходи - говорит Ракель еле слышно глядя прямо в глаза. Рыжеволосая девушка отворачивается и нервно щелкает зажигалкой, пытаясь закурить снова. Щелчки зажигалки и их прерывистое дыхание в тишине зимней ночи слышатся слишком громко. Наконец Алисии удается зажечь сигарету и, затянувшись, она оборачивается: - Зачем? Зачем мне оставаться, если я не являюсь даже кем-то особенным для тебя? - Ты очень особенная! И именно это я и ответила родителям… - Нет! Ты сказала им про своего парня! Я не являюсь достаточно особенной даже для того, чтобы предупредить меня заранее о своей лжи родителям! Или чтобы не врать так в моем присутствии, или чтобы хотя бы отпустить мою руку в этот момент! - Прости. Я… - Что? Ты - что? Когда ты сказала, что я могу провести рождество с вами… - Сьерра снова затягивается и выдыхает дым в темное небо, часто моргая, - Я - как наивная дурочка! - подумала, что ты собираешься наконец рассказать им… - Я не могу рассказать им! Я не могу рассказать им о нас и я объясняла тебе это тысячу раз! Даже если я скажу только маме, она точно так или иначе проговорится отцу! А отец… - Что он на самом деле сделает? Убьет тебя?! Закопает в саду?! Или ты просто не сможешь жить без его одобрения?!! Даже в воспоминаниях эта фраза ощущалась сродни пощечине. Алисия никогда не могла остановиться и не ударить в самую больную точку. - Ты. Не. Понимаешь! - Ракель помнила какими обжигающе горячими были текущие по щекам слезы и как холодно было ногам в лёгких туфлях и открытым коленкам, - Он скажет, что я ему не дочь! Что я больная извращенка! Что он всегда знал, что я с изъяном и бог весть что ещё! - Ну и насрать!!! Какое тебе дело до мнения человека, который никогда не любил тебя?! Никогда не уважал тебя! Никогда ни во что не ставил тебя! Ракель задыхается, чувствуя как слезы срываются с щек и подбородка. - Ты не понимаешь!!! Ты не росла и не жила в маленьком городе, в отличие от меня! Он расскажет каждому! Всем и каждому это! И я больше не смогу приехать сюда без пересудов за спиной и осуждающих взглядов! - Ну и пусть! Пусть! Какое тебе, к черту дело до того, что они ду…?! - Мне есть дело! Тебе может быть плевать на всех вокруг, кроме тебя самой! Но мне - нет!!! Кроме того, он запретит маме со мной видеться! Мне приезжать к ней, ей приезжать ко мне! Нет!! Я не собираюсь отказываться от своей матери только потому, что ты не можешь выдержать одной маленькой лжи! Алисия хватает ртом воздух, пытается затянуться полуистлевшей сигаретой, но руки слишком дрожат и она бросает окурок на землю. По ее щекам скатываются и срываются вниз две крупных слезы. - Черт возьми, Ракель! - она прижимает тыльную сторону ладони к лицу, - Маленькая ложь? Полтора года жизни? Маленькая ложь! Что будет дальше? Что?! Почему твой парень не сможет познакомиться с твоими родителями? Или ты "расстанешься" с ним и придумаешь нового?! А потом повторишь это… сколько раз? Почему у тебя не будет ни одной общей фотографии, почему к тебе нельзя будет приехать в гости?! Или… что ты сделаешь? Наймешь актера на неопределено-долгосрочную работу? Маленькая ложь? Ракель! Это начало такого снежного кома, который ты даже вообразить себе не можешь! И это ложь, которая также превращает в ложь меня! Все мои чувства и наши отношения! И ты все ещё утверждаешь, что я остаюсь для тебя кем-то особенным? - Алисия отворачивается, размазывая по щекам слезы и косметику. Ракель начинает плакать, глядя на нее, ещё сильнее. Есть вещи, в которых Сьерра все же права, но она не видит, просто не видит выхода! - Алисия, пожалуйста… Но та не даёт ей договорить. - Послушай, - Она поворачивается и подтёки косметики на ее лице в свете фонаря кажутся жутковатым боевым раскрасом, - Что мы делаем? Зачем мы здесь вообще? Ее тихий спокойный тон пугает Мурильо сильнее, чем все, что было до этого. - Ч-что ты… - В чем смысл всего этого?! Ты всегда будешь нервничать, и напрягаться, и запутываться в собственном клубке лжи, а потом… А знаешь, даже это не важно. Просто ответь себе: разве это то, о чем ты всегда мечтала? Жизнь, как украдкой выкуренная у заднего крыльца сигарета? Это может быть опьяняюще когда ты в восьмом классе и тебя не поймали. Но... всегда? Что мы, если не дурная привычка друг друга? Признай это. "Мы" - далеко не что-то идеальное, и в этом мире наверняка есть лучший человек как для тебя, так и для меня. - Алисия! - Ракель громко всхлипывает - Пожалуйста! Она не хочет, чтобы все кончалось вот так. В новогоднюю ночь, под фонарем, в трёх кварталах от ее дома, с порванными колготками и размазанной тушью, после криков, обвинений и слез. - Я просто хочу, чтобы ты на самом деле поняла. Я не тот человек, с которым ты сможешь вызывать гордость и умиление родственников. У нас никогда не будет красивой свадьбы. Мы безусловно можем купить платья, цветы и нанять фотографа, но по большому счету, все, на что мы можем рассчитывать - это регистрация сожительства, чтобы нас пустили друг к другу в больницу в экстренных случаях. И только в некоторых регионах.** У нас никогда не будет счастливого семейного рождества с твоими родителями. И у нас никогда не будет внуков - ах, прости! - внучек для них. Потому что я не хочу детей, Ракель. Я не хочу детей сама, с тобой, или с кем угодно другим. Но ты хочешь, не так ли? Ракель опускает голову, чувствуя как с ресниц срываются слёзы. - Ты никогда не говорила, что… - Потому что ты никогда не спрашивала! - Я боюсь обсуждать с тобой что угодно дальше конца недели! Потому что ты бесконечно твердишь мне про "быть здесь и сейчас" и "не загадывай ничего на будущее"! - А ты хоть раз задумалась, что одна из причин, по которой я всегда говорю это - то, что я не хочу тебя терять? Потому что если ты хоть на секунду задумаешься о чем-то дальше следующей недели, ты неизбежно поймешь, что у "нас" нет будущего! Потому что через двадцать лет у тебя будет милый дом с садом, в котором ты будешь сажать цветы по выходным и играть после работы с детьми, и дети! И ты будешь приглашать коллег на барбекю и они будут восхищаться обивкой диванов у вас в гостинной и тем какой у тебя милый муж! А я… Я не имею ничего общего с подобной стабильностью! Просто - зная меня, - оцени трезво, на сколько процентов я "примерный семьянин", а на сколько - "сумасшедшая сука". Ракель почти задыхается, размазывая по щекам слезы и у нее правда нет слов, чтобы ответить хоть что-нибудь. - Уходи пожалуйста. - Мурильо вздрагивает от этого надломленного тихого голоса и поднимает взгляд на плачущую девушку напротив; кажется, больше не ее девушку, - Я не уеду сейчас, чтобы у тебя не было лишних вопросов от родителей. Но я останусь в машине. Приду с утра, чтобы попрощаться, так что можешь не переживать об этом. Сьерра открывает машину, садится внутрь и прежде чем захлопнуть дверь бросает: - Счастливой свадьбы вам с Луисом. Рада, что вы нашли друг друга. Хлопок автомобильной дверцы в тот момент похож на атомный взрыв в мире, сжавшемся до размеров спичечного коробка. Перед тем как зайти в дом через заднюю дверь, Ракель кусает собственное запястье, чтобы не заорать. "Мам, мы вернулись. Спокойной ночи!" и имитация звука второй пары шагов на лестнице, чтобы захлебнуться слезами, как только дверь комнаты захлопнется за спиной. Возможно это последнее "мы" включающее в себя ее и Алисию. И Ракель беззвучно кричит в подушку. Колкие фразы всплывают в голове одна за другой по бесконечному кругу и Мурильо зажимает уши руками, не зная что сделать, чтобы заставить замолчать этот голос."И ты все ещё утверждаешь, что я остаюсь для тебя кем-то особенным?"
"...в этом мире наверняка есть лучший человек как для тебя, так и для меня.""Или ты просто не сможешь жить без его одобрения?!!"
"Признай это.""...он никогда не любил тебя!"
""Мы" - далеко не что-то идеальное""....все, на что мы можем рассчитывать..."
"Я не хочу детей"
"дурная привычка друг друга""с тобой, или с кем угодно другим"
"Я не тот человек" - Хватит! - шепчет она в отчаянии, - Замолчи-замолчи-замол…“А ты хоть раз задумалась, что одна из причин, по которой я всегда говорю это - то, что я не хочу тебя терять?”
Она осекается, выхватывая из общего круговорота фраз эту.“ты хоть раз задумалась, что я не хочу тебя терять?”
Ракель садится на кровати, шмыгая носом и вытирает опухшие от слез глаза краешком одеяла. Почему она всегда умудряется не услышать с первого раза самое важное? Сердце начинает бешено колотиться, когда она перелезает через подоконник, чтобы выпрыгнуть из окна и рвется из груди обезумевшей птицей, до тех пор, пока она не находит машину на прежнем месте. Алисия лежит на спине на заднем сиденье, закрыв глаза и согнув колени. Ракель стучит в стекло. Один кошачий глаз открывается и Сьерра запрокидывает голову назад, чтобы увидеть кто это, а потом поднимает руку, чтобы разблокировать дверь. - Что такое? - она задает вопрос даже прежде, чем дверь машины успевает открыться полностью. - Ты права, Алисия. - Мурильо наклоняется к ней достаточно близко, чтобы увидеть замешательство в глазах цвета виски, - Что мы делаем? - Что ты… - Мы ведь не хотим терять друг друга. Обе. Тогда что мы делаем? Что мы делаем, любимая? - Лю…? - Алисия прерывисто выдыхает и пытается приподняться на локтях. - Любимая. - Подтверждает Ракель с нежной улыбкой, - Я не хочу чтобы ты уезжала. Не сейчас, и не так. Я люблю тебя, Алисия, слышишь? - Да… - на ее лице медленно расцветает бесподобная улыбка, - Да. Рыжеволосая девушка наконец поворачивается, все еще опираясь на один локоть и притягивает ее второй рукой к себе для мягкого поцелуя. А затем все же сдвигается, давая Мурильо пространство, чтобы забраться внутрь. - Ты в пижаме, - она хихикает, зарываясь носом в пепельные волосы. - Да. Было страшно, что ты всё-таки решишь уехать, и я не успею. - Ох… Я же обещала, mi sol. Обещала остаться. Ракель обнимает ее обеими руками и целует в изгиб шеи. - Я не собираюсь отказываться от тебя. И я тем более не собираюсь делать этого из-за теоретической возможности иметь ребенка. Я бы безусловно хотела однажды стать матерью, но… Я люблю тебя, Алисия. И я хочу быть с тобой. Сейчас. И здесь. - Здесь и сейчас. Я хочу быть с тобой, - эхом отзывается Сьерра, отстраняясь, чтобы встретиться взглядом. Они так близко, что Мурильо помнит, собственное отражение в темноте зрачков напротив и как смешивается их прерывистое дыхание, когда Сьерра с характерной хрипотцой произносит: - И я люблю тебя, Ракель. Поцелуй такой долгий, что они обе начинают задыхаться. Если Алисия - “сумасшедшая сука”, что ж… Сумасшествие это именно то, что в тот момент ощущает Ракель, срываясь за какую-то внутреннюю грань допустимого, когда раздевает девушку с огненными волосами на заднем сиденьи машины в новогоднюю ночь. - Стой, подожди, - Алисия тяжело дышит, останавливая ее руку за мгновение до того, как она дотягивается до застежки бюстгальтера, - Это важно. Послушай. Ты не должна отказываться от своей матери ради меня. И я никогда не имела права даже намекать на возможность постановки такого выбора перед тобой. И… - Замолчи. - Мурильо все же расстегивает крючок и спускается по нежной коже цепочкой влажных поцелуев, вырывая у нее стон. - О, Боже…! Ах… Я люблю тебя. Я люблю... Они тают в руках друг друга свечным воском, взрываются вспышками фейерверков, тонут в немыслимой нежности, и через мгновение хватают друг друга за волосы, царапают внутренние стороны запястий и бедер, пускают в ход шлепки и яростно разукрашивают тела друг друга следами укусов, чтобы еще через миг покрыть их нежными поцелуями. Перед тем как войти в палатку, Ракель оглядывается на Анхеля в поисках поддержки, на самом деле надеясь, что его кивок даст ей хоть немного внутренних сил перед встречей с множеством людей, работавших с ней бок о бок все эти годы. Людей, которых она считала товарищами. Людей, которые считают ее предательницей. Стоит ей войти, как они начинают оглядываться и подниматься со своих мест, но горло перехватывает от внимательного взгляда женщины в дальнем конце палатки. Алисия смотрит на нее с ничего не выражающей на самом деле полуулыбкой, которая исчезает с ее лица, стоит Мурильо снять балаклаву. Она наклоняет голову и вздыхает так тяжело, словно бы до последнего надеялась, что это окажется какая-то другая Ракель. Что ее не поймали по-настоящему, что она не сбежала по-настоящему… Безусловно, Ракель отдает себе отчет, что за этим вздохом может стоять почти что угодно, но… Она идет по коридору из гневных, осуждающих, укоряющих, непонимающих и презрительных взглядов. С большей частью тех, кто сейчас в палатке, она не виделась два года. С Алисией - десять, но именно она ощущается единственно значимой среди них всех. Неужели, даже все эти годы неспособны уничтожить… Стоит подойти ближе и Сьерра приветственно кивает ей и улыбается. И Ракель вдруг становится очень страшно. - Можешь представить? Я беременна… - Алисия усмехается, - Кто бы мог подумать, а?